Жизнь замечательна счастливыми случаями. Благодаря такому случаю сложилось заочное знакомство «Русского клуба» с Еленой Петровой – дочерью Михаила Максимова, автора слов к легендарной песне Великой Отечественной войны «Синий платочек». С 1960 года она живет в Болгарии, в Софии. По профессии – инженер, сейчас – на пенсии. Член Союза переводчиков Болгарии с первых дней его основания.
В ответ на небольшую услугу Елена Михайловна сделала нам подарок – прислала книгу о своем отце, которую написала в соавторстве с искусствоведом, литератором Юрием Кружновым. Книга необыкновенно интересна – она не только рассказывает о любимой песне нескольких поколений, но и впервые раскрывает незаурядность и многогранность личности Михаила Максимова, который на протяжении десятилетий, к сожалению, оставался автором одного стихотворения…
Предлагаем нашим читателям фрагмент из книги «Синий платочек» лейтенанта Максимова».

Из эпохи Великой Отечественной многое собираешь уже по крупицам. Но вдруг оказывается, что военное время – совсем рядом и буквально вплелось в нашу жизнь. «Эхо войны» и спустя десятилетия слышно бывает вполне явно. Сколько еще фактов скрыто обстоятельствами или людьми, сколько еще обстоятельств тех лет вызывает вопросы за вопросами. А сколько скрыто пеленой фальсификаций или затемнено бытовыми легендами...
Вот, казалось бы, известная всем история знаменитой песни военной поры «Синий платочек», которую даже спустя семьдесят пять лет после ее написания знает почти каждый в России (да не только в России). Знают и люди среднего поколения, и поколение юное, даже школьники. Немало строк посвящено этой песне. История ее, можно сказать, «обсосана» в научных книгах, в различных статьях, в военных мемуарах. Еще больше написано об исполнении песни Клавдией Шульженко и о том, как родился «военный» «Синий платочек» в далеком 1942-м, как песня приобрела небывалую популярность во время Великой Отечественной. А сегодня песня приобрела значение символа военных лет. Одна из современных энциклопедий называет песню «лирическим гимном» военного времени.
И все же один пробел в истории песни до сих пор остается, и почему-то он мало беспокоит исследователей...
Мелодия «Синего платочка» родилась в 1940 году. Автор ее – польский композитор Ежи Петерсбурский. Это был незамысловатый эстрадный вальсок без слов. Написан и впервые исполнен этот вальс был в СССР. Почему в СССР? В 1939 году польский эстрадный оркестр Ежи Петерсбурского и Хенрика Голда выступал в польском городе Белостоке. Это совпало с началом Второй мировой войны. После сентябрьских событий на театре военных действий и произошедшего раздела территории Польши между Германией, Словакией, СССР и Литвой, Белосток отошел к республике Белоруссия в составе СССР. Оркестр Петерсбурского-Голда оказался по факту белорусским оркестром. Уезжать из спокойного Белостока на родину, оккупированную немцами, было опасно. Ежи Петерсбурский остался в Белостоке и в конце 1939 года возглавил Белорусский республиканский джаз-оркестр.
В 1940 году оркестр давал концерты в Минске. Здесь-то, в гостинице «Беларусь», и был написан Петерсбурским вальс, который оркестр тут же включил в репертуар. Вальс очень полюбился слушателям. Вскоре оркестр приехал на гастроли в Москву. На одном из концертов побывал известный в то время советский поэт, сценарист, драматург Куба (Яков) Галицкий. Ему так понравился исполненный в концерте вальс, что он набросал слова к нему и показал Петерсбурскому. Два дня спустя солист оркестра Станислав Ляндау исполнил вальс со словами Галицкого. Назывался вальс «Синий платочек».

Синенький скромный платочек
Падал с опущенных плеч,
Ты говорила, что не забудешь
Ласковых, радостных встреч.
Порой ночной
Ты распрощалась со мной,
Нет прежних ночек,
Где ты, платочек?
Милый, желанный, родной?

