|
«БЕЗ ЭЛИЧКИ НЕ МЫСЛЮ СЕБЯ В ТБИЛИСИ» |
|
Творчество Елены Ахвледиани представляет национальное культурное наследие. Для многих искренних друзей Грузии сама Елена Дмитриевна была символом Тбилиси, популярного артистического города, названного в начале прошлого века «культурным оазисом», «фантастическим городом».
Естественно, такие ощущения просто так не рождаются: их создают единство творческих мышлений, сходство художественного вкуса и, наконец, настоящие дружеские отношения. Свидетельство прочности таких обоюдных почитаний талантов – тот факт, что творчество многих выдающихся деятелей искусства Советского Союза было невозможно полностью без Грузии.
Именно с этого ракурса хочется поделиться воспоминаниями о вечере 24-летней давности.
Осенью 1988 года афиша у входа в дом №12 на улице Киачели (ныне дом-музей Елены Ахвледиани) сообщила, что под рубрикой «Любимые музыканты и друзья Е.Д.Ахвледиани» состоится вечер, посвященный 80-летию Марии Гринберг. Лекцию читал прибывший из России доцент Айзик Ингер, который годом раньше выпустил книгу о выдающейся пианистке.
Книга (Москва, «Советский композитор») состоит из сборника статей, воспоминаний, писем, интервью. И чтобы создать всеобъемлющий образ «таланта огромной силы» и яркой личности, не обошлось без Грузии. В фотоматериалах выделяется один живописный портрет, который был написан в 1952 году известной грузинской художницей-портретистом Кетеван Магалашвили.
В сборник включены воспоминания выдающихся музыкантов Грузии (Э.Вирсаладзе, П.Хучуа, О.Димитриади) и переписка с Еленой Ахвледиани. Во вступительной статье автор особую благодарность приносит конкретным лицам и в том числе сотруднику дома-музея Е.Д.Ахвледиани в Тбилиси Э.Топуридзе, предоставившим в его распоряжение ряд материалов, использованных в разделе писем, а также при составлении хронологии и именного указателя.
Коротко об авторе: известный литератор, читал курс английской литературы в разных вузах России, в течение многих лет до самой смерти М.Гринберг был ее близким другом, ценителем исполнительского мастерства, описавшим творческий путь пианистки. Именно потому осенью 1988 года А.Ингер был приглашен в Грузию на традиционный музыкальный фестиваль, проводившийся в Телави, где он выступил с двумя лекциями о творчестве М.Гринберг.
По его просьбе и непосредственной инициативе юбилейный вечер, посвященный 80-летию пианистки, состоялся в Тбилиси, в том самом доме, где на протяжении многих лет успешно выступала она перед грузинской публикой, которая искренно любила и ждала ее. И на этот раз многолюдно было в доме-музее художницы. Работники приурочили к юбилею специальную тематическую экспозицию, отображающую творческие успехи Марии Гринберг, тесные дружеские контакты с Еленой Ахвледиани и Грузией, эпистолярное наследие из архива музея.
На юбилейный вечер были приглашены почитатели таланта пианистки, любители музыки, друзья, кто пожелал еще раз вспомнить двух больших артистов, еще раз услышать и увидеть проявление талантов на легко узнаваемых ахвледиановских картинах и на записях М.Гринберг, специально подобранных Айзиком Ингером для грузинской аудитории. Работники дома-музея Елена (Лели) Ахвледиани (племянница художницы), хранитель фондов Этери Топуридзе сделали все, чтобы воссоздать атмосферу прошедших прекрасных вечеров, и им это удалось. В своем амплуа интеллектуально-артистического рассказчика несравненным был ведущий вечера Айзик Ингер. Мне посчастливилось участвовать в этом незабываемом «артистериуме» и по просьбе дирекции музея написать статью.
И превратился этот вечер в праздник истинного искусства и дружбы.
Все началось с первого приезда Марии Гринберг в Грузию весной 1944 года. Музыковед Павле Хучуа вспоминает, что после первого выступления «ее ждали с нетерпением. О предполагаемых программах часто знали заранее, еще до появления афиш, от ее друзей. Среди них в первую очередь надо назвать народных художниц Грузии Елену Ахвледиани и Кето Магалашвили. Ей дарили корзины цветов, которые составляла по своему вкусу сама Елена Дмитриевна. Авторитет этих художников и других поклонников таланта Марии Гринберг из числа музыкантов, профессоров консерватории был очень высок среди тбилисской интеллигенции. Это определяло общую атмосферу восхищения, которой была окружена у нас Мария Израилевна. И пианистка, мы можем сказать это с уверенностью, питала ответную любовь к Грузии – к ее природе, искусству, старине, людям. Она охотно откликалась на приглашения, бывала на вечерах и встречах.
