Великая  Уланова

Когда называют по имени Леонардо и Микеланджело, то понимают, что речь идет о двух великих художниках, когда говорят по имени Пол и Джон, то понятно, что это, участники рок-ансамбля Битлз, а когда говорят о балете и называют два имени Анна и Галина, то это разумеется, о двух самых прославленных в истории танцовщицах Павловой и Улановой. 26 января исполняется 110 лет со дня рождения великой русской балерины Галины Сергеевны Улановой. Она стала легендой еще при жизни и была признана самой титулованной балериной за всю историю советского балета. Урожденная петербурженка из балетной семьи, она училась в знаменитом Петроградском театральном училище, где ее педагогом стала сама Агриппина Ваганова. А после было «два раза по шестнадцать лет», как говорила Галина Сергеевна, то есть шестнадцать лет в Ленинградском Кировском балете и шестнадцать лет в Большом театре. В столицу перебираться Уланова не хотела и позднее говорила: «В Москву я никогда бы не переехала, да так власти распорядились, чуть ли не решение ЦК по этому поводу приняли». Самые знаменитые роли Улановой в балетах «Жизель», «Лебединое озеро», «Бахчисарайский фонтан», «Золушка», «Ромео и Джульетта», «Красный мак». А в 1956 году состоялись ее первые гастроли в Лондоне. Такого успеха там не видели со времен знаменитой предшественницы Улановой Анны Павловой. Закончила карьеру танцовщицы Галина Сергеевна в самом начале шестидесятых и продолжила деятельность балетного педагога. Она воспитала целую плеяду прекрасных танцовщиков – Екатерину Максимову и Владимира Васильева, Нину Тимофееву, Малику Сабирову, Людмилу Семеняку, Нину Семизорову и многих-многих других. Работала также с солистами Парижской оперы и Гамбургского балета, танцорами из Швеции, Австралии и Японии. В памяти Уланова останется великой балериной не только своей техникой, но и потрясающим артистизмом. Говорят, что если бы она не стала танцовщицей, то стала бы драматической актрисой. Одна ее коллега по Большому театру как-то сказала о Улановой: «Мы все здесь талантливые и хорошие балерины, а Галя – гений!»


Беспутный аббат

История иногда сохраняет память о самых неожиданных персонажах, и людям они бывают подчас интереснее всевозможных «солидных и респектабельных» героев, вроде монархов, военачальников, ученых, философов или художников, прославившихся разными великими деяниями. И жгучий интерес, особенно у прекрасного пола, вызывают любвеобильные повесы, ведущие счет своих побед на сотни и тысячи «жертв». Все помнят легендарного «Севильского проказника» Дона Жуана, кстати, вовсе не выдуманного литературного героя. История любезно сохранила нам его имя – Дон Хуан Тенорио, сын благородного идальго дона Луиса. Он был другом короля Педро I и, судя по всему, был абсолютным «отморозком», за что и поплатился, став жертвой не мистической статуи Командора, а вполне реальных оскорбленных родственников обиженной им дамы. Но среди его последователей встречались и весьма одаренные люди, например, донжуан XVIII века Джакомо Казанова, оставивший чудесные мемуары о своих похождениях и о людях своего времени. Но двумя веками раньше в прекрасной солнечной Франции жил его коллега по писательскому труду и увлечению женским полом Пьер де Бурдейль, известный нам под именем аббат Брантом. Да-да, автор весьма фривольных «Галантных дам». Его несчастную родину тогда раздирали жесточайшие религиозные войны между католиками и протестантами. И выходец из старинного аквитанского аристократического рода принимал в них самое активное участие. Он вообще отличался непоседливым нравом: где он только не побывал – в Италии, в Шотландии, на Мальте, в Испании с Португалией и даже в Северной Африке. Кому де Бурдейль только не служил – старшему Гизу и даже стал свидетелем его гибели, будущему королю Генриху III и его брату Франсуа Анжуйскому. Встречался и даже дружил с другими историческими личностями – Екатериной Медичи и ее дочерью королевой Марго,  а также пользовался расположением юной Марии Стюарт. А однажды в его имение пожаловали адмирал Колиньи с юным Генрихом Наваррским со всем протестантским войском. Естественно, предполагался погром цветущего аббатства, но Пьер, как гостеприимный хозяин, их попросту пригласил к обеду – и все остались довольны, а аббатство не было разграблено. При дворе Брантома очень любили, как приятного собеседника и остроумного рассказчика. А дамы были без ума от манер этого галантного ухажера. Пьер де Бурдейль никогда не называл имен своих прекрасных дам, ревностно оберегая их честь. В его книгах они остались под псевдонимами. А еще Брантом оказался невероятно непрактичным, находясь полжизни при дворе и «на глазах» у сильных мира сего, к нему чудесно относящихся, он не разбогател и не получил никакого дохода. Ему была достаточна только их симпатия и щедрая похвала. А они пользовались его верностью, купленной такой  дешевой ценой. Когда же его постигло несчастье – он упал с лошади и повредил спину – его тут же позабыли. Зато человечество получило бесценный дар, гениального писателя. Брантом, прикованный к постели и изнывавший от скуки, принялся писать книги. Прекрасные книги, с живым веселым языком, повествующие о «дамах былых времен» и не только. Из рассказанных там анекдотов и сплетен черпали свои сюжеты и Мериме с Дюма, и Бальзак с де Террайлем, и Цвейг с Генрихом Манном. Ибо прижизненная слава также его миновала. Брантом стал известен только после смерти. Так почему же этот сугубо светский и весьма легкомысленный человек был аббатом, то есть настоятелем монастыря? Да просто в те времена короли жаловали за службу не только замки и земли, но и целые монастыри с обширными владениями. Естественно, религиозными вопросами в таких аббатствах занимались совсем другие люди, а светские владельцы только именовались аббатами. Вот и семья де Бурдейль владела монастырем и замком, чего хватало только на то, чтобы совсем не обеднеть. Кстати, по завещанию Брантома, его замок Ришмон нельзя ни продать, ни разрушить – он должен оставаться в семье. И, представьте себе, остался до сих пор. Там живут потомки его племянников, у самого Брантома детей не было.


