Известного грузинского художника Джованни Вепхвадзе как-то спросили о том, как он понимает значение слова художник – это состояние души или это сгусток эмоций. Вепхвадзе ответил: «Это диагноз. Заболевший любовью к искусству обречен болеть до конца дней своих». Этот диагноз – страстная любовь к изобразительному искусству оставалась у него до конца жизни. Однако проявилась эта страсть лишь после окончания школы. С тех пор творчество стало для него такой же необходимостью, как воздух для жизни.
Внук Народного художника СССР, лауреата Сталинской премии Вано Вепхвадзе и сын Алекси Вепхвадзе, заслуженного художника Грузии, лауреата Государственной премии, Джованни рос в артистической среде, наблюдая с малолетства за творческим процессом художников, слушая критику или похвалу той или другой картины, он подспудно был подготовлен к восприятию искусства. Подготовка к вступительным экзаменам в Тбилисскую Академию художеств была быстрой и успешной. Он поступил. Средняя школа не оставила заметного следа в его жизни, кроме горечи и неприязни.
Учеба в Академии воодушевляла, с каждым новым семестром он все больше осваивал рисунок и цвет, много времени уделял вопросам композиции. В дальнейшем он пришел к выводу, что в живописи каноны «золотого сечения» не всегда правильны, что картины с нарушенными канонами могут дать положительный результат. Он придерживался этого вывода и в своей дальнейшей творческой работе после окончания учебы.
Во второй половине ХХ века в Советском Союзе был отмечен подъем монументального искусства – создавалось много мозаик, витражей, монументальных росписей. Джованни предполагал создать свою дипломную работу в виде большого триптиха – три больших полотна на тему «Химия». Однако, по причине смерти руководителя дипломной работы ректора Тбилисской Академии художеств профессора Аполлона Кутателадзе, пришлось отказаться от триптиха, менять тему. Дипломная работа Джованни теперь представляла собой одно большое полотно, посвященное выдающемуся грузинскому мастеру металлопластики, автору знаменитого чеканного серебряного оклада Анчисхатской иконы божьей матери, мастеру ХII века Беке Опизари. Рядом с мастером он изобразил двух подмастерьев, одним из которых художник представил себя. Эта работа экспонировалась на Всесоюзной выставке дипломных работ художественных вузов. В дни празднования 200-летия Российской Академии художеств, наряду с дипломными работами таких знаменитых художников, как И. Репин, В. Суриков, Джованни увидел свою дипломную работу. Считалось, что в советских художественных вузах продолжились традиции Петербургской Академии художеств.
Джованни Вепхвадзе принимал участие почти во всех всесоюзных выставках, в тематических, групповых, выставках грузинского искусства в Грузии и за границей. Многие его картины оставались там, где были представлены к экспозиции – в музеях, либо в частных коллекциях.
На свой электронный адрес он неоднократно получал письма от людей разных профессий, писали музейные работники, деятели культуры, искусствоведы. Вот строки из одного письма (автор О. Лопатин): «Ваши работы мне знакомы со студенческой скамьи, на последнем курсе Академии художеств в Петербурге Вам была посвящена лекция и Ваше творчество было включено в экзаменационные билеты по советскому искусству. Я очень люблю Ваши работы, особенно те, которые связаны с темой интеллектуального труда. Никому другому в советское время, на мой взгляд, не удавалось воплотить эту тему так гибко и красиво. Эти картины на все времена. Что касается произведения «Синтез», на мой взгляд, это шедевр, в нее заложены смыслы и в разные времена эта картина будет современна». Подобные отзывы он получал часто, и, конечно, мнение и оценка специалистов доставляли радость.
