«Театр имени А.С. Грибоедова из Тбилиси сделал настоящий подарок театралам – спектакль «Холстомер. История лошади» по мотивам повести Льва Толстого. И посвятил его памяти Евгения Лебедева и Георгия Товстоногова» - написала «Комсомольская правда» о коллективе из Грузии, принявшем участие в XV юбилейном международном фестивале русскоязычных театров «Встречи в России». Это стало возможно благодаря поддержке Министерства культуры и охраны памятников Грузии. Фестиваль «Встречи в России» был организован Министерством культуры Российской Федерации, Министерством иностранных дел РФ, Комитетом по культуре Санкт-Петербурга, Союзом театральных деятелей РФ (ВТО), Театром-фестивалем «Балтийский дом» и Фондом «Балтийский международный фестивальный центр» при содействии Комитета по внешним связям Санкт-Петербурга, Межпарламентской ассамблеи государств-участников СНГ и Фонда «Русский мир».
Когда в театре имени А.С. Грибоедова принималось решение о том, чтобы представить питерской публике спектакль «Холстомер. История лошади» (он был поставлен при поддержке Международного культурно-просветительского Союза «Русский клуб»), то высказывались известные сомнения: не слишком ли это рискованно, учитывая, что в памяти зрителей сохранилась легендарная постановка БДТ Георгия Александровича Товстоногова, в которой свою лучшую роль сыграл потрясающий Евгений Лебедев. Но все сомнения развеялись, когда взыскательная публика Санкт-Петербурга бурными аплодисментами и криками «браво!» выразила свой восторг и свое признание гостям из Грузии, вновь прикоснувшимся к повести Льва Николаевича Толстого.
Режиссер Авто Варсимашвили предложил собственную инсценировку произведения. Когда читаешь рецензии на спектакль БДТ, то понимаешь, как остро воспринималась в ту эпоху – эпоху застоя – основная идея постановки: как убивают Холстомера человеческое тщеславие и расчетливость, как совершается насилие над личностью. Причем «только ли его, только ли старого мерина убивали – вот главный вопрос товстоноговского спектакля» – писали критики.
В спектакле театра Грибоедова эта тема тоже отражена – особенно в сцене, когда молодой табун неумолимо, безжалостно наступает на Холстомера… Но Авто Варсимашвили поставил спектакль и о другом: о мудрости, обретенной через мучительные страдания, о том, как непривлекательна и беспомощна старость, о смерти, которой никому не избежать. О любви и сострадании. О благородстве, наконец. Тема прочитывается, прежде всего, в образе Холстомера, каким его трактует режиссер. Это старый мерин, на пороге смерти вспоминающий всю свою нелегкую жизнь. Она научила его многому, но главное – терпению и терпимости к несовершенству мира, к человеческим слабостям. Эта нота становится камертоном для всего спектакля.
Спектакль «Холстомер. История лошади», который можно назвать ностальгией по любви, был восторженно принят тбилисским, затем – батумским зрителем. Стал в 2012 году участником Тбилисского международного театрального фестиваля. А незадолго до «Встреч в России» состоялся благотворительный показ спектакля, весь сбор от которого пошел в помощь молодому актеру Тбилисского драматического театра имени Котэ Марджанишвили Георгию Корганашвили… Трудно представить спектакль, более подходящий для такой благородной цели. Ведь, по признанию зрителей, от него исходят флюиды добра.
Литератор Наталья Соколовская:
- Жизнь держится на внутренних рифмах, субстанции эфемерной, но прочной, как слюна ласточки. Вот и Тбилисский русский театр имени Грибоедова показал в Петербурге 12 апреля 2013 года – за неделю до сороковин Нателы Товстоноговой – постановку, посвященную одному из самых знаменитых ленинградских спектаклей. За ней, Нателой Товстоноговой, как будто дверь эпохи закрылась. Получился спектакль-реквием: по людям, по ушедшему времени. Но ушедшему ли? Крест в глубине сцены (это и надгробный крест, и распятие, и дуга, и хомут, и ясли) - это крест по всем прошлым и будущим ушедшим. Наш общий крест.
Режиссер Автандил Варсимашвили, безусловно, держа в уме постановку своего знаменитого предшественника (просто потому, что такое забыть невозможно), создает собственную великую драму жизни и смерти.
И вот – лошадь. Холстомер. Не знаю, как получилось это у Валерия Харютченко, но ком, возникший у меня в горле с первой секунды его появления на сцене, все более и более набухал слезами, потому что полагаю: слезы – не из глаз, слезы – из души. Рисунок роли – безупречен. Пластика завораживающе-пронзительна. Артист играет так, точно все – и на сцене, и в зале – глухонемые. И все понимают друг друга. Никогда не думала, что движение кистей рук, наклон головы, поворот туловища – могут заставить страдать зрителя.
Но ведь смертью Холстомера ничего не закончилось. Самый, на мой взгляд, великий русский текст ХХ века - платоновская «Корова» - истоком своим имеет рассказ Толстого «Холстомер». Вот поставить бы эту платоновскую вещь, а Валерий Харютченко сыграл бы и мальчика Васю Рубцова, и теленка, коровьего сына, которого повели на бойню, а может и саму корову, потому что мужской или женский род тут ни при чем, - а причем страшный и бесконечный русский космос, который этому артисту сыграть под силу.
Актер Валерий Харютченко:
- Важная часть жизни актеров – их спектакли. Они рождаются в содружестве с режиссером-постановщиком, и всегда по-разному. Иногда легко, иногда в муках, но желательно, чтобы это был акт любви. Ведь без этого у спектакля не возникнет нужной атмосферы, светлой ауры.
12 апреля в Санкт-Петербурге на XV международном театральном фестивале «Встречи в России» мы показали свою версию «Холстомера» по повести Льва Николаевича Толстого. И вот мы один на один с нашим судьей – петербургским зрителем. Действие началось. Медленно вращается круг сцены, неся на себе и табун молодых лошадей, сильных и счастливых, у которых все впереди, и старого Холстомера, который уже прожил жизнь, и ему надо платить за эту жизнь.
