| НОВАЯ ОПТИКА ИСТОРИИ ИСКУССТВА |
|
В помещении Малого зала Тбилисского государственного академического русского драматического театра им.А.С.Грибоедова состоялась презентация книги историка и теоретика искусств, византолога А.Лидова «Новые Иерусалимы. Иеротопия и иконография сакральных пространств». В презентации приняла участие грузинский историк Мариам Чхартишвили. Организовал это незаурядное событие Международный культурно-просветительский Союз «Русский клуб».
Алексей Михайлович Лидов - член-корреспондент Российской Академии художеств. Основатель и директор Научного Центра восточно-христианской культуры и заместитель президента Российской Академии художеств по научным и инновационным программам. Окончил Отделение истории и теории искусства МГУ, специализировался в области византийской иконографии и истории восточно-христианской художественной культуры. А.Лидов - автор более 80 научных работ, опубликованных на русском, английском, французском, итальянском, испанском, греческом и японском языках, среди них — 20 книг (монографий, каталогов выставок, тематических сборников статей). - Грузинский и русский народы жили, живут и, я уверен, будут жить в едином духовном пространстве и питаться одними и теми же духовными истоками и корнями, - считает Алексей Михайлович. - В ситуации страшной раны, которая была нанесена и которая до сих пор кровоточит, мне кажется, самая главная и единственная дипломатия, при отсутствии дипломатических отношений, - это дипломатия людей, их конкретных целей, сотрудничества, совместной духовной работы. У меня возникает образ раны на хирургическом столе, которую зашивают крупными стежками. И от всех нас, так или иначе, зависит, сколько будет этих стежек и как скоро эта рана затянется. Не далее, как час назад я был в Музее искусств Грузии имени Ш.Амиранашвили, где проходила выставка братьев Зданевичей, открывших Пиросмани для русского искусства и для мира. Я вспоминаю великого деятеля грузинской культуры искусствоведа Татьяну Сергеевну Щербатову-Шевякову, которая на протяжении полувека копировала грузинские средневековые фрески. Она родилась в 1905 году в Смоленске, в семье князей Щербатовых. В 1929 году окончила Институт истории искусств в Ленинграде, в мастерской Лидии Александровны Дурново - автора уникальной методики копирования фресок в аутентичной технике. Вместе с Л.А.Дурново и группой ее учеников Татьяна Сергеевна участвовала в многочисленных экспедициях по копированию фресок в России и Грузии. В 1935 году был арестован и сослан в Соловки ее муж, искусствовед и художник Борис Владимирович Шевяков. Спасаясь от репрессий, буквально накануне ареста, Татьяна Щербатова-Шевякова с четырехлетней дочерью спешно покинула Ленинград и приехала в Грузию. Фактически Грузия ее спасла. Директор Музея искусств Шалва Амиранашвили поддержал Татьяну Сергеевну, дал ей работу, возможность физического выживания. С 1936 по 1987 год она жила и работала здесь, исполняя копии фресок по заказам музеев Грузии и Армении. Ежегодно отправляясь в самостоятельные искусствоведческие экспедиции, месяцами она работала одна, копируя фрески в отдаленных церквях и монастырях. Мне кажется, такие люди, как Татьяна Сергеевна, олицетворяют абсолютное духовное родство двух культур, которое не должно быть прекращено. По крайней мере, я в это верю. Сегодняшняя презентация – одна из маленьких стежек, стягивающих эту страшную рану. Теперь о книге. В ее названии принципиально множественное число – Новые Иерусалимы. То есть речь идет о величайшей христианской традиции пересоздания образа Святой Земли. Если формулировать самую суть этого проекта, то она вынесена в заглавие моей статьи к новому сборнику – «Новые Иерусалимы. Пересоздание Святой Земли как порождающая матрица христианской культуры». Главный пафос этой книги во всей совокупности статей, написанных ведущими российскими, американскими, европейскими, грузинскими учеными, состоит из простой, но не очевидной мысли: идея пересоздания Святой Земли, перенесение образа того пространства, в котором жил, творил, принял крестную смерть и воскрес Иисус Христос, в географически отдаленной части земли, было той духовной основой, вокруг которой формировалась вся христианская культура. Речь идет об изобразительном искусстве, архитектуре, книжности, духовной музыке, о целой серии обрядов. В основе была идея перенесения Святой Земли и создания Новых Иерусалимов. Хочу подчеркнуть, что речь в