Душой таких встреч чаще всего была Елена Дмитриевна Ахвледиани, Эличка, человек бесконечно обаятельный, талантливый, необычайно колоритный в своей раскованности и какой-то бесшабашности, подчас пристрастный, никогда ни к чему и ни к кому не подлаживавшийся, прямой и даже резкий в своих суждениях, а главное – необычайно тонкий в понимании искусства. Этим объясняется любовь к Марии Гринберг. Елена Дмитриевна в своем преклонении перед искусством пианистки увлекла лучшую часть грузинской интеллигенции, бескорыстно преданную подлинному и глубокому в искусстве. Эличка дарила Марии Израилевне свои пейзажи старого Тбилиси. Та бережно хранила эти картины и всегда дорожила дружбой с Еленой Ахвледиани.
«Дорогая Эличка. Поздравляю с Новым годом и еще раз благодарю за замечательную картину, которая все больше и больше нравится... надеюсь, встретимся в феврале. Целую Муся».
Часть писем, хранившихся в личных архивах Е.Ахвледиани и М.Гринберг, были опубликованы в книге А.Ингера. В этих письмах подруги разделяют радость и боль. А еще в них Елена Ахвледиани предстает перед нами в новом амплуа. Оказывается, она блестяще владела искусством импрессарио. 4 февраля 1948 года она пишет: «... сегодня Генрих (Нейгауз) улетел и стало очень пусто. Много играл здесь (в доме Е.Ахвледиани), в консерватории больше.., на закрытых концертах, но было много посторонней публики... (обратите внимание: она будто ревнует ко всем остальным, «посторонним» т.е. незнакомым людям, не принадлежавшим к артистической среде. Мы вправе допустить и другой вариант: так как время действия совпадает со временем усиленной борьбы Коммунистической партии Советского Союза против «формализма в искусстве». Но это уже тема для другого разговора – Л.Б.), ... играл в Доме писателей, у нас в клубе художников... Когда Вы приедете, сыграете для художников? Мне уже влетело от товарищей: «У тебя жила такая пианистка, не могла упросить сыграть у нас? - говорили они мне, но я, откровенно говоря, не решалась Вас просить: а вдруг Вы ответили бы коротко и спокойно: «Нет, не хочу»? - так я же сдохла бы на месте...»
Из этого, скажем так, эмоционально-дипломатического письма следует единственный, достигший цели результат: пианистка ни разу не сказала «нет, не хочу» на предложенный Еленой Ахвледиани концерт.
Думаю, с этой точки зрения о многом говорит фрагмент из письма, датированного декабрем 1951 года. «Дорогая Эличка. С Новым годом!.. Я только вернулась из поездки и, поразмыслив хорошенько, думаю, что смогу приехать к Вам в первой половине апреля. В январе и феврале играю в Москве и поэтому надолго уезжать не могу; в марте – тоже в Москве и в Ленинграде, а также на Урале. Значит, апрель. Причем 25-го должна быть в Москве – Никин день рождения. Поговорите в таком плане с Гвинчидзе (музыкальный администратор – Л.Б.), причем передайте ему, что нужно сделать не менее 3-4 концерта... Эличка, ответ Гвинчидзе сообщите мне... ну, надеюсь, что из наших переговоров выйдет что-нибудь».
Из этих почти «легитимных переговоров», которые, кстати, я рассматриваю как классический пример народной дипломатии, на самом деле вышло все. Получилось!
В результате, Мария Гринберг часто приезжала в Тбилиси. Здесь ее с нетерпением ждала большая аудитория музыкантов. Однако... каждый раз, действительными переговорами с целью уточнения концертных программ, даты прибытия и длительности пребывания эанималась никто иная как Эличка. И это не случайно...
Из переписки с выдающимися музыкантами современности С.Рихтером, Г.Нейгаузом, М.Гринберг выясняется, что Елена Ахвледиани смело участвует в оценках исполнительского мастерства музыкантов и в курсе всех музыкальных событий. Вот почему выдающиеся музыканты с таким же удовольствием делятся с ней впечатлениями, с удовольствием проводят концерты в ее квартире-мастерской, которую воспринимают маленькой «моделью Грузии».