Бьет копытами табун. Мчится время, неотвратимо унося и молодость, и саму жизнь. И этому подвержены все-все. «Если только можно, Авве Отче, чашу эту мимо пронеси… Но продуман распорядок действий и неотвратим конец пути. Я один, все тонет в фарисействе. Жизнь прожить – не поле перейти». Эта экзистенциальная нота пронизывает весь спектакль. Вращается круг сцены, унося и людей, и лошадей. Унося все! Все пройдет – пройдет и это, как говорил Соломон. Зрители смотрели спектакль, затаив дыхание. А в конце раздались аплодисменты, которые долго не стихали. За кулисы к нам приходили зрители, благодарили. И что было особенно значимо – то, что после спектакля в гримерку, вместе с нашим директором Николаем Свентицким пришел сын Евгения Лебедева – кинорежиссер Алексей Евгеньевич Лебедев. Он поблагодарил и сказал, что очень волновался, идя на наш спектакль, но что мы не разочаровали его. Мнение сына легендарного актера очень дорого нам.
Возможно, у кого-то сложилось и другое впечатление – сколько людей, столько и мнений. А мы благодарны всем. Спасибо фестивалю, спасибо петербуржцам!
Заслуженная артистка Грузии Людмила Артемова-Мгебришвили:
- Обычно холодный Петербург встретил нас приветливо – солнцем, теплом. Повсюду, от всех служб фестиваля мы чувствовали доброе, внимательное отношение – за кулисами, в гримерной, в буфете. Петербург – город с прекрасными театральными традициями. А главное – мы ведь привезли спектакль «Холстомер. История лошади», который был посвящен постановке, признанной эталоном совершенства, спектаклем-легендой. Я ехала в Петербург с ощущением, что успех будет обязательно. Это было уже проверено! Друг семьи Георгия Товстоногова приезжала на премьеру нашего спектакля в Тбилиси. Она была очень довольна и передала свои впечатления сестре режиссера и вдове Евгения Лебедева Нателе Товстоноговой – увы, ныне покойной. Натела Товстоногова год назад звонила своим тбилисским родственникам, с которыми поддерживала тесные связи. Она говорила, что нервничала, но теперь очень рада, потому что ей сказали: спектакль получился! Я сразу, еще на репетициях, поняла, что спектакль будет удачным. Находясь на сцене, я ни на секунду не выключалась из спектакля, он действительно захватывает! Правда, были опасения, придет ли зритель. Но когда мы увидели полный зал, аншлаг, что на фестивальных спектаклях бывает довольно редко, это дало нам дополнительный стимул, вдохновение. Зал слушал потрясающе – за время спектакля, мне кажется, никто ни разу даже не закашлял. Зрители дышали вместе с нами, актерами, – возникла так называемая вольтова дуга… После спектакля нас долго не отпускали. Стоит ли говорить, что из Санкт-Петербурга мы вернулись окрыленные, обновленные?!
Актриса Нана Дарчиашвили:
- Через некоторое время после начала спектакля в зале наступила глубокая тишина. Ко мне за кулисами подошел наш рабочий сцены Гия Габодзе и озабоченно спросил: «Нана, а в зале есть люди? Почему такая тишина?» - «Да, полный зал – аншлаг!» - отвечаю. Зрители внимали каждому слову, звуку, движению. А ведь самая важная оценка – это именно зрители! Спектакль «Холстомер. История лошади» захватывает с первых минут. Открывается занавес – и спектакль так затягивает, что ты не можешь оторваться, сидишь как загипнотизированный. Все в постановке так спрессовано, энергетически заряжено, что ты успеваешь прожить за полтора часа целую жизнь. А после спектакля были крики «браво!» и бурные аплодисменты… На нашем спектакле побывали знаковые фигуры мирового театра – Йонас Вайткус, Кама Гинкас и Роман Виктюк. Они сказали немало добрых слов в адрес нашей постановки, труппы в целом, что, конечно, очень и очень приятно. На банкете Николай Николаевич Свентицкий преподнес руководителю фестиваля Сергею Григорьевичу Шубу роскошную белую бурку и папаху… Из ярких впечатлений, не связанных с театром, – экскурсия в Русский музей, организованная для нас грузинским землячеством. Конечно, фестиваль необходим – он сближает деятелей театра разных стран, способствует сохранению русской культуры за рубежом. За эти три дня я прожила огромный кусок жизни – такими они оказались насыщенными!
«…Полутемная, медленно вращающаяся по кругу сцена, не то деревья, не то статуи со всех сторон, обступившие ее, и старый, изможденный мужчина, заключенный внутри этого страшного действия. Гнетущее ощущение еще больше усиливает мерцающий свет и необычная, тревожная музыка. Это мистическое зрелище стало началом истории мерина Холстомера, которому «посчастливилось» родиться не таким как все, а пегим. Старость неизбежна, но… «у кого-то она возвышенная, а у кого-то гадкая, у меня она и возвышенная, и гадкая одновременно» — рассказывает Валерий Харютченко нелегкую историю жизни Холстомера. Его голос спокоен, тих, а движения совершенно лишены патетики, однако вся фигура актера проникнута такой тоской и бесконечной усталостью, что мы понимаем, что этот человек не играет, а по-настоящему живет чувствами, мыслями и страданиям своего героя».
(Олеся Мостепанюк, арт-журнал «Оkolo.me»).
«Этот показ в программе фестиваля русских театров стран ближнего и дальнего зарубежья «Встречи в России» стоит особняком. Во-первых, не столь часты в наши непростые времена визиты артистов из Грузии. Во-вторых, спектакль посвящен Георгию Товстоногову и Евгению Лебедеву, а также легендарному «Холстомеру» БДТ. Режиссер Автандил Варсимашвили не пытался повторить легендарную товстоноговскую постановку, но создал по ее мотивам впечатляющую театральную фантазию. Красочные декорации и костюмы сочинены художником Мирианом Швелидзе».
