К 120-летию со дня рождения Тамары Церетели

Князья Церетели не только верой и правдой служили грузинским царям, но и породнились с ними: князь Давид женился на сестре имеретинского царя Александра V, а княжна Кетеван была замужем за царевичем Иоанном Георгиевичем, сыном последнего грузинского царя.
В историю навсегда вошли знаменитые представители рода – поэт Акакий Церетели, романист, переводчик, критик Георгий Церетели, политик, меньшевик Ираклий Церетели (в мае 1917 года на I съезде Советов на заявление Церетели: «В России нет политической партии, которая говорила бы: дайте в наши руки власть», Ленин ответил: «Есть такая партия!»), основатель классической филологии в Грузии Григорий Церетели… А еще – выдающаяся певица Тамара Семеновна Церетели.
Надо отметить, что в первой половине ХХ века на эстраде появилось сразу несколько блистательных исполнительниц романса. Тамара Ишхнели (1896-1994) – заслуженный деятель искусств, Народная артистка Грузии, руководитель знаменитого квартета сестер Ишхнели. Кэто Джапаридзе (1901-1968) – лауреат Первого всесоюзного конкурса артистов эстрады, Народная артистка Грузии. Мери Шилдели (Мичилашвили) (1915-1982) – победительница Республиканского конкурса артистов эстрады, заслуженная артистка Грузии. Все они были замечательны и неповторимы, каждая оставила свой след в вокальном искусстве.
Тамара Церетели не участвовала в конкурсах. У нее не было ни орденов, ни медалей, ни премий. Первое и единственное звание – «заслуженная артистка Грузии» – она получила, когда ей было уже 58 лет. Но именно она стала одной из самых прославленных артисток эстрады. «Москва жила бурной театральной и концертной жизнью. И среди всех популярных имен, любимых публикой, звездой сверкало имя Тамары Церетели», – свидетельствовал Дмитрий Журавлев, Народный артист СССР.
Она появилась на эстраде в 1920-е годы, когда жанр романса практически находился под угрозой. В 1921 году на смену «военному коммунизму» пришла «новая экономическая политика» – нэп. Началось использование рынка и различных форм собственности, привлечение иностранного капитала. Произошли заметные изменения и в музыкальной сфере: в повсеместно открывшиеся рестораны, трактиры и кабаки вернулся цыганский романс и зазвучал во всю мощь. Этот жанр – воистину замечательный – к сожалению, был низведен до кабацкой песни, исполнялся на потребу полупьяной публики, жаждущей зрелища и развлечения. «Изжить цыганщину!», «Провести радикальную чистку псевдоцыганской эстрады!» – вот чего требовали возмущенные музыкальные критики.
Однако специальных концертных залов, предназначенных для артистов эстрады, в то время не было. Оставались кинотеатры, где  певцы выступали перед сеансом, и два московских летних театра, «Эрмитаж» и «Аквариум», а на их сцену попасть было ох как непросто – летний сезон короток, а желающих слишком много: туда рвались как местные исполнители, так и многочисленные гастролеры, представители самых разных жанров – певцы, чтецы, иллюзионисты, куплетисты, драматические артисты и даже кинематографисты. «Для всякого эстрадника – праздник, когда ему удается выступить в клубе, на концерте, в кино, – писал тогда Осип Брик. – Но праздники эти редки, на них не просуществуешь. Кормят будни. А будни – это трактир, пивная, кабак».
В 1923 году Моссовет принимает постановление «О запрещении эстрадных выступлений в помещениях, не имеющих специального театрального характера». И это при том, что в подобных помещениях выступало 80 процентов эстрадников. Появились проекты создания эстрадного театра, центров эстрадной культуры, мастерских репертуара, студий по подготовке и по повышению квалификации эстрадных артистов. Конечно, это было важно. Но все понимали, самая главная задача заключается в том, чтобы изменить отношение к жанру, доказать, что он достоин называться искусством. Такую задачу могли решить исключительно сами артисты эстрады. Неопровержимыми доказательствами могли стать только их талант, высокий профессионализм, самобытность и обаяние.
Это удалось сделать Тамаре Церетели. Она выполнила трудную миссию с достоинством и блеском, спасла запрещенный жанр цыганского романса и практически возродила на эстраде классический русский романс.
