Духовное наследие Павла Флоренского – культурное достояние как Грузии и России, так и всего человечества. Представитель евразийской культуры, творец и строитель цельного православного мировоззрения, это был утонченный эрудит и энциклопедист, необыкновенная и творческая индивидуальность, мыслитель, которого сравнивали с Леонардо да Винчи, теолог и священник, связывавший крах цивилизации с ее бездуховностью, наступающей при отсутствии в обществе позитивной идеологии, когда обездушенная цивилизация исчерпывает себя.
Жизнь отца Павла – яркий пример, подтверждающий, что она дана человеку для познания себя и воспитания души. Всей своей жизнью, духом и разумом он следовал завету своего духовного отца – старца Аввы Исидора Грузинского, считавшего, что «духовность – это проявление духа человека относительно его самого и окружающей среды, а истинно духовное развитие находится внутри человека, поэтому следует слушать свой голос, отказываться от всего, что не по совести, укреплять добро, препятствовать злу и в достойном виде предстать перед Богом».
П.Флоренский создал развернутое учение о происхождении мира идей и интеллекта человека – сложного сплава сознания и мышления, дал свою трактовку учения о Софии на материале православия. Превосходный интерпретатор платонизма, которого занимала духовная основа бытия и таинственной Софии – Премудрости Божьей, он рассматривал ее как «вселенскую реальность, собранную воедино любовью Бога и озаренную красотою Святого духа».
Авангардист мысли, он своим творчеством смог показать, что «истина парадоксальна, как парадоксальна сама реальность бытия».
Флоренский, как и Леонардо, равновелик во многих областях знания – религиозный философ, историк, филолог, поэт, полиглот подобно Мезофанту, владевший латынью, греческим, кавказскими, многими европейскими и восточными языками. Он был выдающимся естествоиспытателем, инженером, физиком, оставившим тридцать патентов на изобретения, предвосхитившие открытия современных физиков, работающих над проблемами антимиров. Он стал одним из разработчиков плана ГОЭЛРО. Флоренскому прочили блестящее математическое будущее, он был одаренным ученым, учеником знаменитого Н.В.Бугаева, основателя Московского математического общества.
Павел Флоренский – историк искусства, прекрасно знавший грузинскую средневековую культуру, ее национальную архитектуру и иконопись. Философию культа он исследовал на примере каменных скульптур из села Кавтисхеви (Восточная Грузия), чему посвятил свой труд «Обратная перспектива» - о природе и живописи с использованием теорем и теории множеств.
Один из создателей современного экологического мышления, Флоренский видел будущее человечества в единстве природы и человека. Его труды в этой области высоко ценил академик В.И.Вернадский.
Но, конечно же, отец Павел прежде всего был великий богослов, которым, по словам отца Александра Меня, «может гордиться любая цивилизация», и великий мученик, философское миропонимание которого «не совпадало с вульгарным толкованием коммунизма», который будущее мира видел в «чистоте духа и бытия» и в монархии как в «явлении божественного происхождения».
Отец Павел родился в семье Александра Флоренского, чьи предки происходили из духовного сословия. По окончании 1-ой тифлисской гимназии Александр Флоренский продолжил учебу в Санкт-Петербурге, в Институте инженеров путей сообщения, где познакомился с бестужевкой Ольгой Сапаровой, по материнской линии – Пааташвили. К тому времени Сапаровы переехали из грузинского городка Сигнахи в столицу – это была аристократическая и известная семья тифлисских армян. Вскоре Александр и Ольга поженились и создали семью, в которой не было различий по вероисповеданию или этническому происхождению, где царили взаимопонимание, взаимоуважение и любовь к ближнему. Это был поистине гармоничный брак.
Дом Флоренских был большим и гостеприимным, в нем постоянно и подолгу гостили друзья и родственники со своими семьями. Круг близких людей в разные годы пополнялся представителями как грузинской, так и русской интеллигенции – Г.Туманишвили, М.Асатиани, Г.Кониашвили, С.Троицкий, Ротиновы, Исаевы, Артамоновы...
После окончания института Александра Ивановича направляют на строительство железной дороги на Кавказ, в Евлах Елизаветпольской губернии (на территории современного Азербайджана).