(Андрей Пронин, Афиша Plus, Фонтанка.ру)
«Холстомер» Автандила Варсимашвили – дань глубокого уважения первоисточнику. Увяданием и предчувствием неминуемого ухода полон спектакль. Лаконична, самодостаточна сценография спектакля (Мириан Швелидзе): в ней обрубки деревьев, высохшие ветви, вырастающие из тумана и мрака сцены обретают тотемные черты. Появляется человек, высекает огонь, закуривает и туман, пыль (от топота копыт) усиливается сигаретным дымом. Здесь и смешиваются «в кучу кони, люди». Иссушенный жизнью Холстомер и потерявшая изящество молодости Вязопуриха (в этой роли – заслуженная артистка Грузии Людмила Артемова-Мгебришвили, молодую Вязопуриху играет София Ломджария) вспоминают историю своей любви. «Страдаю от молодежи больше, чем от людей», - жалуется пегий конь, но количество молодых лиц и их деликатное восприятие спектакля радует. В спектакле много музыки, света, танцев, но динамика его регрессирует по мере того как движется к финалу жизнь Холстомера. Три возраста из жизни лошади, три драмы (три актера исполняют эту роль – Валерий Харютченко, Иванэ Курасбедиани, Лаша Гургенидзе) и одна любовь, одно счастливое мгновение, затмевающее боль, унижения и невзгоды. История Л.Н. Толстого о «гадкой и величественной вместе» старости завершается в спектакле победой и одновременно поражением царя природы. Холстомер служит живому и после смерти, его останки оказываются полезнее, чем вся никчемная жизнь князя Серпуховского (Аполлон Кублашвили), от которого не осталось ни на земле, ни в чьей-то памяти и следа. Разве что в родословной».
(Эмилия Деменцова, Интернет-журнал «Театрон»).
В рамках фестиваля, отметившего в нынешнем году юбилей, состоялся круглый стол на тему «Проcтранство без границ: диалог культур как условие развития общества». В нем приняли участие представители министерств культуры стран-участниц фестиваля, государственных и общественных организаций России, стран СНГ и Балтии.
- Фестиваль возник абсолютно стихийно, - подчеркнул его руководитель, генеральный директор Театра-фестиваля «Балтийский дом» Сергей Шуб. - Это было желание нашей команды сохранить театральную семью, которая существовала ранее в Советском Союзе. Невозможно сегодня молодому русскому актеру влиться в труппу русского театра в Армении, Грузии или Литве. Это вопрос натурализации, вопрос жилья, родного для титульной нации языка. С другой стороны, целое поколение молодых русских актеров из ближнего зарубежья не знает истории русского театра, истории русской культуры. Некоторые впервые в жизни были в Эрмитаже. Мы надеемся, что постоянно действующий центр, театральная школа сможет в течение года принимать актеров, режиссеров, сценографов, работающих в русскоязычных театрах. Это сможет помочь им в профессиональной деятельности, а также послужит продвижению русской культуры за рубежом. В политике дуют разные ветры, векторы меняются. А вектор культуры должен быть неизменен. Как раз ее дипломатия сегодня является уникальной возможностью для диалога между государствами.
- Я бы назвал эту конференцию не «Пространство без границ», а «Поперек границ», «Поверх барьеров», - отметил в своем выступлении режиссер Кама Гинкас. - Могу сказать о личных впечатлениях, о том, как отдельные личности, независимо ни от чего, проламывали границы и делали то, что считали нужным. Один из них – Сергей Шуб.
На круглом столе с докладом «Популяризация русской культуры как фактор миротворчества и новые возможности развития партнерских отношений» выступил директор тбилисского Грибоедовского театра, президент Международного культурно-просветительского Союза «Русский клуб», заслуженный деятель искусств РФ Николай Свентицкий.
Спектакль грибоедовцев приглашен на престижный Московский международный театральный фестиваль «Золотой витязь», который пройдет осенью.
Инна БЕЗИРГАНОВА
|
|
После почти двадцатилетнего перерыва в Тбилиси с концертом приехал Андрей Макаревич. На этот раз легенда российского рока выступила с «Джазовыми трансформациями».
Организовал концерт Международный культурно-просветительский Союз «Русский клуб». Он прошел при полном аншлаге в Большом зале Тбилисского государственного академического русского драматического театра имени А.С. Грибоедова 24 марта.
Уже больше десяти лет Андрей Макаревич не только рокенрольщик со стажем, но и джазмен. По словам самого артиста, началось все с того, как он понял: единственная музыка, которую слушает без раздражения – американский джаз 40-50-х годов: Дайана Вашингтон, Чет Беккер, Элла Фицджералд.
«Эта музыка полна красивых мелодий, которых в сегодняшнем мире явно недостаток, изумительных аранжировок, оркестров, живого звучания… Все это вдохновило меня… я прекрасно понимаю, что я никакой не джазовый певец, и никогда им не стану, но от соединения живой свинговой игры и того, что делаю, как мне кажется, возникает что-то новое и интересное», - отметил артист.
Сказать, что Макаревича ждали долго, значит ничего не сказать. Ведь нынешние гастроли можно смело назвать приключенческими. Обрушившийся на Москву небывалый снегопад парализовал работу аэропортов. Ценой невероятных усилий организаторам удалось перевезти Андрея Макаревича и его джаз-банд из Внуково в Домодедово, и уже оттуда, с опозданием на шесть часов, доставить гостей в Тбилиси.
Тем временем, в назначенное время – девять вечера – у дверей Большого зала театра, где должен был проходить концерт, стали собираться зрители. Надо отдать должное поклонникам легенды российского рока – большинство отреагировало на то, что концерт начнется только в одиннадцать вечера, с пониманием. Не сдавая билеты, раскупленные задолго до концерта, больше двух часов зрители ждали российских музыкантов. И ждали ненапрасно.
Программа «Джазовые трансформации» прошла с большим успехом. Открыл концерт суперхит «Он был старше ее», но в неожиданной интерпретациии. Следом прозвучали удивительные джазовые импровизации, не оставившие равнодушными слушателей.