Песня понравилась и музыкантам, и публике. Ее вскоре включили в свой репертуар известные советские артисты, среди них – Надежда Юровская, Изабелла Юрьева, Лидия Русланова. В 1940 году эти три певицы записали песню на грампластинки. Первой была Юровская, второй – Юрьева.
Однако нам песня известна не с этим текстом. Не он сделал ее сверхпопулярной и не с ним она стала позже символом Великой Отечественной. Новые слова, благодаря которым песня получила всенародную известность и которую мы знаем как легендарный «Синий платочек», написал некий «лейтенант М. Максимов». И вот загадка – если о Якове Галицком мы легко находим сведения в справочниках, воспоминаниях, то о лейтенанте М. Максимове не найдем практически ничего. Везде только одна строчка – «Слова лейтенанта М. Максимова».
Вот это и есть нераскрытая тайна в истории песни…
В мирное время Михаил Александрович был человеком сугубо гражданским. До войны он учился в Ленинграде в Институте инженеров общественного питания. Окончил он его в 1935 году. Потом работал в сфере общественного питания. Придя с войны, вернулся к своей мирной профессии, работал директором ресторана «Метрополь». Сведения о довоенной жизни Максимова скупые. Зато о военной поре они оказались несколько полнее. 26 июня 1941-го Максимов записался добровольцем на фронт (хотя имел бронь) и был направлен на Волховский фронт помощником командира 1-й горно-стрелковой бригады артиллерийско-пулеметного батальона. Однако в январе 1942-го, уже в звании лейтенанта, он был отозван в распоряжение редакции дивизионной газеты 54-й армии Волховского фронта «В решающий бой». Его корреспонденции появлялись в газете каждый день. У Максимова был немалый поэтический дар, и рядом со статьями о делах на фронте и в действующей армии постоянно появлялись его сатирические стихотворения на злобу дня, юморески, басни, патриотические стихи. Была и лирика, которой так ждали бойцы на фронте.

Мы с тобою в верности до гроба
Никогда друг другу не клялись,
Но без слов ей присягнули оба
В час, когда, прощаясь, обнялись...

До войны вальс «Синий платочек» со словами поэта Я. Галицкого был довольно популярен. Тихая лирика текста, трогательная мелодия снискали песне такую же любовь, как томное танго «Утомленное солнце» (кстати, того же Ежи Петерсбурского), «Чайка» Ю. Милютина или лирические фокстроты «Эх, Андрюша» И. Жака, «Мишка, Мишка, где твоя улыбка» В. Нечаева. Однако если все эти песни исчезли из репертуара артистов с началом Отечественной войны, то популярность «Синего платочка» не померкла. Уже в первые дни войны поэтом Борисом Ковыневым был написан новый текст на музыку Петерсбурского. Под названием «Прощальная» песня прозвучала по радио 29 июня 1941 года:

Двадцать второго июня,
Ровно в четыре часа
Киев бомбили,
Нам объявили,
Что началася война.
Кончилось мирное время,
Нам расставаться пора.
Я уезжаю,
Быть обещаю
Верным тебе до конца.

