|
Беженцы. К несчастью, это слово давно и прочно вошло в наш обиход. У любого из нас в окружении есть беженец – друг, коллега, сосед или знакомый. И, пожалуй, мы почти перестали вспоминать, каким страшным содержанием – реальным, живым, человеческим – наполнено это слово.
По меньшей мере двое коллег автора этих строк вынесли на себе ужасы грузино-абхазской войны. А теперь являются заложниками ее последствий. Администратор Тбилисского русского драматического театра им. Грибоедова Георгий Иналишвили и заведующая бутафорным цехом театра Мзевинар Джгаркава знают не понаслышке, что значит бросить отчий дом, бежать с родины и остаться без ничего – не только без своего угла, но и без единой личной вещи. Невозможно перестать быть беженцем, как бы ты этого не хотел – это судьба, которая всегда с тобой.
Когда началась война, Георгий Иналишвили учился в Москве, а его близкие находились на родине, в Абхазии. После падения Сухуми все Иналишвили – представители древнейшего абхазского княжеского рода Инал-Ипа – были вынуждены бежать. Конечно, сам Георгий немедленно прервал учебу и вернулся в Грузию, к семье. О возвращении на родину не могло быть и речи, и Иналишвили осели в Тбилиси. Поначалу жили у родственника, но тому пришлось продать квартиру, и они остались на улице – в прямом смысле этого слова. Мыкались по знакомым, которые давали пожить у себя месяц-другой. Порой снимали угол. Переживаний и скитаний не выдержал отец – Георгий похоронил его несколько лет назад. Пожилая мама болеет, живет в семье сына. Есть и светлая сторона в этой истории – Георгий счастливо женился, у него родился сын. Но молодой семье приходится туго, жена Мари тоже беженка, и ей тоже негде жить. Оба работают, но вся зарплата уходит на то, чтобы заплатить за съемное жилье, накормить ребенка и купить лекарства маме Георгия и родителям Мари. «Мы как цыгане, - с горечью говорит Георгий. - У нас вообще нет никакой собственности. Никому такого не пожелаю. Единственная помощь от государства, которую я получаю, - это пособие. Раньше давали 26 лари в месяц, теперь – 45. Но до каких пор я буду оставаться на улице с ребенком, женой и больной мамой-пенсионеркой?»
Мзевинар, или, как все ее называют, Мзия, Джгаркава родилась в Абхазии. Окончила Тбилисское художественное училище им. М.Тоидзе, работала декоратором в Сухумском драматическом театре им. К.Гамсахурдиа. 19 сентября 1993 года в три часа ночи на дом, где она жила, упала бомба. Мзия очнулась в больнице – потерявшей слух, с осколочными ранениями по всему телу и тяжелой контузией. Через неделю Сухуми пал, в город вошли наемники, и начался ужас. Врачи Гульрипшской больницы, куда перебросили Мзию, разбежались. Пошли разговоры, что уходит последний корабль. Мзия – босая, в окровавленных повязках – вместе с другими ходячими больными поспешила на пристань. Не успели. «Один абхаз, Джемалом его звали, до сих пор помню, нас предупредил – прячьтесь, чтоб вас не было видно, мы не можем контролировать наемников, - рассказывает Мзия. - Слово «грузин» в те дни означало «смертник». Мы прятались в развалинах дома отдыха. Ничего не ели. Пили воду. Если попадался кусок хлеба, это был праздник. Нас спас Международный Красный крест – оказали медицинскую помощь, довезли нас до границы. Из автобусов выпустили, когда стемнело. Вооруженные пацаны на границе приказали: - Убирайтесь отсюда, кто оглянется – расстреляем. И мы пошли по мосту. Потом нас отвезли в Зугдиди, накормили, дали переночевать в театре. А на второй день сказали: - Дальше – сами. Идите, кто куда хочет. Я знала, куда мне надо добираться – у нас были родственники в Зугдидском районе, и я понимала, что близкие скорее всего находятся там. Так и вышло. Оказалось, что они получили известие о моей гибели и давно меня оплакали. Представляете, что с ними стало, когда они увидели меня живой?»
В 1994 году Мзия с родственниками поселились в Цхнети. С 1998 года она работает в театре имени Грибоедова. «Я всегда в театре – здесь мой дом, здесь мои друзья. Когда не стало мамы, мне помог именно театр – я никогда этого не забуду. Другого дома у меня нет. Цхнетская комната, в которой нас сейчас семеро, оформлена на моего брата. Меня прописали автоматически, и я там никто, бесправный нахлебник. В ответ на мои обращения мне официально ответили, что я прописана в приватизированной комнате и мне ничего не полагается. От государства я никогда ничего не получала, кроме пособия. Никого не интересуют ни мои ранения и контузия, ни то, что у меня нет жилья. От волнений у меня начались проблемы с сердцем, скачет давление, болит голова. Во время ранения я получила перелом носа и сейчас мне трудно дышать, нужна операция... В Абхазию я могу вернуться только в статусе гостя. А я таким образом ехать на родину не хочу. Не хочу быть гостем в собственном доме».
Обо всем рассказанном я и думала, когда шла на встречу с Лелой Гуледани, министром по вопросам гражданского согласия и урегулирования конфликта Абхазии. Это самое молодое министерство страны – оно начало функционировать 17 января этого года. Каковы задачи и цели новой структуры, реальные шаги на пути примирения, как решается судьба вынужденно перемещенных лиц – на эти и другие вопросы Л.Гуледани ответила «Русскому клубу».
- Калбатоно Лела, вы сама беженка, долгое время занимались непосредственно проблемами беженцев и знаете обо всем не со стороны.
- Да, это так. Я родилась и выросла в Сухуми. Заканчивала школу, когда моей семье пришлось оставить Абхазию. Всю эту трагедию и боль моя семья испытала на себе. Когда мы приехали в Тбилиси, погиб мой брат. Это произошло 27 сентября – в день падения Сухуми. Мой отец не перенес горя и скончался. Гибель сына он связывал именно с трагической для Абхазии датой и часто повторял, что если бы не было войны, мы не оказались бы в Тбилиси, и сын остался бы жив... Вот так я потеряла моих самых любимых людей…
- Что вы помните о той войне?
- Когда началась война, я училась в Поти. Приехала в Сухуми незадолго до его падения. Помню, как началось вторжение в Сухуми, как в аэропорту на моих глазах взорвали самолет. Ни на корабль, ни на самолет мы не попали. И пошли пешком через Сванетию. Нам повезло – мы успели до того, как в горах выпал снег.
- О том, чтобы остаться, не было и речи?
- Отец не боялся, а мама была в панике. Нашу семью не тронули бы... Но все равно было страшно – в город вошли неприятели, начался разбой и хаос. Тяжелые воспоминания...
- Ваш отец, Элгуджа Гуледани, был известным и уважаемым человеком.
- Его даже называли святым – за необыкновенный гуманизм. Он был миротворец, большой патриот и всегда говорил, что это была искусственная война. Отец преподавал философию в Сухумском университете, был любимейший для студентов лектор. Его знали как замечательного тамаду, прекрасного шахматиста. Сама я экономист, окончила Сухумский университет, но продолжаю учиться и сейчас – в докторантуре по международному бизнесу в Тбилисском государственном университете. Возможно, в моем случае сыграли роль отцовские гены, я заинтересовалась политикой и включилась в это дело семь лет назад. Мне захотелось что-то изменить в лучшую сторону. Начала с защиты прав беженцев. Много выступала по телевидению, постоянно общалась с беженцами, раздавала номера своих телефонов и всегда откликалась на любую просьбу о помощи. Сделать удалось многое, потому что я никогда не обещаю того, чего не могу, и делаю только то, что могу.
- В чем вы видите главные проблемы вынужденно переселенных лиц?
- Основная проблема беженцев – это отсутствие у них необходимой информации. Зачастую они не знают, к кому именно обратиться по интересующему вопросу, как составить заявление... Большое значение имеет консолидация самих беженцев. Если они объединяются вокруг своих общих интересов, не отвлекаясь на отдельные частные проблемы, то вопросы решаются легче. Еще раз убеждаюсь в том, что сила в единстве. Очень важно, чтобы беженец был компетентным, уверенным в себе и мог говорить о своих проблемах с точки зрения права. Вообще, когда он знает свои права, то говорит иначе. За эти годы я занималась огромным количеством вопросов. Это стало моим призванием – быть там, где-то кому-то плохо, разобраться и помочь. Мне и сейчас звонят с просьбами о помощи.