Вместе с Макаревичем на тбилисскую сцену вышли трио Евгения Борца, дуэт саксофонистов Brill Brothers и певица Этери Бериашвили. Состав профессиональный и давно сработавшийся.
Трио виртуозного российского джазового пианиста Евгения Борца известно своими авторскими композициями и блестящим исполнением популярных джазовых стандартов в собственной интерпретации. Руководитель трио Евгений Борец – выпускник Казанской консерватории, автор музыки ко множеству кинофильмов и театральных постановок, музыкальный руководитель Московского драматического театра имени А.С. Пушкина. Соло Евгения Борца, прозвучавшее на концерте – это фейерверк таланта и вдохноввения.
Контрабасист Сергей Хутас – участник многих российских и зарубежных джазовых проектов, в том числе Игоря Бутмана, Игоря Бриля, Ларисы Долиной, Андрея Макаревичa, Реннди Брекера, Дейва Сэмуэлса.
Барабанщик Сергей Остроумов работает в «Машине времени», «Оркестре креольского танго» и «Трио Сергея Манукяна». Пять лет прожил в Голландии, выступив на легендарном «North Sea» в Гааге.
Дуэт Brill Brothers братьев-близнецов Александра (тенор-саксофон) и Дмитрия (сопрано-саксофон) Бриль – желанные гости на самых престижных джаз-площадках. Они обладатели Гран-при Международного конкурса в Бухаресте, лауреаты международных фестивалей в Джакарте и Монреале.
Этери Бериашвили – солистка вокального ансамбля «Акапелла Экспресс», который можно назвать одним из наиболее значительных явлений в современном вокальном джазе. Наша соотечественница Этери – «специалист по экзотике, ее вокальные аранжировки – как ароматный кофе и изысканное вино – на бразильские и грузинские темы».
Самое важное в программе «Джазовые трансформации», по мнению ее создателей, то, что люди, с первого взгляда не ассоциированные с джазом, трансформируются в него.
Впрочем, была у визита Андрея Макаревича в Грузию и неофициальная часть. На горном курорте Гудаури российский певец купил квартиру в строящемся доме девелоперской компании «Редко».
А это значит, что артист будет приезжать в Грузию гораздо чаще. Тем более, что не за горами его выступление в рамках VI Международного русско-грузинского поэтического фестиваля.
Нино ЦИТЛАНАДЗЕ |
|
|
СТУРУА ВЕРНУЛСЯ С «БУРЕЙ» |
|
В конце прошлого года Тбилиси радушно принимал московский театр «Et Сеtera». Его приезд был важен не только в контексте культурного диалога двух стран – он означал (чтобы не сказать – ознаменовал) не что иное, как возвращение в родной театр имени Ш.Руставели Роберта Стуруа.
Накануне гастрольных спектаклей состоялась встреча режиссера и участников гастролей во главе с Александром Калягиным с представителями прессы.
- Мы с Давидом Смелянским долго уговаривали Роберта Стуруа стать главным режиссером нашего театра, - рассказал основатель и художественный руководитель «Et Сеtera» А.Калягин. - Мы хотели его в любом качестве, лишь бы он был рядом. Во-первых, потому что наша группа крови во многом одинакова. Во-вторых, Роберт поставил на нашей сцене изумительный спектакль «Венецианский купец», который мы до сих пор играем. Мы его возили на многие международные фестивали. Это был, по сути, новый старт нашего театра. У Роберта, оказавшегося вне театра Руставели, были разные предложения и, конечно, сомнения. Но мы кинулись ему в ноги – и наша взяла, как говорится. А сейчас мы счастливы, что Роберт Стуруа вернулся в театр Руставели. Для него это очень важное и, прямо скажем, непростое возвращение. Потому что ему предстоит многое пересмотреть, а в силу возраста, в силу инерции это будет сложно сделать. Хотя Роберт очень хорошо понимает, как вести родной театр, который он боготворит и в котором вырос. Несмотря на возвращение в театр Руставели, он остается нашим главным режиссером. Такая практика в мире существует. Это не сотрудничество – это дружба, признание и проявление большой любви к великой грузинской культуре.
Я убежден, что наш приезд что-то изменит в двусторонних отношениях. Конечно, наши гастроли – это маленькая капелька. Но это та капелька, которая может и перевесить эту ситуацию. И я глубоко убежден, что только в любви и согласии можно жить. Долго в ненависти не просуществуешь. Это немыслимо со всех точек зрения! Иначе человек испепеляет себя. Народ испепеляет себя, страдают люди по ту и эту стороны. Тем более – соседи. А искусство – очень тонкая, долгоиграющая вещь.
Роберт Стуруа поддержал друга:
- Все режиссеры, актеры, вообще люди искусства некоторым образом идеалисты. Они думают, что способны изменить мир. Без этого они не могли бы существовать. Что изменят эти гастроли во взаимоотношениях России и Грузии? Мы можем изменить общественное мнение. Но когда в зале сидит Ричард III и смотрит спектакль, а, наверное, в зале около 60 процентов таких людей – не говорю, что они убийцы, но в бытовом смысле они совершают не менее безнравственные поступки – тем не менее, они все – против Ричарда. Такие зрители по возвращении домой могут в течение часа, а другие минут пять подумать о себе, о своей душе… А утром они проснутся прежними. Мы надеемся, что завтра мир изменится и все будет хорошо, но, увы, это иллюзия. В моем спектакле «Буря» главный герой Просперо – постаревший Гамлет – поставлен перед выбором: стать убийцей или же закончить свою жизнь нормальным, хорошим человеком… Сейчас я чувствую себя мстителем. Все мои страсти направлены в эту сторону. Но вспоминаю одну историю. К Конфуцию пришел ученик и спросил: «Правда ли, что на зло надо отвечать добром?» Конфуций ответил: «Добру нужно отвечать добром, а злу – законностью…» Так что эта проблема бесконечна в нашей жизни, и ее очень сложно разрешить. Пятиактная пьеса «Буря» Шекспира посвящена именно этому – как бороться против зла. Если ответишь злом на зло, то сам станешь злом. Мы, люди искусства, все-таки верим в то, что добро победит зло.