Тамара Церетели родилась 14 августа 1900 года (по другим данным – 29 июля; в архиве певицы хранятся письма и открытки с поздравлениями от друзей с днем рождения, и они датированы именно этим числом) в селе Свери Шоропанского района Кутаисской губернии в семье князя Симона Церетели и Фати Схиртладзе. Училась в заведении святой Нино в Кутаиси, (напомню, женское благотворительное общество и учебное заведение святой Нины было учреждено в 1846 году в Тифлисе супругой наместника, князя Воронцова, а в 1847 году открылось Кутаисское отделение общества и заведения). Тамара пела всегда – на уроках церковного пения, дома, в дружеском кругу. В 1917 году поступила на медицинский факультет Тифлисского университета. Выступала в любительских концертах, и на нее обратили внимание профессиональные музыканты. Вскоре Тамара оставила учебу в университете и поступила в консерваторию. Более того, по личному ходатайству композитора Захария Палиашвили и директора консерватории Николая Черепнина, известного пианиста, дирижера и композитора из Петербурга, Тамаре назначили стипендию.
Будучи студенткой, Тамара встретилась с Борисом Прозоровским. Это была судьбоносная встреча.
Разные источники называют разные места рождения будущего композитора, пианиста, аранжировщика и концертмейстера: Воронеж, Санкт-Петербург и Тифлис. По одним данным Борис Прозоровский родился 30 июня 1891года, по другим – в 1889 году, по третьим – в 1886 году. Он с детства тянулся к музыке, но стал врачом, как и его отец, военный врач, потомок княжеского рода. А где он получил медицинское образование, доподлинно неизвестно – или в Военно-медицинской академии Петербурга, или на медицинском факультете университета в Тарту. В Первую мировую войну Прозоровский служил военным врачом в лейб-гвардии Волынского полка, одновременно занимался музыкой, пением, композицией и даже издал несколько романсов собственного сочинения. В 1917 году он прибыл в Тифлис в распоряжение Кавказского окружного военно-санитарного инспектора, но вскоре полностью переключился на композиторскую деятельность. Борис приехал в Тифлис не один, а со своей ученицей Анной Орловой, однако, когда познакомился с очаровательной студенткой Тифлисской консерватории Тамарой Церетели, которая обладала сильным и красивым голосом, для него стало очевидно: вот она, исполнительница его романсов! И он начал готовить с ней концертную программу.  
Первое публичное выступление Тамары Церетели состоялось в 1920 году (по другим данным, в 1919-м). Тамаре было 19 лет, и она начала концерт романсом «Вам 19 лет» на музыку Бориса Прозоровского и стихи Елены Белогорской. Самому композитору тогда было, по меньшей мере, уже 28 лет.

Вам девятнадцать лет,
у вас своя дорога,
Вы можете смеяться
и шутить,
А мне возврата нет,
я пережил так много,
И больно, больно так
в последний раз любить.

Успех был велик, и Тамару и Бориса бесконечно приглашали выступать в домашних салонах, небольших концертных залах и ресторанах Тифлиса. Тамара оставила учебу в консерватории и целиком отдалась концертной деятельности.
В 1922 году произошел знаменательный случай. В Тифлис прибыли гастролеры из Петрограда – актер Александринского театра, заслуженный артист Императорских театров Николай Ходотов и артистка Елизавета Жихарева (Тамара Семеновна, вспоминая этот эпизод, говорила, что Жихарева также была из Александринки, но это, видимо, ошибка памяти: ученица Марии Савиной и Владимира Немировича-Данченко, она играла в театрах Москвы – МХТ, театре Корша, Малом театре, русских театрах Риги и Таллинна, но не в Петрограде). Специально для них известный режиссер Иван Перестиани поставил драму «Нищие духом» по пьесе Николая Потехина (это происходило за год до того, как Перестиани снял свою самую знаменитую картину – «Красные дьяволята»). Режиссер пригласил Тамару исполнить в спектакле романс «Гори, гори, моя звезда». Она легко справилась со своей задачей. Успех превзошел все ожидания – зал устроил такую бешеную овацию, что сама Жихарева прямо со сцены предложила ей спеть на «бис». А ведь это был драматический спектакль, а не концерт!