Самым впечатляющим мне представляется тот факт, что именно в этом для многих необычном и тем не менее типично грузинском доме обнаружили друг друга россияне. Певица Нина Дорлиак, супруга Святослава Рихтера, вспоминает: «Мы вновь очень сблизились с Марией Израилевной в конце войны. Мы с матерью эвакуировались на Кавказ, в Тбилиси, где у нас и у приезжавшего туда в то время Святослава Теофиловича Рихтера появилось много друзей, людей душевно щедрых, добрых, сердечных, Елена Дмитриевна Ахвледиани, семья Куфтиных, Кето Магалашвили... В 1944 году туда впервые на гастроли приехала Мария Израилевна, которую там очень полюбили».
О многом говорит тот факт, что это воспоминание включено в книгу, посвященную М.Гринберг, а не Е.Ахвледиани. Здесь же Нина Дорлиак описывает один незабываемый день в их отношениях, и на этот раз в этом эпизоде главную роль играет Е.Ахвледиани: «Зимой 1946 года Елена Дмитриевна приехала в Москву и, желая как-то утешить меня после маминой смерти, решила по случаю моих именин устроить мне сюрприз. А надо сказать, что она была невероятная фантазерка и горазда на выдумку. Мы жили тогда на Арбате, в двух крохотных комнатах, и Муся часто к нам приходила. И вот в мое отсутствие они буквально перевернули все в доме вверх ногами. Весь потолок залепили серебряными звездами. Даже на лестнице и то умудрились что-то приколотить. Когда я пришла домой и все это увидела, от ужаса я даже заплакала. Но это было прекрасно. Мы от души веселились и танцевали. И Муся играла со Славой в четыре руки. Она была тогда очень веселая. Потом я, пожалуй, никогда больше ее такой не видела».
Да, Елена Ахвледиани своим талантом, очень своеобразной артистической натурой и глубокой человечностью вокруг себя создала нерушимый круг друзей без всяких границ. К нему присоединялись яркие личности, которые хоть раз побывали в Грузии.
Из воспоминаний известного дирижера Одиссея Димитриади о М.Гринберг: «Мы встречались с Марией Израилевной и помимо концертной эстрады, большей частью в Тбилиси (где я работал на протяжении многих лет), на симпатичных домашних вечерах у Елены Дмитриевны Ахвледиани. Там часто можно было встретить Г.Г.Нейгауза, С.Рихтера, Н.Дорлиак, известных художников К.Магалашвили, В.Шухаева... Незабываема дружеская непринужденность, веселье и в то же время творческая возвышенная атмосфера этих вечеров. Участие в них Марии Израилевны вносило свою прелесть. Кроме того, что она была внешне очень привлекательна, она была прекрасным собеседником и с непринужденностью принимала участие в общем веселье...»
Елена Ахвледиани была незаменимой хозяйкой не только своего дома, но и своего любимого города и поэтому убедительно и грустно звучит ответ Марии Гринберг на любезное приглашение Одиссея Димитриади: «Беэ Элички я не мыслю себя в Тбилиси!»
14 июля 1978 года Марии Гринберг не стало. Елена Ахвледиани скончалась немного ранее – 30 декабря 1975 года.
Но нет! Не хочется здесь ставить точку – такую печальную и совершенно не в духе Элички. Предлагаю вернуться в тот осенний вечер 1988 года.
Изучая жизнь и творчество выдающейся художницы, мне приходилось присутствовать на многих мероприятиях, претендующих передать дух Ахвледиановских встреч, и могу с уверенностью сказать, что очень немногим удавалось раскрыть секрет успеха. А он очень прост: высокая художественно-эмоциональная температура, основанная на прочной базе профессионализма и искренности человеческих отношений. Именно таким запомнился юбилейный вечер в доме-музее Елены Ахвледиани, посвященный 80-летию Марии Гринберг. Все тогда было безупречно. Ведущий вечера Айзик Ингер – яркая индивидуальность, ученый, литератор, одаренный ораторским талантом – проявил мастерство «арт-рассказчика» перед «избалованной» и требовательной публикой, среди которой не было «посторонних», а наличие портретов Елены Ахвледиани и Марии Гринберг кисти их общего друга – самого близкого и незаменимого представителя круга Элички – Кетеван (Кето) Магалашвили стало визуальным подтверждением царившего артистического настроя ахвледиановских вечеров.
Лия БУАДЗЕ |
|
ЦВЕТЫ ДЛЯ ЭЛИСО ВИРСАЛАДЗЕ |
|
От всей души, с любовью и чувством глубокого уважения поздравляем великую пианистку, нашу дорогую Элисо Вирсаладзе со славным юбилеем.