Роберт Стуруа сравнил свое возвращение в театр Руставели с возвращением в семью.
В пресс-конференции приняли участие и актеры театра «Et Сеtera» - заслуженные артисты России Наталья Благих, Владимир Скворцов, Вячеслав Захаров, вспомнивший свое давнее «мощнейшее впечатление» от гастролей театра Руставели в Питере. «Сегодня есть возможность причаститься к вашим богам, к актерам, которые топтали эти доски. Мое благоговение подлинное!» - признался он.
«Et Сеtera» показал на легендарной руставелевской сцене два спектакля. Первый – «Буря» Шекспира. По словам Роберта Стуруа, это одно из сложнейших произведений великого драматурга, его духовное завещание.
Сегодня мудрец и театральный гуру Роберт Стуруа готов для шекспировской «Бури», для образа доброго волшебника Просперо (благо, есть такой мощный актер, как Александр Калягин), для чуть отстраненно-философского взгляда на происходящее в окружающей нас реальности. Ведь философия советует не возводить свой личный жизненный опыт в абсолют, а подняться над всем и взглянуть на себя и окружающий мир сверху и со стороны. Отсюда – «Буря». Известно, что зрелый Шекспир обобщил в этом произведении свои философские размышления о мире и человеке в нем. А еще поделился своими раздумьями о том, что человек (в пьесе – Просперо), обладающий безграничной, вселенской властью, может и должен распоряжаться ею согласно нравственному закону, хотя велико искушение использовать свои возможности хотя бы для того, чтобы расквитаться с врагами…
Думается, маг и книжник Просперо привлек Роберта Стуруа именно потому, что соединяет в себе могущество и благородство, силу и знания – сочетание почти невероятное в наше время! Наделенный сверхъестественными способностями, Просперо – Александр Калягин в итоге использует их во имя добра и мира.
Тема возмездия звучит в спектакле Роберта Стуруа во всю мощь. В первую очередь, это разрушительные силы природы, морская стихия, которой управляет Просперо. В постановке театра «Et Сetera» она поражает воображение! Тем более, что на помощь режиссеру и актерам приходят невероятные технические возможности, позволяющие эффектно воссоздать бурю, дождь и другие природные и космогонические явления. Пространство, ограниченное тремя белыми стенами, - остров, вокруг которого бушует море. Тот самый остров, на котором волею судеб оказался опальный Просперо. В то же время это выхолощенное пространство напоминает лабораторию, где проводит свои эксперименты ученый маг. Белые стены в спектакле – это экраны, на которые проецируется то стихия, то какие-то знаки, буквы и иероглифы – вероятно, научные и эзотерические познания Просперо. В сценах с участием Калибана (Владимир Скворцов) и клоунов Тринкуло (Андрей Кондаков) и Стефано (Алексей Осипов) используется яркое «цирковое» освещение (и это – Стуруа!).
Время от времени задник сцены раздвигается, и открывается ослепительно – голубая бездна, откуда появляются персонажи «Бури»… С помощью отлично выполненных световых, звуковых и иных эффектов удается перенести на сцену условный, фантастический контекст пьесы, ее сказочность, поэтичность. Восхищает любовная сцена с участием Миранды (Ольга Котельникова) и Фердинанда (Сергей Давыдов) - герои «парят» на софитах. Истинное порождение чудесного мира – легкий, почти хрустальный, ускользающий Ариэль (Наталья Благих) в серебряной «чешуе». Не случайно именно он извлекает волшебные звуки из стеклянных «инструментов» на авансцене или направляет движением руки игрушечный парусник. От этих деталей сердце зрителей сладко замирает…
Доминантой спектакля Роберта Стуруа становится сцена апокалипсиса, когда дух воздуха Ариэль превращается в Ангела смерти, выносящего суровый приговор грешникам. Сцена окрашивается в темно-красный – кровавый цвет! На задний «экран» проецируются висельники… Но Просперо отказывается от мщения, и наступает всепримиряющий финал. Алонзо (Вячеслав Захаров), Антонио (Сергей Плотников) и другие изменники прощены. Потому что не вражда, но любовь – та основа, на которой стоит мир. «Все грешны, все прощенья ждут...»
Та же нота звучит и в спектакле Роберта Стуруа «Ничего себе местечко для кормления собак», в основе которого – пьеса французского автора Тарика Нуи. Несчастья приводят молодого мужчину и молодую женщину (по отдельности) на какой-то заброшенный пустырь, где хозяйничают голодные псы и где должна совершиться сделка: герои намерены купить оружие у торговца смертью (замечательная работа Александра Калягина). Цель мужчины (Сергей Давыдов) - самоубийство, цель женщины (Наталья Благих) - убийство (все равно кого – только бы не болела душа!). В финале пьесы Он убивает Ее, а потом становится жертвой одичавших собак – жуткий, прямо скажем, поворот событий, к которому, в общем, вполне спокойно, даже хладнокровно отнесся торговец оружием, не переставая при этом считать деньги.
Стуруа с таким финалом не согласился и предложил свой. Герой Александра Калягина, циничный, но в глубине души, вероятно, сострадательный человек, хоть и появляется из-под земли, как некое порождение преисподней, передает женщине оружие. Чтобы она произвела, наконец, выстрел и освободилась от наваждения, а мужчина – потенциальный самоубийца, став ее мишенью, ощутил реальную близость смерти… В итоге никто ни в кого не стреляет, мужчина бросается к ногам женщины, и она заключает его в объятья. Вместе, наверное, не так страшно в мире, стоящем на грани гибели (или уже погибшем?!), в мире, где собаки в любую минуту готовы расправиться с человеком – это метафора реальной опасности, нависшей над каждым из нас. Осознает это и торговец оружием, как мы понимаем, отказавшийся в финале от своего бизнеса (в «Буре» Просперо отказывается от магии). Вот такая поучительная история – притча… Действие разворачивается на том месте, где когда-то располагался кинотеатр. Об этом напоминают кадры великого немого, мелькающие на экране, и таперша (Элен Терни) за стареньким пианино, наигрывающая знакомые мелодии. В финале раздаются раскаты взрывов, и кинопленка горит и плавится, словно в огне. И снова – апокалипсис!
