| НЕМЕРКНУЩИЙ СВЕТ ТВОРЧЕСТВА |
|
Мое недостаточное приобщение к живому исполнительскому искусству Гизи было компенсировано целой серией дисков, которые он любезно подарил мне. Мы с наслаждением прослушали все записи в кругу нашей семьи. Помню, как он деликатно предупреждал, что некоторые из них были сделаны в период его тяжелого недомогания. После прослушивания я позвонил Гизи, поблагодарил и сказал: «Теперь так не играют». Этими словами я как бы выразил сожаление о том, что столь утонченная душевность, искренность и благородная элитарность искусства постепенно сходят с исторической арены, становясь чуждыми нашей действительности. Поэтичная сущность артиста Гизи Амирэджиби проявлялась также в его педагогике. Будучи председателем госкомиссии выпускных экзаменов Тбилисской консерватории, я с интересом замечал реакцию Гизи на исполнение студентов. Высказывания его были, если можно так сказать, одухотворенно-афористичными. Как-то по поводу «шелестящих» фигураций в конце соль-минорной сонаты Шумана он взволнованно заметил: «Это словно рой звезд». В другой раз, после неудачного исполнения студентом, он сказал кратко: «Разговор не состоялся». Гизи Амирэджиби был педагог, как говорится, от Бога. Его педагогика была замечательной не только в силу талантливости, но и по острой душевной привязанности к любимому делу и неустанной заботе о музыкальном росте своих питомцев. Мне также помнится, как на последнем (под моим председательством) госэкзамене Гизи перед выступлением своей студентки «открылся» мне в том, что работая с ней он не питал особой надежды добиться желаемого результата. Успокоив его, я стал внимательно слушать, и чем дальше, тем больше поражался самобытной проникновенности ее игры. Если не подводит память, она исполняла си-минорную сонату Шопена. Я от души поздравил Гизи за необычно высокое педагогическое достижение. Должен отметить, что Тенгиз Амирэджиби был одним из тех выдающихся пианистов, в творчестве которых ярко очерчивалось величие грузинской фортепианной школы. И примечательно, что лучшие черты этой школы в его исполнительстве и педагогике нашли ярчайшее индивидуальное воплощение. Несколько слов о личности. Гизи, если он принимал тебя в свой круг, бывал на редкость обаятельным. Но входить в его круг общения было возможно, если отношения строились по его принципу «приоритетности достоинства». Изысканный внутренне и внешне, он одновременно был душевным, простым и доступным для тех, кто придерживался уже упомянутого принципа. В этом смысле мне повезло. Как-то, знакомя меня с одной дамой, он представил меня: «Это мой духовный двойник». Если бы мне довелось навсегда попрощаться с моим музыкальным другом, я бы обратился к нему с такими словами: «Дорогой Гизи, ты одарил нас неувядаемой красотой своего искусства. Мы все, в том числе и армянские музыканты, будем бережно хранить драгоценную память о тебе». ВИЛЛИ САРКИСЯН Пианист, заслуженный артист Республики Армения, профессор Ереванской консерватории |