Элисо Константиновна Вирсаладзе – краса и гордость грузинской музыкальной культуры, одна из самых замечательных пианисток, которых когда-либо доводилось слушать.
С именем Э.Вирсаладзе связаны незабываемые, очень светлые и дорогие воспоминания. Радостным для меня, тринадцатилетнего мальчика, был уже день ее рождения 14 сентября 1942 года, когда я пришел на урок к ее бабушке – выдающемуся педагогу, профессору Анастасии Давидовне Вирсаладзе.
Разве мог я тогда представить себе, что этот солнечный сентябрьский день окажется столь счастливым для грузинского музыкального искусства и Грузии в целом!
Помню первые шаги Элисо в прямом и переносном смысле, ее первые выступления на концертной эстраде. Вот она – маленькая девочка, пятиклассница – с необыкновенной серьезностью и безупречной профессиональной пунктуальностью исполняет II фортепианный концерт Бетховена, а вскоре после этого в 1956-ом, вместе со своей бабушкой участвует в концерте Государственного струнного квартета Грузии, вызывая овацию зала.
И, все-таки, можно сказать, что музыкальная общественность впервые по достоинству оценила ее талант и профессиональный потенциал в первом клавирабенде – 16 октября 1958 года, когда юная пианистка предстала перед публикой, как художественно зрелый и ярко одаренный музыкант.
На этот концерт я откликнулся тогда статьей в журнале «Сабчота хеловнеба» (1959 №1). Перечитав недавно эту первую, вообще, журнальную статью об Элисо Вирсаладзе, я убедился, что в ней сконцентрировано все то основное, что в последующие десятилетия было написано мною, да и другими авторами, о замечательной пианистке. И объясняется это, конечно же, не какой-то особенной моей «критической проницательностью», а тем, что 16-летняя пианистка предстала тогда перед слушателями, как художник высокого артистического ранга, со своим ясно и ярко выраженным индивидуальным творческим почерком. А это невозможно было не заметить и не оценить.
Разрешу себе привести цитату из упомянутой статьи: «Горячая, восторженная любовь к музыке является самой яркой отличительной чертой исполнительского искусства, да и всей артистической натуры Э.Вирсаладзе в целом. Именно она придает ее игре ту «искру божью», без которой немыслимо подлинно высокое, вдохновенное творчество... Тонкое ощущение музыкального стиля произведения, благородный вкус, чувство художественной меры – вот «альфа и омега» исполнительского искусства Элисо.
Особенно привлекает пианистку музыка, богатая тонкими душевными нюансами, в которой органически сочетаются эстетические и эмоциональные моменты. Вот почему так замечательно звучат у нее произведения Моцарта и композиторов-романтиков. Можно смело сказать, что уже сейчас она готова для выхода на широкую международную арену...»
Последующие годы сполна подтвердили эти слова.
Первой кульминацией артистической карьеры пианистки стало выступление в Москве весной 1962 года, на Втором международном конкурсе им. П.Чайковского, одним из героев которого она стала.
А еще через несколько лет (1966) Элисо была удостоена I премии на международном конкурсе им. Р.Шумана в его родном городе – Цвиккау.
Успехи следовали за успехами, гастроли за гастролями, по странам Европы, Америки, Японии...
С удовольствием вспоминаю общение с Элисо в середине 70-х годов, когда я готовил книгу об Анастасии Вирсаладзе. Я записал тогда ее воспоминания о своей бабушке и главном педагоге, которые были напечатаны в журнале, а затем вошли в книгу.
Несколько десятилетий имя Элисо Константиновны Вирсаладзе украшает мировую пианистическую элиту. Ее искусство получило и получает высочайшую оценку как специалистов-профессионалов, так и завсегдатаев концертных залов.
Приведу лишь два отзыва авторитетнейших музыкантов: «Элисо играет так, будто сама сочинила музыку – вдохновенно, поэтически» (Г.Г. Нейгауз), «Это артистка большого масштаба, может, самая сильная пианистка-женщина» (С.Т. Рихтер).
Одно из зарубежных изданий (The New Times) так озаглавило свое интервью с пианисткой: «Элисо Вирсаладзе – из тех музыкантов, которых признают великими уже при жизни». Поистине. Конечно же, с большим удовольствием присоединяемся к этим прекрасным словам.
За последние десятилетия, благодаря телевидению, мы приобщились к творчеству замечательных пианистов всего мира, что, конечно же, обогатило наши представления об исполнительском искусстве, в целом расширило художественные горизонты слушателей. Не знаю, как для других, но для меня Элисо Вирсаладзе по-прежнему остается пианисткой №1, исполнение которой доставляет наибольшую эстетическую радость и удовлетворение.
