Игорю Семеновичу Богомолову исполнилось бы 86. Мне довелось поздравлять его с юбилеями и писать прощальное слово пятнадцать лет назад, после его внезапного ухода из жизни. Казалось, это было недавно, но пронеслись годы, насыщенные, драматические, с полной переоценкой ценностей. И сейчас хочется не просто вспомнить ученого и учителя, но осмыслить его наследие. Достаточно перечислить регалии и прочесть список трудов профессора Богомолова, ставшего доктором наук в 36 лет, чтобы поразиться, сколько же ему удалось в жизни, сколь многогранным он был. Академик Литературоведческой академии и Академии образовательных наук Грузии, почетный член Французской ассоциации «Друзья Льва Толстого» и Международного общества пушкинистов, член Общенационального творческого союза писателей Грузии, руководитель и основоположник Русского культурно-просветительского общества Грузии. Он был в разное время депутатом Парламента Грузии, членом и председателем многих комиссий, членом Совета соотечественников при Государственной Думе Российской Федерации. Профессор Богомолов был награжден грузинским  Орденом Чести, юбилейной медалью А.С. Пушкина, дипломами ЮНЕСКО и Международной пушкинской ассамблеи. За этими наградами – этапы пути исследователя, педагога и общественного деятеля.
Совершенно очевидно, что наследие писателей и ученых, работавших в советские времена, в последние десятилетия подвергается пересмотру. К сожалению, этот пересмотр обрел крайние формы. Если раньше было принято цитировать классиков марксизма, то ныне принято ругать все, что создано в эпоху СССР. Ни у кого нет сомнений, что И. Богомолов был крупнейшей фигурой в своей области. Он был признан и вызывал всеобщее уважение. Да, Игорь Семенович был полностью включен в литературный процесс своего времени, был одним из руководителей Союза писателей Грузии. Всем, кто занимался современной литературой, приходилось считаться с требованиями времени, порой сиюминутными, но это был учет ситуации сперва послесталинской поры, потом долгих лет застоя, и наконец – эпохи разрушения и трансформации. Обращение к наследию ученых требует тонкого понимания контекста литературной и общественной жизни, иначе можно впасть в «черно-белую» оценку, в «эквилибристику» терминами и понятиями без учета атмосферы и живого потока жизни.
В то время, когда создавались основные труды И.С. Богомолова, уже не было откровенных репрессий, они касались лишь явных диссидентов. Грузия оказалась в особом положении. Почти не встречались идейно одержимые партийные идеологи, искренне верившие в построение коммунизма. Тем не менее цензура бдила, но среди тех ученых, с которыми мне довелось работать (это касается не только грузинских, но и ленинградских и московских), большая часть настолько ощущала границы дозволенного, что цензуре мало оставалось для вычеркивания. Возникли некие правила игры. Это не означало, что давления не было. Но в Грузии в отделе идеологии ЦК партии, помимо собственно чиновников, оказывались и ученые. Возникла целая система «реверансов» с блестяще разработанным эзоповым языком. Писатели, да и читатели обладали весьма «тренированными мозгами». В ситуации мнимого признания идей марксизма-ленинизма и идеи дружбы народов развивалась серьезная наука.
Игорь Богомолов с юности отличался солидными исследованиями. Курсовую работу студента второго курса высоко отметил наш общий учитель, профессор В.С. Шадури, никогда не раздававший всуе щедрых оценок: «...даже самый придирчивый критик затруднится указать в ней на какие-нибудь существенные недостатки и промахи. Автор взял совершенно конкретную тему и дал ее всесторонний, причем исчерпывающий анализ, проявив при этом прекрасное знание как драматургии Гоголя, так и вообще театрального искусства, а также похвальную самостоятельность в рассмотрении вопросов и хороший литературный вкус».
Сфера интересов будущего исследователя определилась еще в студенческие годы: взаимосвязи литератур, в первую очередь русской и грузинской. Когда-то Георгий Леонидзе, которого Игорь Богомолов также считал своим учителем, в то время директор Института истории грузинской литературы им. Ш. Руставели АН Грузии, назвал молодого аспиранта «связистом». Это полушутливое определение поэта-академика оказалось весьма емким. Действительно, Игорь Семенович посвятил свои основные труды и значительную часть деятельности взаимному сплетению разных национальных литератур.
Изучение пересечения писательских миров и судеб в 1950-1980-е годы стало одной из ведущих проблем литературоведения, оно обретало все новые грани, расширялись и  фактическая сторона изысканий, и теоретическое осмысление. Грузинская школа изучения взаимосвязи литератур и шире – различных национальных культур – была одной из ведущих. Ее традиции определялись яркими творческими контактами грузинских деятелей культуры с вершинными фигурами иных культур, особым местом Грузии в судьбе и творчестве многих писателей. Игорю Богомолову было дано сказать в этой области новое слово.