книге идет не только о восточно-христианской традиции. Ряд очень важных работ посвящен и западной традиции – в частности, монументальная статья, написанная недавно ушедшим от нас отцом-францисканцем Микеле Пиччирилло, археологом при Studium Biblicum Francescanum Иерусалима, одним из величайших исследователей Святой Земли. Он написал статью о роли францисканского ордена в создании Новых Иерусалимов в самых разных частях католического мира. В июне 2006 года к 350-летию со дня основания Воскресенского Ново-Иерусалимского монастыря прошел Международный симпозиум «Новые Иерусалимы. Перенесение сакральных пространств в христианской культуре». Он был организован научным центром восточно-христианской культуры совместно с историко-архитектурным и художественным музеем «Новый Иерусалим» Министерства культуры Московской области и Государственной Третьяковской галереей. Как известно, Воскресенский Ново-Иерусалимский монастырь был основан в 1656 году Патриархом Никоном, и он до сих пор является в восточно-христианском мире крупнейшим последовательно реализованным проектом создания огромной пространственной иконы. - Алексей Михайлович, как, из каких импульсов, знаний родилась ваша идея иеротопии? - Она родилась из вполне конкретных занятий. Я довольно долгое время в 90-е годы занимался необычными сюжетами, а именно историческим изучением чудотворных икон и христианских реликвий. Было издано несколько книг, проведены международные симпозиумы. Я размышлял над тем, почему эти сюжеты научно-исторически не изучались в течение очень долгого времени. Это было действительно так. Даже в многосложной, процветающей науке XIX века сюжеты чудотворных икон и реликвий оказались вне сферы научного внимания. Мои размышления привели меня к осознанию того, что иконы и другие реликвии, обладающие по христианскому определению, по мнению церкви чудотворящей энергией, благодатью Святого Духа, могут быть отнесены к одной категории явлений, их предназначение состояло в создании особого сакрального пространства, где они могли выступать своего рода стержнями или центрами духовной энергии. Собственно, от этих занятий я пришел к необходимости сформулировать категорию сакрального пространства как явления культуры, созданного людьми. Речь идет именно о создании сакральных пространств как особой форме человеческого творчества. Это главное в идее иеротопии. Как ни странно, эта простая идея никем в мире нигде не высказывалась: создание сакрального пространства может быть рассмотрено как особый тип человеческого творчества и, в частности, как творчества художественного. Поскольку речь идет о создании пространственной образности, что, собственно говоря, является неотъемлемой частью любого художественного творчества. Для меня как историка византийского искусства важна мысль, что мы упустили очень большую категорию художников, а именно создателей сакральных пространств. Эти сакральные пространства, которые мы воспринимаем, некогда были созданы конкретными людьми. Исследования моей коллеги из Грузии Мариам Чхартишвили показывают, что, по всей видимости, пространство Мцхета как Нового Иерусалима было создано царем Мирианом и его сыном Ревой. И это можно проследить по источникам. В основе замысла этого особого сакрального пространства – Голгофа, Елеонская гора, гора Фабор... По-видимому, замысел был инициирован Святой Нино и реализован первым христианским царем Мирианом и его сыном Ревой. Хочу подчеркнуть главное. В иеротопии есть две составляющие. Во-первых, собственно творчество. На мой взгляд, такой тип творчества возможен и в современной культуре, поскольку создание сакральных пространств не прекратилось. Да, мир в большой степени десакрализован, тем не менее, духовная жизнь сохраняется. У иеоротопии есть великая традиция. Это принципиально важно как для современного архитектора, работающего с пространством, так и для священника, обустраивающего свой приходской храм. Он практически занимается иеротопией, только не знает об этом, что еще более важно и одновременно печально, ведь у него нет традиции, на которую он может опереться. И нет образцов, как в живописи или в сфере прикладного искусства. Нужно осознать этот тип творчества как принципиально важную часть духовной культуры, если мы говорим о религиозной традиции. И вторая составляющая иеротопии – исторический аспект. Конкретные иеротопические проекты по созданию сакральных пространств могут стать предметом особых