Финальные строки этого текстового варианта использовала Лидия Русланова, когда в конце апреля 1942 года записывала песню (со словами Галицкого) на пластинку. История этой записи, кстати, драматична. С матрицы тогда успели сделать лишь пробный оттиск и по какой-то причине тираж отложили. В 1948-м Русланова была репрессирована. Вышло указание приостановить трансляцию ее выступлений, а все ее записи уничтожить. Только в 1976 году, после смерти Руслановой, чудом сохранившийся экземпляр пробного оттиска удалось обнаружить киевскому филофонисту В.П. Донцову. Пластинка вышла в 1982-м...
Но вернемся в 1942 год. 9 апреля этого года началась новая история уже известной песни. В апреле на Волховский фронт, где служил Михаил Максимов, прибыла фронтовая бригада – джаз-ансамбль ленинградского Дома Красной армии им. С.М. Кирова под управлением Владимира Коралли и Клавдии Шульженко. Сделать отчет о выступлении артистов в Волхов был откомандирован литсотрудник дивизионной газеты «В решающий бой» лейтенант Максимов. И вот строки из военного дневника Александра Бартэна, однополчанина и друга Максимова: «5 апреля 1942 года. Вечером в клубном зале школы – концерт джаз-ансамбля Ленинградского ДКА под руководством Шульженко и Коралли... Тяжело раненные. Сдержанные стоны. Слабый свет. Маленькая школьная сцена с остатками детских декораций. Раненые послали записку. По их просьбе Шульженко исполнила «Синий платочек».
Шульженко спела вариант со словами Галицкого, вариант, который певице не нравился, но который был тогда популярен.
А вот вспоминает сам Михаил Максимов: «Узнав, что я пишу стихи, Шульженко попросила меня написать новый текст «Синего платочка». – Песня популярна в народе, – сказала она, – у нее приятная мелодия. Но нужны слова, которые бы отражали нашу великую битву с фашизмом».
Максимов работал над текстом, как рассказывал Бартэн, всю ночь. «Мне сразу понравилась песня, простые, берущие за душу слова, – рассказывала позже Шульженко. – У каждого из защитников нашей Родины есть своя родная женщина, самая близкая, любимая и дорогая, за горе и страдания которой он будет мстить врагу».
Особенно нравились солдатам строчки Максимова: «Строчит пулеметчик / За синий платочек, / Что был на плечах дорогих!»
12 апреля 1942 года эти слова впервые прозвучали в исполнении Шульженко. Вот как вспоминает про это Бартэн: «В ночь с 8 на 9 апреля Максимов, вернувшись с концерта Шульженко, сел за стол и на рассвете разбудил меня: текст, мол, готов, послушай... А через три дня – 12 апреля Клавдия Ивановна впервые выступила в железнодорожном депо станции Волхов с новым «Синим платочком»... Благодарные железнодорожники вручили Шульженко по тем временам неслыханный подарок – настоящий кремовый торт. Что касается Максимова – ему достался кусок торта, десяток папирос и стакан клюквы с сахаром. Таков был необычный гонорар».
Подробности встречи Шульженко с лейтенантом Максимовым несколько разнятся в изложении разных авторов, даже самой Клавдии Ивановны – в книге и в ее поздних высказываниях. Много позже и сам Максимов по-иному рассказывал про этот случай. Но, как бы там ни было, с этого момента началась та невероятная популярность «Синего платочка», которая не стихала десятилетия. Тоска по дому, по любимой женщине, по семье возвращала солдат – хотя и в мечтах – к мирной жизни, а главное – не давала ожесточиться их сердцам, сохраняла тепло души, человечность. В истории с «Синим платочком» именно слова сыграли решающую роль. Благодаря словам песня и стала символом, эмблемой военной эпохи. Редчайший случай. И была то заслуга никому неизвестного лейтенанта Максимова...
Сопротивление начальствующих органов проникновению «лирического элемента» в военный песенный репертуар поначалу было довольно сильным. Не сразу нашли путь к слушателю те же «Землянка» Листова, «Вечер на рейде» Соловьева-Седого, «Морячка» Н. Будашкина... И слова песни «Синий платочек» в газете «В решающий бой», где работал Максимов, печатать отказались. Вот как рассказывал про это много лет спустя сам Максимов: «Я, конечно же, не мог тогда предположить, что «Синий платочек» с моим текстом приживется и что ему будет уготована такая долгая жизнь. В ту пору считалось ведь, что на фронте нужны совсем другого рода стихи и песни – призывные, мобилизующие. Помнится, редактор нашей газеты в ответ на мое предложение опубликовать эти стихи вместе с отчетом о концерте Шульженко тоном, не терпящим возражений, категорически заявил: «Вы что, лейтенант? О каких «синих платочках» может идти сейчас речь? Кругом – война, смерть, разрушения...» Об этом разговоре узнал наш ответственный секретарь, получивший новое назначение – редактором дивизионной газеты «За Родину!» – Александр Плющ. «Давай, – сказал он мне на прощанье, – твое творение. Я его в своей газете напечатаю и тем отмечу вступление в новую должность. Авось, не снимут». Он первый эти стихи опубликовал. Больше я и никуда не посылал».
Газет «За Родину!» было во время войны несколько. Стихи Максимова были напечатаны в газете 331-й дивизии 54-й армии Волховского фронта. Так песня начала свой путь к воевавшим на фронте. Потом прибавились грампластинки, которые с 1942 стали поступать в некоторые армейские части вместе с патефонами, и открытки (в том числе нотные), тысячами присылаемые на фронт.

