| УЛЫБАЙТЕСЬ,ГОСПОДА УЛЫБАЙТЕСЬ! |
|
«Я понял, в чем ваша беда. Вы слишком серьезны. Серьезное лицо – еще не признак ума, господа. Все глупости на Земле делаются именно с этим выражением. Вы улыбайтесь, господа, улыбайтесь!» Веселый и грустный, правдивый лжец и непонятый мудрец, тот самый Барон Мюнхгаузен оставил нам бесценное завещание - напомнил рецепт любви к жизни, выживания и стойкости духа даже в суровых условиях, которые, казалось бы, не располагают ни к улыбке, ни, тем более, к смеху. И , наверное, совсем не случайно именно апрель, когда все в природе возрождается к новой жизни, начинается с улыбки. Первое апреля – День смеха и… дурака. Он давно уже неофициально стал международным днем. Наши предки ценили живительную силу доброго смеха и едкой шутки. Дурашливые пересмешники и скоморохи, юродивые и шуты были в чести и у простого народа, и у правителей. Все, что становится смешным, перестает быть страшным. Может быть, потому умение «с улыбкой правду говорить» ценилось уже во времена ранней истории, а шутовство со временем становится профессией. О существовании профессионального царского шута упоминает римский писатель и ученый Плиний Старший, описывая визит Апеллеса во дворец эллинистического царя Птоломея Первого. Все королевские дворы Средневековья нанимали на службу различного вида шутов, которые должны были обладать множеством талантов: музицировать, жонглировать, актерствовать, сочинять загадки и притчи. Шут становится символическим близнецом монарха, его зеркальным отражением, его тенью. Ему позволяется больше, чем кому-либо. Под видом шутки он мог говорить о том, что другим было не дозволено. В средневековой Европе шуты часто выполняли важную социальную роль. Конечно же, вельможи не могли открыто критиковать короля, а король не всегда мог себе позволить критиковать особо влиятельных вельмож. Это делали за них шуты, часто в завуалированной форме. Если шут переходил границы дозволенного, естественно, наказывали его, а не вельможу. Через кривляния и болтовню шутов представители привилегированной элиты доводили до сведения друг друга, а также монарха, свои жалобы, претензии или особо рискованные предложения и идеи. Можно представить, насколько трудной и часто опасной для жизни была должность шута. В историю вошли имена шутов, обладавших незаурядным умом и артистизмом, игравших немаловажную роль при дворах европейских правителей. На Руси у шутовства давние, еще языческие традиции. Шут, дурак, скоморох – непременный участник и любимый герой народных праздников, обрядов, сказок. Персонаж русских сказок Иван-дурак обычно выходит победителем из всех выпадающих на его долю испытаний, часто противопоставляется самому царю именно как носитель некого тайного знания, которое, на первый взгляд, кажется глупостью. Под маской шутовства, скоморошества, веселой притчи, сказки прячется народная мудрость, умение посмеяться над собой и над окружающими, над царем и над государством. «Сказка – ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок». Народный опыт многих поколений преподносился скоморохами и шутами весело и бесстрашно даже в самые смутные и суровые времена русской истории. Интересна трактовка значения слова «скоморох» В.И.Далем в «Толковом словаре живого великорусского языка». «Скоморох» - музыкант, дудочник, сопельщик, гудочник, волынщик, гусляр; промышляющий этим и пляскою, песнями, шутками, фокусами, потешник, ломака, гаер, шут, медвежатник, комедиант, актер…» Без преувеличения, скоморохов можно считать первыми профессиональными артистами на Руси. Уже в летописи «Повесть временных лет» есть упоминание о юном князе, пирующем со скоморохами под гусельные трели, а на фреске Софийского собора одиннадцатого века в Киеве неизвестный живописец изобразил пляшущих музыкантов, которые играют на флейте и длинных трубах. Скоморохи выступали на площадях, ярмарках, в домах, на