В 1917 году рухнула Российская империя, не стало Временного правительства, в России к власти пришли большевики. Закавказье бурлило. В Тифлисе и других крупных городах появились Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, в которых доминировали меньшевики и эсеры. Во главе с меньшевистским правительством Грузинская демократическая республика, образовавшаяся 26 мая 1918 года в результате распада аморфной Закавказской Демократической Федеративной Республики, просуществовала чуть более двух лет – до 25 февраля 1921 года, дня, когда части Красной армии вошли в Тифлис. На местах стремительно утверждалась советская власть. Грузия встала на путь построения социализма. Это коснулось и сферы культуры: грузинское искусство стало развиваться на основе национальных, народных традиций. Грузинский историк искусства, академик Шалва Амиранашвили (1899-1975), полагал, что только Великая Октябрьская социалистическая революция создала широчайшие возможности для полного национального и культурного возрождения Грузии, страны, которая издревле славилась своей архитектурой, фресками, книжной миниатюрой, литературой. В определенной степени с этим можно согласиться. В России свершилась политическая революция, а представители литературно-художественного авангарда совершали свою – культурную революцию, не рассчитанную на широкую публику. Началась эта революция задолго до 1917 г. Бунт, разрушение стереотипов, борьба за свободу искусства, неприятие буржуазно-мещанской морали – таковы были ее принципы. В воззвании писателя, теоретика искусства и художника Ильи Зданевича (1894-1975) и художника Михаила Ларионова (1881-1964) «Почему мы раскрашиваемся. Манифест футуристов», написанном в 1913 году, говорится: «Обновленная жизнь требует новой общественности и нового проповедничества». В манифестах и декларациях авангардистов звучала агрессивность и безапелляционность, претензии на величие и уникальность их таланта. Многие из них воспринимали Октябрьскую революцию как конец старого мира и возможность построения нового, преобразованного. Они враждовали с адептами классики, не понимавшими и отвергавшими их нигилизм, деструктивный посыл в культуре. Авангардисты взывали к революции духа. Так они застолбили себе место в революции рядом с большевиками, для которых авангард стал культурным тараном, способствовавшим одновременно разрушению прошлого и строительству новой жизни. Временные исторические спутники, и советская власть, и авангард замышляли проекты счастливого и свободного будущего. Однако достаточно быстро авангард потерял свои позиции, изжил себя в условиях пролетарской революции и зарождения социалистического реализма. Многим деятелям русского авангарда пришлось покинуть страну, иные сгинули физически. Большинству людей творчества 1917 год принес тяжелые испытания, бремя внутренних противоречий, поставил под вопрос духовную и творческую независимость. Революционная стихия развела их по обе стороны баррикад. Многие остались за бортом культурной жизни, а ведь им так хотелось созидать… В 1917 году положение творцов – как моральное, так и материальное – было нелегким, но вопреки жестокому времени они стремились быть свободными и верными своим идеалам. Надо было спасаться различными средствами в контексте хаоса, идеологического диктата, нестерпимого экономического коллапса. Реальность радикально отличалась от мысленных образов и идеалов творцов. Лишь немногие оптимисты обманывались и верили ими самими же созданным образам светлого будущего. В революционной ситуации художник не знал, к кому примкнуть, к чему прислониться. Вокруг царили вражда и отчуждение. Жизнь художника усложнилась. Надо было привыкать к новому, отказаться от старых, привычных норм, традиций и правил. Деятели литературно-художественного авангарда предлагали свои альтернативы, эстетические ценности и принципы. Многие были несомненно одаренными, но большинство их программ, анонсированных в манифестах, дискуссиях и декларациях тонули в общем гуле неистовой эпохи. Смелые теории и эстетические эксперименты – во многом «салонные» и