|
С каждым десятилетием советская эпоха отдаляется от нас все больше, и сетка событий становится все расплывчатее и крупнее. Гулливеры недавнего прошлого разительно уменьшились в размерах – современному человеку они представляются мало чем примечательными личностями, не заслуживающими не только изучения, но и элементарного внимания.
Смена идеологий всегда сопровождается девальвацией шкалы устоявшихся ценностей и пересмотром масштабов. Однако есть личности, профессиональные и человеческие качества которых не подлежат переоценке при смене мировоззренческих парадигм. К их числу по праву принадлежит академик Георгий Николаевич Джибладзе (1913-1990), в сферу интересов которого входили многие отрасли гуманитарного знания – эстетика и педагогика, литературоведение и критика, журналистиковедение и искусствознание. Этот универсализм как нельзя лучше характеризует кипучую натуру Георгия Николаевича, устремленную к познанию человека в его синтезе с природной и общественной жизнью. Основные методы, который ученый эффективно использовал в своих исследованиях, - биографический, культурно-исторический и сравнительно-исторический.
На протяжении целого ряда десятилетий Г.Джибладзе как исследователя волновала категория Прекрасного и проблема отношения искусства к действительности. Именно этим двум проблемам были посвящены его кандидатская и докторская диссертации. Твердая убежденность (подкрепленная множеством аргументов) автора в том, что эстетические факторы, должным образом задействованные в процессе воспитания, способны реально влиять на судьбу человека, выводят автора за пределы материализма и ставят его в один ряд с гуманистами прошлого.
Эстетические и педагогические идеи Г.Джибладзе синтезированы в труде, удостоенном премии им. Якоба Гогебашвили, - «Принцип эстетического воспитания» (1968, рус. перевод 1971). Известный английский ученый-кавказовед Дэвид Лэнг справедливо отметил, что «значение этой книги намного шире ее непритязательного заголовка». Теоретические положения труда удачно подкреплялись богатым педагогическим опытом самого автора, что придавало аргументам особую вескость и доказательность. В частности, по глубокому убеждению Г.Джибладзе, «эстетическое воспитание ребенка следует начинать не в детском саду и не с первого класса. Это уже естественное продолжение необходимого, но отчасти запоздалое. Первому пробуждению сознания ребенка должна сопутствовать забота об его эстетическом воспитании… Начальное эстетическое воспитание можно и следует начинать с момента пробуждения сознания ребенка, когда он видит и различает предметы».
Одно из лучших исследований ученого в области педагогики – сочинение «Философия Коменского», выпущенное Тбилисским государственным университетом в 1978 году. (Второе дополненное и исправленное издание вышло на русском языке в серии «Труды действительных членов и членов-корреспондентов АПН СССР» в издательстве «Педагогика» в 1982 г.). Исходя из верной посылки, что «всякая известная науке педагогическая теория должна рассматриваться как разветвление философского учения в области воспитания», Г.Джибладзе пришел к естественному заключению, что «можно быть педагогом-практиком, ничего не смыслящим в философии, но невозможно быть педагогом-теоретиком, не просвещенным в вопросах философии». Ценность труда Г.Джибладзе состоит в том, что впервые в педагогической науке воззрения выдающегося чешского мыслителя и педагога Яна Амоса Коменского (1592-1670), младшего современника Шекспира и Сервантеса, были осмыслены как цельная философская система. Сочинение грузинского ученого получило международное признание, а в 1979 г. за заслуги в области комениологии он был удостоен одной из самых почетных наград Чехословацкой Республики – медали Яна Амоса Коменского.
Любопытно, что толчком к изучению наследия чешского мыслителя послужил конспект Георгия по педагогике, который он вел, будучи учеником кутаисской средней школы, - факт, свидетельствующий о высоком уровне педагогических знаний в грузинских учебных заведениях 1920-1930-х гг. Труд академика Г.Джибладзе подтвердил высокий авторитет национальной педагогической школы (Георгий Тавзишвили, Давид Лордкипанидзе, Георгий Кикнадзе, Варлам Каджая, Сергей Сигуа и др.), у истоков которой стоял Якоб Гогебашвили. В основу отношения учителя к ученику у Г.Джибладзе положен принцип максимально бережного отношения к личности на всех этапах ее формирования, при этом любая форма девиантного поведения ученика не является поводом к пересмотру избранной стратегии.
Не следует забывать и о том, что на протяжении многих лет Г.Джибладзе на посту министра просвещения, а затем и министра высшего и среднего специального образования Грузии непосредственно руководил процессом организации обучения в школах и вузах республики, причем руководил успешно и эффективно. При этом он находил время работать и над учебниками грузинской литературы для средней и высшей школы, и заниматься учебно-методической работой. Его рекомендации по методам и способам изучения грузинского языка как неродного сохраняют свое значение и по сей день.
Признанием заслуг ученого является и тот факт, что именно Георгию Николаевичу Джибладзе предложили стать редактором впервые издававшихся в полном объеме на русском языке педагогических сочинений Жан Жака Руссо и написать к двухтомнику вступительную статью (Руссо Ж.Ж. Педагогические сочинения: в 2-х т. М.: Педагогика, 1981).