По окончании Тбилисской Академии художеств он продолжил учебу, учился в творческой мастерской профессора Учи Джапаридзе при Академии художеств СССР, которую окончил в 1977 году. Дипломная работа – «Реставрация храма Гелати». С 1973 года Джованни был уже сложившимся художником, он принимал участие почти во всех значительных выставках в Грузии, во всесоюзных, зарубежных и других. Вепхвадзе создавал картины реалистические, на высоком профессиональном и эстетическом уровне. Он не прибегал к хитрым уловкам, чтобы поразить особой фактурностью, он все доверял кисти, а кисть была послушна руке мастера и творила великолепные произведения. Атлас, металл, кожа были лишь средством передать мысль автора, а не самоцелью. На первый взгляд кажется, что композиция натюрморта «Старый альбом» проста, но при такой лаконичности художник создает особое настроение – ауру поминания жертв трагедии геноцида армян в 1915 году. Это круглый небольшой стол с раскрытым старым альбомом, где на двух фотографиях начала прошлого века изображены сидящие пожилые люди – прабабушка и прадедушка. Есть что-то трогательное в этих лежащих на столе предметах: бусы, свисающие из пиалы, старинная кружевная лента, которую не успели сложить в сундучок, положенные здесь предметы дополняют друг друга, они часть той эпохи, чьей-то оборванной жизни, они поясняют смысл, раскрывают сюжет.
Натюрморты Вепхвадзе всегда красивы, здесь и мастерство в передаче материала, и скомпонованность предметов, причем предметов художественных, старинных, раритетных.
Он часто посещал блошиные рынки, которыми изобиловал в 90-е годы Тбилиси, находил что-то на Сухом мосту, в антикварных лавках. Собирал старинные музыкальные инструменты, европейские и азиатские. Это был материал для натюрмортов с мандолинами, лютнями, банджо, гитарами и др. Джованни создал целую серию натюрмортов, которые он назвал «итальянскими». Здесь предметы завораживают своей исторической и эстетической ценностью. Есть у Вепхвадзе «польские» с характерным фраже, «китайские», «баварские». В натюрморты со старинными предметами художник часто добавлял какой-то новый, сегодняшний предмет, чтобы связать с настоящим временем. Когда речь идет о натюрмортах с восточными музыкальными инструментами, то сама их конфигурация с сильно удлиненным грифом подсказывает другое композиционное решение. Он часто изображает тар, кеманчу или другие инструменты висящими на стене, а иногда помещенная среди них репродукция той или иной картины является составной частью задуманного художником композиционного целого. На этих «репродукциях» он изображал жанровые сцены с играющими музыкантами.
Джованни рассказывал, как долго и безуспешно искал скрипку – никто не хотел продать инструмент не музыканту и с каким большим трудом «добыл» он наконец... детскую. Но натюрморты со скрипкой (увеличенной до нормального размера) не оставляют зрителя равнодушным. Натюрморты со скрипкой представляют большую серию работ – здесь он изображал смычок, раскрытые рядом ноты, книги и опять «репродукция», как составная часть целого. Ткани жаккардовые, атласные, льняные разного цвета, тональности и фактуры часто умело и органично вкомпонованы в композицию.
Находясь в Италии, Вепхвадзе создал серию натюрмортов. «Мой Неаполь», где на столе стоит бутылка кьянти, лежат карты, яркие, необычные, разложены музыкальные инструменты, рядом карнавальная маска, а на стене висит картина с видом Неаполя. В этой же серии «Флоренция», где разложены атрибуты, принадлежащие художнику – раскрытый этюдник, палитра, краски, пустая рама на стене и картина с изображением Флоренции.
Портретов Джованни создал немного, однако ряд портретов вызывает интерес. Большая их часть создана им в начале творческого пути. «Портрет бабушки» в серебристой гамме и «Роковая женщина» написаны мастерски. «Жермена», «Дама с чернобуркой», «Портрет Доменики в детстве», «Автопортрет в красной феске» и много других работ могли бы достойно украсить любую коллекцию. В женских портретах, особенно в «Роковой женщине», он передал внутренний мир человека и его психологическую сущность.
Любовь к родному городу была в нем слишком сильна. Основная тема его работ – Тбилиси и прежде всего «Старый Тифлис». В ранней молодости, будучи в туристической поездке по Италии, уже зная итальянский язык, он планировал остаться. У него была договоренность, и Эрминия, которая должна была помочь, ждала его. Она постаралась создать условия для этого. Джованни собрал вещи, но в последнюю секунду повернулся, догнал группу и поехал в аэропорт. Он не смог оставить свой родной Тбилиси.