Персонажи этого спектакля Стуруа достаточно условны, лишены конкретных, точнее, оригинальных черт. Он – неврастеник, хлюпик, ничем, в общем, не примечательный субъект. Она – женщина с больной, «кричащей» душой, с изломанной пластикой раненой птицы. Таких неудачников в окружающей реальности немало, и они безуспешно ищут пристанища в мире. «Существует же какое-то место для таких людей, как мы?! Должно существовать, правда? Для безумцев есть сумасшедшие дома, для мертвых – кладбища, для стариков – интернаты и пансионы, для сирот – приюты, для бедных – бидонвили, для богатых – дворцы. Для всех свое место. И я уверен, что где-то есть место и для нас!..» - говорит Он. Но выход все равно только один – любовь. Все грешны, но все ждут прощения и остро нуждаются в сострадании. Прав Александр. Калягин: долго во вражде и ненависти не просуществуешь.
Инна БЕЗИРГАНОВА |
|
«Николай Цискаридзе в Тбилиси!» Народный артист России приехал в Грузию принять участие в Гала-концерте, посвященном 70-летию Мариса Лиепы.
Новость о приезде знаменитого танцовщика в родной город разлетелась среди журналистов молниеносно. Отложив все дела, я побежала на пресс-конференцию, которую он давал в гостинице «Марриотт». Застать Цискаридзе не удалось. Но журналисты – народ упорный. Выяснив, что Цискаридзе после общения с прессой уехал в старую часть города, я помчалась к Майдану. Преодолев крутой подъем к Нарикала, увидела его сидящим на лавочке и дающим интервью. Пиар-менеджер артиста предупредила, что из-за насыщенного графика он вряд ли сможет выкроить время для беседы. «Но все же попытайтесь», - посоветовала она. То ли атмосфера старого города, то ли моя настойчивость, то ли просто хорошее расположение духа Николая, но разговор не только состоялся, но и продлился довольно долго. Напоследок он попросил сфотографировать его на фоне города, где видны Кура, храм Самеба и Мост мира – на память.
- Тбилиси – город вашего детства. Каким вы его помните?
- Я помню, что мне здесь было тепло и уютно. Но, знаете, лучше не возвращаться туда, где было хорошо. Недавно, во время моего пребывания в США, моя знакомая предложила организовать встречу с моими одноклассниками. И показала их странички в социальных сетях. Когда я увидел их теперешнюю жизнь, мне стало понятно, насколько мы далеки и разобщены. Встретившись, мы не испытаем чувств и ощущений, которые были в детстве. Поэтому я не люблю никуда возвращаться.
- Что скажете про современный Тбилиси?
- Главное, чтоб Тбилиси был удобен тбилисцам. Я в гостях. Мне нравится. Вода у вас хорошая, можно пить ее из-под крана, фрукты вкусные, тепло… Мне не хватает людей, среди которых я вырос. Остались несколько семей, с которыми я знаком. Остальные – чужие люди. Это все равно, как если б я приехал в незнакомое место. Ведь город – это люди.
- Грузин, выросший и состоявшийся в России… Кем вы себя ощущаете?
- Я грузин – по национальности и русский – как артист. И этим горжусь. Вырос в русской школе, всю жизнь работаю в русском театре. Никогда другим уже не буду – другую кровь я себе перелить не смогу и принадлежность свою к русскому театру изменить тоже.
- В чем проявляются ваши кавказские корни?
- Я по-восточному вспыльчив. Дом мой всегда открыт для гостей. Но вот длительные грузинские застолья меня тяготят. Как и тосты. Слова – это футляры, за ними ничего стоит. А я всегда думаю о содержании. Так что по мышлению я москвич. Но знаю точно – мое мировоззрение сформировал старый Тбилиси. Потрясающее время и потрясающие отношения друг к другу. Тбилиси во многом определил мое отношение к разным вещам. Тбилиси был вольный город. Те фильмы, которые в Москве демонстрировали лишь на закрытых показах, шли в тбилисских кинотеатрах с большим успехом. Моя мама очень дружила с «киношниками», и я многое видел из того, что другим было недоступно. Когда приехал в Москву, оказалось, что я более образован, чем мои одноклассники. И в этом была заслуга Тбилиси. На самом деле, в емкое понятие старого Тбилиси входила узкая элита. И, слава богу, моя семья имела доступ к этому сообществу. Оно очень отличалось от того, что я увидел потом в Москве. В моей школе при хореографическом училище учились Таня Андропова, Ксюша Горбачева, Алиса Хазанова, ее отец был просто бешено популярен в то время. У меня старт был сразу большой – моей партнершей в классе была Оля Елисеева, дочь Валентина Гафта. Так что я с детства попал в театральную среду. Но по духу Тбилиси превосходил высшее московское общество. И сильно. К сожалению, теперь все это – «унесенное ветром». Я прогулялся по Тбилиси и был счастлив, увидев памятник Софико Чиаурели. Она была фантастической актрисой и принадлежала культуре, которая потихоньку исчезает.
- А как изменилась Москва?
- Когда я приехал в Москву, в городе было одно хореографическое училище. Теперь их больше пяти. Но вряд ли можно сказать, что количество перешло в качество. Обучиться балетному искусству сегодня можно только в Санкт-Петербургской академии русского балета имени А.Я. Вагановой или в школе при Гранд-опера в Париже. Учиться для большой карьеры практически негде. Есть три столицы мира, которым по жизни, по ритму, по количеству событий нет равных – это Лондон, Нью-Йорк и Москва. В Москве много контрастов. Здесь сильно ощущается разница в классах. Она очень жестокая, и всегда была такой. Москва слезам и правда не верит. Но это – мой город, я понимаю его. Хотя жить в нем сложно. Тбилиси я тоже люблю, но он мне непонятен. Мама моя выросла в Москве. Но незадолго до моего рождения приехала в Тбилиси. Она считала, что грузин должен родиться в Грузии. Маме Москва не нравилась, она любила Тбилиси с его спокойной и размеренной жизнью.