Действительно, кто из современных пианистов играет произведения Шумана, Шопена и Шуберта так, как она? По моему – никто. Я назвал лишь трех гениальных композиторов, а ведь репертуар Э.Вирсаладзе практически включает всю мировую фортепианную классику.
Окончив Тбилисскую консерваторию в 1964 году, она прошла курс аспирантуры в Московской консерватории под руководством выдающихся пианистов и педагогов Г.Нейгауза и Я.Зака, выступала с прославленными симфоническими оркестрами и дирижерами всего мира.
С 1967-го Элисо Константиновна – педагог, с 1979-го – профессор Московской консерватории, а с 1993-го, по совместительству, профессор Мюнхенской «Высшей школы музыки» (консерватории).
Разумеется, она не прерывает тесных связей со своей родиной. Приезжая, проводит концерты и мастер-классы в Тбилисской консерватории.
И еще об одном очень важном и замечательном культурно-музыкальном свершении великой пианистки Элисо Вирсаладзе.
В 1984 году она основала в городе Телави семинар-фестиваль «Хвала лозе», в котором участвуют многие известные музыканты, в том числе друг и творческий партнер Элисо – выдающаяся виолончелистка Наталия Гутман, а также студенты консерватории и учащиеся музыкальных школ.
Телавские фестивали стали важной составной частью музыкальной жизни Грузии, культурно-воспитательное, нравственное и эстетическое значение которых, поистине, трудно переоценить.
А давнишняя мечта грузинской музыкальной общественности – увидеть великую пианистку Элисо Вирсаладзе профессором Тбилисской консерватории, воспитателем нашей музыкальной молодежи.
Гулбат ТОРАДЗЕ |
|
|
Человечество отмечает 85-летие одного из величайших виолончелистов всех времен – Мстислава Ростроповича. Воздадим и мы должное памяти великого музыканта, виолончелиста и дирижера, обратившись, в частности, к грузинским страницам его творческой биографии, каковых немало. Грузию Мстислав Ростропович впервые посетил в 1973 году, уже будучи всемирно известным. Провел цикл камерных концертов – по два ежедневно! Беспрецедентный случай! Играл и с симфоническим оркестром.
К этому времени у артиста назревал конфликт с вышестоящими органами (попросту с КГБ) в связи с его диссидентскими настроениями и, особенно, дружбой с А.Солженицыным, которого он поселил у себя на даче.
Я несколько раз побывал на концертах Ростроповича. На одном из них, передав ему корзину цветов от имени Союза композиторов Грузии, я сказал: «Пожалуйста, передайте вашему другу, что у него в Грузии много почитателей. Думаю, ему будет интересно узнать об этом». Лицо Ростроповича просияло. Он спросил мою фамилию и обещал выполнить просьбу. Меня запомнил. Много позже, после возвращения из вынужденной эмиграции (изгнания) вместе с супругой, выдающейся певицей Галиной Вишневской, всегда здоровался, улыбался при встрече.
После возвращения на родину Мстислав Леопольдович несколько раз побывал в Грузии, играл в Тбилиси и в Батуми, дружил с грузинскими композиторами. Гия Канчели посвятил ему свою пьесу для виолончели – соло «После плача».
А теперь о втором любопытном случае, правда, заочном, связывающем Ростроповича с Грузией. Весной 2003 года исполнялось 100-летие со дня рождения выдающегося русского музыковеда, легендарной личности Ивана Соллертинского, горячим почитателем которого я был. Уже в 70-е годы я подружился с сыном Ивана Ивановича Дмитрием и его семьей. Побывал на квартире Соллертинских в Ленинграде на Московском проспекте.Так вот, будучи заведующим кафедрой истории музыки Тбилисской консерватории, я решил провести юбилейный вечер И.Соллертинского, о чем известил Дмитрия Соллертинского. Вечер состоялся в Малом зале консерватории, вызвав большой интерес аудитории. После моего доклада был концерт. На другой день в адрес консерватории и ее ректора Мананы Доиджашвили поступили благодарственные письма из Петербурга – ректора консерватории профессора Сергея Ролдугина, композитора Бориса Тищенко, Дмитрия Соллертинского. И из Парижа М.Ростроповича.
