Одна из многочисленных тбилисских легенд, дошедших до наших дней, родилась на улице Калинина, ныне носящей имя Иванэ Джавахишвили. Здесь и сегодня стоят строения, примечательные для жителей этой улицы (да и не только для них) католический собор святых Петра и Павла, православная церковь Александра Невского, кондитерская рядом с ней и... пожарная команда. Десятилетия назад именно она (сегодня уже перестроенная и переоборудованная) собирала немало зевак. То, что сюда прибегали мальчишки, понятно: ну как не поглазеть на красные блестящие машины и тренировки лихих бойцов огненного фронта в диковинных брезентовых одеяниях. Взрослые же приходили подивиться на одного из бравых пожарных – он был чернокожим. Это сейчас на тбилисских улицах никого не удивишь черными парнями, а в 1940-60-х годах трудно было представить, что в Тбилиси их больше одного-двух. И родилась легенда о том, что чернокожий пожарный – тот самый африканец, который сыграл юного буденновца Тома Джексона в «Красных дьяволятах», культовом фильме старших поколений во всем Советском Союзе. Конечно, интересный поворот судьбы: со съемочной площадки – на борьбу с огнем… Но это – всего лишь легенда, пожарный и киноактер – разные люди.
Человека, собиравшего зевак у пожарной команды, звали Башир Шамбе. Родился он в 1904 году, в… Персии. Удивляться не надо – именно туда его родителей в позапрошлом веке привезли из Африки торговцы живым товаром. Сам он утверждал, что в двенадцать лет его купил некий офицер по фамилии Химшиашвили и, сделав слугой, привез в Грузию, в свой полк. Потом парнишка оказался в приюте, воевал в рядах Красной Армии, а когда началась мирная жизнь, решил стать пожарным. Это решение он объяснял так: «Быть может, потому, что видел огонь и разорение, потому что сам рос без крыши над головой, мне захотелось оберегать от огня и свой дом, и дома тифлисцев».
Работать он начинает в военизированной пожарной охране Арсенала на горе Махата. И уже через год, как свидетельствует пресса того времени, отличается: «После пожара в Арсенале в 1924 г., в тушении которого Башир Шамбе проявил смелость и незаурядную смекалку пожарного, он был приглашен в городскую пожарную команду». Так тифлисцы впервые слышат о чернокожем огнеборце. Затем его имя становится известно и в Кутаиси – после крупного пожара 1928 года. И в том же году он получает удостоверение Народного Комиссариата внутренних дел Грузинской ССР, которое гласит: «Выдано члену Тифлисской пожарной команды в подтверждение того, что он награжден нагрудным почетным знаком N17 за самоотверженную работу в рядах Тифлисской пожарной команды». Через три года – оценка уже на правительственном уровне, орден Трудового Красного Знамени Грузинской ССР (до учреждения единого общесоюзного ордена такие награды существовали во всех союзных республиках).
Однажды он бросается в огонь без какого-либо специального снаряжения. Идет в нерабочее время по улице, в новом костюме, а из дома вдруг вырываются клубы дыма и языки пламени, несутся испуганные крики. Башир бросается в дом, потом подоспевает пожарная команды, все обходится без жертв. А вот новый костюм… Глядя на оставшиеся от него лохмотья, коллеги подшучивают: «Ты хоть успел его застраховать? Ущерб-то никто не возместит». Башир лишь молча посмеивается… Но покупать костюм все-таки приходится, когда он становится членом Тбилисского городского совета народных депутатов. И, наверное, ни один орган городского самоуправления в Советском Союзе не имел в своем составе чернокожего пожарного из Персии…
Когда начинается война с гитлеровцами, Шамбе добровольцем просится на фронт: «Как и все, хотел сражаться с оружием в руках, а меня с фронта отозвали. Служил в городской пожарной команде до конца войны, дежурил на складе артиллерийских боеприпасов». Бомбы на этот склад не падали, но проявить героизм Баширу все же приходится. Из-за чьей-то небрежности загорается ветошь недалеко от ящиков со снарядами. Проще всего вскочить в стоящий рядом грузовик и – от греха подальше. Но пожарный хватает шланг, включает насос и… «Когда приехала городская пожарная команда, – с гордостью вспоминал он спустя годы, – я уже потушил пожар».
