| РЫЦАРЬ УШЕДШЕЙ ЭПОХИ |
|
Смена идеологий всегда сопровождается девальвацией шкалы устоявшихся ценностей и пересмотром масштабов. Однако есть личности, профессиональные и человеческие качества которых не подлежат переоценке при смене мировоззренческих парадигм. К их числу по праву принадлежит академик Георгий Николаевич Джибладзе (1913-1990), в сферу интересов которого входили многие отрасли гуманитарного знания – эстетика и педагогика, литературоведение и критика, журналистиковедение и искусствознание. Этот универсализм как нельзя лучше характеризует кипучую натуру Георгия Николаевича, устремленную к познанию человека в его синтезе с природной и общественной жизнью. Основные методы, который ученый эффективно использовал в своих исследованиях, - биографический, культурно-исторический и сравнительно-исторический. На протяжении целого ряда десятилетий Г.Джибладзе как исследователя волновала категория Прекрасного и проблема отношения искусства к действительности. Именно этим двум проблемам были посвящены его кандидатская и докторская диссертации. Твердая убежденность (подкрепленная множеством аргументов) автора в том, что эстетические факторы, должным образом задействованные в процессе воспитания, способны реально влиять на судьбу человека, выводят автора за пределы материализма и ставят его в один ряд с гуманистами прошлого. Эстетические и педагогические идеи Г.Джибладзе синтезированы в труде, удостоенном премии им. Якоба Гогебашвили, - «Принцип эстетического воспитания» (1968, рус. перевод 1971). Известный английский ученый-кавказовед Дэвид Лэнг справедливо отметил, что «значение этой книги намного шире ее непритязательного заголовка». Теоретические положения труда удачно подкреплялись богатым педагогическим опытом самого автора, что придавало аргументам особую вескость и доказательность. В частности, по глубокому убеждению Г.Джибладзе, «эстетическое воспитание ребенка следует начинать не в детском саду и не с первого класса. Это уже естественное продолжение необходимого, но отчасти запоздалое. Первому пробуждению сознания ребенка должна сопутствовать забота об его эстетическом воспитании… Начальное эстетическое воспитание можно и следует начинать с момента пробуждения сознания ребенка, когда он видит и различает предметы». Одно из лучших исследований ученого в области педагогики – сочинение «Философия Коменского», выпущенное Тбилисским государственным университетом в 1978 году. (Второе дополненное и исправленное издание вышло на русском языке в серии «Труды действительных членов и членов-корреспондентов АПН СССР» в издательстве «Педагогика» в 1982 г.). Исходя из верной посылки, что «всякая известная науке педагогическая теория должна рассматриваться как разветвление философского учения в области воспитания», Г.Джибладзе пришел к естественному заключению, что «можно быть педагогом-практиком, ничего не смыслящим в философии, но невозможно быть педагогом-теоретиком, не просвещенным в вопросах философии». Ценность труда Г.Джибладзе состоит в том, что впервые в педагогической науке воззрения выдающегося чешского мыслителя и педагога Яна Амоса Коменского (1592-1670), младшего современника Шекспира и Сервантеса, были осмыслены как цельная философская система. Сочинение грузинского ученого получило международное признание, а в 1979 г. за заслуги в области комениологии он был удостоен одной из самых почетных наград Чехословацкой Республики – медали Яна Амоса Коменского. Любопытно, что толчком к изучению наследия чешского мыслителя послужил конспект Георгия по педагогике, который он вел, будучи учеником кутаисской средней школы, - факт, свидетельствующий о высоком уровне педагогических знаний в грузинских учебных заведениях 1920-1930-х гг. Труд академика Г.Джибладзе подтвердил высокий авторитет национальной педагогической школы (Георгий Тавзишвили, Давид Лордкипанидзе, Георгий Кикнадзе, Варлам Каджая, Сергей Сигуа и др.), у истоков которой стоял Якоб Гогебашвили. В основу отношения учителя к ученику у Г.Джибладзе положен принцип максимально бережного отношения к личности на всех этапах ее формирования, при этом любая форма девиантного поведения ученика не является поводом к пересмотру избранной стратегии. Не следует забывать и о том, что на протяжении многих лет Г.Джибладзе на посту министра просвещения, а затем и министра высшего и среднего специального образования Грузии непосредственно руководил процессом организации обучения в школах и вузах республики, причем руководил успешно и эффективно. При этом он находил время работать и над учебниками грузинской литературы для средней и высшей школы, и заниматься учебно-методической работой. Его рекомендации по методам и способам изучения грузинского языка как неродного сохраняют свое значение и по сей день. Признанием заслуг ученого является и тот факт, что именно Георгию Николаевичу Джибладзе предложили стать редактором впервые издававшихся в полном объеме на русском языке педагогических сочинений Жан Жака Руссо и написать к двухтомнику вступительную статью (Руссо Ж.Ж. Педагогические сочинения: в 2-х т. М.: Педагогика, 1981). Литературоведческим штудиям академик Г.Джибладзе отдавал большую часть своего времени: среди его многочисленных трудов особо значимыми являются исследования по древней и новой грузинской литературе. Ряд работ ученого посвящен поэтике романтизма, причем для иллюстраций тех или иных положений автор прибегает к широким параллелям из западноевропейской и славянских литератур. Дар критика с особой силой проявился у Г.