Литературоведческим штудиям академик Г.Джибладзе отдавал большую часть своего времени: среди его многочисленных трудов особо значимыми являются исследования по древней и новой грузинской литературе. Ряд работ ученого посвящен поэтике романтизма, причем для иллюстраций тех или иных положений автор прибегает к широким параллелям из западноевропейской и славянских литератур.
Дар критика с особой силой проявился у Г.Джибладзе при описании современного культурного процесса. Не было ни одного мало-мальски значимого имени или заметной тенденции в культуре, не отразившихся в его многотомных «Критических этюдах» или статьях в периодической печати.
Настоящий беглый обзор охватывает лишь ничтожную часть богатого научного наследия академика Георгия Джибладзе: им создано более 50 монографий и написано свыше 500 статей. Одни труды ученого требуют, на наш взгляд, переиздания как не потерявшие своей актуальности, другие – перевода на русский и западноевропейский языки. Так, в монографии, посвященной критике психоаналитической эстетики Фрейда, использован богатый и редкий фактический материал, выдвинуты серьезные контраргументы в интерпретации текстов Шекспира, Ибсена, Достоевского.
В 1980-е годы академик Джибладзе усердно работает над изучением философско-эстетического и художественного наследия великого мыслителя Востока Авиценны. Как он просто объясняет в предисловии, «гениальность Ибн Сины – Авиценны была причиной того, что мы увлеклись его произведениями, жизнью и судьбою». Однако гениальность гениальности рознь. Гений Авиценны распространялся на обширные области знания, и Георгию Джибладзе был близок именно его универсализм, системный характер мышления Авиценны. В те годы Георгий Николаевич обстоятельно знакомился с очень многими текстами, так или иначе связанными с именем Авиценны. Вспоминается один эпизод. В 1985 году мне удалось достать для своей домашней библиотеки только что вышедшие в Алма-Ате в переводе с арабского на русский «Историко-философские трактаты» Аль-Фараби, предшественника Ибн Сины. Большая часть этих трактатов издавалась впервые. Помню, с каким рвением Георгий Николаевич штудировал эту книгу, в которой остались его пометки. В 1986 году на русском языке выходит монография Г.Джибладзе «Системы Авиценны», которую автор скромно назвал «экзотерическим очерком», «популярным теоретическим исследованием, а не строго научным трудом». Однако «очерк» смело можно назвать мини-энциклопедией: помимо десяти глав, посвященных различным аспектам многогранной деятельности Авиценны, прилагаются его автобиография, таблица основных дат жизни и творчества, а также снабженный комментариями перечень произведений мыслителя. Отдельная глава книги посвящена истории изучения наследия Ибн Сины в Грузии, в частности, в трудах Шалвы Нуцубидзе. Особый интерес представляет и тема «Руставели и Авиценна», составившая содержание одной из глав монографии.
Георгий Николаевич Джибладзе прожил яркую, заполненную запоминающимися событиями, жизнь. Занимал высокие государственные и партийные посты, до последних дней жизни был вице-президентом Академии наук Грузии. Автора этих строк, готовившего в середине 1980-х гг. докторскую диссертацию, Георгий Николаевич одаривал вниманием и творческой дружбой. В последние годы жизни Георгий Николаевич сильно страдал: не мог примириться с трагической гибелью любимого внука.
Человек, ставивший во главу угла эстетическое начало, сам обладал прекрасным лицом и манерами. На моем рабочем столе в помещении возглавляемой мной кафедры стоял портрет дорогого учителя. Лицо Георгия Николаевича приковывало к себе внимание всякого входящего. Такое лицо могло быть только у человека прекрасной души.
Призывавший учителей в своих педагогических трудах к гуманному отношению к ученикам, академик Джибладзе и сам был образцом чуткого отношения к своим многочисленным ученикам. При всей своей занятости служебными делами и загруженности научной работой он был готов в любую минуту откликнуться на любую просьбу, проявляя неизменную отеческую заботу о младших. Среди тех, кто обращался к Георгию Николаевичу с каким-нибудь вопросом, предложением или просьбой, нельзя было найти человека, не облагодетельствованного или не обласканного им, не удостоившегося его внимания. Он проявлял сердечное участие даже в тех делах, которые выходили далеко за рамки его интересов или полномочий. Доброта, бескорыстие и великодушие в сочетании с мужеством, принципиальностью и решимостью идти на любые неприятности ради истины возводили его характер в рыцарское достоинство. Талант академика Джибладзе и его прекрасные душевные качества в полной мере оценил классик советской литературы Михаил Шолохов, в каждый свой приезд в Грузию останавливавшийся у своего «старого друга».
Не зная доподлинно о том, что происходило в душе Георгия Николаевича в последние годы его жизни, могу предположить, что он отошел от навязанных советской идеологией атеистических убеждений и пришел к вере, которая питала не одно поколение его предков. Свидетельством перемен можно считать и встречу Георгия Николаевича с Католикосом-Патриархом Всея Грузии, которая состоялась за несколько дней до кончины ученого. Предпосылки к обретению своего подлинного «я» у Георгия Николаевича были – в своей повседневной жизни он соблюдал большую часть критикуемого им с классовых позиций морального «кодекса Иоанна», состоящего из 75 пунктов (Иоанн Батонишвили. «Калмасоба»).