После войны ему вручают медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» и нагрудный знак «Отличный пожарник». А спустя сорок с лишним лет – награды с «самого верха»: памятная настольная медаль «1917-1987», часы-подарок и приветствие ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета СССР, Совета Министров СССР, в котором «дорогому товарищу Шамбо Баширу» выражают «глубокую благодарность и признательность «за беззаветное служение народу». И ничего, что в фамилию вкрадывается ошибка – он беззаветно служил не ради наград. Даже уйдя на пенсию, не перестает делать то, что умеет лучше всего – работает пожарным в знаменитом городском саду Муштаид. И там тоже его запоминают тысячи тбилисцев.
Женился он на русской уроженке Тбилиси, по облику его сына легко можно было догадаться, что в жилах – африканская кровь, на внуках это сказалось меньше. Башир Шамбе прожил в столице Грузии большую жизнь, значительную ее часть – на Самтредской улице. Скончался он, когда ему было уже далеко за восемьдесят, войдя в историю Тбилиси как один из самых колоритных и замечательных горожан. Но, как мы видим, с кинематографом не был связан никак. Так кто же тот человек, с которым легенда путает Башира?
Говоря нынешним языком, это кинозвезда 1920-х Кадор Бен-Салим. Он никогда не попал бы в справочники как «грузинский актер», если бы не его основные профессии – циркового акробата-прыгуна и боксера. Этот сенегалец постарше Башира Шамбе, в 1912 году он приехал в Россию уже после гастролей по Европе с труппой марокканских прыгунов под руководством Мулай Саида. За спиной у него – работа матросом и уличные выступления в Марокко. Во время Гражданской войны, как и Шамбе, он был красноармейцем, затем вновь вернулся на арену. В начале 1920-х годов Кадор переезжает в Тифлис, и в местном цирке зрители знают его как боксера под псевдонимом «Том Джексон».
Между тем в 1922-м партийный работник из Костромы Павел Бляхин отправляется на работу в Главполитпросвет Азербайджана, и пока поезд плетется до Баку, успевает написать для сына приключенческую книгу «Красные дьяволята». Она очень нравится читателям, одобрена в партийных кругах и, в конце концов, попадает к известному режиссеру Ивану Перестиани, работающему в «Госкинпроме Грузии». Так тогда называлась киностудия «Грузия-фильм». А Перестиани за год до встречи с Бляхиным снял первый грузинский художественный фильм «Арсен Джорджиашвили». В новом сценарии, созданном ими, – много трюков и задора, режиссер, стоявший у истоков российского кинематографа, понимает: актеры дореволюционного кино, игравшие утонченных салонных героев, с задачей не справятся. И соавторы обращают внимание на артистов Тифлисского цирка.
Так эквилибрист, чечеточник, универсальный артист Пач-Пач, настоящее имя которого Павел Есиковский, становится героем фильма Мишкой. Проволочной эквилибристке Софии Жозеффи (Липкиной), с трех лет выступающей на тифлисской арене, отводится роль Дуни. А третий «дьяволенок» в книге – китайчонок Ю-Ю. Но подходящего китайца найти не удается, и, в конце концов, его заменяют чернокожим парнем. Долго вести поиски не надо – Том Джексон, он же Кадор Бен-Салим, выступает на том же манеже, что и уже отобранные актеры.
Почти через сорок лет за эту же тему возьмется режиссер Эдмонд Кеосаян, поставив по мотивам «Красных дьяволят» знаменитый фильм «Неуловимые мстители». В нем число юных борцов с махновцами увеличивается до четырех, меняются их имена, а африканца заменяют на цыгана. Все они, как и герои фильма 1923 года, в своем времени становятся любимцами зрителей. Но не будем забывать: в 1966-м используются все средства современного кинематографа, а во времена Перестиани и киноаппаратура примитивна, и нет никаких комбинированных съемок. Бен-Салим с партнерами «вживую» бегают по крышам вагонов на полном ходу поезда, без какой-либо страховки перебираются по канату через горное ущелье и прыгают со скал. А когда подводит несовершенный киноаппарат, сложнейшие трюки приходится по несколько раз выполнять заново. Выдержать все это помогает закалка циркового артиста, привычного к большим физическим нагрузкам, связанным с риском.