Юбилей Нино Рамишвили

В январе этого года вся грузинская общественность отмечает славную дату – 110 лет со дня рождения великой грузинской танцовщицы, балетмейстера и хореографа Нино Рамишвили. Она родилась в Тбилиси 19 января 1910 г.. Хотя некоторые источники называют местом ее рождения Баку, что ни для самой Нино Шалвовны, ни для всех ее знакомых никогда не имело никакого значения. С самого раннего детства она, как настоящая грузинская девочка, прекрасно танцевала. Но делала это настолько умело и не по-детски, что родители отдали Нино для обучения в Государственную балетную школу в класс Марии Перини – солистки грузинского балета и известного балетного педагога итальянского происхождения. Так она получила классическое хореографическое образование, что стало основой ее творчества. По окончании школы Нино была принята в театр, где сначала танцевала в кордебалете, а совсем скоро исполняла сольные партии, и стала одной из ведущих звезд. Но времена тогда были непростые и опасные – шел страшный 37-й год, и Нино Рамишвили из-за доноса была вынуждена покинуть театр и начала работать в филармонии, где и соединилась в дуэте со своим мужем – гениальным мастером грузинского народного танца Илико Сухишвили. Именно в то время и произошла встреча с Иосифом Сталиным. Во время концерта в Кремле, посвященном Декаде грузинской культуры, она исполнила с мужем прекрасный танец, и вождь народов был доволен. А потом подошел к ним со словами благодарности, но узнав фамилию Нино, такую же, как у бывшего вице-президента республиканской Грузии, спросил: «Ваша фамилия Рамишвили? А у нас разве еще не все меньшевики арестованы?» Повисла пауза, Нино была в ужасе, ожидая немедленного ареста. Но Сталин только усмехнулся, потрепал по плечу стоящего рядом с женой Илико Сухишвили, которому всегда выражал свою благосклонность, как танцору и как своему земляку-горийцу, и прошел дальше. На этом неприятная история и закончилась. Нино и Илико оставили в покое, позволив работать сначала в джазе Утесова, потом в ансамбле песни и пляски НКВД, а после войны создать свой собственный танцевальный коллектив. Там они и проработали всю оставшуюся жизнь. Этот легендарный ансамбль прославил грузинское искусство на весь мир, и более двадцати пяти лет Нино – его художественный руководитель выходила на сцену, как солистка. А в период репетиций она создавала с мужем уникальный репертуар, состоящий из народных танцев всех областей Грузии. В 1968 году их балет стал первым ансамблем народного танца, который выступил на знаменитой сцене Ла Скала в Милане. Танцоров вызывали на бис четырнадцать раз, так был побит своеобразный рекорд великого Карузо, которого вызывали лишь одиннадцать. И это был далеко не единственный триумф Нино и Илико с их коллегами. Ансамбль, созданный танцевальным гением супружеской пары Рамишвили и Сухишвили и поныне существует и процветает, ибо искусство вечно.


Роб АВАДЯЕВ