- То есть звонят лично министру?
- Я ни на день не прерываю контактов с беженцами. Я пришла на эту должность из гражданского сектора и считаю себя обязанной помогать, несмотря на то, что наше министерство занимается вопросами урегулирования конфликта, а не социальными проблемами беженцев.
- Я думаю, что вы занимаетесь одним из самых важных вопросов в нашей стране, поскольку урегулирование грузино-абхазского конфликта касается всех. Какие задачи ваше министерство считает первоочередными?
- В первую очередь хочу подчеркнуть, что структуры, подобной министерству по вопросам гражданского согласия и урегулированию конфликта, в Абхазии никогда не было. Она создана впервые. Основной акцент мы делаем на народную дипломатию, участие в нашей работе гражданского сектора, представителей общественных организаций, самих беженцев. Все они должны быть включены в процесс восстановления доверия. Если раньше мы избегали прямых контактов с де-факто властями Абхазии, то сейчас ставим своей целью пойти с ними на прямой диалог. Это очень сложно, и мы все занимаемся решением этой задачи.
- Как это реализовать на практике?
- Мы разослали официальные письма – членам парламента Абхазии, министрам, членам правительства.
- О чем написали, если не секрет?
- Не секрет. Это информационные письма, в которых я представляюсь сама и представляю нашу структуру. Я пишу о том, чем сейчас занимаюсь. Для меня принципиально, чтобы наша деятельность была открыта и прозрачна. Понимаете, потребность в прямом диалоге с абхазами не нами придумана – она идет от людей. И этот диалог должен идти не только через структуры образования и здравоохранения, но в первую очередь непосредственно через самих людей.
- А у абхазов есть потребность в таком диалоге?
- Мы изучаем ситуацию. Есть люди, настроенные отрицательно, но есть и те, кто настроен позитивно. Мы стремимся к сотрудничеству с теми, кто расположен благожелательно. Нам предстоит большая информационная работа. Необходимо разрушить образ врага. Разговор о том, что мы намерены делать, не должен быть односторонним. Если мы не будем разговаривать, то термин «гражданское согласие» теряет свое значение. Очень важно, чтобы разговор был уважительным. Если я отправляю письма де-факто властям и уважаю выбор, который сделали сами абхазы и все те, кто остался в Абхазии, то, в свою очередь, и они должны уважать выбор тех, кто был вынужден бежать. Сейчас мы находимся в процессе формирования нашей стратегии. Но цель определена – восстановить доверие, и это главное.
- Вы и вправду верите, что это возможно?
- Иначе я бы здесь не работала. Надо верить. Если мы не поверим, то ничего не получится. Диалог, скорее всего, не сложится скоро. Но добрососедские отношения должны восстановиться. Прошло время, люди уже простили друг друга, агрессии нет, поверьте. Я хочу убедить абхазов, что им необходимо идти на контакт с нами, беженцами. Кто, если не мы, поймет эту боль, эти проблемы? Государственную политику в вопросе урегулирования конфликта должны решать в первую очередь сами беженцы. Министр по вопросам примирения и гражданского равноправия Паата Закареишвили разрабатывает новую стратегию. Сегодня наше правительство смотрит иначе на правительство Абхазии. Раньше было полное игнорирование, сейчас ставятся вопросы сотрудничества. И если мы будем включены в этот процесс, то это будет другой разговор, другой уровень. Именно мы можем быть идеальными посредниками в диалоге между центральным правительством и правительством де-факто.
- Какая задача представляется вам самой сложной?
- Установление диалога с де-факто властями не кажется мне настолько сложным, насколько сложно объединить сотрудников в стремлении к достижению единой цели и консолидировать самих беженцев. Социальные проблемы очень мешают делу. Они вынуждают беженцев сосредотачиваться на прошлых проблемах и не стремиться к высшей цели. Очень сложно сместить акценты.
- Если у человека нет жилья, он в первую очередь будет думать именно об этом, а не о восстановлении доверия.
- К сожалению. Мне сложно говорить об этом с беженцами – они не совсем готовы слушать. Когда я встречаюсь с ними, то сталкиваюсь с такими сложными социальными проблемами, что мне даже неудобно говорить о чем-то другом. Но я всегда говорю, что в позитивном мышлении заключена очень большая сила. Главное –представить себе позитивную картину. Это приносит успех, в этом залог счастья – видеть будущее светлым.
- Мне кажется, вам надо больше себя популяризировать.
- Да, нам пока не хватает известности. И мы планирует соответствующие кампании после выборов.
- Вы открыты для любого сотрудничества, это ясно. Кто для вас самый желанный партнер?
- Думаю, что нам нужны все – и центральная власть, и гражданский сектор. Для всех найдется дело. Многое уже получается. Нужно время, терпение и терпимость. В восстановлении доверия имеет значение все – и слово, и жест, и даже то, что ты думаешь. Мысль, слово и поступок должны быть в естественной связи. То, что ты сказал, обязан сделать. А говорить должен то, что на самом деле думаешь.
- Каким вы видите будущее наших взаимоотношений с Россией?
- Я уверена, что необходимо восстановление доверия с Россией. В нашей стратегии мы затронем и этот вопрос. Люди чувствуют необходимость грузино-российского диалога. Об этом ясно говорит и власть. Никто нам не запрещает стремиться найти общий язык с Россией. Но встречи только Абашидзе и Карасина не решают вопрос. Я уверена, что нужен дополнительный формат общения. Беженцы из Абхазии живут не только в Грузии, но и в России. И у нас отличные контакты с ними. Мы должны использовать этот ресурс, чтобы правильно выстроить стратегию по урегулированию конфликта. Пусть первый шаг будет гуманитарным. С этого и начинается диалог. И наше участие в этом просто необходимо.
- В таком случае я приглашаю вас к участию в проектах «Русского клуба». Потому что мы, по сути, тоже занимаемся урегулированием конфликтов, но, в отличие от вашего министерства, не политическими, а исключительно гуманитарными методами – через культуру. С 25 июня по 4 июля «Русский клуб» при поддержке Фонда КАРТУ проводит Международный поэтический фестиваль «Цисарткела. Юность поэзии». Его участниками станут юные поэты из всех уголков Грузии, а также России, Армении, Азербайджана, Украины, Беларуси, Эстонии, Польши. Мы ждем участников из Абхазии и Осетии. Приглашаем вас на наш фестиваль в качестве почетного гостя – мы с вами делаем общее дело.
- Спасибо, с удовольствием включимся.
- Калбатоно Лела, вы знаете о том положении, в котором находятся сотрудники Грибоедовского театра Георгий Иналишвили и Мзевинар Джгаркава. Я понимаю, что социальные проблемы не входят в компетенцию вашего министерства, но вы лично знаете об этом все. Что вы им посоветуете?
- Мзевинар полагается площадь. Их семеро в одной комнате, значит, по закону им положена большая жилая площадь. Необходимо заполнить анкету в Департаменте по делам беженцев и стать на очередь. Кстати, это тот самый случай, когда беженцы недостаточно информированы. Я готова лично помочь разобраться в этом вопросе. Молодой семье Георгия необходимо набраться терпения – вынужденно перемещенные лица разделены на категории по тяжести бытовых условий, в которых им приходится жить. Приоритет в получении жилья – у социально нуждающихся, незащищенных, живущих в ужасных условиях, инвалидов, ветеранов. Остальным придется подождать. Всего по Грузии жилье ожидают 60 тысяч семей – это очень, очень много. Для расселения беженцев из бюджета выделены скудные средства, и многое зависит от донорских организаций – Евросоюза, Всемирного банка... Квартиры будут не скоро. Чтобы удовлетворить всех беженцев, необходима сумма, которая составляет половину бюджета страны – 4 миллиарда лари. Это огромные деньги.
- Я благодарю вас, желаю вашему министерству успешной работы и надеюсь, что наступит день, когда в Грузии необходимости в министерстве по урегулированию конфликтов не будет.