22 января 1882 года у Флоренских родился первенец, которого назвали Павлом. Спустя несколько месяцев семья вернулась в Тифлис, где проживала на Давидовской улице, на склоне Святой горы (Мтацминда), на которой находилась православная Давидовская церковь. Здесь и был крещен и наречен в честь святого апостола Павла сын Флоренских. Позже семья переезжает в более просторный дом на Николаевской улице, 67 (ныне – Иванэ Джавахишвили), неподалеку от церкви Святого Александра Невского. Отец продолжает работать губернским инженером Закавказской железной дороги, состоит членом Технического совещания при Управлении главноначальствующего. По долгу службы приходится переезжать с места на место. В Кутаиси он живет на Гегутской улице, куда Павел часто приезжал и восхищался местными достопримечательностями. Развалины храма Баграта воодушевили его на изучение археологии, а святыня Гелатского монастыря – икона Хахульской Божьей матери, написанная евангелистом Лукой, перед которой он подолгу задерживался, - сподвигла на занятия историей искусства. Изучение древнегрузинской культуры во многом способствовало его углубленному изучению раннехристианской символики.
А.Флоренский отправляется строить Батум-Ахалцихскую железную дорогу. Павел неоднократно навещает отца в Батуми, знакомится с памятниками культуры, и в 1899 году к письму сестре Лиле даже прилагает собственный рисунок строящегося в городе собора.  
Батуми оставил глубокий и светлый след в душе Павла на всю жизнь. Он скучал по любимому городу в Соловках и признавался: «Ни одно место не оставило во мне столько теплых воспоминаний, как старый Батуми 80-х годов». А в уста герою своей лирической поэмы «Оро» вложил слова:

... Вечных дум
Предмет моих – родной Батум.
Шумит там море, и в волнах,
В их контрапункте слышен Бах,
Когда сардоникс и агат,
Волной влекомые, гремят.

Лето семья проводит то в Боржоми, то в Коджори. Отец знакомил Павла с достопримечательностями, вечера были заполнены чтением и беседами – это осталось в его памяти на всю жизнь и позволило впоследствии написать: «Культура есть среда, растящая и питающая личность».
Характерной особенностью семейной атмосферы было бережное и уважительное отношение к детям, их интересам и склонностям, поэтому каждый из детей Флоренских сформировался в яркую индивидуальность – священник Павел, психиатр Юлия, натуралист и историк Александр, революционерка Елизавета, художница Ольга, военный инженер Андрей, иконописец Раиса.
Павел поступает во 2-ю тифлисскую классическую гимназию (ныне в этом здании на улице Узнадзе расположено Министерство образования и науки Грузии), которую окончит с золотой медалью. Многогранность его интересов проявилась уже в детстве. «Страсть к знанию поглощала все мое внимание», - вспоминал он впоследствии.
В гимназии преподавали высокообразованные и требовательные педагоги. Павел был учеником седьмого класса, когда в гимназию пришел новый учитель Георгий Николаевич Гехтман. Именно Гехтман организовал в гимназии литературно-философский кружок, участники которого обсуждали религиозные, философские и этические вопросы. В кружке Флоренский познакомился с запрещенной «Исповедью» Льва Толстого.
Благодаря талантливому учителю, в гимназии определился новый стиль взаимоотношений с учителем, проникнутый взаимным уважением и основанный на углубленном изучении интересных тем и проблем. Отношения с любимым педагогом ученики будут поддерживать долгие годы.
Друзьями Флоренского становятся его одноклассники по гимназии – Владимир Эрн и Александр Ельчанинов, впоследствии – выдающиеся деятели «русского религиозного ренессанса». Молодые люди путешествуют по Картли, Имеретии, Кахетии, Аджарии, Абхазии, Сванетии, посещают Владикавказ, поднимаются на Казбек и величественную вершину Цхра Цкаро возле Бакуриани (впоследствии здесь была основана станция по изучению космических лучей). Флоренский повсюду ведет записи, делает зарисовки и фотографирует. Вместе с друзьями Павел и потом будет ежегодно приезжать на каникулы в Грузию, которая оказала огромное влияние на их духовное становление.
Юный Павел Флоренский живет интенсивной внутренней жизнью. Летом 1899 года он испытал серьезный кризис в своем миропонимании. Хорошо известен факт, что в  мучительных душевных поисках он обратился к идеям Л.Н.Толстого и даже собирался  «идти в народ», как поступали многие молодые люди, увлеченные идеями толстовства. «Я ощущал и сознавал в себе метафизическую пустоту и происходящую отсюда смерть, - вспоминал П.Флоренский. - Кант и Шопенгауэр со стороны своего отрицания подходили к моему тогдашнему самочувствию, но казались дешевыми и поверхностными в своих положительных построениях. Гораздо ближе было страдание Толстого».