В грядущие годы Джованни много раз бывал в Италии и по приглашению, и в командировках, но никогда не пытался остаться.
Пейзажи, особенно старый Тифлис, владели его помыслами. Джованни до конца жизни оставался верен этой теме. Он создал более двух сотен картин, посвященных родному городу.
Он писал пейзажи в любое время года, в любое время суток: и в дождь, и в солнце. Писал одно и то же место или строение с разных ракурсов. Писал с любовью, получая удовольствие.
Вепхвадзе старался запечатлеть то, что осталось, что он видел, а когда каких-то строений уже не существовало, искал старые фотографии в архивах, в частных коллекциях и переносил на полотно. Уже более 60-ти лет не существует Голубой мечети и ее голубого минарета, так же, как и узкого моста «Вирис хиди» (Ишачий мост), но Джованни изобразил их на полотне «Авлабарский мост». В небольшой, до одного метра картине, красочно воссозданы уже не существующие строения. Прежде всего привлекает цветовая гамма, она насыщена, розово-лиловатый воздух окутывает исторические строения. Слева пространство картины замыкает скала с храмом Метехи ХIII века, с пристроенным к нему тюремным комплексом, а в правой части картины видна часть крепости Нарикала с взбирающимися по горе домишками. Слева и справа под мостом дома, фундаменты которых были заложены в русле Куры в сезон обмеления, а в остальное время года эти дома, которых также уже нет, стояли в воде. Вепхвадзе изобразил плот на реке с сидящими карачохели, с расстеленной скатертью, с кувшином вина на этой скатерти. Все мелкие детали, фигурки людей, детали строений и сами архитектурные памятники прописаны тщательно, с любовью. Голубая мечеть и голубой минарет композиционно связаны цветом с голубыми ажурными балконами. Красная охра, переходящая в розовые и сиреневые оттенки создает колорит привлекательный и умиротворяющий.
В подобной гамме создана другая композиция «Мейдан – Тифлис». Картина изображает площадь с людьми, стоящими небольшими группами. Это целый рассказ из обыденной жизни Тифлиса конца ХIХ или начала ХХ века. Вот слева тулухчи – водонос с кувшинами, наполненными водой, неподалеку расположились верблюды, отдыхающие от долгого пути, в глубине стоит пролетка, ожидающая клиента, справа – крытая паласом телега, запряженная волами с грузной фигурой возницы, чуть поодаль стоит городовой перед торговцем, держащим за узду навьюченную ослицу. Все происходит на историческом месте – слева Голубая баня со стрельчатой полуаркой входа, площадь окружают дома с ажурными балконами, сзади крепость Нарикала. Красные оттенки охры, переходящие через полосы холодного розового краплака в синие тени создают цветовую динамику. И что важно – изумрудное пятно балкона является той завершающей доминантой композиции, собирающей все в единое целое, о чем не раз говорил Джованни в своих заметках о композиции, о «золотом сечении».
Кто сегодня помнит, что раньше ходили от дома к дому музыканты, были бродячий цирк и кукольный театр. Это изобразил Джованни Вепхвадзе на своем полотне «Кукольный театр». Сам театр – это балконы, опоясывающие замкнутое пространство двора, т.е. открытые галереи трехэтажного дома, они заполнены зрителями-жильцами, а во дворе растянута ширма, перед ней толпа детей, а за ширмой кукольник с поднятыми руками. На руках перчатки-куклы. Документальность в картине сочетается с художественной выразительностью произведения.
Ряд картин посвящен тбилисским ремесленникам. Особенно привлекает внимание работа, где на фоне черного проема мастерской представлен целый каскад восточных музыкальных инструментов – всевозможные дайры, тары, кеманчи, бубны, трубы, барабаны, диплипито – двойные барабаны и др. Мастера и покупатель облачены в соответствующую тому времени одежду. Картина носит жанровый характер. Покупатель выбирает инструмент, а мастера подобострастно стараются угодить, предлагая инструменты. Фигуры прорисованы досконально, в деталях.