Правительство Грузии по достоинству оценило вклад академика Г.Джибладзе в национальную культуру. Были учреждены две именные стипендии для студентов и аспирантов, открыт кабинет эстетического воспитания имени Г.Джибладзе в Тбилисском государственном университете, установлена мемориальная доска на доме, где он жил. Улицам в Тбилиси и Кутаиси было присвоено имя ученого.
Скоро будет почти четверть века, как академика Джибладзе нет с нами. Время бежит по-разному для близких усопшего, для его учеников и тех, кто его знал.
Да обретет душа его покой в небесных селениях!
Владимир ЧЕРЕДНИЧЕНКО
|
|
В этом году исполнилось 75 лет со дня рождения знаменитого писателя, драматурга, публициста Александра Вампилова и 50 лет со дня его гибели.
Активная творческая жизнь Александра Вампилова продолжалась всего десять лет.
Первая моя встреча (конечно, условная) с драматургом произошла в детстве. Это было в 1975 году, когда на сцене театра имени А.С. Грибоедова состоялась премьера спектакля «Старший сын» с участием Валерия Харютченко, Волемира Грузца и Элизбара Кухалеишвили. Тогда же на телеэкраны вышел двухсерийный фильм Виталия Мельникова «Старший сын» с Евгением Леоновым, Николаем Караченцовым и Михаилом Боярским в главных ролях. Кстати, постановка Александра Товстоногова имела большой успех у тбилисского зрителя.
Это был период необычайной популярности Александра Вампилова. Но к ней писатель пришел не сразу.
Комедия «Прощание в июле», которую молодой драматург показал Алексею Арбузову, понравилась мэтру. Герой пьесы, студент Колесов, пришел к мысли о том, что деньги не всевластны, и порвал полученный нечестным путем диплом. В пьесе возникает сквозной в драматургии Вампилова образ «ангела», встреча с которым преображает героя.
Арбузов пригласил Вампилова к себе, встреча длилась несколько часов и буквально потрясла молодого автора. Правда, это не помогло продвижению пьесы на московскую сцену.
Следующей пьесой Александра Вампилова был «Старший сын». На мой взгляд, сегодня она особенно нужна. По сути, «Старший сын» - пьеса о любви. Любви разной. Счастливой и несчастной. Любви между мужчиной и женщиной. Любви между детьми и родителями. Любви к своему делу, если говорить о Сарафанове и его бескорыстном служении музыке.
Казалось бы, Бусыгин поступает цинично и жестоко: в форсмажорных обстоятельствах выдает себя за сына совершенно незнакомого человека – Сарафанова, воспользовавшись его доверчивостью и наивностью… Однако волею судьбы молодой человек действительно обретает в лице чужих людей настоящую семью, близкую ему по «группе крови». При этом выясняется, что его случайный «товарищ по несчастью» Сильва – циник до мозга костей, и их с Бусыгиным пути расходятся навсегда. Такой тип, как Сильва, всегда был отвратителен Вампилову – человеку, в котором не было ни капли цинизма…
«Старший сын» был поставлен в сорока четырех театрах, прошел более полутора тысяч раз, заняв одно из ведущих мест в репертуаре страны. В 1973 году Вампилов становится одним из лидеров репертуара. «Старший сын» идет в тридцати девяти театрах страны, «Прощание в июне» - в пятнадцати, «Прошлым летом в Чулимске» - в четырнадцати, «Провинциальные анекдоты» - в восьми. Все эти спектакли были поставлены и на сцене театра имени А.С. Грибоедова.
В 1974 году газета «Советская Аджария» одной из первых опубликовала отклик на творчество Александра Вампилова – рецензию Н.Бокерия на два спектакля грибоедовцев – «Прошлым летом» в постановке О.Алексишвили и «Прощание в июне» А.Товстоногова и Ю.Шевчука. «В будничное врывается романтика, раскрывается возвышенная одухотворенность героев. Это, пожалуй, главный принцип творчества драматурга А.Вампилова – в повседневном, обычном открывать высокую человечность, трепетную душевность. Его герои говорят о маловажных делах, ссорятся и мирятся, совершают незначительные поступки, а перед нами раскрываются сложные людские судьбы, самобытные человеческие характеры. И хотя в пьесах Вампилова нет больших конфликтов, позиция автора всегда остается активной – он против лжи и демагогии, пошлости и лицемерия, он ненавидит беспринципность, приспособленчество и делячество, он за творческое, созидательное отношение к жизни».
Все почувствовали, что с постановкой пьес Вампилова, а также Шукшина, Арбузова, Ибрагимбекова, Горина в театре подул ветер перемен. Он стал ощутим и в театре Грибоедова. Особенно с назначением на должность главного режиссера Александра Товстоногова. Именно с его приходом в репертуаре появились такие популярные спектакли, как «Прощание в июне», «Точка зрения», «Жестокие игры», «Забыть Герострата».