Нина ШАДУРИ |
|
ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ С ПИРОСМАНИ |
Все было осенено именем Пиросмани.
На международную конференцию «Пиросмани и грузинская культура» в Тбилиси съехались самые именитые специалисты из многих стран мира. Не буду скрывать, с особым волнением ожидали приезда из Франции знаменитого тбилисца – профессора Гастона Буачидзе, чье имя хранит благодарная память не одного поколения студентов-филологов тбилисских вузов.
Ожидания не были напрасными. Гастон Сергеевич на конференцию прибыл, да не один, а с супругой – литератором и художником Светланой Сабуцкой.
Писатель, переводчик, филолог, искусствовед, автор знаменитой книги «Пиросмани, или Прогулка Оленя», Г.Буачидзе выступил с докладом-эссе «Заздравный тост с рыбой», посвященным трем картинам великого самоучки – «Рыбак в красной рубахе», «Ишачий мост», «Кутеж трех князей». С. Сабуцкая-Буачидзе презентовала свою книгу – повесть-феерию «Странствие в пространстве Пиросмани».
Это очень красивая пара. Стильный, изысканный, остроумный и ироничный Гастон Сергеевич и открытая, очаровательная, по-настоящему светлая (вот уж действительно – имя соответствует натуре) Светлана Ивановна. Они давно живут в Нанте, в университете которого профессор Буачидзе преподавал много лет, и связаны друг с другом не только долгой счастливой любовью, творческим взаимопониманием и душевной дружбой, но и привязанностью к творчеству любимого художника.
- Конференция послужила счастливым поводом для вашего приезда в Тбилиси?
Г.Буачидзе. Почти каждый год нас приглашают на разные конференции, симпозиумы.
С.Сабуцкая. Для нас это очень дорогое путешествие в прямом и переносном смыслах. В Тбилиси у нас друзья, с этим городом связаны лучшие воспоминания нашей молодости.
Г.Б. Как говорил Брежнев, экономика должна быть экономной.
С.С. К сожалению, это так. Гастон окончил свою профессорскую карьеру в Нантском университете, но количество проработанных лет было недостаточным для получения полноценной университетской пенсии.
- Я не ослышалась? Гастон Сергеевич – вы пенсионер? Может ли такое быть?
Г.Б. (смеется). Я продолжаю работать. Избран в Литературную академию Бретани и Атлантической Луары. Продолжаю свою литературную деятельность. Не преподаю, но пишу. Оба мы с супругой пишем, сочиняем. Вы знаете книгу «Прогулка Оленя»?
- А как же!
Г.Б. Я покажу вам свою надпись на этой книге. Этот экземпляр был подписан, когда книга вышла из печати.
- Позвольте прочесть это вслух: «Светлане – чуткому камертону, по которому сверялся дух этих и многих других строк. Их могло и не быть. 20 сентября, 1981 год».
С.С. История этой книги очень интересна. О Пиросмани я впервые услышала благодаря Паустовскому, которого обожала. Мы много говорили о Пиросмани, Гастон им очень увлекся и начал писать. Мне-то казалось, что я о Пиросмани знаю все – такая замечательная самоуверенность в 20 лет.
Г.Б. Светлана – всезнайка.
С.С. Нет, не в этом дело. У меня свои путь, опыт, восприятие… Но когда я читала книгу Гастона, мне открылся невиданный, совершенно уникальный мир. Это поэзия в прозе. По сей день эта книга у меня лежит на тумбочке, и я ее перечитываю.
- Очень многие говорят, что для них это настольная книга. Как стихи.
С.С. Именно как стихи! Вы знаете, Гастон не может говорить о том, что написал.
Г.Б. Таким же был Лев Николаевич – он не мог говорить о своем творчестве. Один из его собеседников записал после встречи с Толстым – если бы я не знал, что этот человек написал «Войну и мир», мне бы показалось, что он не читал этой книги.
- Чем это объяснить?
С.С. Есть творцы, рефлексирующие по поводу ими написанного. У Гастона не остается времени рефлексировать. Настолько сам творческий процесс богатый, неожиданный, необыкновенный. Я всему поражалась, когда читала «Прогулку Оленя» и рассказывала ему о его книге. К счастью, мы получили письмо от Александра Каменского – очень известного московского искусствоведа. Представьте, что это единственная рецензия на книгу, написанная с невиданной щедростью души и истинным профессиональным восторгом. Так что я была первым рецензентом, а Каменский – вторым.
Из книги С.Сабуцкой «Странствие в пространстве Пиросмани»: «Книга «Пиросмани, или Прогулка Оленя» - результат удивительной встречи художника и писателя, состоявшейся в Тбилиси (на бывшей улице Павлова, а ныне – Казбеги), где и была написана книга, вышедшая в 1981 году. Фантастическая история появления книги и ее судьба остаются по сей день со многими вопросительными знаками. Книга была принята на русском языке Отаром Эгадзе в издательстве «Хеловнеба», и первоначальный тираж ее предполагался пять тысяч экземпляров. Но потом произошло нечто неожиданное – по-видимому, вмешался сам Пиросмани… В один из дней в нашем доме раздался телефонный звонок, и О.Эгадзе сообщил, что книга выйдет тиражом десять тысяч экземпляров… А спустя некоторое время – снова звонок издателя с невероятной новостью, можно сказать – фантастической. Книга выйдет тиражом сто тысяч экземпляров. «Вы же не возражаете?» - спросил издатель ошеломленного известием автора. Почему и как Отар Эгадзе принял такое решение, осталось загадкой по сей день и, хотя Пиросмани этого достоин, произошло нечто неслыханное для книги по искусству. Вышедшая огромным тиражом недорогая книга о Пиросмани разошлась далеко за пределами Грузии, ее увозили в разные стороны Союза, позже по ней ставили спектакли в каких-то городах огромной страны и даже в Израиле. Книга не состарилась, у нее по-прежнему есть читатель. Судьба книги тем более удивительна, что она выдержала все испытания и выжила при явном несовершенстве черно-белых репродукций, по которым догадаться о лучезарности картин художника практически невозможно».
- Наверное, количество рецензий не имеет значения, ведь, не сомневаюсь, вы получаете столько откликов от благодарных читателей.
Г.Б. Это так. И сейчас, на этой конференции, молодые люди говорили, что именно благодаря моей книге они заинтересовались Пиросмани.
- А как вы пришли к теме Пиросмани?
Г.Б. Мы со Светланой были в музее, и тут произошел, как говорят французы, coup de foudre – удар молнии. Мы были заворожены.
- А вы не предполагали писать до того?
Г.Б. Нет. Я окончил университет во Львове, приехал в Тбилиси, и тут случилось такое завораживающее открытие. И потом я месяцами ходил в музей, смотрел все картины, даже в запасниках. Позже я часто вспоминал слова Бальзака. Его спросили, как он пишет, и Бальзак ответил – я не пишу, я слышу голос. Так и я – слышал голос самой живописи. Недавно книгой заинтересовался парижский издатель. В очередной раз сбываются слова Пиросмани: когда его пригласили в сообщество художников, он сказал – меня сейчас и во Франции знают. И был прав. Книга должна появиться на французском языке в нынешнем году – это мой тридцатилетний проект трилогии о трех грузинских художниках – Пиросмани, Какабадзе, Гудиашвили. Два вторых тома не опубликованы, но тексты уже готовы, частично публиковались в прессе и на русском, и на грузинском языках. Сейчас все будет объединено, и трилогия будет называться «Тост с рыбой».
С.С. Вскоре выйдет первый том, а дальше – поживем-увидим.
- Вы в свое время организовали выставку картин Пиросмани в Нанте?
Г.Б. Да.
С.С. Я описала это в своей книге.
Из книги С.Сабуцкой «Странствие в пространстве Пиросмани»: «Выставка грузинского художника Нико Пиросмани в 1999 году в Музее изобразительных искусств Нанта была приурочена к празднованию двадцатилетия городов-побратимов Нант-Тбилиси (по-французски – городов-близнецов). Открытие праздника было доверено картинам Пиросмани. Следует отметить, что выставка Пиросмани в Нанте – это одна из прогулок Оленя, которого теперь приглашают и ждут в разных странах. После выставки Пиросмани в Лувре в 1969 году – события поистине невероятного! - ничего чрезвычайного на этот раз для Пиросмани и для Европы двадцатого века не произошло. Дорогостоящий обмен культурными ценностями между странами стал, к счастью, обычным явлением. Тем не менее, достойны удивления судьба художника и проделанный им путь – превращение бездомного художника-духанщика, примитивиста, самоучки в авангардиста и модерниста европейской живописи, к услугам которого открылись все лучшие музеи мира. Ну, мог ли художник об этом мечтать? Оказывается, тайно мечтал («меня и во Франции знают»), и мечта его сбылась».