После двух месяцев размышлений, вернувшись в Тифлис, Павел сообщает отцу, который в то время работал в строительном управлении Кутаисского губернского правления и жил в Кутаисе, о своем решении начать новую жизнь. Кроме того, Павел решает обратиться за советом к самому Толстому. Рукопись этого письма сохранилась: «18 22/Х 99. Тифл. Л.Н.Толстому. Лев Николаевич! Я прочел Ваши сочинения и пришел к заключению, что нельзя жить так, как я живу теперь. Я кончаю гимназию, и мне предстоит продолжение жизни на чужой счет; я думаю, что избегнуть этого можно только при исполнении Ваших советов; но, для того, чтобы применить их на практике, мне надо разрешить предварительно некоторые вопросы: можно ли пользоваться деньгами? Как добыть землю? Можно ли ее достать у правительства и каким образом? Каким образом удовлетворять умственные потребности? Откуда брать книги, журналы, если нельзя пользоваться деньгами или если физическим трудом можно только прокормиться? Может ли остаться время на умственный труд (самообразование)?» Надо полагать, что Павел так и не решился послать Л.Н.Толстому такое письмо. По крайней мере, в архиве писателя его следов не обнаружили.
От опрометчивых решений Павла уберег отец. В своих воспоминаниях Флоренский пишет: «Решение пришло, откуда его не ждал. Источником же его стал тот скепсис в отношении человеческих учений и убеждений, которым был проникнут мой отец и который был впитан с детства мною».
Первые семнадцать лет жизни стали основой формирования личности Флоренского, его миропонимания и самоосознания – детство, проведенное в Грузии, на его духовной родине, впечатления от тех  научных и художественных книг, на которых есть «отпечаток духовности», общение с преподавателями тифлисской гимназии, уроки которых запомнились на всю жизнь и которые он называл «увлекательными и интересными» (сестре он советовал «быть внимательной, особенно, к урокам преподавателя Гехтмана»), Черное море и Кавказские горы, столь любимые им, и, безусловно, беседы и переписка с первым другом и советником – отцом, Александром Ивановичем. Неслучайно в Соловках отец Павел вспоминает «голоса Черного моря и ритм волн», «теплое море детства, созерцание его свободной стихии, и бесконечное богатство красок»...
Принципы и традиции тифлисского дома Флоренских, культ семьи, родовые ценности, прививаемые с детских лет, воплотились в последующих размышлениях отца Павла. В основе его труда «Философия культа» лежит идея родовых взаимосвязей. Семью, род он считал единым организмом, имеющим целостный образ, являющийся предпосылкой понимания мира. Поэтому в своем «Завещании» он запишет: «Главное же, мне хотелось бы, чтобы дом оставался долго в нашем роде, чтобы под крылом Преподобного Сергия вы, и дети, и внуки ваши долго-долго имели крепость и твердую опору. Не забывайте рода своего, прошлого своего, изучайте дедов и прадедов, работайте над закреплением их памяти».
С окончанием гимназии окончилось отрочество и завершился период формирования взглядов и принципов. Осенью 1900 года Флоренский поступает на физико-математический факультет Московского университета. Он специализируется по математике, а параллельно изучает философию. Университетскую среду вначале находит «несимпатичной», она отличается от той, в которой он вырос, и Павел считает себя «изгнанником из отечества» - «знакомых у меня тут новых нет. Все старые тифлисские». Он общается с одноклассниками по тифлисской гимназии, вместе с В.Эрном живет в общежитии студентов имени Николая Второго. Позже к ним присоединяется А.Ельчанинов. По совету отца Павел переводит «немецкое евангелие», занимается греческим, читает произведения античных авторов, находя в них «особенный оттенок и гармоничность». Его серьезное увлечение учением Платона отразится в сочинении «Платоново измерение». Позже выдающийся философ, профессор А.Ф. Лосев напишет, что Флоренский «дал концепцию платонизма, по глубине и тонкости превосходящую все, что я читал о Платоне».
Увлечение математикой, интерес к которой ему привили в тифлисской гимназии, усиливается благодаря лекциям Н.В. Бугаева: «То, что я хотел еще со 2-го класса от математики, я теперь начинаю мало помалу получать, и вполне уверен, что получу больше, чем ожидаю и надеюсь».