«Ничего нет страшнее духовного банкротства. Человек может быть гол, нищ, но если у него есть хоть какая-нибудь задрипанная идея, цель, надежда, мираж – все, начиная от намерения собрать лучший альбом марок и кончая грезами о бессмертии, - он еще человек и его существование имеет смысл. А вот так... Когда совсем пусто, совсем темно», - читаем в записных книжках Вампилова.
Наверное, именно из этих размышлений родилась «Утиная охота», появился его главный герой – Виктор Зилов. Очевидно, что этот образ продолжает тему лишнего человека, характерную для произведений русских писателей XIX века. Интересно, что Олег Даль сыграл в кино и Печорина, и Зилова, в чем-то похожих, но разделенных временем героев. Оба – оттуда. Из лермонтовской «Думы».
Чем-то близок Зилову и другой герой Вампилова – следователь Шаманов из пьесы «Прошлым летом в Чулимске». Он тоже переживает нравственный кризис, инертен, неспособен на поступок. И на любовь поначалу реагирует в духе героев русской литературы XIX века, о чем Н.Чернышевский написал статью «Русский человек на rendez-vous». То есть – почти цинично и равнодушно. «Это чистейшей воды безумие! Забудь и никогда не вспоминай!» - так поначалу отвечает Шаманов на признание Валентины. Он отказывается ехать на судебный процесс, отказываясь от борьбы в безнадежном, по его мнению, деле. «Я не любитель красивых жестов!.. И вообще я хочу на пенсию!» - полушутя заявляет следователь. В каждой шутке есть доля шутки… а все остальное – правда.
Есть в пьесе женский образ – Валентина. Идеальная женщина, еще один «ангел» Вампилова. Само благородство и жертвенность. Из тех, что коня на скаку остановит, в горящую избу войдет. Она готова бесконечно восстанавливать ограду, совершать это, на первый взгляд, бессмысленное действие, ведь ее постоянно разрушают равнодушные посетители чайной. Этот поступок вопреки реалиям означает упорное стремление Валентины восстанавливать нравственные основы жизни.
Часто говорят о том, что драматургия Вампилова чем-то напоминают чеховскую – своим психологизмом и сложной простотой. Однако вдова писателя Ольга Вампилова не считает такие сравнения корректными: «Он был самодостаточным в своем творчестве. Был сам в себе уверен и не нуждался в сравнении с кем бы то ни было – ни с Шекспиром, ни с Чеховым, ни с Булгаковым, пьесы которого обожал. Он самостоятельная единица. И театр Вампилова существует. Сейчас театры возвращаются к его пьесам…»
Как бы то ни было, корни драматургии Вампилова в традициях русской классики. Хотя некоторые критики находят в ней элементы поэтики абсурда. По мнению этих исследователей, А.Вампилов, «развивая экзистенциальные идеи западного театра, использует абсурд в характеристике современного человека в условиях утраты смысла существования».
Интерес к творчеству Вампилова не ослабевает. Недавно «Старший сын» поставили на малой сцене театра имени К.Марджанишвили на грузинском языке, адаптировав ее текст к отечественным реалиям. В ближайшее время Гоги Маргвелашвили приступает к постановке этой пьесы на сцене театра имени А.С. Грибоедова.
Анна БЕЛОВА |
|
|
Поклонники таланта Владимира Маяковского по традиции отправились на малую родину поэта в поселок Багдади, чтобы отметить его день рождения. Инициатор поездки – председатель Союза обществ взаимоотношений Грузии с Россией, доктор филологических наук, профессор, член Союза писателей и Союза журналистов Грузии Нана Цителашвили, осуществившая этот проект при участии Дома национальностей и СП Грузии.
Союз обществ взаимоотношений Грузии с Россией уже в пятый раз собирает в Багдади писателей и поэтов, деятелей культуры, чтобы отдать дань любви Владимиру Маяковскому. Первая остановка – у кутаисской гимназии, в которой поэт проучился четыре года, с 1902-го по 1906-й. Интересно, что в этом учебном заведении получили образование Акакий Церетели, Акакий Шанидзе, Дмитрий Узнадзе, Тициан Табидзе и многие другие знаменитости… Нана Цителашвили возложила цветы к памятнику Маяковскому-гимназисту (авторы скульптуры – В.Мизандари и Г.Николадзе. Памятник воздвигнут в 1956 году).
А по дороге в Багдади посетили могилу отца поэта – Владимира Константиновича. Здесь прозвучали стихи под названием «Горе». В них Маяковский раскрывается как тонкий лирик с минорной интонацией. Поэту словно изменяет присущий его творчеству оптимизм, жизнеутверждающий пафос: «Тщетно отчаянный ветер бился нечеловече. Капли чернеющей крови стынут крышами кровель.
И овдовевшая в ночи вышла луна одиночить».
Участники праздника посетили родительский дом поэта, на котором мемориальная доска: «В этом доме 7 (19) июля 1893 года родился поэт Владимир Маяковский». В доме все напоминает о поэте. Сохранилась почти вся мебель. Трудно поверить, что самому дому более 170 лет. За этот период он несколько раз реставрировался, но его внешний вид сохранился неизменным. В создании музея принимали участие мать поэта, Александра Алексеевна Павленко, сестры Людмила и Ольга. Они передали музею личные вещи отца поэта. У наследников хозяина дома были приобретены предметы, которыми пользовалась семья Маяковских. Все они размещены в трех комнатах.