- Гастон Сергеевич, вы всегда были для тбилисских студентов личностью иноземной, сказочной. И зовут Гастон, и француз наполовину, и французский язык - родной. Ну не советский человек! Но ведь в вас соединены несколько культур. Каждый язык – это вселенная. А у вас их три.
Г.Б. Я трехъязычный писатель. Это судьба, которая мне улыбнулась. Я очень благодарен этому совпадению – с родителями говорил по-французски. Отец учился во Франции и блестяще знал язык. Мама плохо говорила по-русски и по-грузински. Родственники говорили только по-грузински. Отец был инженер-электрик, у него менялись места служб, мы переезжали из города в город. В школу я пошел в Ереване. Там запомнил три фразы, которыми до сих пор поражаю французских армян, которые не говорят по-армянски. Я их спрашиваю: хайерен хосумес, то есть, говоришь ли ты по-армянски? И сам же, поскольку они молчат, отвечаю: чем хосумем – не говорю. И третья фраза: никич, никич, асканумем, то есть, немножко понимаю. И они, пораженные, думают, что я великолепный знаток армянского языка.
С.С. Между прочим, в Италии Гастон говорит по-итальянски, в Испании – по-испански, в Польше – по-польски.
Г.Б. Польский язык у меня в рабочем состоянии. По-итальянски и по-испански я свободно читаю. Так вот, в школу я поступил в Ереване, и это была русская школа.
- Русский язык для вас был в новинку?
Г.Б. Я начал с нуля. Один комический эпизод я вам расскажу. Во втором классе на уроке нам показывают изображение верблюда. Учительница спрашивает – что это за животное? И никто не мог найти ему определения, а я сказал, что это дромадер. Весь класс расхохотался, а учительница их успокоила и сказала, что это правильный ответ, так говорят по-французски.
- А правда, что когда вы в автобусе хотели обратиться к маме по-французски, она прикладывала палец к губам?
- Откуда вы это знаете? Прочитали в «Буквоеде», да? («Буквоед. Штрихи к неочевидному автопортрету в трех измерениях» - повесть Г.Буачидзе, опубликованная в журнале «Дружба народов» - Н.Ш.)
- Да. Так это не вымысел?
- Это правда. Боялись всю жизнь. Можно было запросто оказаться в ГУЛАГе.
- На каком языке вы в основном пишете?
Г.Б. Сейчас я все больше пишу по-французски. Когда пишу по-грузински, меня ведут грузинские слова, когда по-русски – русские. Но эти три языка – три разных видения мира. У меня есть замысел, над которым сейчас работаю, - я его назвал «La Comediе de lettres». Существуют две комедии – «Божественная» Данте Алигьери и «Человеческая комедия» Оноре де Бальзака. А у меня третья комедия. По-французски lettres – это одновременно и буквы, и литература. Ведущий персонаж моей комедии исследует, как люди видят мир через разные языки. И его зовут Адам Летре. Это означает «читающий, просвещенный». Герой намеревается проследить за всеми языками мира. Он хочет, чтобы все люди во всех странах несмотря или благодаря тому, что они видят мир по-разному, были едины, жили в мире. В этом и есть богатство мира.
- Вы вспомнили о своей семье. Как вам кажется, что играет самую важную роль в процессе становления личности?
Г.Б. Я бы сказал – гены.
С.С. Я бы сказала, гены и среда. Для меня, например, очень большое значение в жизни имела моя мама – умный, открытый, гостеприимный человек. В Грузии я словно бы попала в свою среду. Хотя и во Франции я себя очень хорошо чувствую.
Г.Б. Я тоже скажу два слова о моей маме. Одна из моих больших работ – перевод Руставели. (Г.Буачидзе впервые в истории перевел с грузинского на французский «Витязя в тигровой шкуре» рифмованными стихами – Н.Ш.). Насколько мне известно, это единственный перевод с соблюдением всей богатой неповторяющейся рифмовки оригинала. На последней странице сказано: «Переводчик посвящает свой труд своей матери, Франции и Грузии». Это мои три путеводные звезды, которые так и ведут меня всю мою жизнь.
- А как вы воспитывали ваших детей? Метод есть?
С.С. Нет. Я думаю, что нет воспитателя, а есть воспитуемый. Нет воспитания, а есть восприятие. В свое время я очень много читала о том, как надо воспитывать. Но ведь дети всегда поступают наоборот. И я не знаю – что и как передается от родителей детям. Нас у мамы было пятеро сестер. И мы все разные, хотя выросли в общей открытой и очень гостеприимной атмосфере, которую создавала моя мама. Просто окружающая среда либо входит, либо нет. Кто-то накапливает все плохое, а кто-то берет все хорошее, а от плохого отмахивается.
- Чем они занимаются?
С.С. Сын занимается информатикой, кроме того интересуется философией. Дочь окончила музыкальную школу, рисует. Работает переводчиком.
Г.Б. Написала диссертацию о Пастернаке и французской литературе.
- Что у вас сейчас лежит на ваших рабочих столах?
Г.Б. Моя трилогия. Ее надо довести до конца. А потом заняться сериалом для ежегодного сборника произведений членов нашей Литературной академии «Cahier de l’Academie». Для меня моя «La comediе de lettres» - своего рода сериал. Несколько фрагментов опубликовано. Есть фрагменты написанные, но не опубликованные. Один, например, посвящен Виктору Гюго. В свое время Гюго составил свой латинский алфавит и его интерпретировал. Для него буква А – это два друга, которые встречаются, буква Z – это гроза. У меня пишется словарь. Есть dictionnaire raisonnе – толковый словарь. Я составляю dictionnaire deraisonnе – бестолковый словарь. В нем собраны примеры из разных литератур – французской, русской, грузинской, которые по-разному объясняют мир. У меня написана «Трехъязычная Лолита». Как известно, автор свою «Лолиту» написал по-русски, сам перевел на английский, сам проследил и исправил французский перевод. Самое удивительное, что когда Набоков переводит свой текст с русского на английский, он пишет совсем другое. Если бы такое сделал переводчик, его бы строго осудили. Я пишу о Ронсаре. По-французски книга о нем могла бы называться «Les vers du vert», то есть зеленый цвет стиха. Зеленый – наиболее часто встречающийся цвет в поэзии Ронсара.
- Вы пишете, извините, не в стол?
Г.Б. Конечно, нет. Только для публикаций. И надеюсь, что это будет издано.
- Светлана Ивановна, а над чем работаете вы?
С.С. Даже не знаю, говорить ли… Я погрузилась в 12 век. И хочу соединить 12 век с 21-м. Художественным образом.
Г.Б. То, что пишет Светлана – это фееричные тексты. У нее оригинальный подход. Она создала новый литературный жанр.
С.С. Я вам скажу, как я это вижу. Я люблю думать и задавать вопросы, и не всегда на все можно ответить сразу. Самое главное – это задать вопрос. А ответ где-то тебя уже ждет, чтоб вернуться эхом. Количество вопросов в моих книгах – это призыв к сотрудничеству с читателем. Многие вопросы я оставляю открытыми. Как зажечь свет в душе? Как перенести свет на картину? Как унести это с собой?
- Как у Высоцкого, «а мы все ставим каверзный ответ и не находим нужного вопроса».
Г.Б. Это просто замечательно!