на самом деле не предполагавшие «выхода» в реальную жизнь – вдруг круто и неожиданно столкнулись с этой самой жизнью, преобразованной радикальной революцией. Эта революция прокламировала свою, всеохватную и доселе неслыханную в истории программу создания нового человека, нового справедливого мироустройства. На протяжении десяти лет столица Грузии Тифлис, солнечная окраина рушившейся империи, продолжала играть свою традиционную роль административного и экономического центра на стыке Запада и Востока. Колорит города определяли в числе прочего органичное разноязычие, миролюбивая многоконфессиональность, неподражаемая архитектура, уважение традиций и заветов предков, институт застолья как праздника и ритуала, и институт дружбы, сердечности и добрососедства как основы мироздания, и, конечно же, неодолимая тяга к прекрасному. Духаны здесь расписывал Нико Пиросмани. В городе постоянно звучали зурна и дудуки, неповторимая грузинская полифония, армянские песнопения. В Казенном театре играли итальянскую оперу. Дамы следили за последней парижской модой, а в книжных магазинах толпились покупатели. 1910-1920 гг. – знаковый период в истории современного грузинского искусства. Грузия переживала новый виток европеизации, пришедшей из России. С 1917 г. по 1921 г. здесь побывали, порой оставаясь на определенный срок, около ста русских поэтов и писателей, в числе которых – Сергей Есенин, Иван Бунин, Константин Бальмонт, Константин Паустовский… В 1917 г. Тифлис стал приютом – зачастую единственно возможным – для бежавших, отверженных, молодых, опытных, талантливых и не очень. Тифлис с его двумястами тысяч жителей всех принял, пригрел, дал отдышаться, ощутить радость жизни, беспечность, окунуться в творчество, в дружеское взаимодействие, обрести вдохновение. На город обрушился освежающий водопад юности и максимализма. Шумный и пестрый город не забывал свои традиции, но и не боялся новых веяний. Молодые новаторы от искусства «били кистенями разума по башкам эстетов, буржуев, мещан, всяких идиотов салонной литературы» (В. Каменский. Сборник «Взял». Санкт-Петербург, 1915.). В Тифлисе – городе по-восточному благопристойном, с патриархальным укладом жизни – все «измы» оставались в рамках классической умеренности, но тем не менее за ним закрепилась слава «маленького Парижа». В тифлисском изводе авангарда сохранялось чувство умеренности, соразмерности, стремление к гармонии с миром. Не случайно Нико Пиросмани (1863-1918) был открыт футуристами в 1912 г.: Михаилом Ле-Дантю (1891-1917), Ильей Зданевичем и Кириллом Зданевичем (1892-1969). Футуристы «привели» Пиросмани в мировую культуру Нового времени. По словам Ильи Зданевича, художник «вклинивался в их споры о Востоке и Западе, о путях слияния народной традиции и новой эстетики». Неистовый футурист И. Зданевич категорично заметил: «Ублюдки Европы – ваши поэты, живописцы, музыканты, критики и профессора, молодые и старые, не стоят сантиметра его [Нико Пиросмани – И.Д.] клеенок» (Газета «Восток», Тифлис, 29 июня 1914 г.). В картинах Пиросмани И. Зданевич видел мощный народный дух, неистребимый источник исторического долголетия народа, рецепт его выживания в смутные времена. В своем дневнике встреч с художником в 1913 г. И. Зданевич признался: «Теперь, после знакомства с Николаем, я знаю, что такое жизнь» (И. Дзуцова. «Пиросмани. Пиросмани…». Тбилиси, 2013, стр. 21.). Видный грузинский художник и общественный деятель Дмитрий Шеварднадзе (1885-1937) отмечал: «Нико Пиросманашвили – представитель национальной грузинской живописи, и его творческий путь является прекрасным образцом для нового грузинского искусства» (Гос. музей искусств Грузии. Рукописно-мемуарный отдел. Докладная записка Д. Шеварднадзе от 1931 г. Общество художников). Вопреки войне, революции, разрухе и хаосу, на благодатной земле грузинской столицы прорастал пришедший из российской и европейских столиц культ нового. В Тифлисе одни уходили от традиций, другие находили их в живописи Нико Пиросмани, но все искали – смысл творчества. По свидетельству современников, Тифлис 1910-х годов «напоминал «Ноев ковчег» (Г. Робакидзе. «Фалестра». Тбилиси, 1988, стр. 399.): местные и приезжие, богатые и бедные, военные и гражданские, идеалисты и циники, художники, композиторы, поэты, таланты и шарлатаны – на краткий промежуток исторического времени здесь все смешалось. Разноязычные чудаки – футуристы, символисты, акмеисты – бунтарствовали в живописи и поэзии. 