Как Маяковские попали в Багдади? Из города Берислава Херсонской губернии в Грузию приехал прадед поэта Константин Кириллович Маяковский с сыном Константином. Константин Константинович вырос в Грузии. Женился на дочери русского офицера Евдокии Осиповне Данилевской. У супружеской четы было пятеро детей. Отец поэта, Владимир Константинович, родился в Ахалцихе в 1857 году. Начинал работать в Армении, в Александропольском лесничестве. А в 1889 году, когда в Багдади было основано лесничество, Владимира Константиновича перевели сюда на должность лесничего.
В Доме-музее Маяковского, в кабинете Владимира Константиновича, хранится коллекция образцов деревьев, произрастающих на территории Багдадского района, собранная отцом поэта. Здесь же находится фотография, запечатлевшая Владимира Константиновича среди местной интеллигенции. Он пользовался большим авторитетом как лесничий и как человек… У Владимира Маяковского были весьма уважаемые предки. Так, его дед был очень известным в Ахалцихе судьей, справедливым, честным.
В музее хранятся книги, газеты на русском и грузинском языках – в семье Маяковских хорошо владели грузинским.
После интересного рассказа директора музея Беки Кучухидзе в другом, современном здании музейного комплекса, где выставлены разнообразные экспонаты, связанные с жизнью и творчеством поэта, состоялся концерт.
Приветствовала гостей и поделилась своими мыслями о поэте Нана Цителашвили. Ее поддержали представители Дома национальностей Ирина Шаповалова и Карина Барсегян.
Порадовал собравшихся народный артист Грузии, профессор Тбилисской консерватории имени В.Сараджишвили Эльдар Гецадзе. Он не только выступил сам, но и представил своих талантливых воспитанников – Акакия Иоселиани, Ираклия Гогошидзе, Алуду Тодуа, Годердзи Джанелидзе, Гиги Петриашвили и Татию Ахалая. В их исполнении прозвучали грузинские вокальные произведения. Аккомпанировала Дареджан Махашвили.
Усладили слух публики певица Натела Шарабидзе, а также Мераб Андроникашвили, замечательно владеющий не только голосом, но и игрой на гитаре.
Интересным было выступление поэтессы Мзии Хетагури, подчеркнувшей, что «Маяковский – гений, в свой русский стих он внес грузинский дух, грузинскую ритмику, грузинскую эмоцию! Так что Владимир Маяковский – часть не только русского, но и грузинского писательского сообщества».
Нино Кутателадзе представила свои стихи «Беседа с Владимиром Маяковским» - своего рода исповедь поэта, страстный диалог эпох и культур.
«Дни Маяковского в Грузии вновь должны стать общегосударственным праздником!» - считает поэт Агател Арабули. Он напомнил гостям, что идея отмечать день рождения поэта на его малой родине принадлежала грузинскому государственному деятелю Жиули Шартава.
Ветеран грузинского телевидения Игорь Нагорный рассказал, как создавался трехсерийный документальный фильм о Владимире Маяковском «Я сам» (1964). Режиссер картины – Сергей Евлахишвили, автор сценария – Николай Корцов, главный оператор – Игорь Нагорный, второй оператор – Владимир Ермаков. Существовали два варианта фильма – русский и грузинский. Грузинский закадровый текст читал Котэ Махарадзе.
На вечере выступили также композитор Чарита Джапаридзе, прочитавшая стихи собственного сочинения, юрист, кандидат в депутаты парламента Арчил Кбилашвили. Поэтическое слово Маяковского озвучил ведущий актер театра имени А.С. Грибоедова Валерий Харютченко, прочитавший «Наш марш» и «Хорошее отношение к лошадям».
Был среди гостей Константин Шервашидзе, сыгравший маленького Маяковского в художественно-документальной картине «Я в долгу перед вами, багдадские небеса». Автор сценария – Нана Цителашвили, режиссер – Георгий Ермаков. Это совместный проект Союза обществ взаимоотношений Грузии с Россией и группы сотрудников московского Дома-музея Владимира Маяковского. В фильме рассказывается о детстве поэта, первых впечатлениях, повлиявших на его формирование как человека и творца. Вероятно, на будущий год, к 120-летию Владимира Маяковского, будут показаны фрагменты из этой картины. Кстати, художественный фильм о молодом поэте под названием «Маяковский начинался так» снял еще в 50-е годы на киностудии «Грузия-фильм» режиссер Константин Пипинашвили. Главную роль сыграл Василий Лановой.
Инна БЕЗИРГАНОВА |
|
ПЕТР БАГРАТИОН: «УМРУ ЧЕСТНО» |
|
Петр Багратион: В Пантеоне героев 1812 года Петр Иванович Багратион стоит на одном из первых мест – сразу после Михаила Илларионовича Кутузова, рядом с Барклаем де Толли и значительно выше других видных, талантливых военачальников того времени.