С.С. Мне французы помогли понять то, что я делаю. Они сравнивали меня с Леви-Строссом, другими культурологами. Пожалуй, мой жанр – скорее из области магического реализма. Мой мир – живой. И я – часть его живой природы. Не я пишу, а моя жизнь пишет. Понимаете? Если бы мне кто-то сказал, что я, после книги Гастона, напишу что-то абсолютно новое, непохожее, другое про Пиросмани, я бы никогда не поверила. Я думала – ну, как можно браться за эту тему после «Прогулки Оленя»? Понимаете, книга Гастона буквально перевернула жизни многих людей. Они открыли заново и Пиросмани, и многое в искусстве… Моя феерия «Супра, или Скатерть-повелительница» - это размышление. Позже я действительно прочитала у Леви-Стросса, что сами носители культуры не могут ее расшифровать. Я писала, чтобы рассказать о грузинской культуре, так как я вне ее – я Сабуцкая-Буачидзе и живу во Франции. Серьезный философский разговор и поэтическая беседа, ирония и юмор – все перемешалось. И оказалось, что грузины многое узнали из моей «Супры», как они мне признавались.
- Вы говорите, что сами от себя не ожидали того, что будете писать. Как вам кажется, человек меняется в течение жизни или остается таким, какой есть?
С.С. Столько лет воспитываю Гастона – так и не изменился!
Г.Б. Остался подростком.
- А приоритеты, ценности жизни меняются? Было что-то, что казалось очень важным, а сейчас важно совсем другое?
С.С. Это интересный вопрос.
Г.Б. В моем случае – на протяжении многих лет мои приоритеты только подтверждаются. Для меня высшими ценностями всегда были свобода человека, свобода выбора.
- В советское-то время…
Г.Б. Я вам расскажу один эпизод. В то время вышел грузинский перевод Рабле. Не я переводил. Но я написал предисловие. И там я ссылаюсь на известную фразу Рабле «fais ce que voudras» - «делай, что хочешь». Вы знаете, что в Советском Союзе книга не появлялась до тех пор, пока ее не прочитала бы цензура. И цензор издательства приглашает меня и вопрошает: - Как вы смеете такое писать?! А я ответил: - Это не мои слова, а Франсуа Рабле.
С.С. Рабле подразумевал «не делай зла».
Г.Б. А продолжение этой фразы принадлежит Жан-Жаку Руссо – «делаю все, что хочу, при условии, что не приношу вреда другому».
- Но как можно было в советское время оставаться свободным?
С.С. Это внутренняя свобода. Для меня очень интересным и значительным человеком в Грузии был Мераб Мамардашвили. Он дает определение именно внутренней свободы человека, которая и есть стержень всей жизни. Есть люди-флюгеры. А есть люди с достоинством, которое не позволяет лгать.
Г.Б. Мы оба оставались беспартийными. И это тоже был выбор, и нелегкий.
С.С. Мы не были ни революционерами, ни диссидентами. Мы много работали. Все казалось незыблемым.
Г.Б. А я знал, что Советский Союз распадется. В 1985 году я в кругу друзей сказал – настанет день, когда Советского Союза больше не будет, и Литва, Латвия и Эстония выйдут из СССР. Все расхохотались и сказали мне – этого никогда не будет, сразу видно, что ты не политик. А я верил, что так произойдет. И еще один эпизод. Как-то в Тбилиси приехала французская делегация, и я, молодой преподаватель, служил им переводчиком. И вот французам представляют грузинских коллег и про каждого говорят – член партии, член партии… Я перевожу. И в какой-то момент один француз поворачивается ко мне и удивленно спрашивает – но в какой партии? Этого забыть я не могу.
- Живя во Франции, вы почувствовали, что живете в свободной демократической стране? В чем это проявляется?
С.С. и Г.Б. (одновременно) Во всем.
Г.Б. Это совершенно другой менталитет. Во Франции нет страха. Люди свободно делятся своими взглядами. Есть один человек, которого я лично не встречал, - Александр Пушкин. И я всю свою жизнь переживаю за него, потому что он, будучи первым поэтом России, оказался невыездным. Такого понятия в Европе никогда не существовало. Я не знаю ни одного французского писателя, который хотел бы покинуть Францию, и ему бы не разрешили.
- Недавно Лана Гогоберидзе, которая много лет провела во Франции, высказала любопытное наблюдение. Грузины никогда не признают человека грузином, если он не генетический грузин. А для французов тот является французом, кто имеет французское гражданство. Наверное, это и есть подлинная толерантность?
С.С. Современный историк Макс Галло пишет, что французы прежде всего гордятся своей республикой, многообразием народностей, которые объединились по духу законов. Француз – это тот, кто француз по менталитету. И это очень правильно. Близость по духу – самая верная. Близкие по духу люди могут быть ближе, чем кровные родственники. Хотя сейчас время миграции, и в Европе просто нашествие эмигрантов – приезжает огромное количество людей, которых надо обустроить. Это вопрос, не решенный пока ни в одной стране.
Г.Б. А у меня художественный ответ на ваш вопрос. Кто самый представительный французский поэт 20 века? Аполлинер. Но он не был французом. Француз даже не сможет произнести его настоящую фамилию – Костровицкий! Кроме того, Аполлинер родился не во Франции, а в Италии, и до 10 лет не знал французского языка. Говорил по-итальянски и немного по-польски. И именно он стал не просто французским поэтом, а Поэтом Франции. Много других примеров: Ронсар был венгерского происхождения, Золя – итальянского. Но это не имеет никакого значения. Они французы.
- А что для вас родина?
Г.Б. Когда мне говорят, что я наполовину грузин, наполовину француз, я отвечаю – я на сто процентов грузин и на сто процентов француз. Я впервые увидел Францию, когда мне было тридцать лет, но она всегда была частью меня самого.
С.С. Моя родина – Украина, в Грузии я жила, во Франции живу. Однажды в Нанте в кругу друзей-поляков один из них запел украинскую песню, и это до глубины души взволновало меня. Так же меня волнует грузинское пение. Наверное, то, что мы любим, то и родина.
- Какие изменения вы замечаете в Грузии?
С.С. Грузия очень изменилась. В лучшую сторону. После 1991 года мы не были здесь много лет, и все изменения стали особенно заметны. Грузия – жемчужина, прекрасная страна по климату, по пейзажам. Колыбель христианства. Яркая, как картины Пиросмани. Каждый побывавший здесь увозит с собой желание вернуться.
Г.Б. Как-то раз я спросил своего французского коллегу, побывавшего в Грузии, о его впечатлениях. Он ответил: «У меня единственное желание – вернуться туда». Я бы подчеркнул еще одну вещь. На протяжении веков европейские страны воевали между собой, уничтожали друг друга. А в 21 веке, я думаю, самое замечательное пространство – это Евросоюз, потому что на этом пространстве войны прекратились. Я думаю, что у Грузии – естественное состояние европейской страны. И я желаю Грузии жить так, как живут страны Евросоюза.
Нина ШАДУРИ |
|
|
КАЖДЫЙ ИЗ НАС «РИСУЕТ БОГА» |
Прозаик, поэт, переводчик Наталия, Наташа Соколовская – плоть от плоти Тбилиси. В то же время она – совершенно питерская рафинированная интеллигентка с утонченным вкусом и одновременно открытый, сердечный человек, распахнутый навстречу всем впечатлениям жизни. Каждая встреча с ней – это соприкосновение с чем-то настоящим, подлинным. Я это ощутила и во время нашей беседы в зимнем парке недалеко от театра имени А.С. Грибоедова, и в ночном кафе после скрипичного концерта, и в Литературном музее имени Г.Леонидзе, где тбилисцы вместе с гостями из Санкт-Петербурга вспоминали Ниту Табидзе – дочь великого Тициана.
- Наташа, расскажи, пожалуйста, как стал возможен этот удивительный вечер в Литературном музее имени Г.Леонидзе?
- Когда-то мы с Ириной Кандинской, замечательной пианисткой, профессором Московской консерватории и другом Ниты Табидзе, решили – надо провести вечер памяти Ниты. Потому что эта поразительная женщина в судьбе каждой из нас принимала очень большое участие. Но, главное, потому что Нита Табидзе – знаковая фигура для русской и грузинской культуры, в первую очередь, для ее литературной составляющей. И вот настал момент, когда идея смогла реализоваться. К нам присоединилась гениальная виолончелистка Наталья Гутман. Она сказала: «Я тоже знала Ниту и тоже полечу!» Потом присоединилась еще и дочь Ирины Кандинской – Анна, замечательная скрипачка, живущая в Вене. Она фактически выросла на глазах у Ниты. Главное в этой истории то, что идея вечера родилась не в Тбилиси. И это говорит о том, что значит грузинская культура, грузинская литература для российской интеллигенции, что значит для нее имя Тициана, имя Ниты Табидзе… Важно, что все это продолжает работать. Этот часовой механизм до сих пор отсчитывает время, эти колесики крутятся, и это еще будет и будет продолжаться.