20 ноября 1917 г. в зале Тифлисской консерватории состоялся первый большой вечер футуристов, организованный поэтами Юрием Дегеном (1896-1923) и Алексеем Крученых (1886-1968). Поэты читали свои стихи, художники представляли свои картины, шли активные дискуссии… Едва ли не самой большой ценностью в это напряженное время стало общение – душевное, духовное, просто человеческое. Жизнь была пропитана запахом пороха, драмами человеческих судеб, но еще оставалась доступной роскошь смены творческих мироощущений. Старт был равным для всех. Мощные тени итальянского футуризма, французского кубизма, немецкого экспрессионизма, русского символизма, старых мастеров, фольклора покровительственно распростерлись над каждым. В этот период в Тифлисе сосуществовали символизм поэтов из объединения «Голубые роги», созданного в городе Кутаиси поэтом Паоло Яшвили (1895-1937) в 1915 г. и просуществовавшего до 1930-х гг., заумный язык поэта-футуриста Алексея Крученых, теория «всечества» Ильи Зданевича и акмеизм литератора Сергея Городецкого (1881-1967). С. Городецкий писал: «Война, бросившая в Закавказье вместе с армиями немало литераторов и художников, вслед за нею революция […] дали мощный толчок художественной жизни, породили самые разнообразные течения, создали новые издания, национальное искусство и театры» (С. Городецкий. «Книга и революция», 1920, №2, стр. 12.). В то время, как в 1917 году в связи с революционными событиями богемная жизнь в России замерла, Тифлис являлся столицей авангарда на южных окраинах империи. Меньшевистское правительство Грузии было занято политическими и экономическими проблемами, а поэты, писатели, художники занимались решением своих философских и художественных задач, продолжали новаторские поиски. Монополия на доминирующую идеологию отсутствовала, любые эстетические воззрения находили место под жарким тифлисским солнцем. Как на дрожжах росло количество салонов, кружков, артистических клубов и студий. Проходили выставки, велись жаркие споры, устраивались лекции, издавались газеты, журналы и книги на русском, грузинском, армянском и других языках. Эпатажные авангардисты обосновывали критику «устаревших» художественных и литературных норм, призывали к переоценке ценностей, провозглашали новую эстетику. В короткий отрезок времени безудержная фантазия, талант и энтузиазм молодости в сочетании с ощущением смены эпох и натиска нового времени вдохновляли молодых творцов на плодотворную деятельность: в Тифлисе 1917-1921 гг. литературные и художественные объединения, выставки, книги, вечера, журналы «сыпались», как из рога изобилия.
Объединения, творческие приюты Знаменитое литературное кафе «Фантастический кабачок» (до середины января 1918 г. назывался «Студия».), просуществовавшее с 12 ноября 1917 г. по 1919 г., было основано поэтами Юрием Дегеном и Сандро (Александром) Короной (1891-1967). Эта пестро расписанная (в футуристическом стиле (авторами росписей были Илья Зданевич, Ладо Гудиашвили, Яков Николадзе (основатель искусства скульптуры в Грузии), Юрий Деген и журналист Александр Петраковский) комната в бывшей столярной мастерской стала излюбленным местом встреч грузинских и русских поэтов, художников, актеров. Здесь ежевечерне читали стихи и доклады. Александр Порошин (?-1923), Нина Васильева (1889-1979), грузинский литератор и общественный деятель Александр Канчели (1875-1948) посвятили «Фантастическому кабачку» проникновенные стихотворные строки. Непременными участниками вечеров были поэт и писатель Григол Робакидзе (1880-1962), поэты Тициан Табидзе (1895-1937), Паоло Яшвили (1895-1937), Юрий Деген (1896-1923), поэт и переводчик Колау (Николай) Чернявский (1893-1945), Кара-Дарвиш (Акоп Генджян) (1872-1930), и, конечно, Илья Зданевич. Одним из результатов деятельности «кабачка» стало появление в 1919 г. художественно-поэтического сборника «Софии Георгиевне Мельниковой (С.