свадьбах и даже на папертях храмов. Правда жизни, звучавшая в их незамысловатых шутках, выражала чаяния простого народа, а крамольные мотивы этих шуток вызывали негодование правящей элиты и духовенства. Скоморохов отлучали от церкви и не разрешали хоронить на одном кладбище с примерными гражданами. В разные времена на них то устраивали гонения, подвергали казням и пыткам, то приближали к царскому двору, осыпали милостями, наделяли привилегиями. В царствование Ивана Грозного к скоморохам и шутам сначала отношение было категорически отрицательным. Хотя каких-либо государственных постановлений на их счет не было, но множеством церковных и местных указов скоморохам запрещалось даже появляться на великокняжеских землях, а населению повелевалось изгонять их насильственно. Но в конце пятидесятых годов резко меняется и характер, и стиль жизни Ивана Грозного. Он призывает к себе товарищей ранней юности, участников своих прежних, далеко не невинных забав. Как рассказывает писатель Эдвард Радзинский, «теперь вместо прежних любимцев, мыслителей из Избранной Рады – иные люди. Беспробудно пьют, веселятся…непрерывный пир, точнее – оргия. На многочасовое царское застолье приглашаются скоморохи, шуты и колдуны, которые нынче в царской свите». Теперь уже и сам государь потехи ради не прочь сыграть роль шута. Только шутовство это было особого свойства, недоброе, скрывающее под маской зловещее начало. Интересно, что в знаменитом фильме Сергея Эйзенштейна «Иван Грозный» есть эпизод, в котором царь и его свита дико пляшут в скоморошьих масках. Буйный нрав царя, склонность к театральным эффектам, жестокому шутовству описывается в известной балладе А.К.Толстого «Князь Михайло Репнин». Во время пира, когда перед царем плясали скоморохи, Грозный повелел не угодившему ему славному воеводе Репнину надеть потешную «машкару». Воевода отказался присоединиться к проклятым церковью «кощунникам» и с достоинством отшвырнул протянутую царем маску. Иван Грозный приказал вытолкать взашей нахала. А на следующий день, когда несчастный воевода, стоя на коленях, молился в храме, его зарезали прямо у алтаря. И не раз еще Грозным разыгрывались страшные шутовские действа. Как-то, заподозрив в измене старика-конюшего Челяднина-Федорова, будто бы желавшего свергнуть его с престола, царь в присутствии всего двора надел на конюшего царскую одежду, посадил на трон, дал в руки порфиру. Потом снял с себя шапку, низко поклонился и сказал: «Здрав буди, великий князь земли Русския! Се принял ты от меня честь, тобою желаемую!» Похожие шутовские церемонии были распространены на народных карнавалах и бытовых пирушках, где по жребию избирали королей пира. «Игра в царя» была популярна на Руси во время святочных и масленичных потех. Но страшно, когда в личину шута рядится жаждущий кровавой забавы тиран. Традиционный веселый карнавальный обряд Иван Васильевич наполняет дьявольским содержанием. «Имея власть сделать тебя царем, могу и свергнуть тебя с престола!» Шутовская царская потеха заканчивается очередным убийством. Шутов при своем дворе Грозный особо жаловал. Сохранилось свидетельство одного итальянца, оказавшегося в Москве в 1570 году, где он рассказывает, как царь въезжает в город: «Впереди ехали 300 стрельцов, за стрельцами шут его на быке ,а другой в золотой одежде, затем сам государь». Расцвет народного русского скоморошества относят к семнадцатому веку, ко времени крестьянских войн под предводительством Степана Разина. Скоморохи даже объединялись в своеобразные артистические артели. Появилось сословие «оседлых» скоморохов. Они выступали только по праздникам, а в остальное время занимались земледелием и промыслами. Но оставались и странствующие, «походные», для которых скоморошество было единственной профессией. Роковым для русского скоморошества стал 1684 год, когда царь Алексей Михайлович издал указ о запрещении скоморошьих