- Русский классический балет сегодня и, скажем, 50 лет назад – одно и то же?
- Русский балет был, есть и останется русским балетом. Классическая школа не меняется, могут добавляться какие-то элементы, но база – та же.
Единственное замечание – большое влияние на балет стал оказывать спорт. В спорте раньше прыгали на метр пятьдесят, сегодня – на два сорок. В балете делали четыре пируэта, сейчас – пять. Человеческий организм развивается. Другое дело, что есть разница между хорошим балетом и плохим. Советую всем ходить в большие театры, где работают хорошие артисты. Ведь балет – это синтетическое искусство, требующее больших затрат – и материальных, и эмоциональных. Балет – это не только там, где танцуют, это еще и освещение, и техническое оснащение, и пространство. Балет – это коллективное творчество. Просто в центре всего стоит артист.
- Насколько важны личные отношения артиста, который в центре, с теми, кто вокруг?
- Половину людей из труппы я вообще не вижу. Я работаю на одном этаже, они на другом. Репетиции у нас в разное время, моя раздевалка находится в другой части здания. Я вижу их только во время спектакля и то, находясь на сцене, занят своей работой. Если мы и встретимся случайно, то в буфете.
- Чем отличается западная школа балета от русской?
- Ничем. Ее просто нет. У нас есть система государственной поддержки балета, которая серьезно готовит людей к сцене и тратит на это деньги, на Западе – только частные школы.
- А в частной школе нельзя подготовить артиста?
- Это невозможно. Нужны гигантские деньги, чтоб содержать школу на должном уровне. Чтобы ваша мышца вытренировалась, надо потратить много-много часов однотипной работы в определенное конкретное время. В частных школах постоянно поддерживать такой режим в течение длительного времени невозможно. Хотя сегодня стали появляться танцовщики на Западе, но до уровня артиста русского балета они не дотягивают.
- Балет – дорогое удовольствие…
- Я бы даже сказал, балет – это придворное удовольствие. Оно никогда и не было площадным.
- Когда человек искусства достигает высот, у него появляются и поклонники, и завистники. Как вы к ним относитесь?
- Это неотъемлемые части успеха. У артиста должны быть и поклонники, и недоброжелатели. Тот артист, который говорит, что не гонится за славой, лукавит. Если то, что ты делаешь, не нравится людям, значит, ты не востребован. А недоброжелатели – ну что поделать, они были всегда. Сейчас, благодаря Интернету, их стало больше. Любой может кинуть в тебя камень. С этим тоже надо жить. Се ля ви. В балете, как и в армии, есть сержанты, майоры, генералы. В нем недопустима демократия. Просто тот, кто является профессионалом, становится сильным воином.
- Как реагируете на нападки недоброжелателей? Игнорируете?
- Я нахожусь в том профессиональном возрасте, когда мне неважно, кто и что говорит. Я – дедушка русского балета. Я – там, куда им не добраться никогда. Да, нападки завистников – это обидно. Есть артисты, вокруг которых нет дискуссий. Я представляю, какие они несчастные и как они мечтают, чтобы о них хоть что-нибудь сказали. Если про тебя говорят, значит, ты чего-то достиг.
- Есть партия в балете, которую вы бы не станцевали?
- Я никогда не брался не за свое амплуа. Никогда не лез на чужую территорию. Например, не берусь за героические роли – они мне не нужны.
- А как нашли свое амплуа?
- Умные педагоги посоветовали, и интуиция подсказала. Всем управляет твой мозг – и ногами, и руками, и карьерой. Если бы у меня был другой мозг, я был бы другим человеком. Все, что происходило со мной, происходило логично. Никто никогда за меня не просил. Наоборот – просят меня. А я иногда отказываюсь – времени нет. Просто я никогда в жизни не лез туда, где был не нужен. Если понимаю, что кому-то не нравится то, что делаю, то просто не навязываюсь. Я занимаюсь тем, чем хочется мне. Когда человек делает то, что любит, и обладает способностями к своей профессии, он обычно приходит к успеху.
- Сейчас вас знают как успешного артиста. Но за успехом стоит большой труд. Какой совет вы бы дали тем, кто только начал танцевать?
- О, сейчас я бы не хотел оказаться там, в начале пути…
- Но вы его прошли…
- Да, но тогда меня от многих бед спасло только то, что я не понимал, куда ступил. Многие вещи я делал, искренне не понимая, что происходит, и обходил ловушки просто потому, что не понимал, что это ловушки. Если бы у меня тогда был сегодняшний опыт, я бы во многие двери не стучался. А тогда у меня синяков не было. И я шел напролом.
- На том пути не было моментов, когда хотелось все бросить?
- Никогда. У меня была цель – попасть в Большой театр. И я достиг ее – в довольно короткий срок. Я вообще всего добился быстро. Никто и никогда не достигал карьерного успеха так быстро, как я.
- Благодаря чему, как думаете?
- Благодаря труду, способностям и удаче. Мне всегда на пути попадались хорошие педагоги – самые лучшие. Генетика плюс хорошие педагоги – это и есть слагаемые успеха. Ну и трудолюбие, конечно. Без этого никуда.
- В последнее время люди искусства часто становятся политически активными. Как вы к этому относитесь?
- Я считаю, что артист должен быть аполитичным и не должен выражать свою гражданскую позицию. Артисты – это люди, как правило, популярные, скажем так, они – медийные лица. Примыкая к тем или иным политическим лидерам, они волей-неволей оказывают влияние на своих поклонников. Я считаю так – или ты артист, или политик.
- Но с другой стороны, артист – такой же гражданин, как и все, и может иметь свою точку зрения на все.