С большим интересом Павел слушает лекции С.Н.Трубецкого по древней философии, посещает лекции историко-филологического факультета, увлеченно осваивает курс по истории искусств и начинает работать над кандидатской диссертацией, в основе которой – синтез математики и философии, где математика является ключом к мировоззрению, при котором «нет надобности намеренно или бессознательно игнорировать целые области явлений, урезывать и достраивать действительное, а религия получает совершенно особенный смысл и находит соответственное место в целом, которого она была лишена раньше».
В 1904 году публикуется его труд «О символах бесконечности» - первый в России труд по теории множеств.
После окончания университета Флоренскому предлагают остаться читать лекции, но карьера математика не привлекала молодого мыслителя. Павел был по-настоящему  религиозным человеком, поэтому он задумывается о принятии монашеского пострига. Однако духовный отец не благословил его на этот путь, и Павел поступает в Московскую духовную академию в Сергиевом Посаде, следуя советам епископа Антония Грузинского, с которым познакомился в Донском монастыре – Пантеоне грузинских деятелей в Москве, и старца Гефсиманского скита Троице-Сергиевой Лавры иеромонаха Аввы Исидора Грузинского (в письме к матери Павел писал: «ходил навестить своего старца Исидора. Пошел к нему с недоумением, а вернулся легко и радостно, с силами»).
Будучи студентом первого курса Духовной академии, он скажет Д.Мережковскому: «Я должен быть в православии и бороться за него. Если вы будете нападать на него, то я буду бороться с вами».
Флоренским движет желание «произвести синтез церковности и светской культуры». Епископ Антоний и старец Исидор станут его духовными наставниками. Им он посвятит свой труд «Соль земли», который предварил «Предуведомлением к благочестивому брату-читателю»: «Всему можно удивляться в нем – любви, кротости и смирению; нелицеприятию, прямоте и независимости; непритязательности, бескорыстию и бедности; ясности, мирности, духоносности; наконец, молитве. Но еще более того изумляет его надмирность. Был в мире, - и не от мира; был с людьми, - и не как человек. Он не брезгал никем и ничем, но сам – был выше всего, и все земное никло и жалко повисало пред его тихою улыбкой. Своим взором он изничтоживал все человеческие условности, ибо был над миром, - был свободен высшею, духовною свободою».
Внук отца Павла игумен Андроник (Трубачев), исследовавший его жизнь и творчество, подчеркнет, что «сочетание руководств двух старцев, ученого богослова святителя епископа Антония Грузинского и иеромонаха Аввы Исидора дало для творчества П.А.Флоренского тот характерный духовный аромат, по которому легко узнаются строки его книг. В жизненном пути эти два духовника составили для него ту единственную благодатную почву, вне которой он, при исключительных дарованиях, мог не устоять... С кончиной отца Исидора безвозвратно ушла полоса духовного вскармливания П.А.Флоренского». В «Завещании» отец Павел просит не забывать в молитвах, что «милосердие Божие, Покров пречистой Девы, а также молитвы иеромонаха Исидора и епископа Антония не оставляли нас».
В академии Павел знакомится с Сергеем Троицким, сыном настоятеля храма Воскресение Словущего в селе Толпыгино Костромской губернии. С «задушевным другом Сережей» они живут в одной келье Свято-Сергиева монастыря, часто и надолго уезжают в Толпыгино, где Павел открывает для себя красоту русской природы и незнакомую жизнь русских крестьян… В душе Флоренского вновь зреет сокровенный  замысел о монашестве, но на этот раз он надеется реализовать образ «апостольской двоицы». Однако летом 1907 года, перед принятием решения «хождения монахов по два»,  Павел привез Сергея Троицкого в свой дом в Тифлисе, и замыслу не суждено было осуществиться. В семье друга Сергей встретил его сестру Ольгу. Встреча перевернула жизнь Сергея. Он отказывается от своих планов и переезжает в Тифлис, чтобы быть рядом с Ольгой, работает преподавателем в 1-ой мужской гимназии. Вначале Павел относится к этому как к временному явлению и ждет возвращения друга. Но в 1909 году Сергей и Ольга обвенчались.
В 1908 году Флоренский пишет сочинение «О религиозной истине», которое легло  в основу его магистерской диссертации. В 1911 году он был рукоположен в сан диакона, а позднее – в сан священника. В 1912 году отец Павел начал служить в Сергиево-Посадской церкви, а через два стал магистром богословия и профессором академии.