представлений. Но в городах и деревнях роль скоморохов в праздничных обрядах стали исполнять сами жители. Слишком сильна была на Руси традиция доброго и едкого смеха, насыщавшего русский фольклор своей живительной силой. Зато мода на шута, умеющего своим искусством позабавить господина, перекинулась из царских и княжеских палат в барские дома и дворцы. При Петре Великом штат придворных шутов уже насчитывал двадцать четыре человека. Причем царь, любивший все делать сам, принимал участие в разного рода шутовских действиях. Созданный им «Всешутейший и всепьянейший собор» во главе с «князь-папой» Никитой Зотовым, а по его смерти – Петром Бутурлиным, включал в себя ближайших сподвижников Петра. Все важнейшие государственные события - военные победы, дипломатические успехи и личные праздники, отмечались шутовскими выходками. Ряженые члены «Всешутейшего собора» на санях, запряженных собаками, свиньями, козлами, разъезжали по городу, врывались в боярские дома и заставляли хозяев принимать участие в общем веселье. Склонность царя определять в шуты представителей древнейших русских аристократических родов напоминала боярам худшие времена Ивана Грозного. При дворе Петра I были и шуты-иностранцы. Самый известный среди них – португалец Ян д’Коста или Лакоста, как его называл император. В качестве слуги русского дипломата он прибыл в Петербург, но, по стечению обстоятельств, преуспел на шутовском поприще. Лакоста был человек умный и ловкий, хорошо образованный: он говорил на шести европейских языках и превосходно знал Библию. Смешная, нескладная фигура и умение всем понравиться позволили ему стать шутом при дворе, где он получил имя Петр Дорофеевич. Известно, что он помогал Петру I, которого называл «кумом», резать боярам полы кафтанов и стричь бороды. В 1717 году Ян Лакоста принял православие. Император любил вступать с ним в богословские споры и философские беседы. Благодаря природной сметливости и хорошему образованию Лакосты, он не раз привлекался Петром к важным государственным делам. Пользуясь царской милостью, шут получает от Петра титул «самоедского короля». По отзывам современников, церемонию коронования Лакосты Петр отпраздновал в Москве и с большим великолепием: на поклонение к новоявленному «королю» явились двадцать четыре самоеда, приведшие с собой целое стадо оленей. Петр I не только легко раздавал своим шутам различные титулы, но и жаловал их землями. Известно, например, что после заключения Нейштадтского мира Лакоста направил царю челобитную о награждении его «за службы» землями, отвоеванными у Швеции. На просьбу шута Петр наложил следующую резолюцию: «отдать ежели нет наследников законных против тракта со шведами». Во владение Лакосте был выделен пустынный остров Соммерс в Финском заливе, и также была выдана жалованная грамота, подтверждающая его собственность. … Соммерс - то самое графство, которое Лакоста получил в подарок от императора. Оно состояло все из камня и песка и не имело жителей. Получив этот титул, Лакоста стал появляться на застольях не в шутовском колпаке, а в высоченной короне из жести, всегда сдвинутой на одно ухо. После смерти Петра Лакоста, как и многие другие приближенные, пытался подтвердить права на свои владения. Однако шуту было отказано на том основании, что грамота была недействительная, т.к. Петр вместо печати приложил к ней рубль. Но анекдоты Лакосты, свидетельство его остроумия, остались в истории .