Г. Мельникова (1890-1980) – актриса петербургского театра «Фарс» и тифлисского Театра миниатюр.). «Фантастический кабачок», в котором участвовали, в частности, художники Александр Бажбеук-Меликов (1891-1966), Сигизмунд (Зига) Валишевский (1897-1936), Наталья Гончарова (1881-1962), Кирилл Зданевич, поэты Нина Васильева, Татьяна Вечорка (Ефимова,1892-1965), Илья Зданевич, Кара-Дарвиш, Василий Катанян (1902-1980), Алексей Крученых. Под «знаком» этого литературного кафе было опубликовано большое количество поэтических сборников. Кроме того, выпускались журналы «Куранты» (под редакцией поэта Бориса Корнеева (1896-1998)) и «Феникс» (под редакцией Юрия Дегена). В ноябре 1917 г. только что созданная группа «Синдикат футуристов» выступила с книгой «Учитесь худоги» со стихотворениями А. Крученых и иллюстрациями К. Зданевича. Наиболее активными «синдикалистами» были художники Ладо (Владимир) Гудиашвили (1896-1980), Зига Валишевский, поэты Колау Чернявский, Кара-Дарвиш. «Заумное» объединение просуществовало до весны 1918 г. Литературное содружество «Альфа-лира» было создано 1 декабря 1917 г. по инициативе поэта Татьяны Вечорки, вернувшейся в Тифлис в 1917 году после учебы в Петербурге. Целью содружества было «искание новых путей в области формы поэтических произведений» (Из письма Т. Вечорки редакциям газет. Цитируется по книге Т. Никольской «Фантастический город. Русская культурная жизнь в Тбилиси (1917-1921)», Москва, 2000. стр. 154.). На заседания приходили поэты Нина Васильева, Илья Зданевич, Тициан Табидзе, Паоло Яшвили, писатель и кинорежиссер Василий Катанян. Они изучали стихи Александра Блока, писали рефераты по истории Грузии, переводили Шарля Бодлера и Джорджа Байрона, стихи классика грузинской литературы Акакия Церетели (1840-1915), обсуждали доклад «Уходящий Тифлис» поэта Георгия Евангулова (1894-1967). Объединение просуществовало до лета 1918 г. В 1918 г. поэт Юрий Деген основал объединение поэтов «Кольчуга». Его члены ориентировались на поэта Михаила Кузмина (1872-1936). В начале 1918 года Илья Зданевич (вернувшийся из Петербурга в мае 1917 г.) и Кирилл Зданевич, Алексей Крученых и Игорь Терентьев (1892-1937) создали литературное авангардное объединение «41°» («Сорок первый градус»), которое, по словам И. Зданевича, имело целью утвердить заумь как обязательную форму воплощения искусства, и «надеть мир на новую ось» (из текста «Манифеста «41°».). Братья Зданевичи, И. Терентьев, К. Чернявский считали морфологическим источником объединения «41°» творчество Пиросмани (И. Дзуцова. «Любовь тифлисского повара». Журнал «Русский клуб», Тбилиси, 2013, №2, стр. 19.). Группа сосредоточилась на литературном эпатаже. В 1919 г. вышел единственный номер газеты «41°», в котором был опубликован манифест группы. «41°» находилось в творческих и дружеских отношениях с поэтами-символистами из «Голубых рогов». Те отнеслись к заумному языку с определенной степенью негативности. Т. Табидзе даже обвинял «41°» в цинизме. Тем не менее в уникальной духовной атмосфере Тифлиса доминировало взаимопонимание. Вот что писал литератор и «голубороговец» Г. Робакидзе: «Тифлис живет эстетическим восприятием мира. Таким он был в прошлом, таким является он теперь… Люди разных народов, разных культур – братья в искусстве. Мы верим в этот новый интернационал» («Газета «Новый день», 1919, №6, 2 июня.). С отъездом И. Зданевича в Париж в 1920 г. объединение «41°» распалось. В апреле 1918 г. С. Городецкий, основавший в Петербурге в 1911 г. вместе с поэтом Николаем Гумилевым (1886-1921) «Цех поэтов», создал тифлисский «Цех поэтов», открытый приверженцам любых поэтических направлений. Участвовали в «Цехе» около тридцати поэтов. Заседания проводились по средам и были многолюдны. В 1919 г. «Цех» выпустил сборник «Акмэ» со стихотворениями более чем двадцати поэтов, среди которых – Татьяна Пояркова (1898/99-1982), Сергей Рафалович (1875-1943), Римма