Попробуем оживить его образ палитрой жизненной правды, сотканной из высказываний современников. «Князь Багратион – наиотличнейший генерал, достойный высших степеней», - говорил о нем Александр Васильевич Суворов. Наполеон называл его «лучшим генералом русской армии», а граф Ростопчин иначе не называл Багратиона, как «генерал по образу и подобию Суворова».
Кавалер всех высших российских орденов, генерал от инфантерии Петр Иванович Багратион принадлежал к старшей линии царственного дома Багратионов, что подтверждает надпись на памятнике на кладбище Всесвятской церкви в Москве: «Под сим камнем положено тело грузинского царевича Александра сына, князя Ивана Александровича Багратиона, родившегося в 1730 года ноября в 1-й день, прожившего 65 лет, скончавшегося в 1795 году. Сей памятник воздвигнул любезнейший сын его, князь Петр Иванович Багратион».
Среди его ближайших родственников был царь Вахтанг VI, выдающийся государственный и общественный деятель Грузии первой половины XVIII века, который вынужден был в 1723 году, вместе со свитой из знатнейших грузинских родов в 1200 человек переселиться в Россию. Многие из них навсегда связали свою судьбу с ней, став родоначальниками известных российских княжеских и дворянских родов. После смерти Вахтанга VI, с разрешения его вдовы и сына царевича Бакара многие представители старшей ветви Багратионов приняли российское подданство и поступили на русскую службу.
С тех пор переселение грузин в пределы России не прекращалось. При императрице Елизавете из числа переселенцев образован был в русской армии особый грузинский гусарский полк. Брат Вахтанга VI Иесе царствовал в Грузии в течение нескольких лет. После его кончины на трон Картли-Кахети взошла кахетинская ветвь Багратионов. Сыновья Иесе продолжали жить в Грузии, но в середине XVIII века один из них, Александр, вынужден был переселиться в Россию, в Кизляр. Там он поступил на службу в комендантскую команду при местном гарнизоне. На военную службу поступил и его сын Иван. С тех пор их дети и внуки служили верой и правдой новому отечеству.
Петр Иванович службу начал в Астраханском пехотном полку, преобразованном впоследствии в Кавказский мушкетерский, расквартированном в окрестностях Кизляра, пройдя все ступени военной службы – от сержанта до капитана.
Жизнь Багратиона могла оборваться в самом начале военной карьеры, но судьба оказалась к нему милостивой. «Казалось, что провидение хранило его до Бородинского дня», - говорил позже Денис Давыдов.
В 1785 году в Чечню была послана военная экспедиция для пленения шейха Мансура. Выполнение этой задачи было поручено отряду полковника Де Пиери, адъютантом которого был унтер-офицер Багратион. Отряд попал в засаду и с огромными потерями вышел к переправе. Только одна группа солдат продолжала мужественно отбиваться, ею руководил Багратион. Получив несколько ранений, он продолжал сражаться, пока не обессилел от ран и не упал. Его подобрали чеченцы. Шейх Мансур, из признательности к отцу Багратиона, оказавшему ему некогда услугу, приказал перевязать ему раны и доставить в русский лагерь без выкупа. С 1792 года Багратион служит в Киевском конно-егерском и Софийском карабинерном полках. Багратион был назначен шефом лейб-егерского батальона, переформированного впоследствии в полк, и оставался в этой должности до самой смерти. Следует отметить, что грузин по происхождению, Багратион не забывал о родине своих предков. Он переписывался со многими представителями грузинской знати и знал о происходящих событиях.
Багратион своей храбростью заслужил прижизненную славу легенды. Известен броский каламбур Гаврилы Державина: «Багратион – Бог рати он!»
«Со млеком материнским, - писал впоследствии Багратион, - влил я в себя дух к воинственным подвигам». При этом он не был фанатичным воякой, ради победы готовым слепо вести людей на смерть. Его солдаты всегда были хорошо одеты и накормлены, а для офицеров из своего ближайшего окружения он нередко устраивал роскошные пиры. Лучшим подтверждением является его письмо графу Аракчееву от 25 сентября 1809 года: «Я сам с ними ничего не жалею. Последней копейкой моих верных пою и кормлю и даю им за отличие. Я лучше умру, нежели покушаю из суммы экстраординарной. Умру честно и голый». Солдаты любили своего полководца и называли его «наш орел». После кампании 1805 года, во время которой Багратион сумел прорваться из окружения с пленными французами и трофеями, Москва и Петербург встречали его как национального героя. В честь Багратиона давали балы и обеды. Лев Толстой, описывая в «Войне и мире» банкет, устроенный в Москве в честь последней кампании, на котором после тоста за царя был провозглашен тост за здоровье Петра Ивановича, пишет: «Ура! - опять закричали голоса трехсот гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова: «Тщетны россам все препоны, / Храбрость есть побед залог, / Есть у нас Багратионы, / Будут все враги у ног».
