Святая Равноапостольная Нино и царь Грузии

Как известно, Грузию крестила Равноапостольная Святая Нино. По отцу она приходилась родственницей Святому Георгию и была племянницей Иерусалимского патриарха по матери. Нино родилась в Каппадоккии и с юности посвятила себя служению Христу. В поисках нетканого Хитона Господня Нино дошла до грузинской Мцхеты, где нашла приют в семье царского садовника и исцелила его жену от бесплодия. Слава о ней дошла до грузинской царицы Наны. Нино исцелила и ее от тяжкого недуга. Естественно, что царь Мириан тоже пожелал познакомиться с ней. Но языческие жрецы из его окружения настроили царя против проповедницы. По преданию, однажды царь ослеп. Пораженные ужасом сановники принялись умолять своих языческих идолов о возвращении зрения монарху, но он отказался и, по совету Нино, обратился с мольбой к истинному Богу – и свет вернулся к нему. Царь Мириан крестился сам и призвал к тому свою семью и свиту. В 326 году христианство было принято в качестве государственной религии.


Скрябин и «Аргентина»

Знаменитый на весь мир советский пианист и педагог Владимир Софроницкий родился сто пятнадцать лет назад 8 мая 1901. Он был сыном петербургского ученого-физика, правнучатым племянником известного русского художника XVIII века Владимира Боровиковского и сокурсником по консерватории Дмитрия Шостаковича и Марии Юдиной.  Софроницкий прославился, как блестящий исполнитель Скрябина, его интерпретации фортепианных произведений этого композитора считаются эталонными. Но он был не только выдающимся музыкантом, но и известным острословом и изобретателем палиндромов – фраз-перевертышей, типа всем известной «а роза упала на лапу Азора». Так вот, перевертыши «Не пошл Шопен», «А Лист – сила!», «Хил, худ он, но дух лих», «Леша на полке клопа нашел», «Сенсация, поп яйца снес» и общеизвестная «Аргентина манит негра» – это все Владимир Софроницкий.


От дома Турбиных до «Нехорошей квартиры»

Гениальный автор «Мастера и Маргариты» прожил жизнь непростую, полную потрясений. Добавим еще, не очень недолгую, но творчески очень насыщенную. И она уместилась между двумя домами – от его киевского на Андреевском спуске, описанном в «Белой гвардии», до московской квартиры в доме на Садовом Кольце, куда он поселил Воланда со свитой. Михаил Афанасьевич Булгаков родился 15 мая 1891 года в семье доцента Киевской духовной академии. Учился Миша в Первой киевской гимназии. Там он не только показал себя блестящим и разносторонним учеником, но и прославился в мальчишеских сражениях «стенка на стенку», по воспоминаниям его однокашника Константина Паустовского, как отважный драчун. В 1916 году окончил медицинский факультет университета и тут же отправился в прифронтовую зону. Был сначала земским, а потом в Гражданскую военным врачом. Причем именно в Белой армии Булгаков многое пережил – и тоску российской глубинки, где чуть не стал наркоманом, пристрастившись к морфию, прописанному ему, как средство против аллергии на антидифтерийный препарат. Видел голод, разгул петлюровских и «зеленых» банд, разруху и хаос, деморализованность и безысходность отступающих на юг войск добровольческой армии. Заболел тифом и остался на полтора года во Владикавказе. Здесь он был уже не только врачом, но и литератором. А с 1921 года он отправился покорять Москву. После окончания Гражданской войны, многие бывшие «белые» рискнули зажить нормальной мирной жизнью. И, представьте себе, прижились – до страшных лет Большого террора было еще далеко. Булгаков устроился работать в газету «Гудок», где собралась прекрасная и талантливая творческая молодежь из «понаехавших» – Катаев, Олеша, Паустовский, Ильф и Петров. Михаилу Афанасьевичу удалось легко адаптироваться к московской жизни и стать заметной фигурой в литературном мире. Фельетоны печатались в разных московских изданиях и даже в берлинской эмигрантской газете «Накануне». В 1923 году он был принят в Союз писателей, и это открыло Булгакову многие двери. Он начинает писать пьесы для московских театров – «Иван Васильевич», «Бег», «Зойкина квартира», «Багровый остров». И, конечно же, по выражению Станиславского, свою «Жизнь за царя» – пьесу «Дни Турбиных». На следующий день после премьеры, по словам того же Станиславского, «газеты было страшно читать! Получилась действительно «Жизнь за царя»… Но Сталину спектакль МХАТа чем-то понравился, он смотрел его не менее 14 раз. Это, по всей видимости, и спасло жизнь писателю. Хоть Вождь народов и говорил, что «Дни Турбиных» – «антисоветская штука, и Булгаков не наш», но в период оголтелой травли – 298 ругательных рецензий против 3 положительных – не дал в обиду. Булгакова зачислили в штат Художественного в качестве режиссера-ассистента. Но недруги успокоились ненадолго. Снова последовали разгромные статьи, отмены премьер и вывод спектаклей из театрального репертуара. Булгаков болел, кормился переводами и написанием либретто для Большого театра. Ему поставили страшный диагноз – гипертонический нефросклероз. Он долго и мучительно умирал. Но в последние десять лет в его жизни с ним были обессмертившие его имя Мастер и Маргарита. Последнюю версию романа он закончил диктовать за месяц до смерти.