Асильянц-Погосян (1899-1972). Объединение просуществовало до 1922 г. Художественно-театральная студия «Ладья аргонавтов» открылась осенью 1918 г. Расписал помещение К. Зданевич. Руководителями студии стали С. Городецкий, Г. Робакидзе, Т. Табидзе и поэт Валериан Гаприндашвили (1888-1941). В «Ладье» ставились пьесы, проходили музыкальные вечера. Ю. Деген сравнивал «Ладью аргонавтов» со знаменитой петербургской «Бродячей собакой»: «Невольно приходится удивляться, насколько шагнул вперед в отношении художественного развития Тифлис» (Газета «Тифлисский листок», 1918, №226, 10 декабря.). Весной 1918 г. А. Крученых, И. Зданевич и И. Терентьев основали «Футурвсеучбище», где за два года было прочитано около пятидесяти лекций, сопровождавшихся горячими дискуссиями. Весной 1918 г. в студии пианиста Н. Бендицкого начал действовать кружок деятелей искусства «Павлиний хвост»: проводились вечера, диспуты символистов, звучали стихи на русском и грузинском языках. Артистическое кафе-клуб «Химериони» (о «Химериони»: И. Дзуцова, «Приют художников «Химериони», журнал «Русское искусство», Москва, 2013, №1, стр. 96-102.), открывшее двери в 1919 г., стало приютом поэтов в Тифлисе и символом творческой дружбы. Он находился в подвальном этаже нынешнего театра им. Ш. Руставели. Паоло Яшвили и Тициан Табидзе обратились к находившемуся в это время в Тифлисе художнику Сергею Судейкину (1882-1946) с просьбой расписать кафе. Художник с энтузиазмом взялся за работу, предложив сотрудничество Ладо Гудиашвили, Давиду Какабадзе (1889-1952) и Зиге Валишевскому. Из всех пристанищ тифлисской богемы «Химериони» был, пожалуй, самым популярным и живописным отражением пылкой, красочной эпохи. Росписи в «Химериони» стали первым значительным шагом в становлении новой грузинской монументальной живописи. Среди живописных цветов и химер под декламацию стихов символистов, акмеистов, футуристов, под звуки традиционной грузинской музыки и европейской классики из рук гостей доверчиво кормились грациозные лани. Художник Давид Какабадзе так оценил значение «Химериони»: «Химериони» надо признать прекрасным памятником в истории нашего искусства» (Газета «Сакартвело», 1920, №3, на грузинском языке.). Росписи были отреставрированы и продолжают оставаться одной из достопримечательностей Тбилиси. Кроме вышеперечисленных, известны также артистические кафе «Братское утешение», «Медный котел», «Би-Ба-Бо», «Кривой Джимми» и др.
Книги и поэзия Помимо интереснейших журналов, посвященных литературе и искусству – «ARS» (1918-1919), «Куранты» (1918), «Райский орленок» (1918), «Феникс» (1918), «Орион» (1919), в 1917-1919 гг. в Тифлисе были созданы одни из самых ярких, «программных» футуристических произведений. 1917 г. Василий Каменский, согретый теплым вниманием местной критики и публики, издал в Тифлисе свой сборник «Девушки босиком». А. Крученых, В. Каменский и И. Зданевич выпустили коллективный сборник «1918». А. Крученых опубликовал книгу «Учитесь худоги», выпущенную «Синдикатом футуристов». 1918 г. А. Крученых посвятил Пиросмани стихотворение «Любовь тифлисского повара» – не самое заумное в его поэзии, но полное эксцентрики, звуковых и смысловых сдвигов и языковой импровизации. Поэт увидел в Пиросмани первообразы живописи, те, что молодые бунтари от искусства защищали в своих антибуржуазных программах. В том же году он выпустил книги «Малахолия в капоте» (с рисунками К. Зданевича) и «Ожирение роз. О стихах Терентьева и других». И. Терентьев опубликовал «Крученых грандиозарь». И. Зданевич издал заумную футуристическую драму «Янко крУль албАанскай». Это был его литературный дебют. Издан сборник «Софии Георгиевне Мельниковой. Фантастический кабачок». Ю. Деген издал «Поэму о солнце» с рисунками Игоря Терентьева. Т. Вечорка опубликовала свой первый и, пожалуй, лучший сборник стихотворений «Магнолии», тепло встреченный критикой. Вышел коллективный сборник «Фантастический кабачок. Альманах поэтов». 1919 г. А. Крученых издал сборники стихов «Миллиорк» и «Лакированное трико». И. Терентьев опубликовал «Рекорд нежности» и «Житие Ильи Зданевича».