Джибладзе при описании современного культурного процесса. Не было ни одного мало-мальски значимого имени или заметной тенденции в культуре, не отразившихся в его многотомных «Критических этюдах» или статьях в периодической печати. Настоящий беглый обзор охватывает лишь ничтожную часть богатого научного наследия академика Георгия Джибладзе: им создано более 50 монографий и написано свыше 500 статей. Одни труды ученого требуют, на наш взгляд, переиздания как не потерявшие своей актуальности, другие – перевода на русский и западноевропейский языки. Так, в монографии, посвященной критике психоаналитической эстетики Фрейда, использован богатый и редкий фактический материал, выдвинуты серьезные контраргументы в интерпретации текстов Шекспира, Ибсена, Достоевского. В 1980-е годы академик Джибладзе усердно работает над изучением философско-эстетического и художественного наследия великого мыслителя Востока Авиценны. Как он просто объясняет в предисловии, «гениальность Ибн Сины – Авиценны была причиной того, что мы увлеклись его произведениями, жизнью и судьбою». Однако гениальность гениальности рознь. Гений Авиценны распространялся на обширные области знания, и Георгию Джибладзе был близок именно его универсализм, системный характер мышления Авиценны. В те годы Георгий Николаевич обстоятельно знакомился с очень многими текстами, так или иначе связанными с именем Авиценны. Вспоминается один эпизод. В 1985 году мне удалось достать для своей домашней библиотеки только что вышедшие в Алма-Ате в переводе с арабского на русский «Историко-философские трактаты» Аль-Фараби, предшественника Ибн Сины. Большая часть этих трактатов издавалась впервые. Помню, с каким рвением Георгий Николаевич штудировал эту книгу, в которой остались его пометки. В 1986 году на русском языке выходит монография Г.Джибладзе «Системы Авиценны», которую автор скромно назвал «экзотерическим очерком», «популярным теоретическим исследованием, а не строго научным трудом». Однако «очерк» смело можно назвать мини-энциклопедией: помимо десяти глав, посвященных различным аспектам многогранной деятельности Авиценны, прилагаются его автобиография, таблица основных дат жизни и творчества, а также снабженный комментариями перечень произведений мыслителя. Отдельная глава книги посвящена истории изучения наследия Ибн Сины в Грузии, в частности, в трудах Шалвы Нуцубидзе. Особый интерес представляет и тема «Руставели и Авиценна», составившая содержание одной из глав монографии. Георгий Николаевич Джибладзе прожил яркую, заполненную запоминающимися событиями, жизнь. Занимал высокие государственные и партийные посты, до последних дней жизни был вице-президентом Академии наук Грузии. Автора этих строк, готовившего в середине 1980-х гг. докторскую диссертацию, Георгий Николаевич одаривал вниманием и творческой дружбой. В последние годы жизни Георгий Николаевич сильно страдал: не мог примириться с трагической гибелью любимого внука. Человек, ставивший во главу угла эстетическое начало, сам обладал прекрасным лицом и манерами. На моем рабочем столе в помещении возглавляемой мной кафедры стоял портрет дорогого учителя. Лицо Георгия Николаевича приковывало к себе внимание всякого входящего. Такое лицо могло быть только у человека прекрасной души. Призывавший учителей в своих педагогических трудах к гуманному отношению к ученикам, академик Джибладзе и сам был образцом чуткого отношения к своим многочисленным ученикам. При всей своей занятости служебными делами и загруженности научной работой он был готов в любую минуту откликнуться на любую просьбу, проявляя неизменную отеческую заботу о младших. Среди тех, кто обращался к Георгию Николаевичу с каким-нибудь вопросом, предложением или просьбой, нельзя было найти человека, не облагодетельствованного или не обласканного им, не удостоившегося его внимания. Он проявлял сердечное участие даже в тех делах, которые выходили далеко за рамки его интересов или полномочий. Доброта, бескорыстие и великодушие в сочетании с мужеством, принципиальностью и решимостью идти на любые неприятности ради истины возводили его характер в рыцарское достоинство. Талант академика Джибладзе и его прекрасные душевные качества в полной мере оценил классик советской литературы Михаил Шолохов, в каждый свой приезд в Грузию останавливавшийся у своего «старого друга». Не зная доподлинно о том, что происходило в душе Георгия Николаевича в последние годы его жизни, могу предположить, что он отошел от навязанных советской идеологией атеистических убеждений и пришел к вере, которая питала не одно поколение его предков. Свидетельством перемен можно считать и встречу Георгия Николаевича с Католикосом-Патриархом Всея Грузии, которая состоялась за несколько дней до кончины ученого. Предпосылки к обретению своего подлинного «я» у Георгия Николаевича были – в своей повседневной жизни он соблюдал большую часть критикуемого им с классовых позиций морального «кодекса Иоанна», состоящего из 75 пунктов (Иоанн Батонишвили. «Калмасоба»). Правительство Грузии по достоинству оценило вклад академика Г.Джибладзе в национальную культуру. Были учреждены две именные стипендии для студентов и аспирантов, открыт кабинет эстетического воспитания имени Г.Джибладзе в Тбилисском государственном университете, установлена мемориальная доска на доме, где он жил. Улицам в Тбилиси и Кутаиси было присвоено имя ученого. Скоро будет почти четверть века, как академика Джибладзе нет с нами. Время бежит по-разному для близких усопшего, для его учеников и тех, кто его знал. Да обретет душа его покой в небесных селениях! Владимир ЧЕРЕДНИЧЕНКО |