В 1923 году Борис Прозоровский уговорил Тамару отправиться покорять Москву. Биографы и исследователи так и не сошлись во мнениях, каким образом осуществился этот переезд. По одной из версий, они приехали в Москву вместе, уже парой. Но это сомнительно, поскольку Александр Сумбатов-Южин, который всегда интересовался появлением в столице новых грузинских актеров или певцов, пригласил к себе в гости Тамару с мужем – «К. Татишвили» (она обозначила его в своих воспоминаниях именно так, хотя его звали Николоз). По другой версии, Борис Прозоровский уехал в Москву в 1922 году и оттуда звал Тамару, но она вышла замуж за Николоза Татишвили, и переезд стал для нее почти невозможен. Однако, когда сам Татишвили был в Москве в командировке, то случайно встретился на улице с Прозоровским, своим однокашником по гимназии, и в разговоре узнал, что жена выступала именно с романсами Бориса. Друзья детства отметили встречу и телеграфировали Тамаре, чтобы она выезжала в Москву.
Так это было или иначе, но Тамара уехала в столицу. «Я помню тот день, когда Церетели уезжала из Тбилиси, – вспоминал ее друг юности, режиссер Иосиф Туманишвили. – Ей желали счастья, но волновались, что она замерзнет в далекой северной стране. Боялись, что она потеряется… А она стала завоевывать сердца зрителей, стала русской певицей, будучи грузинкой до самого последнего своего волоска».
В Москве у Тамары довольно быстро сложился профессиональный и дружеский круг, в который вошли известные музыканты Дмитрий Покрасс, Семен Стучевский, Абрам Макаров. Уже упомянутый визит к Сумбатову имел прекрасное продолжение – перерос в долгую крепкую дружбу.
Вскоре произошли изменения и в личной жизни певицы. Разница в возрасте в девять лет не стала помехой нахлынувшему чувству, и Борис Прозоровский стал ее мужем.
В Москве, как и в Тифлисе, к нему быстро пришел успех – Прозоровский становится очень востребованным автором эстрадных шлягеров.
В том же 1923 году Тамару Церетели приглашают на празднование 25-летия Московского художественного театра. Организатором был Александр Сумбаташвили-Южин, а ведущим – Леонид Собинов. Церетели выступала после великой Антонины Неждановой. Свой выход Тамара превратила в небольшой спектакль – она спела песню на мотив грузинской «Алаверды» и исполняла ее, обращаясь к Немировичу-Данченко, как известно, уроженцу Грузии. Успех был необыкновенный!
Вскоре Тамара дала свой первый концерт в Большом зале (по другим данным – в Малом) Московской консерватории. Первым номером шел цыганский романс «Я так любила вас». Столичная публика сдалась Тамаре Церетели сразу же и без сопротивления. Пресса посвятила дебютантке несколько восторженных рецензий. Москва немедленно окрестила ее «второй Варей Паниной» – была такая известная исполнительница цыганских песен и романсов, цыганка из ресторана «Яр», певшая даже на сцене Мариинского театра перед императорской семьей. Она умерла в 1911, когда ей не было и сорока лет, но столица ее помнила…
Надо ли уточнять, что прошло совсем немного времени, и Тамару перестали сравнивать с кем бы то ни было – она стала Тамарой Церетели, неповторимой и единственной. Пройдут годы, и молодых певиц Нани Брегвадзе и Медею Дзидзигури будут награждать, как самым почетным титулом, званием «второй Тамары Церетели».
Начиная с 1924 года 1 января Тамара ежегодно открывала новый сезон эстрады в Колонном зале. В этих концертах принимали участие Василий Качалов, Михаил Чехов, Иван Козловский, Давид Ойстрах, Антонина Нежданова и другие выдающиеся артисты и певцы.
В 1925 году рецензент журнала «Театр и жизнь» засвидетельствовал: «Как легенда ходит триумф Тамары Церетели на сцене Большого театра», имея в виду концерт в Большом, где вместе с певицей выступал Константин Станиславский.
Благодаря Тамаре в 1920-30-е годы интерес к настоящей цыганской песне постепенно возобновляется – она довела этот жанр до подлинного высокого искусства. «Тамара Церетели умела старый запетый романс прочитать в таком строгом академическом стиле, придать ему какую-то особую форму, что произведение звучало совершенно по-новому», – признавала выдающаяся оперная певица Вера Давыдова.