- А при каких обстоятельствах колесики могут все-таки остановиться?
- Только если все умрут, причем одномоментно. Или если у всех вдруг отшибет память вместе с совестью и чувствами. Только это может стать причиной остановки часового механизма, а больше никакой причины быть не может. Причем все должны вымереть кланами, потому что есть дети, у которых этот механизм рано или поздно начнет работать – я вижу по своему сыну, как проступают эти гены грузинские. У всех есть семьи, дети, внуки – например, внуки Бориса Леонидовича Пастернака, есть и правнуки… И все это очень трудно обрубить. Как мы видим, никакие политические катаклизмы не способны были на это. Но, конечно, они необычайно осложняют жизнь людей.
- Наташа, с Нитой Табидзе тебя связывали особые отношения. Расскажи, пожалуйста, об этом.
- Мне несказанно повезло – однажды меня привели в этот дом. А потом я стала сама приходить туда и в итоге в этом доме задержалась: несколько лет жила у Ниты. Нита моя крестная, дочка, Ниночка, можно сказать, росла на моих глазах, окончила школу, поступила в институт, вышла замуж… В Тбилиси я не в гостях. Я выхожу, и мои ноги сами знают, куда идти. Как местные, я на автопилоте. Другое дело, что я не всегда хочу быть на автопилоте, поэтому все время останавливаюсь, смотрю по сторонам, любуюсь. Если бы я могла вдохнуть весь этот город, его ауру, и не выдыхать, - это был бы самый оптимальный вариант: всегда носить город с собой. А нынешний приезд для меня оказался необычным. Но не только потому, что мы провели вечер памяти Ниты Табидзе, и что был полный зал, и я увидела людей, которых не видела тридцать лет и больше. Это, конечно, особое переживание. Но дело не только в нем. После того, как я с ребенком уехала отсюда зимой 1992 года, то приезжала в Тбилиси только весной или летом. И никогда зимой… Прошло двадцать два года после моего отъезда, и я впервые оказалась здесь зимой. И вот думаю: «Что такое? Какие-то беспокойные ощущения!» Свет, воздух, деревья, игра светотени… И вдруг я поняла, что эти зимние дни – те самые, когда происходили страшные события тбилисской войны, когда в городе шли бои, а мой двухлетний сын различал, как стреляют пистолет и автомат. Видимо, меня на этом заклинило. Отсюда состояние тревоги, горечи в эту поездку… Человек смотрит на время горизонтально, оно для него движется как кинолента. Но Бог смотрит на мир вертикально и видит всю толщу времени одномоментно. Это очень правильный взгляд – сквозь толщу, когда видишь все одновременно! Вот так получилось, что я это почувствовала.
- Из этих твоих ощущений обычно и рождаются стихи и проза?
- Стихи, к сожалению, давно не рождаются, а проза – да. Время во всех моих текстах, так или иначе, присутствует. Вообще Господь придумал человека, наверное, именно для того, чтобы создать эту категорию времени. Потому что без человека она не нужна. Это человеку важно отмерять. Богу хватило бы только пространства и вечности, а человеку нужно в такой-то час встать, в такой – попасть туда-то. Пространство мы фактически отмеряем временем. Я это как-то остро чувствую, что, наверное, отражается в моих текстах.
- Почему сегодня не пишутся стихи, которым ты посвятила не один год своего раннего творчества?
- Ну, если, опять же, оперировать человеческим понятием времени, то это произошло после смерти мужа и после тбилисских событий начала 90-х. Но хорошо, что стала получаться проза. Это, конечно, тоже большое счастье.
- В недавнем интервью актер и режиссер Сергей Юрский с горечью констатировал, что интеллигенции больше нет. По мнению же писателя Андрея Битова, интеллигенция – понятие туманное… Что ты думаешь об этом?
- То, что туманное, наверное, правильно. Но… смотри, переполненный Литературный музей на вечере памяти Ниты Табидзе. Кто там сидел? Интеллигенция. Вот и ответ, собственно говоря. Другое дело, что интеллигенция сейчас в таком состоянии, когда ее не очень-то и слышно. Говорить она может все, что угодно… Другое дело, хотят ли ее слушать. Да и, в общем-то, как и все слои общества, представители интеллигенции тоже иногда говорят глупости. Я о другом хочу сказать: о правах граждан на свободу слова написано в конституции. Но для меня гораздо важнее другой постулат – не свобода слова, а свобода слуха, свобода слышать. Мне кажется, что в нашем обществе это гораздо более важный аспект. Человек должен уметь слышать и, главное, хотеть слышать. А уж что слышать – это должно подсказать какое-то внутреннее чутье. Понять, что нужно реально слышать в какофонии звуков, издаваемых нашим обществом.
- Мне кажется, Сергей Юрский имел в виду, что утрачены смыслы, ориентиры, что в среде интеллигенции существует растерянность и ступор.
- Инна, какие ориентиры у нас с тобой утрачены? Растерянность перед хаосом этой жизни была и будет всегда. Растерянность перед невежеством, перед очередным пришествием хама. Да, это тяжело: культурные коды теряются. Получается такая «перекличка во мраке»… Я всегда привожу самый простой пример – повесть «Детство» Толстого. И ты понимаешь, о чем я говорю, и что за этим стоит. А вот я скажу об этом еще десяти прохожим на проспекте Руставели… ну не об этом произведении, а, к примеру, о «Мери» Галактиона Табидзе. И они не будут иметь никакого представления ни о том произведении, ни о другом. И то же самое в России. Как с этими людьми нам разговаривать? Вот вопрос. Наверное, мы должны прилагать усилия, чтобы эти культурные коды восстанавливались. Я, например, знаю, что хочу сейчас сделать – хочу, чтобы в России вышло недорогое издание «Вепхисткаосани» с подстрочным переводом, с потрясающей статьей Тамаза Чиладзе и не менее потрясающими комментариями Нестан Сулава, блестящим переводом комментариев Ириной Модебадзе. Все это прекрасные специалисты, настоящие профессионалы. У нас вышло безумно дорогое издание с блистательными иллюстрациями Лоретты Абашидзе-Шенгелия. Но тираж маленький был, а цена большая. Задача в том, чтобы руставелевский шедевр вошел в российский культурный обиход. И чтобы, наконец-то, русскоязычный читатель понял, что это за текст, какие там смыслы содержатся… Это тоже вопрос культурных кодов. И какое время мне думать о растерянности, когда есть это конкретное дело?
- А не будет ли это недорогое издание шедевра существовать как-то само по себе – точнее, не останется ли оно «вещью в себе»?
- Это только от нас зависит. Это же не останется так – вышла книга, и все. Будут презентации, встречи с читателями, прессой. Книга поступит в библиотеки. Это войдет в обиход научного сообщества. Вот тебе идея, вот тебе и смысл, собственно говоря. После прошлогодней весенней поездки мы, историк литературы Наталья Громова, директор музея Бориса Пастернака Ирина Ерисанова и я, уже запланировали конференции в России и в Грузии. Должны состояться встречи в 2015 году – отметим двойную дату: 120 лет со дня рождения Бориса Леонидовича и 125 лет со дня рождения Тициана. В 2014 году запланированы конференции в дни их ухода – смерти Пастернака и гибели Тициана, а в 2015-м – в дни рождения. Это будет, если угодно, «второе рождение» - может быть, так эта конференция и будет называться. Так что смысл – это работа. Работа – это смысл.
- Это замечательный посыл – дело. А вот в популярном сегодня романе «Географ глобус пропил» Алексея Иванова выведен совершенно другой архетип русского интеллигента – бездеятельного, пьющего отщепенца.
- Можно свое отношение к миру, к исторической, политической ситуации, в которой ты находишься, по-разному реализовывать. Что касается героя романа Иванова, то он общается с людьми, которые младше его, и дает им все-таки какие-то импульсы, а мы издаем и пишем книги. Это все равно общение с миром и влияние на него. Но каждый это делает по-своему. Конечно, сводить русскую душу к этому архетипу нельзя… Это только одна из ипостасей, которая также имеет право на существование, как и все остальные, вот и все! То, о чем ты говоришь, я уже слышала в России.