Ректору Тбилисской консерватории
Манане Доиджашвили
Дорогой друг! Сегодня вечером в Вашей консерватории отмечается 100-летие со дня рождения И.И. Соллертинского. Я хочу от всей души поблагодарить Вас и всех грузинских музыкантов за память о великом человеке – И.И. Соллертинском. Его деятельность внесла огромный вклад в понимании классической и особенно современной музыки. Несмотря на его раннюю смерть, он навсегда останется в истории русской музыки.
Я желаю Вам, Манана Левановна, и всем Вашим музыкантам и сотрудникам много лет здоровья и счастья.
Искренне Ваш, М.Ростропович 13.05.2003
И все-таки самым главным культурологическим памятником по данной теме мне представляется художественно-документальный фильм известного кинорежиссера Зураба Инашвили «Выдающийся маэстро Мстислав Ростропович прощается с Дон Кихотом». Имеется в виду герой бессмертного творения Сервантеса и одноименная симфоническая поэма Р. Штрауса, где Ростропович бесподобно исполнил ведущую партию виолончели.
В Тбилиси премьера фильма состоялась в конце мая 2004 года в Большом зале Тбилисской консерватории и прошла с огромным успехом. Идея фильма принадлежала самому Ростроповичу, техническое осуществление – Японскому общественному телевидению (продюсер – Риота Катани). В его основе исполнение Ростроповичем сольной партии виолончели в симфонической поэме Р.Штрауса в Японии в 2002 году (дирижировал Сеиджи Одзава), которое сам музыкант назвал «прощанием с Дон Кихотом», то есть последним своим исполнением поэмы. Когда встал вопрос о создании киноверсии «Прощания», выбор Ростроповича остановился на грузинском режиссере Зурабе Инашвили.
Музыкальное «повествование» в фильме перемежается с красочно-иллюстративным материалом (место действия Испания!) и, что очень важно, глубокими профессиональными рассуждениями и комментариями Ростроповича, бесценный материал для будущих исполнителей поэмы Р.Штрауса. Этот фильм – подлинное «полифоническое» полотно, сочетающее широкий спектр выразительных, пластических и визуальных средств.
Спасибо замечательному кинорежиссеру Зурабу Инашвили, запечатлевшему не только зримый образ, но, что важнее, исполнительский, педагогический и философско-эстетический феномен великого музыканта.
Гулбат ТОРАДЗЕ |
|
ГРУЗИНСТВО – ЭТО СОСТОЯНИЕ ДУШИ |
|
Завершился традиционный международный (седьмой) фестиваль «От Пасхи до Вознесения», в рамках которого Виктория Чаплинская посвятила музыкальный вечер памяти видного концертмейстера и педагога Важа Чачава. Потом в концертном зале Национальной библиотеки Парламента Грузии опять же по ее инициативе состоялся юбилейный концерт, посвященный 100-летию со дня рождения замечательного пианиста-концертмейстера Тбилисского оперного театра и профессора консерватории Татьяны Дуненко. С участием учащихся Центральной музыкальной школы-десятилетки им. З.Палиашвили (школы одаренных детей) класса В.Чаплинской, которые аккомпанировали как своим ровесникам, так и певцам оперного театра.
Виктория Чаплинская приятно поразила меня безграничным чувством любви и благодарности Грузии. Она напомнила мне преданных Грузии людей, которым также дорог грузинский язык, культура и история, как это свойственно генетической памяти грузина.
«Вика Чаплинская действительно большой музыкант, большой профессионал. Я хочу особо выделить одну ее черту – огромную любовь и заслуги в деле пропаганды грузинской, профессиональной музыки. Мы, грузинские композиторы, в неоплатном долгу перед ней. Хочу поблагодарить за все. Я имел возможность встречаться с ней как с концертмейстером и восхищен ее удивительным даром, постижением сути нового произведения. Работать с известными произведениями легче, поскольку есть проторенный путь его прочтения, чего не скажешь о новом, впервые исполняемом. Вот Вика именно этим талантом меня изумляет – отношением к новому музыкальному тексту и его авторским прочтением. Задумываешься и понимаешь, что оно верное и веришь ему». Каха Цабадзе, председатель Союза композиторов Грузии, директор музея Захария Палиашвили.
«Это очень серьезный музыкант, преданный своему делу, истинный патриот грузинского вокального, оперного, концертмейстерского искусства. Очень большого уважения заслуживает Вика Чаплинская тем, что искусством ансамбля, этим достаточно сложным жанром, увлекает своих учащихся и студентов. Очень признательны ей вокалисты. Их успехи – цель ее жизни и самая большая радость. К сожалению, все меньше число профессионалов такого уровня и ранга. Я всегда готова ее поддержать. Не могу не вспомнить концерт, посвященный памяти большого музыканта Важа Чачава, факт многостороннего значения, когда коллега посвящает коллеге высокого уровня концерт, с хорошо подготовленными вокалистами и избранным репертуаром». Манана Ахметели, председатель Музыкального общества Грузии, музыковед.