К этой серии относится картина «Жестянщик». Здесь, кроме всевозможных металлических изделий, привлекающих внимание своей формой и цветом, фигура сидящего ремесленника, помимо достоверности, точности рисунка, отличается живописностью.
Грустью веет от картины «Старый Тбилиси» с одинокой фигурой в черном, стоящей у стены старого дома. Вокруг положены подрамники, приставлена к стене картина. Печальная фигура мужчины в черном напоминает Пиросмани. Золотистый теплый фон старого тбилисского дома подчеркивает холодную грусть одинокого художника.
Джованни изображал и веселые сцены из жизни города. Это картины – «Кееноба в Тифлисе», «Веселый Тифлис», «Перенесение приданого», «Тифлисский мотив» и др.
«Веселый Тифлис» и «Перенесение приданого» – это вертикально поднимающиеся вверх крутые улицы, заполненные людьми. В первом случае нарядно одетые люди готовятся к празднику, к какому-то торжеству, а в картине «Перенесение приданого» толпа людей спускается по крутой улице вниз, неся на головах свертки, корзины, тюки. Толпа яркая, играет полным спектром красок. Это тоже достопримечательность Тифлиса, страница из истории города.
Вепхвадзе тщательно прописывал детали архитектуры, одежды, предметы. В его картинах присутствуют люди, они не только для пропорции или масштаба. Художник создает миниатюрные композиции, где люди чем-то заняты – конюх, кучер, водонос, торговец, погонщик овец, жестянщик и т.д. В его пейзажах всегда есть мастерство и законченность, по существу – это классические картины, вне времени.
Две картины Вепхвадзе находятся в собрании Третьяковской галереи. Многие его работы хранятся в частных коллекциях почти во всех странах Европы, много картин также в США.
Существует большое количество копий с его картин, их продают как сувениры на улице, на «Сухом мосту». Когда Джованни говорили об этом, он отмахивался, говоря, что уровень копий никогда не будет идентичен оригиналу.
Быть художником сложно, нет уверенности в завтрашнем дне, в гарантированных заказах. Джованни понимал, что помимо своей основной профессии необходимо зарабатывать в других областях. Для него другим способом было знание языков. Он владел итальянским, также неаполитанским диалектом, испанским, французским, английским, португальским. Помимо переводческой практики, преподавал итальянский язык для вокалистов в Тбилисском музыкальном училище и в католическом колледже. Работал в «Гороформлении», в студии военных художников и преподавал технологию живописи в Тбилисском художественном училище им. Я. Николадзе.
Он работал на киностудии, в Доме кино, затем в кинотеатре «Газапхули», где проходили кинофестивали, синхронно переводил итальянские фильмы. В его кабине переводчика побывал Марчелло Мастрояни с разъяснением и советами по поводу фильма, в котором он участвовал. Таким же образом Джованни познакомился и побеседовал с Тонино Гуэрра, выдающимся сценаристом и поэтом, по сценариям которого создавал свои фильмы великий Федерико Феллини.
Фильм Пазолини «Царь Эдип» смотрели тысячи зрителей. Показы таких фильмов проходили в Тбилиси только в одном кинотеатре.
Он проработал несколько лет синхронным переводчиком итальянских фильмов, перевел около 70 фильмов. В Италии в 1993 году на кинофестивале грузинских фильмов перевел на итальянский язык 10 грузинских фильмов.
После развала Советского Союза Джованни приглашали переводчиком в разные коммерческие фирмы по грузино-итальянскому сотрудничеству. Благодаря этому он часто бывал в Италии. Он посетил многие города, ознакомился с великим искусством древнего Рима, произведениями эпохи Возрождения (Ренессанса), барокко. Но  у него всегда оставалось время заниматься живописью. Писал пейзажи и на заказ портреты. Фирма располагалась в Карраре, местности, где издревле добывали мрамор. Добывают его и теперь. Именно пейзажи Каррары привлекают внимание – белые мраморные горы с южной растительностью.