Помню, как в памятный вечер
Падал платочек твой с плеч.
Как провожала
И обещала
Синий платочек сберечь.
…Сколько заветных платочков
Носим в шинелях с собой!
Нежные речи,
Девичьи плечи
Помним в страде боевой.
За них, родных,
Любимых, желанных таких,
Строчит пулеметчик.
За синий платочек.
Что был на плечах дорогих!

Именно этот вариант всегда исполняла Клавдия Шульженко – и во время войны, и после.
...Но вот война отгремела. И что же известно нам о Михаиле Максимове послевоенного времени? Практически ничего. Что было с ним? Где работал? Какова была судьба его родителей? Писал ли и дальше он стихи, печатал ли их?
И вдруг однажды звонит мне Елена Михайловна Петрова и сообщает, что разыскивая в Интернете сведения о работе папы в «Метрополе», нашла интересный и ей неизвестный материал – отрывки из книги Петра Меркурьева о своем отце, народном артисте Василии Меркурьеве; и там упоминается Михаил Максимов! Я кидаюсь к полке и достаю книгу воспоминаний Петра Меркурьева-Мейерхольда о своих родителях, которую он мне когда-то сам и подарил – «Сначала я был маленьким». Под 1947 годом читаю: «Случилась трагедия: у Манюни (няня Меркурьевых) украли все карточки на месячный провиант... Папа торопится на спектакль, мы остаемся дома с перспективой голодного завтра. В этот вечер папа не сразу идет домой - он заходит в ресторан «Метрополь» поужинать и что-нибудь выпросить из продуктов. Но надежды на это мало – работники ресторана боятся: за такие проступки легко угодить в Сибирь... Во время папиного ужина к его столу присаживается молодой высокий красивый мужчина и сразу участливо спрашивает: «Василий Васильевич, что у вас такое грустное настроение?» Папа поведал незнакомцу нашу печальную историю. Собеседник тяжело вздохнул и, сказав: «Не отчаивайтесь, Василий Васильевич», отошел от столика. Поужинав, папа подозвал официанта, чтобы расплатиться. «За вас заплачено», – ответил тот. А когда пришел домой, то застал такую картину: мама, бабушка и Манюня рассматривали содержимое четырех огромных коробок. А там были и макароны, и крупа, и колбаса, и подсолнечное масло, и сгущенное молоко... «Вот, Вася, принесли и сказали, что это тебе. От кого – не сказали». Выяснилось, что вчерашний красивый молодой мужчина оказался директором «Метрополя», фронтовиком, лейтенантом Михаилом Максимовым. И завязалась у дяди Миши с нашей семьей очень прочная дружба, закончившаяся только со смертью моих родителей. Лишь несколько лет спустя Михаил Александрович случайно обмолвился, что слова популярнейшей песни «Синий платочек», которую пела К.И. Шульженко, написал он».
Когда я читал эту книгу 10 лет назад, я еще не интересовался личностью лейтенанта Максимова и потому пропустил эти строки. Но теперь для меня открылось нечто весьма неожиданное. Дело в том, что с Петей Меркурьевым мы в 1960-х учились в музыкальном училище при консерватории на одном курсе, в одной группе. Мы очень дружили, и я часто бывал в квартире Меркурьевых на ул. Чайковского, 33. Мы целые вечера болтали, музицировали, обсуждали что-то, пили чай, кофе с молоком. У Меркурьевых почти всегда был народ, да и семья была большая. И вот, прочтя теперь строки о «дяде Мише», я задумался – а не видел ли я этого «дядю Мишу» там, на Чайковского, 33? В 1960-х ему было лет 50 с небольшим. Я попросил Елену Михайловну прислать мне фото папы. И я узнал этого красивого статного мужчину, всегда веселого и общительного, всегда готового переброситься шуткой с молодежью. Я, может, и видел его у Меркурьевых всего несколько раз, может, и сказал-то всего пару слов. Но юная память цепкая: я точно видел, я знал этого человека. Помнил его юмор, ироничный часто. Михаил Александрович не прочь был немного подтрунить над нами, студентами. Но всегда это было по-доброму.