- Для этого есть урна для голосования. Он может проголосовать – и так обозначить свои взгляды. Это его право. А агитировать за ту или иную партию – мне такой подход не нравится. Я считаю это неправильным. Про политические воззрения я могу рассказать вам на кухне, но не с экрана телевизора. Я сам этого никогда не делаю. Хотя взгляды у меня всегда конкретные.
- Насколько правдивы байки о том, что танцовщики подкладывают друг другу гвозди в пуанты, и прочих пакостях?
- Да, среди солистов такое бывает. Они не только вставляют палки в колеса, но готовы ноги оторвать, лишь бы тебе чем-то насолить.
- Как противостоять этому?
- Быть умнее и хитрее него, чтобы не попасть в ловушку. Предвидеть действия недоброжелателя на шаг вперед.
- Балет – хорошая школа жизни…
- Не только балет. Конкуренция есть везде. На заводе – те же проблемы. Только рабочие не стоят на сцене в пачках и трико. А артисты балета – на переднем плане, их видят и больше.
- При такой загруженности есть ли время на личную жизнь?
- Вопрос о личной жизни, как и вопрос о политических пристрастиях. В ванной есть дверь. Когда мы идем в ванную, мы закрываем ее и никого туда не пускаем. Так и личная жизнь. Она есть, но в ней – дверь. Так было в том Тбилиси, где я вырос. В старом городе никогда не спрашивали о трех вещах: сколько ты получаешь, с кем ты спишь и какой ты национальности.
- Не спрашивали, но знали…
- Об этом не говорили. А кто говорил – тот сплетничал. Про меня не пишут в желтой прессе, потому что я не занимаюсь сплетнями. Я не хожу туда, где папарацци. Не бываю там, где камеры. У меня есть дверь в личную жизнь, которую я закрываю. И там у меня своя жизнь.
- Но элитные мероприятия вы посещаете…
- Я хожу только на те мероприятия, которые устраивают мои друзья. Мне все равно, где и какой открылся очередной бутик. Если мне интересна выставка, я пойду не на церемонию открытия, а в обычный день.
- Вы преподаете. Какой вы педагог?
- Я преподаю, но обучаю не детей, а уже артистов, то есть веду в театре балетный класс. У меня есть два артиста, с которыми я особенно много занимаюсь, но часто веду и массовые репетиции. А педагог я очень жестокий. Сам, будучи учеником, не знал другого обращения. В балете по-другому нельзя. Я, конечно, добавляю свой опыт к тому, что перенял от своих педагогов.
Вообще, стараюсь отговорить родителей, если не вижу в ребенке яркого таланта. Педагог – это сложная профессия. Ты занимаешься не своей, а чужой жизнью. Мало кто понимает, насколько это ответственно. К сожалению, среди учителей много тех, кто просто не имеет права работать преподавателем.
- Какое чувство может испытывать учитель, которого превзошел ученик?
- Шикарное. Я был бы очень рад. У меня нет зависти. Я максимально реализовался на сцене, и реализовался очень рано. Такая скорая карьера – большой груз ответственности. Когда твое имя опережает твой выход на сцену, каждый раз ты должен подтверждать свой профессионализм. Я много раз говорил, что олимпийцам хорошо, они выигрывают Олимпиаду один раз в жизни – и на всю жизнь они остаются олимпийскими чемпионами. А народный артист доказывает свое звание каждый раз.
- Наступает ли пресыщенность сценой?
- Пресыщенности сценой не может быть. Есть усталость и напряжение. Но профессионал – как собака Павлова, которая реагирует на лампочку. Ты устал, но приходит момент, и ты встаешь и продолжаешь делать свое дело. Другой вопрос, что это очень сложно. В какой-то момент ты просто не хочешь реагировать на эту лампочку. Если я почувствую, что должен сократить какое-то движение, то предпочту отказаться целиком от балета. Это значит, я высказался в нем настолько полностью, что мне уже неинтересно. Есть артисты, которые по 30 лет держатся на сцене. Их давно уже нельзя смотреть. А они все равно цепляются за сцену изо всех сил. Набирают лишний вес, идут все вширь и вширь – а все равно выходят на сцену, лишь бы аплодисменты услышать. У меня такого нет. Если я захочу аплодисментов, мне достаточно будет спуститься в метро или пройтись по городу. Это сложный психологический момент. Я никого не осуждаю, наоборот, очень хорошо понимаю их, но мне еще в детстве не хотелось быть такими, как они.
- Видимо, у балетного артиста должны быть крепкие нервы…
- Я всегда объясняю своим ученикам – танцуя, вы должны быть, как киллер.
- В каком смысле?
- Когда находишься на сцене, не позволяй эмоциям взять над собой верх. Надо быть хладнокровным, как киллер, или, если хотите, как хирург. На сцену надо выходить с трезвыми мозгами. Наша профессия – это ремесло. Об этом хорошо сказала Верико Анджапаридзе: «Я могу рассказать вам анекдот, а потом выйти на сцену и сыграть смерть сына так, что весь зал будет плакать. А как у меня это получается, сама не знаю». Верико, конечно, была гениальна от природы, но она еще и в совершенстве владела ремеслом. Чтобы стать Верико Анджапаридзе, надо ею родиться. Чтобы стать Николаем Цискаридзе, надо выучиться в московской школе у самых лучших педагогов, но при этом родиться Николаем Цискаридзе – с такими ногами, руками и мозгами. Ведь, как точно подметила Майя Плисецкая: «Я слишком поздно поняла, что в балете главное – не шея, а голова». Это гениальные слова.
- Как представляете себя вне балета?
- У меня нет сожаления, что это скоро закончится. Правда, ни одной секунды. Более того, я немного рад, что это скоро закончится. Нести такую огромную ответственность очень сложно. Танцевать хуже я не хочу. Стоять на сцене для того, чтоб просто получать аплодисменты, мне неинтересно. Мне аплодируют с детства. Я привык к овациям. Для меня аплодисменты – возможность перевести дыхание.
- Что будете делать, когда уйдете из театра?
- Валяться на диване и читать книжки (улыбается).
Яна ИСРАЕЛЯН |
|