Надо особо подчеркнуть, что все блистательные романсы, созданные в 1923-1924 годах, Борис Прозоровский посвящал молодой жене, и она понимала, скольким обязана мужу. К тому же у него было поразительное чутье на поэтические тексты – слова его романсов часто уходили «в народ»: «Вернись, я все прощу», «Мы разошлись, как в море корабли»… Он стал главным человеком в ее творческой судьбе. «Всю мою деятельность обусловил Борис Прозоровский, этот замечательный человек и музыкант», – говорила Тамара.
Первые неприятности случились в начале 1925 года. Против Прозоровского было сфабриковано дело о даче взятки за концерт. Его арестовали, а затем выслали из Москвы с запретом на выступления в столице сроком на три года. В течение этих лет Тамара и Борис много гастролировали в Крыму и на Кавказе. При этом уже в 1927 году, всего через четыре года после дебюта в Москве, фирма «Музпред» (впоследствии – «Музтрест») обратилась к Тамаре Церетели с предложением записать для граммофона восемь романсов и песен – романсы «Я так любила вас» и «Гори, гори, моя звезда», цыганскую песню «Василечки» и другие. По другим данным – была произведена грамзапись лучших романсов Прозоровского.
Можно сказать, что это был совершенно необыкновенный случай, ведь «Музтрест» почти не записывал современных исполнительниц цыганского жанра. К тому же новых записей вообще производилось очень мало – не более пяти пластинок в месяц. Изабелла Юрьева рассказывала, что впервые ее пригласили для записи пластинки лишь в 1937 году, через 15 лет после первого выступления. «В двадцатые годы, во времена Музтреста, я и мечтать о пластинке не могла. Музтрест предпочитал пародировать цыганские романсы, чем записывать их современных исполнителей!» Юрьева была права. «Музтрест» действительно отдавал предпочтение проверенным временем звездам или пародиям. Например, знаменитый Владимир Хенкин записал песню «Вам 19 лет, у вас своя корова». Так что история с Тамарой Церетели стала исключением из общего правила.
Пластинка с романсами в ее исполнении поступила в продажу, мгновенно была раскуплена и, конечно, количество почитателей таланта Церетели резко возросло.
Тамара становилась одной из самых популярных певиц в стране. Ее концерты неизменно сопровождались аншлагами, успехом и восторженными рецензиями самых строгих критиков – будь то Москва, Тифлис, Новосибирск или Владивосток. Вот как отзывалась о выступлении Тамары Церетели ярославская газета «Северный рабочий»: «Цыганский жанр, пение – это в некотором роде «хождение по канату»: он требует от исполнителя особого мастерства и особой чуткости. Неосторожное движение, неосторожный звук – и вместо жанра – самая вульгарная кафешантанная «цыганщина». Тамара Церетели принадлежит к безупречным исполнительницам. Более того, цыганский жанр приобретает в ее исполнении значение настоящего вокального искусства. У певицы превосходное контральто с мягким золотисто-бархатным тембром, выразительные передачи и тот особый вокальный акцент, который так характерен для цыганского жанра и который дается певицей с исключительным чувством меры».
«Тамара Семеновна была удивительной певицей, – вспоминал композитор Матвей Блантер. – Она обладала прекрасным, гибким, сильным, «домикрофонным» голосом (я подразделяю певцов на эстраде на тех, кто может петь и с микрофоном, и без него, и тех, кто без микрофона – нуль). Кроме того, она владела всеми секретами так называемого цыганского пения, например, умела блестяще пользоваться приемом отстранения, когда песню, рассказ в которой ведется от первого лица, она не переносила на себя, не играла ее героиню, а как бы сообщала о судьбе этой героини, ее переживаниях, волнениях, оставаясь при этом Тамарой Церетели, и зритель всегда чувствовал дистанцию «исполнитель – герой».
Своеобразным признанием мастерства Тамары Церетели стало решение комиссии, проводившей в 1929 году переквалификацию артистов эстрады. В состав комиссии вошли такие авторитетные мастера, как В. Барсова, Н. Кручинин, М. Ипполитов-Иванов, Н. Обухова и другие. Высшую категорию – «артист всесоюзного значения, достигший высшего мастерства» – не получил ни один исполнитель. Тамаре Церетели присвоили следующую после высшей категорию – «артистка с законченным мастерством, могущая самостоятельно заполнять концертную программу».