Назовем лишь несколько из 22-х его книг: «Из истории русско-грузинских литературных взаимосвязей (Я. Полонский)», «Григол Орбелиани и русская культура», «Александр Чавчавадзе и русская культура», «Грузия в поэзии Павла Антокольского», «Из истории грузино-русских литературных взаимосвязей (первая половина XIX века)»… В монографии «Тропою дружбы» рассмотрены взаимосвязи грузинской и русской культур, дан обзор русской периодики в Грузии XIX века. Ученый обратил внимание на то, что изучение русско-грузинских взаимосвязей часто ограничивалось влиянием русской литературы на грузинскую. Однако само понятие «взаимосвязь» подразумевает двустороннюю направленность. Именно И. Богомолов стал у истоков интенсивного изучения «обратной связи». Многие ученые того времени обращались к древней словесности и литературе XIX столетия – в изучении давно ушедших явлений было меньше опасности открытого идеологического давления. На материале прошлого говорили о современности. И  Богомолов доказывал, что писатели не только с благодарностью  «брали», но и щедро «отдавали», в чем, собственно, и заключается суть процесса взаимообогащения.
Но публицистический и общественный дар молодого ученого направлял его к современности. И. Богомолову доводилось участвовать во многих Днях культуры и литературы, в заседаниях Союза писателей, в редактировании журналов. Это позволило завести обширные связи по всему СССР. Совершенное знание русского и грузинского языков, исследуемого материала придало его работам особую глубину. После появления монографии ученого «Важа Пшавела и русская действительность» стало очевидным: грузинский гений,  погруженный в национальную стихию, имеет весьма значительные типологические связи и параллели в русской культуре, что по-иному высвечивает некоторые грани его наследия.
Многие работы И. Богомолова выходят за рамки собственно литературоведческого анализа и имеют общекультурное значение. Представив широкую панораму взаимосвязей грузинской словесности с литературами народов ближнего и дальнего зарубежья, проанализировав огромный фактический материал по оценке грузинской литературы зарубежными писателями и критиками, ученый создал синтетическую картину грузинской литературы в ее восприятии мировой культурой. Правда, в данном случае надо иметь в виду, в первую очередь, культуру народов СССР, хотя в работах Богомолова есть выход и на зарубежные контакты. Но в этом была не его вина – «железный занавес» открывался долго и со скрежетом, литературы взаимодействовали, в основном, в рамках СССР. Это  вынужденное ограничение, но не будем отрицать – масштаб страны был огромен. И никто, кроме И.С. Богомолова не составил столь полной картины связей современной ему грузинской литературы с литературами всех союзных республик. Вряд ли теперь смогут освоить хотя бы часть сделанного им – трудно представить, чтобы кто-либо сегодня обладал такими знаниями о 15-ти литературах и их ведущих авторах. Естественно, картину нельзя назвать завершенной – в ней были представлены признанные государством писатели и не были упомянуты те, кто впал в немилость. Но таковы реалии времени.
Личность ученого и общественного деятеля стала неотъемлемой составляющей литературной жизни Грузии. И. Богомолову посчастливилось общаться с С. Чиковани, И. Абашидзе, К. Каладзе, Гр. Абашидзе, дружить с Н. Думбадзе, И. Нонешвили, работать с корифеями грузинской науки К. Кекелидзе, Ш. Нуцубидзе, Б. Жгенти, А. Гацерелия, Г. Абзианидзе, С. Хуцишвили, М. Дудучава и многими другими. Трудно перечислить все выдающиеся имена, с которыми была связана жизнь Игоря Семеновича, и тем более привести многочисленные их отклики на труды ученого. Новаторские достижения И. Богомолова в науке были признаны разными авторитетами. Это и самые именитые русские ученые Н. Пиксанов, Б. Эйхенбаум, П. Берков, И. Неупокоева, У. Фохт, и выдающиеся писатели Микола Бажан, Олекса Новицкий, Йокубас Склютаускас, и скупой на похвалы П. Антокольский, вдохновлявший автора на создание «увесистого тома» о контактах русских поэтов с грузинскими литераторами и написавший: «Низко Вам кланяюсь за уже сделанное Вами!»
Особо нужно сказать о пушкиниане той поры. Казалось бы, пушкинские юбилеи в Грузии отмечаются издавна, и тем более 200-летие со дня рождения поэта должно быть отмечено как бы само собой. Однако за первым после драматических 1990-х годов масштабным юбилеем с международной конференцией, проведенным правительством Грузии, стояла огромная работа как инициатора и организатора торжеств профессора И.Богомолова, так и руководимой им кафедры истории русской литературы Тбилисского государственного университета. Пушкинские торжества 1999 года стали реальным свидетельством непрерывности давних культурных традиций. Более 60 ведущих пушкинистов из разных стран мира участвовали в праздновании. По возвращении в Санкт-Петербург делегация  Пушкинского дома РАН писала И. Богомолову: «Все мы благодарно и с удовольствием вспоминаем пушкинский Тифлис 1999 года. Еще раз большое Вам спасибо за организацию грузинской сессии Пушкинской конференции». Хочется отметить личный вклад И. Богомолова-ученого в изучение «грузинской жизни» русского гения: это его сборники работ «Из грузинской Пушкинианы» (1999) и «Очаровательный край...» (1999).