исследований в области исторического знания, должны составить отдельный раздел истории культуры. Некоторые мои коллеги говорят, что иеротопия – новая наука, которая возникает на границах истории искусства, этнологии и религиоведения. Хотя совершенно ясно, что иеротопия - самостоятельная область исследования и очень важное направление работы историков, причем междисциплинарное. Это именно та область, где историки, искусствоведы, филологи, этнографы, литургисты могут работать вместе и совместно добиваться наиболее интересных результатов. Собственно, иеротопия предполагает в этих исторических реконструкциях конкретных сакральных пространств использование всей той методологии, которая была создана в совершенно разных дисциплинах и уже давно устоявшихся формах знания. Хочу подчеркнуть, что иеротопия предлагает на очень многие вещи взглянуть новыми глазами. Это своего рода новая оптика, которая весьма привычные нам явления позволяет увидеть в ином ракурсе и во многих случаях получить существенно новую историческую информацию. К примеру, изучая православное искусство, мы совершенно несправедливо свели его просто к каталогизации предметов – будь то храмовые здания или фрески, иконы, литургическая утварь, а иеротопия предлагает за деревьями увидеть лес, то есть ту идею пространства, которая породила все эти замечательные произведения искусства. И не только породила, но все они взаимодействовали в рамках этого пространства. - Интересна этимология нового термина – «иеротопия»... - Слово «иеротопия» было предложено мной в 2001 году. Я тогда находился в научном центре Гетти в Лос-Анджелесе, занимался этим проектом. По-английски оно звучит как хайротопи. Состоит из греческих корней: иерос – священный, сакральный, топос – место, пространство, понятие. То есть иеротопия – священное пространство. Для меня было очень важно сформулировать новый термин. Я потратил некоторое время, чтобы найти подходящее слово. Нужно было создать узнаваемое слово-понятие, с помощью которого закрепить в сознании целый круг явлений. Поскольку, если нет понятия, то мы и явления не видим. Понятие сакрального пространства слишком общее и широкое и фактически относится ко всей сфере религиозного. Но вот нужно было создать слово-понятие, в котором закрепилась бы мысль о создании сакрального пространства как типе творчества. Иеротопия – не вообще сакральное пространство, а именно деятельность по созданию сакральных пространств. В этом смысл создания нового слова – закрепить в сознании определенный круг явлений. А вот сейчас я с некоторым юмором наблюдаю за тем, как люди из неакадемической сферы, в частности, из сферы современного искусства, пользуются словами «иеротопия», «иеротопический», довольно четко определяя некое явление, с которым они постоянно сталкиваются. Оно уже, можно сказать, в ходу и живет своей жизнью, без всякой моей помощи. Плюс ко всему у слова жизнь международная. Буквально в ближайшие месяцы выходит в свет фундаментальный Кэмбриджский словарь христианства, который должен стать главным энциклопедическим изданием по вопросам христианства. Для этого словаря мне заказали большую статью об иеротопии, поскольку поняли, что это понятие уже нужно вводить в контекст на уровне словарей. Для английского языка это тоже новое слово. Так что я в некоторой степени стал ответственным за создание слова на неродном для меня языке. - Слышала, что в Москве реализуется крупный проект, посвященный грузинской иеротопии. - Я автор концепции. Книга, которую мы сейчас готовим к изданию, называется «Православная Грузия. Образы Святой Земли». Она посвящена многовековому замыслу создания на всей территории исторической Грузии образа Святой Земли – Иерусалима и его окрестностей, той земли, где пребывал Христос, где он принял смерть и воскрес. Это то пространство, которое для каждого христианина является самым важным и которое он, так или иначе, пытается разделить внутренне, духовно – будь то в пространстве конкретного храма или в реальности той земли. Именно этим стремлением разделить ощущение присутствия в том самом пространстве, в котором пребывал Христос, определено явление паломничества и вообще традиция перенесения, создания Новых Иерусалимов в самых разных частях христианского мира. Мы впервые предлагаем увидеть известнейшие памятники и явления грузинской духовной культуры с точки зрения главной темы перенесения, пересоздания Святой Земли на грузинской почве. Это