- Вечный Обломов, пока мир стоит.
- Обломов был уже тем хорош, что не делал мерзостей. В наше время это, согласись, огромный плюс. И почти подвиг, скажу я тебе. А книга… Я свои книги воспринимаю как одиночный пикет. Это у нас в России еще пока разрешенная форма протеста. Вот ты выходишь с этой книгой тиражом в 1000-2000-5000-10000 экземпляров, и это существенно. Ее читают, передают из рук в руки… И такая форма общения и, возможно, влияния на окружающее, мне кажется очень важной.
- Хочу привести цитату из отклика Самуила Лурье на твой сборник повестей «Вид с Монблана»: «…Все эти образы лишних людей. Бедных. Глупых. Униженных, но ничуть не оскорбленных. Старых. Отработанное топливо реального социализма. Вечно возобновляемый ресурс вечного застоя. Ну да, литература – в частности русская – знает способы (Радищев искал, Григорович нашел) заставить читателя минуты три жалеть такого персонажа почти как самого себя. У Наталии Соколовской тоже получается. Толку-то что?» Как прокомментируешь?
- Мне дорого это высказывание. Ведь оно принадлежит очень мной уважаемому, блистательному писателю, историку литературы, публицисту. Ты знаешь, три минуты поплакать над судьбой другого человека – это очень существенно. За три минуты может произойти такой генетический сдвиг, который не только на тебя повлияет, но и на будущие поколения. Эти три минуты могут дорогого стоить. Так что за них я Самуилу Лурье очень признательна.
- Как рождался твой роман «Рисовать Бога»?
- Как и вся моя проза, по стихотворному принципу. Из этой нежности и горечи, которые возникают от соприкосновения с миром, с каждым отдельным человеком. В романе «Рисовать Бога» рассказана такая история, маленький анекдот. Я его услышала, а не придумала. В детском саду идут занятия по рисованию, и воспитательница ходит между столиками, наклоняется к ребенку и спрашивает его: «А что ты рисуешь, Машенька?» Девочка отвечает: «Я рисую Бога!» «Как же ты его рисуешь? Его же никто не видел!» - удивляется воспитательница. А девочка говорит: «Теперь увидите!» Каждый из нас своей жизнью, так или иначе, это делает – рисует Бога. И, может быть, познает свои собственные бездны. Часть действия романа происходит в наше время, другая – в 30-е годы, причем в разных местах – в Польше, во Франции, в Петербурге, в Ленинграде… В 30-е годы моему герою было 9 лет. И произошли такие ужасные события, что мальчик придумал себе: его просто не существует! Такой страх испытало все наше общество и в России, и в Грузии – повсюду на пространстве СССР. И этот страх еще долго сохранялся. Что поразительно, он продолжает существовать и сегодня! Так вот, этот мальчик испытал страх, который заставил его отказаться от себя на всю жизнь. И только в самом конце он как бы принимает все, что с ним произошло, и Господь ему дарует любовь, признательность этому миру. Но то, что происходит и происходило с ним и с другими героями этой книги, - придуманные, сочиненные во многом истории, но это происходило. И поэт, который погиб, и вся эта история любви Тео и Риты, и те отсутствующие стихи, которые этот поэт написал. История их любви мне кажется чистой поэзией. Это история красоты, сломленной миром, но, оказывается, она не была сломлена настолько, чтобы о ней забыли навсегда. И красота вернулась в этот мир. Вот такова основная мысль романа.
- «Рисуя Бога», человек познает себя. А что ты узнала о себе?
- Понимаешь, вот я писала стихи, переводила, но в 90-е годы наступили очень тяжелые времена, и все это кончилось. Я уже говорила об этом. У меня был маленький ребенок, и нужно было просто выживать, работать. А в начале 2000-х я вдруг ахнула: «Да, я много работаю, но где же я прежняя? Та, которая писала, переводила? Где же это цветаевское: «Господи, душа сбылась, умысел твой самый тайный…» И я так испугалась, что начала писать прозу. А ведь этого могло не случиться, я могла так и не узнать, что могу это… и так и помереть. Вот за это знание о себе я и благодарна Богу.
- Что было все-таки самым главным для тебя в течение тех десяти лет, что ты прожила в Грузии?
- Во-первых, работа, во-вторых, люди. Та же Нита. В-третьих, рождение сына. В-четвертых, общение с потрясающими грузинскими писателями, переводы из Отара Чиладзе, Тициана Табидзе… Это все то, что делает жизнь человека жизнью человека. И, конечно, друзья, с которыми я встречаюсь спустя годы как с самыми родными людьми.
- Ты – поэт и ты – прозаик. Это разное мироощущение и мировосприятие?
- Для меня не очень разное. Хотя в принципе писание стихов и прозы предполагает разный механизм. Мне обязательно нужен сильный импульс. Мгновение. Для прозы очень важно, чтобы вдохновение равномерно горело на протяжении всего текста. Но механизмы все-таки другие. Мне кажется, прозу писать в каком-то смысле труднее. Хотя в стихах очевиднее результат. Скажем так – быстрее.
- Что ты сейчас читаешь?
- Я сейчас очень мало читаю художественной литературы, зато поглощаю в больших количествах литературу документальную, мемуары. Мне кажется, это сейчас самое нужное. Происходит постоянный выброс исторической информации, сформированной определенным образом в интересах определенных политических кругов с вполне определенными целями: идет формирование общества, которым удобно манипулировать. А документальная литература, документы и свидетельства – не дают соврать. Вот такая литература мне сейчас в основном и интересна.
- Что вызывает у тебя наибольший пессимизм в современном состоянии культуры, общества?
- Это хороший вопрос. Состояние культуры, мне кажется, такое, как всегда: кто-то создает значимые спектакли, пишет хорошие книги. Это не зависит от цензуры. И в советские, глубоко подцензурные времена создавались великие фильмы, спектакли, стихи и проза, повлиявшие на общество. Парадокс в том, что в нынешнем обществе практически нет запроса ни на что подобное. Мне кажется, в этом особая трагичность нашего времени.
Инна БЕЗИРГАНОВА |
|
ЮРИСТЫ ПРИХОДЯТ НА ПОМОЩЬ |
Незнание законов от ответственности не освобождает. И с этим не поспоришь. Однако понять справедливость этого утверждения гораздо проще, чем разобраться в самих законах. Вы можете сказать, что на то, мол, существуют юристы, чтобы они нам помогали. И, конечно же, вы будете правы. Но у большинства людей отношение к юристам такое же, как к врачам – обращаются к ним за помощью только в экстренных случаях. И основная причина откладывания решения проблем на завтра связана с дороговизной услуг. А ведь упущение времени и в том и в другом случаях может оказаться невосполнимым.
Осознание этой проблемы натолкнуло молодого и энергичного Александра (Алена) Беженцева, специалиста по международным экономическим отношениям, правозащитника и общественного деятеля, на разработку проекта бесплатной юридической помощи, под который он сумел получить грант. Вот уже несколько лет Ален занимается правозащитной деятельностью. Также он председатель Союза русской молодежи Грузии (СРМГ), которому уже 15 лет. И вот с июля этого года начал функционионировать Центр правовой защиты российских соотечественников Грузии, куда могут обратиться за помощью и получить бесплатную юридическую консультацию все желающие.
Наша беседа с А.Беженцевым состоялась в стенах центра по адресу: ул. Д.Узнадзе №56.
- Кто чаще всего обращается к вам за помощью?
- В предлагаемой услуге особенно нуждаются русскоязычные граждане, которые плохо знают грузинский язык и не могут разобраться в тонкостях юридической терминологии. Есть и те, кто не могут получать пенсию, потому что не знают, как получить удостоверение личности, и опять же по причине непонимания грузинского языка. Также мы обслуживаем желающих получить российское гражданство и выехать на постоянное место жительство в Россию. Мы информируем о вносимых в законопроект о переселении поправках и новых законах. В ближайшее время Российская Федерация планирует облегчить получение гражданства и ускорить обустройство переселенцев. Обо всем этом мы публикуем на нашем сайте: www.pravfond.ge. Здесь же можно узнать и о самом центре, а также заполнить анкету, рассказать о своей проблеме и получить консультацию онлайн, не выходя из дома.