Выставки Выставка 122 работ К. Зданевича 5 ноября 1917 г. стала первой экспозицией левого искусства в Грузии. Несмотря на некоторые критические статьи в прессе, посетители отнеслись к увиденному без враждебности. Т. Вечорка так писала о выставке: «Вообразите себе на Большом холсте Призматически Преломления, окрашенные всеми цветами радуги. В середине цветных Треугольников, ромбов, Кубиков, овалов и пр. Помещается иногда нос, Иногда глаз, иногда ухо, А иногда просто Прилепляются предметы, Ненужные в домашнем обиходе – марки, старые Спичечные коробки, Разорванные конверты и пр.» (Газета «Тифлисский листок», 1917, №264, 25 ноября.) 15-17 апреля 1918 г. в Тифлисе состоялась выставка московских футуристов из коллекции А. Крученых, Д. Бурлюка, Н. Гончаровой, М. Ларионова, К. Малевича, В. Татлина и др. 20 мая 1919 г. в помещении т.н. «Тифлисского кружка» (Объединение тифлисской интеллигенции, просуществовавшее с 1889 до 1916 г.) на Головинском проспекте (ныне проспект Шота Руставели) состоялся вернисаж «Малый круг». С. Судейкин был представлен двадцатью тремя картинами. Рецензия С. Городецкого на выставку заканчивалась такими словами: «Его [Cудейкина – И.Д.] работы – большая радость для Тифлиса» (Газета «Кавказское слово», 22 мая 1919 г.).
Художники Уникальный по насыщенности четырехлетний период (1917-1921 гг.) дал мощный толчок творчеству трех грузинских художников. Давид Какабадзе, искавший свои пути обновления живописи, но с опорой на классические традиции, по возвращении из Петербурга в Тифлис в 1918 г. активно включился в художественную жизнь родного города, оплодотворенную идеями нового искусства. В Тифлисе, как и позже в Париже, он создавал живописные и графические работы и в реалистической, и в кубофутуристической манерах, свои, ставшие знаменитыми, абстракции. Увы, в 1928 г. газета «Рабочая правда» оценила эти произведения Д. Какабадзе как «источник буржуазной идеологии, суть которых – беспредметность и опустошенность». Ладо Гудиашвили – явление грузинского изобразительного искусства Нового времени. Он синтезировал высокие традиции древнегрузинской живописи с новаторскими находками. Ко времени своей первой выставки в Тифлисе в 1917 г. он создал работы под влиянием кубизма, но среди соблазнов художественной жизни Тифлиса и Парижа (здесь он прожил в 1919-1925 гг.) Гудиашвили остался верен традициям грузинского искусства. Поэт Юрий Деген видел в Л. Гудиашвили новатора, оригинально сочетавшего в своем творчестве приемы кубизма, древнегрузинской церковной живописи и народного примитива (Газета «Тифлисский листок», 1919, №1, 1 января.). Многие тифлисские поэты 1910-х гг. посвятили Л. Гудиашвили стихотворения (Т. Вечорка, Н. Васильева и др.). Кирилл Зданевич – из той плеяды художников, жизнь которых была тесно связана со становлением и развитием грузинского искусства Нового времени. Он вошел в историю грузинского искусства как талантливый живописец, график, художник театра и автор монументальных росписей, иллюстратор книг. Он также известен как один из первооткрывателей, собирателей и пропагандистов творчества Нико Пиросмани. Кирилл Зданевич прошел большой и сложный путь художника-новатора, испытал многие увлечения в искусстве: академизм, кубизм, кубофутуризм, примитив. Художник приобрел свою индивидуальную манеру письма и стиля, стал сочетать на одном холсте приемы футуризма, импрессионизма и примитива (конечно же, под влиянием живописи Пиросмани). Эту его манеру современники тут же окрестили «оркестровой». Его юношеские работы с успехом экспонировались в Тифлисе, а затем и в Москве и Париже (о раннем периоде творчества К. Зданевича см.: И. Дзуцова, ««Найти себя»: раннее творчество Кирилла Зданевича», «Кирилл Зданевич», под редакцией Наны Шервашидзе, Тбилиси, 2018, стр. 58-75.).