действительно был некий великий проект, может быть, не всегда формально зафиксированный в текстах и документах, но реально существующий в сознании людей, в сознании создателей монастырей, городов, храмов. Все это было для них одним великим процессом – пересоздания Святой Земли. В нашей книге мы не даем окончательного ответа на все вопросы, поскольку исследование только начинается. Мы пытаемся инициировать это направление осмысления всего комплекса памятников духовной культуры Грузии и ее искусства с точки зрения мегапроекта – создания Грузии как новой Святой Земли. С другой стороны, через это мы хотим познакомить, прежде всего, российского читателя – книга будет издана на русском и английском языках – с духовным наследием Грузии и напомнить ему, насколько важна и близка для нас эта земля. К сожалению, об этом не многие знают, а кто-то просто стал забывать. Одна из задач новой книги – напомнить, что Грузия является частью нашей духовной культуры, что без грузинской духовной культуры, без грузинской художественной культуры наше представление о мире и наше самосознание будет неполным. В целом проект, который материально поддерживают российские бизнесмены, считающие необходимым издать эту книгу, - это попытка ответа на тот кошмар, который произошел недавно и до сих пор происходит между нашими странами. Это попытка шага навстречу, сотрудничества, закрепления каких-то общих ценностей. Мне кажется, это очень важно и симптоматично: в России не по государственной инициативе, а по инициативе частных лиц, бизнесменов и ученых создается книга, которая должна быть с точки зрения книжного искусства очень ярким и выдающимся произведением. Кстати, главным художником согласился быть один из крупнейших книжных дизайнеров России, классик этого жанра Аркадий Троянкер. Мы надеемся к весне выпустить книгу. Я выступаю как автор концепции и составитель, если хотите, как режиссер этого проекта. В нем участвуют самые разные ученые, в том числе грузинские. По исполнению это международный проект, инициированный в России. Очень важно, что это взгляд и с точки зрения сакрального пространства, и понимания великой концепции Грузии как новой Святой Земли. Что очень важно и для современной грузинской культуры, в первую очередь православной. Ведь сегодня происходит процесс возрождения, создания новых монастырей, святых мест. - Есть ли противники вашей концепции? - С серьезной, системной критикой я пока не сталкивался. Прошлым летом вышла моя книга, в которой изложены, в частности, теоретические положения, аргументы моей концепции. Книга называется «Иеротопия. Пространственные иконы и образы парадигмы византийской культуры». Может быть, появятся рецензии на это издание. Целый ряд коллег и международных ученых очень решительно поддержали теорию иеротопии, причем поддержали ее в самом начале, восемь лет назад, когда эта концепция только появилась. Я им искренне благодарен. Среди них есть лидеры современной гуманитарной науки на Западе – это и профессор Питер Браун из Принстона, и Ханс Бельдинг из Германии, крупнейший из ныне живущих историков искусства, и целый ряд других ученых. Но если говорить о критике, то речь идет, скорее, о некотором напряжении и смущении – дескать, возникает некий новый подход. Для многих это ситуация непривычная и тревожная: значит, то, чем я пользовался до сих пор, не вполне адекватно, не вполне работает?! У некоторых людей это, естественно, вызывает недоброжелательность. Мне приходилось сталкиваться с разными мнениями – часто диаметрально противоположными. Первое: это ересь и не имеет никакого отношения к восточно-христианской традиции. Второе: это все давно известно, в данной концепции нет ничего нового. Часто это утверждают одни и те же люди, если говорить о недоброжелателях. Говорят, что понятие сакрального пространства существует в сознании много веков. Но опять-таки, иеротопия не просто о святых местах и сакральном пространстве! Это совершенно другой подход. Кто-то говорит, что этого не может быть, потому что невозможно, чтобы российский ученый сформулировал принципиально новую концепцию, которую еще не сформулировали на Западе. Я к такого рода критике отношусь с юмором и пониманием. Для меня гораздо важнее, что процесс развивается, что все больше ученых в самых разных странах начинают использовать новый подход. Насколько мне известно, пишутся уже шесть диссертаций на эту тему, применительно к конкретным памятникам. Он