На протяжении 15-ти лет Игорь Семенович руководил созданным им отделом литературных взаимосвязей Музея дружбы народов АН Грузии. Это был молодой коллектив поры расцвета Музея, о котором все сотрудники вспоминают с большой теплотой. Вспоминают о той творческой атмосфере, которая позволила защитить диссертации почти всем молодым ученым, ставшим известными литературоведами, работающими и в Грузии, и за ее пределами. Не каждый руководитель так заботится о том, чтобы его подопечные могли свободно развиваться, не каждый собирает такой «научный урожай».
Само название «Музей дружбы народов» сегодня вызывает в лучшем случае улыбку. Но в свое время это учреждение в рамках Академии наук Грузии обладало большими возможностями. Многочисленные Дни культуры и литературы, которые ушли в прошлое, позволяли завести прочные научные и долгие дружеские связи с писательской и научной элитой всей страны. Это были годы расцвета ученого. Мне не нужно, напрягаясь, вспоминать ту пору: работа с Игорем Семеновичем – часть моей жизни. Его любили очень многие. В Москве в Институте мировой литературы он был своим, к нам приезжали известные ученые и писатели: С. Бэлза, Г. Ломидзе, Н. Воробьева, А. Чагин и другие. Всплывают в памяти разные эпизоды. Не раз мы бывали в Пушкинском Доме в Петербурге, подружились там с блестящим знатоком эпохи романтизма В. Вацуро, писателем, профессором Л. Емельяновым и его супругой – уникальным текстологом Т. Орнатской, ведущими специалистами С. Фомичевым, В. Зайцевой, И. Чистовой.
В конце мая 1981 года после сессии в Пушкинском Доме состоялось торжественное открытие музея на даче Китаевой, где Пушкин с Натальей Николаевной провели свое первое лето. После встречи в лицее устроили настоящее пиршество в парке, в домике, подаренном Екатериной II внукам. В то время это был дом служителя пушкинского комплекса. На встрече присутствовали все ведушие пушкинисты, а из Тбилиси – Игорь Семенович, научный сотрудник нашего музея Елена Киасашвили и я с братом. Домик «был поставлен на ремонт». На облупленной штукатурке гости и хозяева писали стихотворные экспромты. Леонард Емельянов завершил экспромт словами: «Красавец Игорь Богомолов, Нэ пэй, нэ надо, дорогой». Вечером, когда шли к электричке, выяснилось, что Игорь Семенович не был в музее. Директор открыла здание и показала экспозицию.
В Игоре Семеновиче, при всей его солидности, всегда жил ребенок, способный радоваться моменту. В нем вообще сочетались самые разные черты – монументальность и искренность, широта и одновременно – любовь к порядку. Мне представляется, что  скрупулезность в отношении материала, подробность анализа были связаны с его коренной чертой – стремлением структурировать мир, в том числе мир литературы. Он не терпел небрежности, разгильдяйства. После профессора Т. Буачидзе и до своей кончины И. Богомолов заведовал кафедрой истории русской литературы ТГУ. Это были годы после развала СССР, когда нужно было спасать созданное, жесткая тенденция тех лет отрицать все, отмеченное советской эпохой, стала разрушительной. Наряду с собственно идеологическими работами отметалось все, созданное на протяжении десятилетий. И в стенах родного университета И. Богомолов максимально способствовал росту своих сотрудников, а ведь все мы прошли через многотрудные времена, когда русисты оказались отделены от своих коллег в России, фактически не имели доступа к новой литературе, испытали, да и до сих пор испытывают информационный голод. И все же отрадно осознавать, что мы многое выдержали, хотя трансформация носила «хирургический» характер.
При Игоре Семеновиче кафедра отметила юбилей А.С. Грибоедова, А.П. Чехова, Н.А. Некрасова, провела конференцию по Серебряному веку, научные сессии памяти наших учителей – профессоров В.С. Шадури, Т.П. Буачидзе, Г.М. Гиголова. Были изданы 6 сборников научных трудов «Актуальные вопросы межнациональных филологических общений», сборники, посвященные русским классикам, в которые вошли работы ведущих ученых Грузии и зарубежных коллег. Напомним: зарплата профессора тогда составляла 12,5 лари, доцента – 10,8 лари, а преподавателя без степени, кажется, меньше 10 лари. Но никто не оставил работы. Организация конференций в годы, когда люди ночами стояли в очереди за хлебом, была своего рода деянием. Наверное, помогало то, что ученые, продолжая писать при свечах в нетопленых квартирах, спасали себя от одичания. И Игорь Семенович «удерживал» кафедру, а с ней и целую область литературоведения.