*** Почти одновременно литературно-художественный авангард родился и процветал в разных столицах мира. Тифлис – столица Грузии не стала исключением. Здесь авангард интенсивно развивался и до 1917 г., и после, вплоть до установления в Грузии советской власти в 1921 г. В 1910-х гг. Тифлис жил отголосками уходящей навсегда эпохи, на смену которой спешил ХХ век. Пускай ненадолго, но он удержал принципы своей эстетики, обогатившей впоследствии грузинское искусстве через культ фантасмагории и мифа, культ чистых народных родников творчества и великого Нико Пиросмани. Взрыв эмоциональной инициативы в искусстве способствовал утверждению нового. Национальные оттенки тифлисского литературно-художественного авангарда придали ему неповторимое своеобразие, сделали его важным и неповторимым явлением культуры. Грузинская земля, гостеприимная, щедрая на дружбу, на новации, приютила и обогрела своим солнцем таланты, гонимые ветром революций и Гражданской войны в России. Благодарный, поэт Сергей Рафалович писал: «Изгнанья все пути во тьму, Но милостива к нам чужбина. Благослови, святая Нина, Укрывшихся в твоем саду» (С. Рафалович. Стихотворение без названия, написано в Тифлисе 24 июля 1919 г. Цитируется по книге И. Дзуцовой «Тифлис! Твои поэты в сборе!» – Русскоязычная поэзия Тифлиса 1910-1920 годов», Тбилиси, 2014, стр. 163.). Несмотря на противоречия, а подчас и открытый антагонизм, цель у новаторов была общая: действенная передача подсознательных ощущений, не безумного, не разумного, а заумного, освобождение слова и образа, восхождение к прообразам. В жарких спорах – источнике вдохновения и духа соревнования – рождались новые истины, вырабатывались концептуальные платформы, серьезные, эксцентричные и экзотические идеи. Здесь уживались и апологеты Запада, и поклонники Востока. Здесь декларировали все формы творчества на грани эпатажа, в духе эпохи – пылкой, вольной. Окружающий хаос и неуверенность в завтрашнем дне подталкивали жить на бешеной скорости, чтобы успеть – в крайне соревновательной среде – найти и утвердить себя. Не принимая крайностей новых направлений западного искусства и находясь в постоянных колебаниях, грузинское искусство рисковало вовсе оторваться от национальных корней. К концу 1920-х гг. неясная программа и теоретическая неразбериха в контексте укрепления власти Советов свели на нет грузинский литературно-художественный авангард. Молодая советская власть была «терпима к авангарду», поскольку «авангардное искусство воспринималось как протест против буржуазного искусства», «революции годилось все, что противостояло старому, царскому режиму» (Э. Гурвич «Дерзкие параллели. Жизнь и судьба эмигранта». Москва 2012, стр. 122.). С развитием социалистического реализма «от авангарда отреклись и его творцы, и почитатели» (Там же.). Ни одно произведение грузинского литературно-художественного авангарда не было напрямую связано с революцией. Речь скорее идет о месте искусства в переломную пору. И в этом вопросе участникам тифлисского авангарда – местным и приезжим – несомненно удалось сказать свое весомое слово. Духовные поиски авангарда в большой степени сформировали новое грузинское искусство, в котором был очевиден синтез западного и восточного начал во всех сферах культуры: изобразительном искусстве, архитектуре, поэзии, театре, кино, музыке.
Ирина ДЗУЦОВА
|