Творческая биография Виктории Чаплинской отражена в публикациях видных представителей грузинского искусства – Бидзины Квернадзе, Захария Хуродзе, Гизо Жордания, Мери Давиташвили, Нодара Андгуладзе, Тенгиза Амирэджиби. Достаточно впечатляющие оценки, которые сами по себе представляют ценный во многих отношениях материал. Я решила создать, как могла, новый портрет Виктории Чаплинской, пользуясь ее же педагогическим методом. Итак...
Чаплинская о Чаплинской
- У меня свой взгляд на нашу профессию, сложную профессию. Вот, Важа Чачава придал этой профессии другую значимость. Елена Образцова забрала его в Москву, потому что ей надо было иметь рядом именно такого пианиста – образованного, преданного, настоящего профессионала, который определял творческий путь певицы. Поэтому задача концертмейстера это одновременно функции педагога, просветителя, руководителя, режиссера, дирижера. Когда совместное творчество близится к концу это означает близость премьеры. Работа концертмейстера – это кухня, без которой нет совместного творчества.
Моя профессиональная деятельность связала меня с многими вокалистами. У каждого из них, понятно, своя исполнительская манера и свое отношение к музыке. Вокальная партия должна быть внутренне осмыслена исполнителем и донесена до слушателя, музыкальный образ должен быть донесен до него даже без визуального изображения.
Признаюсь, что люблю работать с теми, с кем работаю на протяжении многих лет, когда понимаешь коллегу с полуслова. К примеру, Амнерис совершенно не меняется после того, как Радамес оказывается перед судом: она и любит, и хочет спасти, и одновременно не прощает того, что он выбрал Аиду, и готова погубить. И все это происходит в одной сцене. Во время работы над партией нужно проникнуть в нотный текст, вычитать мысль и чувство композитора, передать через исполнителя эту гамму чувств.
Музыкальное мышление во мне развила мой педагог Татьяна Григорьевна Дуненко в Тбилисской консерватории. Она предоставляла возможность свободного выбора, когда я, к примеру, читала стихи без чувства. Она разрешала мне менять динамику романса с единственным условием – я должна была оправдать эту эмоцию. Никогда не забуду работу с Бидзиной Квернадзе над его оперой «И было это в восьмом году». Помню, музыкально-эмоциональный акцент не совпадал с интонацией слова, и я часто обращалась за советом к автору музыки. Батони Бидзина говорил: «Эта Чаплинская чуть ли не на уровне Павле Ингороква знает грузинский язык». Сказанные с юмором эти слова для меня были высшей оценкой. Между прочим, очень большое значение я придаю этническому характеру звука. Например, представьте, как неоправданно и забавно будет русское «А» в слове Вардзия в оратории Отара Тактакишвили «По следам Руставели».
Горжусь тем, что получила до консерватории образование в первом музыкальном училище им. Д.Аракишвили, старейшем на Кавказе, в Тбилисской и Петербургской консерваториях. Я счастлива, что мои знания отдаю моей родине-Грузии, ее культура действительно богатая и глубокая. Грузинская классическая музыка заслуживает того, чтобы ее более широко знали в мире. Я горячий сторонник этого и пропагандист. Мечтаю, чтобы мы не стремились получать знания в других странах, а напротив, чтобы приезжали к нам. Потенциал Грузии в этой сфере очень велик. Простой пример – Гия Гагнидзе поет в спектаклях в Ла Скала и Метрополитен-опера. Он учился исключительно в Грузии, окончил Тбилисскую консерваторию и ее аспирантуру под руководством Тамаза Лаперашвили и моим. Потому и говорю, что Грузия располагает такими ресурсами.
Я сама прошла большую школу у народного артиста Тамаза Лаперашвили. Была его концертмейстером в оперном театре и концертмейстером его студентов в консерватории (Гия Гагнидзе, Миша Колелишвили); работала со всемирно известными певцами Зурабом Анджапаридзе, Цисаной Татишвили, Паатой Бурчуладзе, талантливейшими режиссерами и композиторами Джансугом Кахидзе, Робертом Стуруа, Бидзиной Квернадзе, Гией Канчели, Гизо Жордания, Гурамом Мелива... Есть характерный момент в этих коллегиальных взаимоотношениях – они становятся моими друзьями. Вот, взгляните на эти альбомы и записи в них. «Моя Вика, прими мои добрые пожелания и постарайся до конца отдать свой профессионализм в твоем очень нужном и почетном деле... Твой старший друг Зураб Анджапаридзе. 1995 г. 15 ноября». «Виктории Чаплинской, блестящему музыканту и хорошему другу с любовью, Медея Амиранашвили. 18 декабря 2011 год».