«Русский» след в истории дома Шанель

А знаете ли вы, что легендарные духи «Шанель №5» изобрела вовсе не знаменитая Шанель? Да, она буквально перевернула всю традиционную моду «до нее» и создала стиль современной женщины. Но обязана ли хозяйка всемирно известного Дома моды вникать в каждую деталь и изобретать каждую мелочь? Ведь известно, что даже на Александра Дюма работали «литературные негры», «разминавшие» для него перспективные темы и даже писавшие первые версии ставших бессмертными романов. Так и мадемуазель Коко Шанель частенько пользовалась чужими наработками. Это случилось в конце 1920 года. У Шанель на тот момент был весьма родовитый воздыхатель – великий князь Дмитрий Павлович, кузен последнего царя и убийца загадочного Распутина. Этот красивый тридцатилетний русский привлек внимание знаменитой француженки вовсе не только своим богатством, хотя она жаловала небедных ухажеров, а своей аристократичностью и вкусом. Князь познакомил Коко с целой плеядой великолепных, талантливых, а главное полезных эмигрантов из России. И одним из них был парфюмер Эрнест Бо – сотрудник и сын владельца старейшей фирмы Ралле, бывшей поставщиком императорского двора. Он-то, по просьбе Дмитрия Павловича, и взялся составить для Шанель духи для «настоящих» женщин, лишенных приторности цветочных запахов, отдававшим, по ее словам, «буржуазностью». Говорили, Бо смешал до 80 разных запахов, применив синтетические мускусы для фиксации композиции – точный рецепт до сих пор держится в секрете. Эрнест сумел добиться эффекта свежего запаха морозного дня. А мадемуазель Коко из десятка пробирок с вариантами выбрала пятую, добавив в нее немного ландыша. И это историческое событие – день создания самого знаменитого запаха в истории – случилось в мае 1921 года пятого дня.


«Не Фрейдом единым»

Мало на свете людей, которые оставили в истории такой глубокий след, как великий психиатр и создатель психоанализа доктор Зигмунд Фрейд, а правильнее… Фройд. Ему 6 мая этого года исполняется 160 лет со дня рождения. Он был выходцем из еврейской семьи торговца шерстью из крохотного моравского городка Фрайберга. С самого детства Зигмунд демонстрировал исключительные способности от естественных наук и зоологии до литературы и философии. Семья постаралась создать ему хорошие условия – от отдельной комнаты с керосиновой лампой – у остальных детей были свечи – до запрета на шум и музыку. И эти родительские усилия с лихвой окупились, молодой Зигмунд был первым учеником в гимназии, с легкостью поступил на медицинский факультет Венского университета, сдал на отлично выпускные экзамены и получил степень доктора. Но к моменту окончания обучения Фрейд уже определился с направлением в жизни. Он стал врачом-неврологом, ученым-психиатром, психологом и научным писателем. У него была довольно обширная врачебная практика, и в ней он черпал примеры психических аномалий, создав базу наблюдений, которая помогала ему выбирать те или иные методы лечения. В 1895 году Фрейд открыл метод свободной ассоциации. Именно он и стал основой знаменитого фрейдовского психоанализа. А еще была реконструкция смысла сновидений, теория сексуальности, «эдипов комплекс», разработка трехкомпонентной структурной модели психики «Оно-Я-СверхЯ» и многое другое.
Далеко не все соглашались с его выводами, некоторые ученики избирали другие пути познания. До сих пор отдельные аспекты его теорий не признаются в научной среде. В нацистской Германии его книги жгли в кострах. «Какого прогресса мы достигли! В Средние века они сожгли бы меня самого, а теперь удовлетворяются сожжением моих книг!» – говорил он. А сколько было шуточек про «оговорки по Фрейду»! Но что бы ни говорили, Зигмунд Фрейд вошел в историю, как один из пары десятков самых выдающихся мыслителей, оставив наследие из 24 томов.



Роб АВАДЯЕВ