Однажды на балу некий не обремененный большим умом аристократ спросил у Лакосты: «Почему ты рядишься дураком, хотя на самом деле вовсе не такой?» На этот вопрос шут с достоинством отвечал: «Дык чево не понять, коли все проще простого! У тебя недостаток в уме, у меня - в деньгах!» При Екатерине I и Петре II Лакоста сохранял за собой должности придворного шута и «самоедского короля». Но его звезда вновь взошла именно в правление Анны Иоанновны, как известно, особенно любившей шутов. Правда, шуты уже не имели такого влияния при дворе, как при Петре I. Царь держал шутов не только для своего увеселения, но как одно из орудий насмешки против невежества. При Анне Иоанновне их «статус» упростился: они исполняли роль обычных скоморохов. Ученый швед Карл Рейнхольд Берк, побывавший в Петербурге в 1730-х годах, выделял среди пятерых придворных шутов именно Лакосту. Русский двор при Петре I, отличавшийся своей малочисленностью и простотой обычаев, совершенно преобразился при Анне Иоанновне. Тридцатисемилетняя императрица хотела, чтобы двор ее в пышности и великолепии не уступал другим европейским дворам. Торжественные приемы, празднества, балы, маскарады, спектакли, фейерверки, увеселения беспрерывно происходили при дворе. Немало времени царица любила проводить со своим фаворитом Бироном и среди своих приживалок и шутов. Между приживалок Анны Иоанновны находилась одна немолодая и очень некрасивая калмычка. Звали ее Авдотья Ивановна. Она пользовалась особым благоволением и носила в честь своего любимого блюда фамилию Буженинова. Однажды она сказала императрице, что охотно вышла бы замуж. Императрица пожелала сама подыскать калмычке жениха. А так как Буженинова исполняла при царице роль шутихи, то Анна Иоанновна решила выдать ее замуж за одного из шутов. В женихи был выбран шут незаурядный. Это был разжалованный за провинность князь Михаил Алексеевич Голицын, внук знаменитого боярина петровского времени. В его обязанности входило забавлять царицу шутками, подавать ей квас (придворные прозвали его «квасником») и сидеть в лукошке возле царского кабинета. Мысль императрицы женить шута на шутихе встретила полное сочувствие в кругу ее приближенных. По совету своих легкомысленных друзей Анна Иоанновна распорядилась отпраздновать свадьбу «молодых» самым «курьезным образом». Решено было построить на Неве дом изо льда и обвенчать в нем шута и шутиху. По высочайшему повелению к «курьезной свадьбе» Бужениновой и Голицына были доставлены в Петербург из разных концов России по два человека всех племен и народов. Всего набралось триста человек. Шестого февраля 1740 года состоялось бракосочетание сиятельного шута с шутихой — обычным порядком в церкви. После чего «свадебный поезд», управляемый канцлером Татищевым, проехал мимо дворца по всем главным улицам города. Шествие открывали «молодые», красовавшиеся в большой железной клетке, поставленной на слона. А за слоном потянулись «поезжане», то есть приехавшие гости. Здесь были абхазцы, остяки, мордва, чуваши, черемисы, вятичи, самоеды, камчадалы, киргизы, калмыки и другие. Одни ехали на верблюдах, другие — на оленях, третьи — на собаках, четвертые — на волах, пятые — на козлах, шестые — на свиньях и так далее. Потешное зрелище чрезвычайно забавляло императрицу и вельможных зрителей. После окончания бала молодая пара, сопровождаемая по-прежнему длинным «поездом» разноплеменных гостей, отправилась в свой Ледяной дворец. Там их с различными церемониями или в постель, сделанную изо льда. А к ледяному дому приставили караул, чтобы «счастливая» чета не вздумала раньше утра покинуть свое не совсем удобное ложе. Говорят, по тому, как человек смеется и над чем шутит, можно многое узнать о нем самом. «Первое апреля – это день, когда мы вспоминаем, кем мы являемся остальные триста шестьдесят четыре дня в году», - заметил как-то Марк Твен. За смеющейся маской шутки прячется серьезное лицо правды. Улыбайтесь, господа, улыбайтесь! сказал плантатор, когда Плутон "Гарик сукачёв напои меня водой скачать"вышел из комнаты. Во "Лицензионный виндовс скачать"всяком случае, неправдоподобно! К вечеру "Фильм на скачать"ты перепишешь мне фамилии всех остальных пленных. Я "Скачать песню из мультфильма золушка скачать"отшвырнул ее прочь, и "Скачать песню маленькая страна минусовка"она пошла ко дну. | |||||||
|
|||||||