Возможно, самая важная сфера деятельности Игоря Семеновича в последние годы жизни – это работа со студентами, магистрантами, аспирантами. На кафедре родилась молодежная творческая ассоциация «ЛиК», мы участвовали в литературной жизни тбилисских и не только тбилисских средних школ. При всей строгости Игоря Семеновича, при его внешней, как казалось студентам, неприступности, он был открыт для каждого, кто тянется к знаниям. Его требовательность и одновременно доброжелательность были известны всем – аспирантам, диссертантам, ученым, представителям русской диаспоры Грузии и, конечно, коллегам и многочисленным друзьям.
Неудивительно, что в период больших исторических перемен сама жизнь выдвинула Игоря Богомолова главой русской диаспоры в Грузии. Он был инициатором создания и бессменным Президентом-координатором Русского культурно-просветительского общества Грузии еще на заре деятельности диаспор, в острый период разброда. И никто, кроме собственной интуиции, не мог ему подсказать, что же делать в ситуации, когда рухнула страна и началась миграция народов. Богомолов не выносил хаоса, ему довелось жить в стабильную эпоху, и стабильность отвечала его натуре. Не будем обсуждать плюсов и минусов эпохи – ясно, что падение диктатуры было неминуемым. Но Игорь Семенович очень переживал разрушение, и со свойственным ему чутьем общественных перемен вновь пытался найти пути к стабилизации, к общности человеческих интересов.
Профессор Богомолов своим авторитетом поддерживал новую политику, определившую путь страны с 1992 года, поэтому совершенно закономерно, что он стал членом Государственного Совета Грузии, а позже был избран депутатом Парламента Грузии,   задачей которого стало создание новой Конституции. Многие годы он представлял русскую диаспору Грузии в Совете соотечественников при Госдуме Российской Федерации, что было весьма непростой миссией «русского из Грузии». Те, кто был заинтересован в обострении отношений, ждали от него осуждения грузинских властей. Когда же он пытался примирить порой непримиримое, заявляли, что он не русский. А ведь Богомолов всегда подчеркивал, что он «русский грузинского разлива». И нес в себе лучшие черты обоих народов.
К своему последнему, 70-летнему юбилею, И.Богомолов подготовил читателю научные «сюрпризы», две новых книги: сборник «Из далекого прошлого» и учебное пособие для вузов «Грузия стала традицией для всей русской поэзии». Отрадно осознавать, что ученый до конца жизни не только не утратил своего стремления, как он говорил, к поискам «неведомых дорожек» и путей в науке. Его поздние работы свидетельствовали о принципиально современном прочтении русской классики в контексте ее сопряжения с иной национальной культурой, о новом дыхании в традиционной области литературных взаимосвязей. Речь шла и о  самых острых, порой болезненных вопросах литературного процесса в драматические периоды отношений двух народов. В книге, посвященной 70-летию ученого, представлена библиография его работ: 380 монографий, научных и публицистических трудов с 1954 по 2002 годы. Это не только свидетельствует о его редкой трудоспособности и масштабе интересов. Библиография совершенно полная, а ведь часто ученые не могут «насобирать» свою продукцию. Игорь Семенович и в этом был скрупулезным. А еще в книгу вошли многочисленные, хотя далеко не все письма к юбиляру за 25 лет – география и состав друзей и коллег поразительны.
Стремление Игоря Семеновича к четкости, порядку и гармонии пронизывало все сферы его жизни. Он воплотился как ученый и педагог, создал прекрасную семью. Он был счастливым мужем, отцом, дедушкой и прадедушкой. Его дочь Нателла Джанджгава – известный врач в области компьютерной диагностики. Дочь Ирина Модебадзе, доктор филологии, продолжила дело отца, она литературовед, научный сотрудник Института грузинской литературы им. Шота Руставели, ее труды издаются во многих странах. Супруга Джульетта Гогитидзе – педагог, вырастивший несколько поколений учеников, два года назад стала прапрабабушкой!
Литературные и культурные контакты ныне изучаются в иных форматах, но современное сравнительное литературоведение было бы невозможно без огромной базы, одним из создателей которой был Игорь Богомолов, в поздних работах пришедший к новаторскому изучению литературного процесса. Его труды актуальны и долго будут служить благородному делу. Сколько раз доводилось советоваться с профессором Богомоловым, а иногда горячо спорить с ним. И как же мне, и многим его коллегам не хватает этих встреч, не хватает Игоря Семеновича...


Мария  ФИЛИНА