| КАК СОХРАНИЛИ «ЛИЦО ТЕАТРА» |
 В 1930 году молодой директор отправился в Москву для сбора материалов о творческой деятельности Константина Марджанова (Котэ Марджанишвили) в России. Так в отделе рукописей грузинского музея оказались интереснейшие документы, в частности, договор, заключенный между грузинским режиссером и предводителем Калужской губернии миллионером Василием Суходольским. По договору Суходольский обязался арендовать в течение четырех лет «Щукинский Эрмитаж», а Марджанишвили – вложить в это дело свой опыт и знания. Свершилась мечта режиссера о создании синтетического театра под названием «Свободный театр», обещавший ему свободу мышления и творческую независимость. Суходольского, кроме дополнительных денежных поступлений, увлекала престижная репутация театрального мецената. После заключения договора Константин Александрович приступил к реконструкции здания. С целью изучения современной театральной техники и дизайна он отправляется в Европу. К сожалению, в документах музея не указано имя архитектора внутреннего интерьера, но можно предположить, что художественное оформление осуществлялось при непосредственном участии самого режиссера-новатора, который был душой начинания и пригласил на работу в театр лучших художников, композиторов, режиссеров, актеров. Они должен были способствовать стремлению прогрессивного мыслителя и руководителя дать жизнь экспериментально-новаторскому театру, в котором опера чередовалась с пантомимой, драма – с опереттой; актеры представляли практически все жанры: пели, играли, танцевали, использовали пантомиму. 9 октября 1913 года первый русский авангардный театр открыл сезон оперой «Сорочинская ярмарка» М.Мусоргского (режиссер – И.Санин) в Москве, в Каретном ряду, в здании Щукинского театра, где начинал свою деятельность Московский Художественный. Премьерный спектакль имел успех, все было детально продумано и выполнено с тончайшим вкусом. Особый интерес вызывал сценический занавес – украшение любого театра, его лицо. Каждый художник старается при этом создать нечто небывалое, единственное в своем роде. Так, архитектор Осип Бове, проектируя интерьер Большого театра, мечтал разделить сцену и зрительный зал зеркальным занавесом. Несмотря на то, что главным художником «Свободного театра» был Виктор Симов, знакомый Марджанишвили еще по Московскому Художественному, он заказал эскиз занавеса «Маскарад» Константину Сомову, художнику-стилизатору, члену творческого объединения художников «Мир искусства», одному из лучших представителей Серебряного века. Сомов выполнил заказ на темы итальянской комедии дель арте – комедии масок. Театральный критик того времени Г.Крижицкий писал: «Сцену отделял от зрительного зала аппликационно вышитый по заказу К.Сомова занавес, изображавший пышное, радостное маскарадное празднество». В августе Сомов писал сестре: «Целое утро и часть дня провел с Симовым у Сапожникова за выбиранием тканей. Выбор так богат, что я почти оцепенел от красоты тканей». В октябре, накануне премьеры, он же извещал сестру: «Я вчера ездил смотреть занавес, который все считают удавшимся, а я нет. Оригинал красивее». Однако зрители считали иначе, и после премьеры художник уже скромно сообщал сестре: «Вчера была премьера в Свободном театре. Вся Москва. Был успех... Меня качали в воздухе». Занавес, созданный в начале прошлого века, уникален по своему художественно-историческому значению. Его праздничная, яркая цветовая гамма, ассоциирующаяся с музыкой, и сегодня вызывает восторг ценителей искусства на выставках. То была эпоха (конец ХIХ – начало ХХ вв.) коренных изменений, когда в изобразительном искусстве и литературе развивалось новое направление – модернизм, известное в истории русской культуре, как Серебряный век. Начало ему было положено в Петербурге в 1898 году Александром Бенуа и Сергеем Дягилевым созданием «Мира искусства». Время значительного подъема театра и театрально-декоративного искусства, поиска контрастных решений, метафорной формы изображения, символизма, гротеска, эксцентрики. В этот период новаторских поисков К.Марджанишвили работал режиссером Московского Художественного театра, вызывая своими постановками огромный интерес московской общественности. В работах Константина Сомова режиссера привлекала условность изображенного театрального мира, гротеск с налетом грусти, застывшие кадры. По замыслу Константина Александровича, сущность экспериментального театра отражается в самом названии занавеса. Маскарад – праздничное народное шествие. Эта идея помогала художнику прибегнуть к распространенному в начале века приему «театр в театре», и он изобразил мизансцену спектакля балаганного театра – встречу с легко узнаваемыми персонажами: Арлекин, Коломбина, Бригелла, Пьеро... Здесь же были размещены ангелы на облаках, Амур и Психея... Михаил Кузмин, писатель, композитор и музыкальный критик, вспоминал о своем друге: «Несмотря на свое пристрастие к театральности и театру, К.А. Сомов почти ничего не сделал для сцены, если не считать занавеса, сшитого по его рисунку для московского «Свободного театра». Не думаю, чтобы отсутствие склонности к декоративной технике было тому причиной. Мне кажется, что Сомову, привыкшему на весь мир смотреть, как на театральную, почти кукольную игру, слишком конкретной и грубой, слишком материальной представляется практическая театральная работа. Имя К.А. Сомова известно всякому образованному человеку не только в России, но и во всем мире. Это – величина мировая». «Свободный театр» просуществовал всего один год, на его сцене было поставлено пять спектаклей, но он оставил неизгладимый след в истории русского театрального искусства. Его верные служители стали ядром Камерного театра Александра Таирова. После закрытия «Свободного театра», из-за разногласия среди пайщиков, его занавес (7 х 11 м) остался у Суходольского, который только художнику за эскиз заплатил 15 тысяч рублей, не считая расходов на покупку материалов, оплаты за трехмесячную работу пяти десятков вышивальщиц. В 1917 году занавес в числе прочего имущества мецената был национализирован. В 1930 году после настоятельного требования Д.Арсенишвили Мосгорисполком принял постановление о передаче занавеса Театральному музею Грузии, и сегодня он хранится в фондах Государственного музея театра, музыки и хореографии, наряду с договором о создании «Свободного театра», списком актеров, репертуаром – волнующие свидетельства о творческом содружестве реформатора грузинского театра и русского художника, реализовавшего в шедевре яркий замысел. Мери МАЦАБЕРИДЗЕ |