Однако в том же 1929 году в Ленинграде прошла Всероссийская музыкальная конференция, на которой было окончательно решено запретить исполнение и издание романса, так как «наряду с религией, водкой и контрреволюционной агитацией музыка этого типа, заражая рабочего нездоровыми эмоциями, играет не последнюю роль в борьбе против социалистического переустройства общества». В 1930 году Прозоровский, композитор «мещанской музыки» и дворянин, был арестован и осужден на 10 лет тройкой ОГПУ по статье «контрреволюционная агитация». Его отправили на Беломорско-Балтийский канал. Там он работал врачом, что и спасло его от гибели.
Тамара продолжала творческую деятельность. Но в 1932 году выходит постановление ЦК ВКП(б) «О перестройке литературно-художественных организаций». В одночасье были ликвидированы РАПП (Российская ассоциация пролетарских писателей) и РАПМ (Российская ассоциация пролетарских музыкантов). В постановлении было сказано, что эти организации «стремились навязывать художникам свои требования и вкусы. Кружковая замкнутость, вульгарное социологизирование, навешивание всяческих «ярлыков» – методы, которыми широко пользовались рапповцы и рапмовцы». Кстати, нельзя не добавить, что РАПП прославилась тем, что сживала со свету таких разных писателей, как Булгаков, Маяковский, Горький, не соответствовавших, с точки зрения рапповцев, критериям настоящего советского писателя.  
А что касается артистов эстрады, то исполнителям романсов и лирических песен было предложено немедленно подготовить новый репертуар. И Тамара включает в свою программу таборные песни, русские народные песни, в том числе такие, которые прежде никто на эстраде не исполнял – «При долинушке калинушка стоит», «Я пойду ли молода», «На горе стоит елочка» и другие. Она обращается к грузинскому фольклору и песням грузинских композиторов. В ее исполнении зазвучали классические произведения на стихи Пушкина «Я пережил свои желанья», «Я вас любил», романс Чайковского «День ли царит». При этом основу репертуара по-прежнему составляли те произведения, которые давно полюбились публике в ее исполнении.
С 1932 года аккомпаниатором певицы становится пианист Зиновий Китаев. Он был выходцем из знаменитой витебской семьи Китаевых, которая вся состояла из музыкантов – профессионалов и любителей, среди них были пианисты, трубачи, ударники, контрабасисты. Окончил Петроградскую консерваторию, в 1920-х годах был пианистом Первого Рабочего театра Пролеткульта.
В 1933 году в Москву вернулся досрочно освобожденный Борис Прозоровский. Воссоединение Бориса и Тамары на сцене после ссылки вызвало ажиотаж. Билеты на их концерты разлетались в мгновение ока. Борис Филиппов, один из основателей Центрального дома работников искусств в Москве, на протяжении многих лет директор ЦДРИ, вспоминал: «Мне запомнился ее творческий вечер в клубе мастеров искусств. Аккомпанировал певице Б. Прозоровский – композитор и ее концертмейстер. Аудитория редкостная. В первых рядах – Л. Собинов, А. Нежданова, Н. Обухова, В. Барсова... Попробуйте петь в присутствии такого неофициального «жюри»! И эта удивительная способность артистки облагораживать музыкальное произведение, даже в том случае, если оно не принадлежит к числу первоклассных образцов музыкального искусства, окрашивать его своими эмоциями, – создавало успех, вызывало бурные овации требовательной аудитории. Я никогда не забуду редкостный дуэт: Тамара Семеновна вызывает из публики И.С. Козловского, и без всякой репетиции они исполняют романс «Утро туманное, утро седое». И снова буря восторга в зрительном зале». Кстати, именно этот романс был коронным номером Вари Паниной.
Безоблачный период продлился около года. 1 декабря 1934 года был убит первый секретарь Ленинградского обкома ВКП(б) Сергей Киров. В тот же день по личному указанию Сталина ЦИК СССР принял постановление «О внесении изменений в действующие УПК союзных республик». С этого момента процедура судебных разбирательств была предельно упрощена. По стране прокатилась волна репрессий – арестовывали представителей старой интеллигенции и дворянства. За несколько месяцев из Москвы и Ленинграда в лагеря были отправлены десятки тысяч человек. В их числе оказался и Борис Прозоровский.