применяется и на пространстве бывшего Союза исчезнувшей империи, в том числе и грузинскими исследователями, что особенно приятно - молодыми. В Украине мне подарили несколько научных сборников, в которых я увидел статьи – в них уже в названии вынесены слова «иеротопия», «иеротопический подход». Так же – в Армении. Процесс идет, и даже мои изначальные недоброжелатели привыкают к слову «иеротопия», начинают им пользоваться, по крайней мере, в повседневном языке. Когда кто-то говорит «иеротопия», «иеротопический подход», люди понимают, о чем речь. Идет вполне нормальный, естественный процесс, который неизбежно даст свои результаты. Конечно, я допускаю возможность , о чем некоторые говорят, что на какой-то стадии может произойти своего рода профанация нового подхода, демагогические его искажения, что иеротопия может превратиться в некую идеологию. Теоретически такая возможность существует, но пока мы от этого очень далеки. Это осознание пространства как эфемерной и в то же время абсолютно реальной силы, того, что лежит в основе культуры. Эту мысль – о том, что культура есть пространство – высказывали великий русский религиозный философ отец Павел Флоренский, крупнейший немецкий философ XX века Мартин Хайдеггер. Кстати, эта идея имеет свои истоки и в древнегреческой философии – у Платона и неоплатоников. Платон употребляет важнейшее для иеротопии понятие Хора, что означает пространство на бытийственном уровне – пространство, с которого все начинается. Не случайно, что эта категория Платона потом переходит в христианскую традицию, византийское искусство и появляется образ Христа – Хора. Например, в знаменитых мозаиках Кахрие-джами в Константинополе мы видим целый ряд образов, подписанных по-гречески «Иисус Христос хора тон Зонтос», что означает «Иисус Христос – пространство живых». И рядом расположены образы Богоматери с младенцем, подписанные «Хора ту хориту», что значит «пространство того, кто не имеет пространства» - тем самым через образ пространства они передают главное чудо христианства – чудо воплощения второго лица Троицы. Знаменательно, что эти мозаики, шедевры византийского искусства начала XIV века, со всей ясностью подтверждают, что у людей, создающих великое искусство, иеротопические понятия были в сознании. Это не наши домыслы, это тот уровень понятий, базовых идей, концепций, которыми они оперировали. - Вы не раз в ходе нашего разговора говорили о том, что сегодня велик интерес к созданию сакральных пространств. - Я бы сказал, что сейчас проявляется особое внимание к категории пространства вообще и сакрального пространства в особенности. Поскольку, на мой взгляд, закончилась очень большая эпоха, которая продолжалась несколько столетий – исторический период, который мы иногда называем эпохой новой европейской культуры, эпохой модернизма и постмодернизма, получившего широкое распространение в конце прошлого века. А сейчас в мире идут очень глубокие и серьезные процессы создания не просто новых концепций или направлений, а новых матриц. Культура, духовная традиция осознала исчерпанность новоевропейской позитивистской модели развития культуры. Современная культура еще не умеет говорить об этом очень важном и серьезном, но попытки налицо. И интерес к созданию сакральных пространств огромен. Кроме того, он парадоксально подкрепляется новейшими технологиями. Это то, что связывает поиски современной культуры с древней религиозной традицией и перекликается с технологиями. Потому что современные люди, воспитанные у компьютерного экрана, уже не воспринимают плоские картинки. Они привыкли оперировать пространством виртуального компьютерного мира, но этот компьютерный мир механистичен и формален. Однако он дается теми технологиями, которые могут быть заполнены новым и одновременно древним содержанием, духовными смыслами, всегда присутствующими в сакральном пространстве. В этом соединении новейших технологий и самых важных духовных смыслов, заложенных в пространстве, заключен колоссальный потенциал будущего развития культуры. От нового генерала "Бесплатные игра псп скачать"ждали чудес, и он "Дай мне силу скачать"дал народу щедрые и торжественные обещания. выкрикивает "Винкс самые лучше игры винкс"кто-то торжественную судебную формулу. Из ревнивых женихов выходят равнодушные мужья. Именно "Скачать журнал химия в школе"боль, а не лай "Скачать темы для виндовс виста"койотов, не давала ему спать до утра. | |||||||
|
|||||||