Работал он также с другой фирмой в Бусто-Аренцио по сотрудничеству в области сельского хозяйства, но фирма распалась, не внеся существенного вклада в развитие производства в Грузии.
Джованни Вепхвадзе издал две книги рассказов: «Записки художника» 2007 г. (77 рассказов) и «Джованни рассказывает» 2013 г. (88 рассказов).
Это лаконично изложенные сюжеты, с юмором и искринкой доброжелательности, есть автобиографические зарисовки.
Автобиографию Джованни начал с прадедушки, Алекси Вепхвадзе, обедневшего дворянина, который, женившись на богатой невесте Марии Маисурадзе, дочери промышленника, значительно улучшил материальное положение. Имел нескольких детей, один из сыновей, Вано, был дедушкой Джованни. Дедушка был женат на Елизавете Демуровой, мать которой  Анна была дочерью осетинки и Мирзы Аббас хана – потомка Шаха Аббаса. Сын Вано – Алекси был отцом Джованни Вепхвадзе. В семье Вепхвадзе долгое время хранился, как реликвия, персидский орден «Лев на солнце».
Рассказы, написанные Джованни, правильнее было бы назвать новеллами: «Картон от Сороса». В этом рассказе описана, казалось бы, недавняя история – «революция роз». Проходит акция, в которой должны были принять участие художники, чтобы «запечатлеть исторический поворот государства».
Идея принадлежит Джорджу Соросу – надо увековечить момент. Всем художникам раздали краски, кисти, по листу мебельного картона. Художников поставили вдоль деревянного забора, который отделял от пустыря, на его месте когда-то находилась гостиница «Интурист», в дальнейшем переоборудованная в Дом художника, сгоревшего в ходе тбилисской войны 1992 года. После пожара его разобрали по кирпичикам и продали. Художников поставили напротив того здания, откуда стреляли по Дому художников. В то время проходила манифестация на фоне Дома правительства. Люди шли с флагами и транспарантами. Обилие флагов белых с красными крестами не оживило картину, она получилась мрачной.
Ценная информация для истории грузинского искусства заключена в новелле «Голос». Джованни описал встречу с художницей-самоучкой, работы которой очень высоко ценятся, Гаянэ Хачатурян. Джованни отметил, что работы художницы произвели на него сильное впечатление. «Дилетанты редко пишут натуру, ее картины – плод ее воображения, ее фантазии. Я не мог не отметить психологической нагрузки ее композиций».
Друг Джованни стал просить ее спеть. Оказалось, что она поет в хоре армянской церкви. «Она пела какую-то религиозную песню на армянском языке, которая ассоциировалась с армянским геноцидом». «Сейчас, когда Гаянэ уже нет, когда ее картины так высоко ценятся, издаются каталоги ее выставок и альбомы с репродукциями ее работ, интересно, приходила ли кому-нибудь мысль записать на магнитную ленту ее пение?»
В одной из новелл подробно описана встреча с народным художником, профессором  Учой Джапаридзе.
Рассказ о мемориальной доске архитектору Джованни Скудиери, автору Воронцовского моста, от которого на сегодняшний день остался лишь Сухой мост.
В книге много юмористических зарисовок.
Юмористические рассказы о деревенском способе найти жениха – «Сватовство по-зестафонски», «Дворник или поклонник Пиросмани» и много других интересных новелл.
К сожалению, книга издана на средства автора мизерным тиражом.
Джованни прожил не одну жизнь, а несколько – жизнь художника-живописца, известного, популярного, оставившего огромное творческое наследие.
Жизнь полиглота, владевшего шестью языками, особенно любившего итальянский язык и Италию.
Писатель, мастер коротких рассказов, он автор двух книг.
Он ушел из жизни 3 мая 2016 г. внезапно, даже не почувствовав перехода от бытия в небытие...
Светлая память Джованни Вепхвадзе.


Генриетта ЮСТИНСКАЯ