Литографические портреты генерала висели в светских гостиных и в крестьянских избах. Александр I произвел Багратиона в генерал-лейтенанты, а 6-й егерский полк первым в истории получил в награду серебряные георгиевские трубы. В сражении под Аустерлицем только колонна Багратиона выдержала натиск французов, и князь получил орден Святого Георгия II степени. За Фридланд его наградили золотой шпагой с алмазами «За храбрость». За подвиги в 1808 году в войне против Швеции Багратион получает чин генерала от инфантерии (полного генерала). Город Прейсиш-Эйлау – свидетель славы Багратиона, сегодня носит его имя – Багратионовск (Калининградская область).
Когда Наполеон перешел через Неман, Багратион отправил императору Александру план будущей войны. Но высочайшее одобрение получил план генерала Барклая-де-Толли, хотя один из багратионовских пунктов – организация народного ополчения – был практически воплощен в жизнь. Н.Б. Голицын (сын А.А. Грузинской (Багратион) и его близкого друга Б.А. Голицына), который находился при нем во время Бородинского сражения, вспоминал: «В этом муже достоинства великого полководца были украшены качествами доблестного гражданина... Он знал, что после соединения обеих армий он должен был поступить под начальство младшего его по чину генерала Барклая-де-Толли... Когда Барклай прибыл в Смоленск, Багратион сказал ему: «Я к вам являюсь как к начальнику: теперь не время считаться старшинством по службе, Россия в опасности, Государь повелевает, мы должны думать только о спасении отечества, и к этой цели направить наши общие усилия».
«Я в нем нашел человека благоразумнейших свойств, исполненного возвышенных чувствований и любви к отечеству», - писал о нем впоследствии Барклай-де-Толли императору Александру I. Багратион не разделял мнения о необходимости стратегического отступления, но приходилось отступать. «Скажите ради бога, - обращался он к графу Аракчееву, - что наша Россия-мать скажет... Чего страшимся и за что такое доброе и усердное отечество отдаем сволочам?! Надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах, ибо война теперь не обыкновенная, а национальная и надо поддержать честь свою».
По традиции в решающих сражениях надевали парадные мундиры. В Бородинском бою, последнем сражении в его жизни, он был одет так, как на портрете, исполненном в мастерской Д.Доу. А.П. Ермолов писал: «Князь Багратион одушевлял войска, идущие вперед, своим присутствием, чувствуя себя пораженным и избегая вредного действия на дух боготворящих его войск, скрывает терзающую его боль, но ослабевает от истекающей крови, в глазах их едва не падает с лошади. В мгновение пронесся слух о его смерти, и войска невозможно удержать от замешательства. Никто не внемлет грозящей опасности, никто не брежет о собственной защите: одно общее чувство – отчаяние! Около полудня 2-я армия была в таком состоянии, что некоторые ее части не иначе, как отдаляя на выстрел, возможно было привести в порядок». Сопровождал раненного Багратиона в с. Симы Владимирской губернии Н.Б. Голицын. Хозяин Симской вотчины генерал-лейтенант князь Б.А. Голицын, командовал Владимирским ополчением и участвовал в сражении 26 августа при Бородино.
Из письма Багратиона Александру I после Бородинского сражения: «В сей день, всемилостивейший государь, войско русское показало совершенную неустрашимость и неслыханную храбрость от генерала до солдата. ... в деле 26-го я довольно не легко ранен в левую ногу пулею с раздроблением кости; но нималейше не сожалею о сем, был всегда готов пожертвовать и последнею каплею моей крови на защиту отечества и августейшего престола; крайне однако ж прискорбно одно только то, что я в сие важнейшее время остаюсь в невозможности далее показать мои услуги…»
Багратион – свидетель необыкновенного героизма Барклая-де-Толли на Бородинском поле – просил передать генералу, что умирает с чувством глубокого к нему почтения. Графу Ростопчину он написал: «Прощай мой почтенный друг, я не увижу тебя более. Я умру не от раны, а от Москвы». Эту любовь полководца отмечали все, а Лермонтов увековечил: «... И молвил он, сверкнув очами: / «Ребята! не Москва ль за нами? / Умремте ж под Москвой, / Как наши братья умирали!» («Бородино»). Генерал от инфантерии П.И. Багратион скончался в с. Симы 12 сентября 1812 года на 47-м году жизни.
В 1839 году бренные останки знаменитого героя-полководца из церкви с. Симы с трогательной и величественной церемонией были перенесены, чтобы похоронить у подножья воздвигаемого тогда на Бородинском поле памятника, на то место, где он, защищая отечество, получил смертельную рану. Н.Б. Голицын посвятил этому событию стихи на французском языке: «Бородино – Москва. Военный гимн по случаю церемонии 26-го августа 1839 года, написанный ветераном 1812 года», а также очерк «Перенесение тела князя Багратиона на Бородинское поле».