В 1911 году, незадолго до принятия сана священника, Флоренский женится на сестре своего друга Анне Гиацинтовой. (У них было три сына, две дочери, 12 внуков, 24 правнука. Среди его потомков есть и ученые, и представители духовенства, которые ныне живут как в России, так и в Грузии). Кстати, одну из своих дочерей отец Павел назовет именем героини «Витязя в тигровой шкуре». «Читаешь ли ты эту поэму? – писал он в одном из писем. – Ведь я назвал тебя Тинатин под впечатлением именно Руставели. Она мне очень близка по времени своего написания, всему складу мировоззрения и местному колориту».
В 1908-1919 гг. Флоренский создает ряд оригинальных и глубоких сочинений по истории философии, культуры и культа. Главной его работой стал двухтомный труд «Столп и утверждения истины. Опыт православной теодицеи», который сразу получил широкую известность и по сей день считается шедевром православной теологии (а в Европе – и экзистенциальной философии), и Флоренский стал почитаться как крупный религиозный мыслитель.
В период, когда большевики начали кампанию массового переименования городов и улиц, изменения собственных имен и фамилий, Флоренский публикует труд «Об имени Божьем», в котором подчеркивает, что «в имени Божьем присутствует сам Бог – всем Своим существом и всеми Своими бесконечными свойствами». Слово, по мнению Флоренского, сводит человека лицом с реальностью. В имяборчестве философ видел  стремление к разрушению символов, аналогичное древнему иконоборчеству. При написании труда П.Флоренский использовал основные сентенции книги «На горах Кавказа» схимонаха Иллариона, старца-подвижника, подчеркивавшего, что спасительность молитвы Иисусовой – в привитии сладчайшего Имени Иисусова, а оно Божественно, оно – сам Иисус, ибо имя неотделимо от именуемого».
После Февральской революции 1917 года Флоренского отстранили от редактирования журнала «Богословский вестник», с которым он сотрудничал с 1912 года. В 1918 году была закрыта Московская духовная академия, а в 1921 году – и Сергиев-Посадский храм. Лишенный возможности исполнять священнические обязанности, П.А.Флоренский начинает одновременно заниматься самыми разными делами – работает в Комиссии по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой лавры, участвует в работе византийской секции Московского института историко-художественных изысканий и музееведения, начинает исследовательскую работу в Главэлектро ВСНХ РСФСР, создает лабораторию в Государственном экспериментальном электротехническом институте, пишет и публикует работы по электротехнике, искусствоведению, музейному делу. В 1921-1924 гг. Флоренский был профессором ВХУТЕМАСа. Владимир Маяковский написал о нем: «Во ВХУТЕМАСе – Флоренский в рясе». Действительно, Флоренскому позволяли ходить на работу в священническом подряснике, ведь его научную деятельность поддерживал сам Лев Троцкий. Возможно, именно эта поддержка и сыграла в его судьбе роковую роль.
В 1928 году Флоренского отправляют в ссылку в Нижний Новгород, откуда он возвращается благодаря ходатайству Е.П. Пешковой, жены А.М. Горького. У него еще есть возможность уехать с семьей в Прагу (Флоренскому дважды предлагали выехать из страны), где уже обосновалась русская эмиграция. Но отец Павел остается в России, потому что «научился благодушию, когда твердо узнал, что жизнь и каждого из нас, и народов, и человечества ведется Благою Волею, так что не следует беспокоиться ни о чем, помимо задач сегодняшнего дня».
Между ссылками отец Павел привозил семью в Тбилиси, объясняя: «Постигая внутреннюю глубину отторгнутого от себя объекта», воссоединяешься «с внутренними святынями и преданиями путем духовного самопозания»...
После возвращения из ссылки против Флоренского развертывается клеветническая кампания, и в 1933 году он вновь арестован и осужден на 10 лет заключения. Ученого отправляют в научно-исследовательский отдел Бамлага, где он разрабатывает технологию строительства в условиях вечной мерзлоты, по которой через несколько десятков лет построят Норильск и Сургут. Затем отца Павла переводят на Соловки, где он совершает более десятка научных открытий, в том числе находит способ получения из морских водорослей агар-агара и йода. И все-таки десять лет лагерей заменяют расстрелом. 8 декабря 1937 году П.А. Флоренский был расстрелян по приговору особой тройки УНКВД Ленинградской области. В 1959 году он был реабилитирован за отсутствием состава преступления.
За полгода до своего трагического конца отец Павел написал жене: «Жизненная задача – не в том, чтобы прожить без тревог, а в том, чтобы прожить достойно и не быть пустым местом и балластом своей страны».

Медея АБАШИДЗЕ