Вот какие зигзаги совершает судьба – в течение нескольких лет я пытался докопаться, кто же такой этот загадочный «лейтенант Максимов»? А оказывается, я был с ним знаком, я даже говорил с ним!
Что я еще узнал о Максимове? Помимо того, что он писал стихи, он неплохо рисовал. Но поразительнее всего были музыкальные дарования Михаила Александровича. У него был абсолютный слух, и он обладал тем, что называют «моцартовская память», то есть он мгновенно запоминал услышанное произведение и мог повторить на музыкальном инструменте в точности любую впервые услышанную пьесу. Вот что пишет о нем Петр Меркурьев в своей книге: «Дядя Миша был потрясающе музыкален. Великолепно играл на рояле (хотя специально этому не учился), а слух у него был такой, что любой дирижер позавидовал бы! Однажды я решил его проверить «капитально» и двумя руками – от кончиков пальцев до локтей – «лег» на клавиатуру. Дядя Миша засмеялся, но назвал ноты, которые не прозвучали в этом диапазоне... От него я, шестилетний, узнал об опере Прокофьева «Война и мир» – Максимов ходил и на репетиции, и на спектакли в Малый оперный, а потом у нас дома по слуху играл почти всю оперу и пел очень приятным баритоном полюбившиеся партии».
С семейством Меркурьевых у Михаила Александровича дружба была очень тесной. В 1950-х Михаил Александрович жил на улице Рылеева, дом 17-19. Племянница Михаила Александровича Зинаида Мартынова, посещавшая там дядю в те годы, рассказывала, что к Максимову захаживал сам «Вас Васич» (так в актерской среде ласково звали Василия Васильевича Меркурьева), да не один, а с друзьями, артистами Театра им. А.С. Пушкина – Игорем Горбачевым и Ольгой Лебзак. С Максимовым, как рассказывают, можно было говорить на любые темы. Он был не только очень образованным человеком, но и непревзойденным собеседником, остроумным, веселым, тонким. Был артистичен, обладал даром рассказчика.
Для полноты повествования – еще два слова об истории песни «Синий платочек». Ее известность перешагнула границы СССР в довоенные годы. В 1940-х первый исполнитель песни – Станислав Ляндау – перевел ее на английский, а после войны, в 1952-м напел английский вариант на пластинку. На мелодию Петерсбурского было написано еще несколько текстов. В 1945 году появился французский «Синий платочек», его создал поэт Луи Потерат. В 1949 году вышел из печати испанский вариант песни поэта Марио Баттистелли – он был издан в Буэнос-Айресе, в Аргентине, куда в 1949-м перебрался на жительство Ежи Петерсбурский. Вскоре появился вариант текста на иврите известного израильского поэта Авраама Шленского (Шленск – польское название Силезии). Издавался «Синий платочек» и в США, правда, музыка Петерсбурского подверглась переработке, и авторами ее были указаны два других композитора – Don Reid и Seva Foullon. В России вариантов слов было около 80-ти. С 1940-го по 1944 год, например, слова к «Синенькому платочку», помимо Галицкого, Ковынева и Максимова, писали также Павел Герман, Михаил Гаркави и еще многие, часто безвестные авторы. А вот на родину Ежи Петерсбурского песня пришла только в 1967 году, и связано это было с возвращением композитора в Польшу. Авторами польских слов были Артур Тур и Агнешка Фейль. По-польски песня начинается «Маленький синий платочек / Тот, что храню много лет...» Песня пелась от имени женщины (хотя изначально песня – «мужская»), а платочек превратился в носовой – в русском варианте это был головной платок («Падал с опущенных плеч»). «Синий платочек» и сейчас один из хитов польской эстрады.
Но вряд ли этот нежный военный вальс где-то трогает слушателя так, как трогает он нашего слушателя. Слишком о многом – и многим – говорят до сих пор его звуки – и, конечно, его слова.


Юрий КРУЖНОВ, Елена ПЕТРОВА