В сражениях против наполеоновских войск принимали участие многие представители рода Багратионов. Среди них был и брат П.И. Багратиона – Роман, он был произведен в генерал-майоры 21 мая 1813 года «по отличной храбрости и примерной службе, истинно сего награждения достойному»; царевич Илья Багратион, сын Георгия XII; царевич Константин, сын имеретинского царя Давида; Петр Яковлевич Грузинский, внук царя Бакара, павший геройской смертью на Бородинском поле; Александр Багратион – сын имеретинского царевича Георгия; Георгий Грузинский – сын царевича Александра Бакаровича, он не только возглавил Нижегородское народное ополчение, но и содержал его на свои средства. Кроме того, как памятник героям Отечественной войны 1812 года князь Грузинский воздвиг храмовый ансамбль в своем имении Лысково. Отдавая дань памяти героям Бородина, вспомним профессора Московского университета Илью Егоровича Грузинова, который вступил в Московское ополчение и на Бородинском поле, нередко под свист вражеских ядер, перевязывал раненых и производил операции. Он скончался в январе 1813 года, заразившись в армии тифом. Во время анатомических работ он сделал научное открытие – источником человеческого голоса являются мембраны трахеи.
В сражениях против наполеоновских полчищ ратными подвигами отличились генералы Владимир и Леван Михайловичи Яшвили, Иван и Семен Давыдовичи Панчулидзевы, Иван Семенович Жевахов (Джавахишвили), Спиридон Евстафьевич Жевахов (Джавахишвили), Павел Сергеевич Лашкарев-Бибилури и др. В ряду героев 1812 года особое место занимает Селим паша Химсиашвили. Из труда З.Чичинадзе «Отечественная война россиян 1812 г. Петр Багратион и Селим-Паша Химсиашвили» (Тифлис, на груз. яз.), в котором анализируются отдельные эпизоды истории Грузии в контексте Отечественной войны 1812 года, мы узнаем, что П.И. Багратион сообщал в Грузию о вероятности начала войны Наполеона против России и призывал оказать содействие в борьбе против французов. Правительство Турции также призвало грузин-мусульман занять всю страну и изгнать русских. В этом деле большие надежды они возлагали на грузина-мусульманина Селима пашу Химсиашвили. Селим паша, мечтая увидеть свой край объединенным с остальной Грузией, всячески оттягивал начало военных действий против русских войск, а когда неизбежность военных действий стала фактом, он, сказавшись больным, не вышел на поле брани, за что был обвинен в измене и обезглавлен.
Столетний юбилей Отечественной войны 1812 года был широко отмечен на Кавказе. В Тифлисе торжества начались Крестным ходом в преднесении святого Креста Нины из виноградной лозы на покрытых бархатом носилках. Напомним, что в 1749 году грузинский митрополит Роман, отправляясь из Грузии в Россию, тайно взял с собою Крест Святой равноапостольной Нины и передал его проживавшему в Москве грузинскому царевичу Бакару. Более полувека хранился он в селе Лыскове, пока Георгий Грузинский не представил его Александру I в день коронации. После присоединения Грузии к России Александр I возвратил эту реликвию в Грузию. С того времени крест хранится в Сионском кафедральном соборе.
Крестный ход, в котором приняло участие все православное духовенство и весь Тифлис, вышел из Сионского собора. Шествие во главе с епископом Антонием, певчими и духовым оркестром, исполнявшим «Коль славен», направилось в сторону церкви во имя пресвятой Богородицы в Дидубе. По прибытии Крестного хода и после молебна состоялся парад войск гарнизона. Этот исторический факт и единодушное воодушевление, царившее в Тифлисе 26 августа 1912 года во время празднования юбилея великой победы, донесли до нас странички раритетных кавказских изданий. Тифлисские балконы пестрели многоцветьем ковровых узоров и орнаментов, а ночной город сверкал иллюминацией. На следующий день, вечером 27 августа горожане в живописной национальной одежде с флагами, фонарями, зурной и шарманкой устроили шествие от Авлабара к дворцу наместника. Они остановились у дворца и с криками «ура» и тостами за царя, героев отечества, наместника, устроили пиршество и танцы. Кинохроника этих событий – «Празднование юбилея спасения родины и славы России 1812-1912» А.Д. Дигмелова была показана в кинотеатре «Аполло» в Тифлисе в воскресенье 2 сентября 1912 года. На торжества в честь 100-летнего юбилея (гуляния в иллюминированном саду под звуки военного оркестра, представления и фейерверк) приглашал и «Русский клуб».
На Бородинском поле в день столетнего юбилея сражения в присутствии императора и его семьи, генерал-адъютант О.В. Дурново, генерал-майор князь Багратион-Мухранский и генерал-майор князь Багратион возложили на гранитную плиту могилы Петра Ивановича Багратиона – героя Бородино, юбилейную медаль.
Во время освящения отреставрированного к 200-летнему юбилею памятника П.И. Багратиону в Москве (скульптор Мераб Мерабишвили, архитектор Борис Тхор) - копия памятника, воздвигнутого в 1984 году в Тбилиси, Католикос-Патриарх всея Грузии Илия II пожелал всем «Божьей благодати, мира, любви и спокойствия». Настоятель храма Великомученика Георгия Победоносца в Грузинах, построенного царевичем Георгием Вахтанговичем Грузинским, протоиерей Феодор (Кречетов), сопровождавший предстоятеля Грузинской Православной Церкви, сказал: «Мы рады, что произошло обновление памятника Багратиону, память о котором чтится и русскими, и грузинами».
Нинель МЕЛКАДЗЕ
«Умру честно...» |
|