В центре работают три профессиональных юриста. Один по гражданским, другой – по уголовным делам, а третий – юрист-переводчик. Центр работает с 11.00 до 17.00.
- Кто профинансировал создание этого центра?
- Некоммерческая организация – Фонд поддержки и защиты прав соотечественников, проживающих за рубежом, созданный указом президента РФ. Фонд приступил к работе 1 января 2012 года.
- Вы принимаете граждан только в Тбилиси?
- Центр постоянно проводит выездные семинары. Юристы посещают города и села, в которых живет много русскоязычныех жителей, их осведомляют о новшествах и изменениях в законодательстве, о правах национальных меньшинств и их возможностях.
- И как часто меняются законы или вносятся в них поправки?
- По-разному. Бывает, что в месяц сразу несколько серьезных новшеств, а иногда и за полгода всего одна малозначительная поправочка. Но юристы постоянно должны быть в курсе любых изменений. Когда происходит что-то, как говорят, из ряда вон выходящее, то есть, не оформленное в статью, то такая статья создается. Потому внесение поправок – одно из самых основных забот всех конституций мира.
- Наша судебная система копирует американскую?
- С 2010 года в Грузии действует американская система в уголовно-процессуальном праве. По новому законодательству презумпция невиновности ставится во главу угла. Проще говоря, доказать вину подсудимого должен тот, кто обвиняет. Одним словом, человек не обязан доказывать свою невиновность. Споры в суде прокуроров и адвокатов, которые раньше мы видели только в кино, стали в нашей стране реальностью. Эта система может кому-то показаться ошибочной, но ее сторонники руководствуются постулатом: «лучше не осудить виновного, чем осудить невиновного».
- В вашем центре каких именно дел больше: гражданских или уголовных?
- В процентном отношении гражданских больше. Юристы центра прилагают максимум усилий, чтобы русскоязычные граждане знали обо всех своих правах, чтобы не терялись в случае возникновения юридической проблемы. Вся эта работа осуществляется ради того, чтобы люди были уверены в себе, и не испытывали страха перед начинаниями или отстаиванием своих прав. От незнания законов могут возникнуть ситуации, при которых возможна трансформация гражданского дела в уголовное. Проблемы с разделом имущества довольно часты. Скандалы, обманы, подмены могут некоторых людей, как говориться, довести до ручки. И вот в ситуации, когда у каждого своя правда, знание закона обязательно. Человек, который решил, что если не ему, то пусть тогда и никому, иной раз норовит произвести порчу имущества (поджечь дом, испортить автомобиль и т.д.), и он даже не подозревает, что урон, нанесенный более чем на 150 лари подподает под статью. Доказывать свои права на владение или совладение нужно только в судебном порядке. Кстати, при особых случаях центр может изыскать финансовое обеспечение на случай ведения дел в суде. Как известно, это недешевая услуга.
Также в центр могут обратиться и юридические лица. По причине юридической неграмотности пострадала не одна организация в стране. Именно незнание законов послужило причиной несостоявшихся бизнес-начинаний и закрытия частных предприятий. Что касается уголовных дел, то к нам обращаются на разных этапах следствия. Иногда мы помогаем быстро, иногда дольше. Все зависит от сложности дела.
- Расскажите о том, какая работа проведена за эти несколько месяцев.
- Информация о Центре правовой защиты российских соотечественников Грузии распространилась по всей стране благодаря веб-порталу, а также информационным семинарам, которые прошли в Самегрело (Сенаки), в Квемо-Картли (Рустави), в Имеретии (Кутаиси). Свыше 200 индивидуальных консультаций были проведены юристами центра как в Тбилиси, так и в регионах Грузии.
Кроме этого, была составлена кассационная жалоба в Верховный суд по делу гражданки Ирины К., несправедливо осужденной за бунт в женской колонии. На самом деле женщина в этом бунте не участвовала. Имело место лжесвидетельство, за которым последовало признание вины по двум статьям. Мы приложили все усилия, чтобы разобраться в ситуации. Таким образом по этому делу были собраны и представлены на комиссию документы, после рассмотрения которых Ирина К. была освобождена условно-досрочно.
По делу гражданки Эммы С. была налажена коммуникация с нотариатом Тульской области, в результате которой был выявлен факт фальсификации нотариального документа, по которому была присвоена недвижимость. Все идет к тому, что это дело будет нами выиграно.
В течение этого периода по гражданским делам, связанным с процедурой восстановления и регистрации недвижимости, с отказом от гражданства и его получением и т.д., было улажено множество проблем.
С 1 июля была оказана различного рода правовая помощь более чем 150 обратившимся клиентам. За 5 выездных информационных семинаров на местах были проконсультированы свыше 50 человек. За время работы сайта к нам обратились около ста человек, включая граждан РФ, находящихся на территории России.
- Какие вопросы ставит ЦПЗ перед местными властями в деле защиты законных прав и интересов соотечественников?
- К нам обратилась духоборческая община Ниноцминдского района по поводу выселения семей из домов, которые они еще при президенте Эдуарде Шеварднадзе могли выкупить за символическую сумму, но по причине незнания грузинского языка духоборцы не разобрались в предлагаемых условиях договора и по прошествии лет оказались на грани выселения. После поступления к нам сигнала от руководителя духоборческой общины нами были проведены встречи с местными властями на всех уровнях. В результате этих встреч была достигнута договоренность о неприкосновенности недвижимого имущества духоборческой общины.
- Какие еще вопросы поднимает и решает ваш центр?
- На всех официальных встречах с представителями законодательной и исполнительной власти Грузии и различными правозащитными организациями мы ставим вопрос о неподобающем положении русского языка в стране, а также правовой и социальной незащищенности российских соотечественников. Налажен постоянный диалог с аппаратом народного защитника и представителями организаций национальных меньшинств, многие из которых русскоязычные.
Мы внимательно следим за развитием дел, связанных с дискриминацией русскоязычных граждан.
С октября в работе центра активно участвуют волонтеры – студенты юридических факультетов.
- А если к вам за помощью захотят обратиться местные жители, прекрасно владеющие грузинским языком, но не имеющие средств на платных адвокатов, вы примите их?
- Насколько я знаю, в Тбилиси есть организации похожего типа, связанные с бесплатной юридической помощью. Мы открылись для тех, кто ни в каком другом месте помощи найти не сумеет, поскольку в нашей стране нигде делопроизводство не ведется на русском языке. Но это не значит, что мы не поможем представителям титульной нации, если они к нам обратятся. Тем более, о каком отборе по каким бы то ни было признакам может идти речь при онлайн-консультациях?! Мы брали на работу юристов, которые прекрасно владеют обоими языками. Так что с нашей стороны никакой дискриминации проявлено не будет.
- Расскажите о деятельности Союза русской молодежи в Грузии.
- Мы, как и прежде, боремся за сохранение ареала русского языка. Проводятся спортивные (по легкой атлетике, мини-футболу, настолькому теннису) мероприятия, культурные вечера. Благодаря фонду «Русский мир», русская и русскоязычная молодежь смогла принять участие в чемпионате по брейн-рингу. Также в наши планы входит возобновление бесплатных курсов обучения русскому языку (при поддержке фонда «Русский Мир»). О том, какие мероприятия проводились и будут проводиться нашим обществом можно узнать на Facebook.
- У вас уже зреют новые идеи, которые вы хотели бы воплотить под эгидой молодежного общества?
- Идеи рождаются, но когда понимаешь, что нужны и материальный, и человеческий, и временной ресурсы, которые в дефиците, предпочитаешь не спешить с их воплощением. Что касается СРМГ, наша организация планирует продолжить ряд инфосеминаров, тренингов и круглых столов для наших активистов, по традиции мы будем отмечать все знаменательные даты, касающиеся истории России и Грузии, продолжим спортивные мероприятия. А с начала следующего года мы начнем реализацию таких наших проектов, как проведение очередного межрегионального чемпионата по брейн-рингу и празднование 205-летия со дня рождения Н.В. Гоголя. Всех желающих приглашаем принять участие.
Марина ЧАЧУА |
|