31 июля 1937 года нарком внутренних дел Н.И. Ежов издает приказ: «Предписываю начальникам республиканских, краевых и областных УНКВД в течение 4 месяцев, с августа по ноябрь 1937 года, провести операцию по изъятию и репрессированию антисоветских и социально опасных элементов, которые содержатся в тюрьмах, лагерях, трудовых поселениях и колониях, а также членов их семей, способных к активным действиям». И заключенного Бориса Прозоровского, отбывавшего срок в лагере под Хабаровском, расстреляли. Ему было 46 лет. В 1957 году он был посмертно реабилитирован «за отсутствием состава преступления»…
Тамару Церетели репрессии не коснулись. Все это время она с успехом гастролировала во всей стране, выступала по радио, записывала песни на пластинки – все, кроме написанных Борисом Прозоровским. На ее имя с адресом «Тбилиси, Тамаре Церетели» приходили мешки писем из всех городов Советского Союза. В годы Великой Отечественной войны Тамара выступала перед бойцами на передовой, давала концерты, сборы от которых шли в фонд помощи семьям погибших воинов. В 1953 году в Москве, в ЦДРИ отметили 30-летие творческой деятельности Тамары Церетели. Было подсчитано, что за 30 лет она дала пять с половиной тысяч концертов.
В 1960 году Тамара Церетели ушла со сцены. А ведь ей было всего 60 лет…
Несколько лет спустя, узнав, что заслуженный артист Грузии Мераб Табукашвили собирается делать на Грузинском телевидении посвященную ей передачу, Тамара Семеновна сказала: «Время летит быстро, вкусы меняются. Появилось столько замечательных певцов, что мое пение, тем более по старым записям, уже не произведет того впечатления. Как говорится в одной из моих песен, «уж я не та, что некогда была».
Но передача состоялась и вызвала огромный интерес, как, кстати, и другие авторские программы Мераба Табукашвили, которые он делал на протяжении многих лет.
В марте 1968 года Тамара Церетели увидела выступление ансамбля «Орэра» и была настолько восхищена талантом Роберта Бардзимашвили, Вахтанга Кикабидзе, Нани Брегвадзе и других участников, что написала восторженную статью, которую назвала «Звезды грузинской эстрады», и подарила Нани ноты романса «Вернись», на которых сделала надпись: «Нани Брегвадзе – царице эстрады».
Тамара Семеновна не успела увидеть свою статью опубликованной – она появилась в газете «Тбилиси» 4 апреля 1968 года, в тот день, когда она ушла из жизни...
Через год, 8 апреля 1969 года, Мераб Табукашвили привез в Тбилиси урну с прахом Тамары Церетели. 27 апреля общественность Грузии отдала последний долг памяти любимой певице в Доме работников искусств. Прах предали земле в Дидубийском пантеоне писателей и общественных деятелей.
Почти сто лет назад, в 1925 году, молодая певица Тамара Церетели писала: «Придет время, и я, совершенно законченной певицей, с определенной школой и направлением возвращусь к себе на родину и буду служить ей всеми своими силами. Поверьте, никакая победа не заставит забыть меня моей Грузии, и там, где я спела впервые, прозвучит и моя последняя песня». За три месяца до смерти она спела две песни – они были засняты Центральным телевидением по заказу грузинского и сейчас хранятся в золотом фонде телевидения Грузии. Но эти песни не стали последними. В 2010 году, в ознаменование 110-летия со дня рождения великой певицы, Союз «Русский клуб» представил поклонникам жанра вечер русского романса и музыкальный диск «Снова пою» – с записями самой Тамары Церетели, а также с ее романсами в исполнении молодых грузинских певцов. Авторами идеи проекта стали известные композиторы Нуну Габуния и Тенгиз Джаиани. И мы снова убедились в том, что в нашей стране по-прежнему жив и вызывает большой интерес жанр, который иначе как феноменом и не назовешь – «русский романс в Грузии». А у самых истоков этого жанра стоит неповторимая Тамара Церетели, чье имя вписано сияющими золотом буквами в историю исполнительского искусства – навсегда, во веки веков.


Нина Шадури