Наконец, настает 23 сентября 1923 года – день премьерного показа фильма, первого советского истерна. Он снят, в основном, в Грузии и приносит «Госкинпрому» этой республики не только славу самой передовой советской киноорганизации той поры, но и колоссальную прибыль, позволяющую значительно укрепить материальную базу. Огромен и моральный аспект: чернокожим красноармейцем и его друзьями восхищается на премьере все партийное руководство Закавказья и сам Серго Орджоникидзе. Актеров принимает нарком Анатолий Луначарский, главная газета страны «Правда» называет ленту «лучшей советской картиной». Успех по всему Советскому Союзу ошеломительный, зрители штурмуют кинотеатры, иваново-вознесенские ткачи, с которыми Бен-Салим воевал в одной дивизии, посмотрев картину, посылают тройке актеров красное знамя. И в честь этого события учреждается почетный значок «За знамя ивановских ткачей».
Все считают, что снимать продолжение просто необходимо. Владимир Маяковский встречает Перестиани на проспекте Руставели и, схватив за плечи, убеждает: «Надо продолжать в том же духе. Надо, понимаете?» И за шумной славой первой картины мало кто помнит, что режиссер продолжение действительно снял. Целых четыре фильма в течение одного 1926 года. Сейчас бы их назвали «Красные дьяволята-2» (и соответственно -3, -4, -5) или «Красные дьяволята возвращаются». Перестиани же дает фильмам о новых приключениях Тома Джексона и его отважных друзей самостоятельные названия: «Савур-могила», «Преступление княжны Ширванской», «Наказание княжны Ширванской», «Иллан-Дили». Увы, эти картины были не так удачны, как первая. Их сейчас помнят немногие.
И еще интересный факт – вовсе неизвестный основной массе поклонников «дьяволят». В титрах указано, что батьку Махно сыграл Владимир Сутырин. Но такого актера никогда не существовало. Играл Владимир Кучеренко, который, как выяснилось позже, был главарем банды грабителей, орудовавшей в Одесской и Николаевской губерниях, в Крыму и на Кавказе. Его расстреляли, имя вычеркнули из титров всех фильмов с его участием, а среди исполнителей ролей в «Красных дьяволятах» рядом с реальным Бен-Салимом значится Сутырин.
Сам же Кадор вошел в историю советского киноискусства и как первый актер, появившийся на обложке одного из самых читаемых в стране журналов – «Советский экран». А с 1926-го по 1932-й тбилисский африканец играет еще в трех фильмах, в различных концах Союза. И, возвращаясь, делится впечатлениями о Москве, где снималась комедия «Рейс мистера Ллойда», об Украине (съемки драмы «Черная кожа»). А после Белоруссии, в первую очередь, рассказы о партнерах по фильму «Возвращение Нейтана Бейкера». Их имена – Соломон Михоэлс и Борис Бабочкин...
И все же в кино он не остается – сказывается цирковая кровь. Кадор возвращается на арену, уезжает из Тбилиси, гастролирует по стране. Последние сведения о нем были из Средней Азии. По одним слухам, он уехал оттуда за границу, по другим – осел где-то под Ташкентом… Павел Есиковский тоже продолжил цирковую карьеру, причем в образе своего киногероя. Если в каком-нибудь цирке падали сборы, приглашали его, и он джигитовал в военной форме, произносил «стихотворный монолог дьяволенка Мишки». Значок «За знамя ивановских ткачей» он носил до самой своей смерти в 1961 году.
София Жозеффи в цирк не вернулась, снялась после «Красных дьяволят» еще в десяти фильмах, но так и не смогла исполнить свою мечту – сыграть роль цирковой артистки. Она выходит замуж, уезжает в США, где и умирает. А до этого, в 1961 году, приезжает в Тбилиси, город своего детства и звездной молодости. О тех счастливых днях ей напоминает и праздник в честь 40-летия Советской Грузии на стадионе «Буревестник». На гаревой дорожке появляется колонна киностудии «Грузия-фильм», а во главе ее – три всадника: чернокожий и белый парни, юная девушка. Среди зрителей, которые встают приветствуя лихо промчавшихся дьяволят, вполне мог быть и тбилисский пожарный Башир Шамбе…


Владимир ГОЛОВИН