Когда я говорю о ресурсах Грузии, то кроме уровня профессионализма, имею в виду традиционные от бога таланты, способность выявлять талант других. Это удел избранных и достойных.
Знаете, как я попала в оперный театр?
Талантливейший музыкант и дирижер Джансуг Кахидзе ставил в театре сложнейшую оперу Рихарда Штрауса «Саломея». Не хватало концертмейстера и кто-то предложил мою кандидатуру (в то время я уже училась в аспирантуре Петербургской консерватории). Не имея опыта, я представляла это дело не таким уж сложным, как было в действительности. Взяла клавир. Хожу на репетиции одну неделю. Между тем близится время моей поездки в Петербург для сдачи экзаменов. Мои друзья предупреждают: Кахидзе тебя не знает, он очень принципиальный и строгий. Лучше к нему не ходи, не то порвет ноты на твоей голове. Другого пути не было. Пришла. «Извините, батоно Джансуг, несерьезно получается – я не успеваю сдать экзамены. Так что должна вернуть вам клавир». С трудом выговорила это. Жду, затаив дыхание. «Вика, вижу я, вы хороший человек. Думаю, мы будем работать вместе». Объявляет он конкурс через два месяца – 19 человек на два места. Во второй тур допустил только четырех. Я счастлива. Думаю, закончилась нервотрепка, мы приняты и на всех четверых распределят места... Но вышло иначе. Во втором туре устроил мне серьезные испытания, послушал как играю, работаю, заставил провести открытый урок и... взял одну меня на полный штат. Это было чудо.
До этого была встреча, которую можно назвать увертюрой этого чуда. Я только закончила консерваторию. Аккомпанирую одной певице, на прослушивании присутствует наш известный композитор и тогдашний министр культуры Отар Тактакишвили. «Это маленькая Дуненко», - говорит обо мне батони Отар и сравнивает меня с моим глубоко почитаемым педагогом. Потом подходит ко мне и говорит: «Я хочу, чтобы вы работали в оперном театре». Это было пророчество министра. И в этом нет моей особой заслуги. Это видение большого профессионала – открыть в других талант и качества, о которых сама личность, возможно, и не подозревает. Я никогда не думала о работе в театре, а вот батони Отар это предвидел.
Вообще я в Грузии нашла свое призвание. Уверена: окажись я в другой стране, все могло бы сложиться иначе. Бесконечно благодарна я в первую очередь моей сестре Галине, которая помогла мне делать первые шаги в музыке; Нуну Бердзенишвили – моей первой учительнице, которая вернула меня музыке (одно время я хотела отказаться от занятий); моим самым дорогим тбилисским профессорам – Гизи Амирэджиби и Татьяне Дуненко, моим петербургским профессорам Софье Вакман и Софье Хентовой, директору центра академического развития искусства Мариам Давиташвили, которая в самый сложный период была со мною рядом. Именно ее заслуга в том, что учащиеся моего класса не испытывали дискомфорта из-за отсутствия концертного зала школы. Я благодарна Грузии, для которой национальность не имеет значения, ведь грузинство – это состояние души.
Ни на что не имею претензий, кроме одного – быть полезной моей родине, любить ее не на словах, а в первую очередь выражать это в конкретных делах. Потому всячески стараюсь, чтобы расцвели и развились те сильные корни, которые есть в Грузии. Это сердца моего боль, гордость и радость.
Лия Буадзе
Перевел Арсен ЕремянНаконец, примерно "Медляк песня будь со мной скачать"в середине сентября, мы завершили наше путешествие в устье Клайда, в порту Гринок. в арестантском купе ни с того "Скачать группа непара песни"ни с сего "Секс крупным планом видео бесплатно"родился обер-фельдкурат. Он изменял весь порядок святой мессы, а когда был здорово пьян, изобретал "Игры винкс одеваем музу"новые молитвы, новую обедню, свой собственный ритуал,-словом, такое, чего до сих пор никто не "Скачать игры на компьютер краш бандикут"видывал. Да только боюсь, все они нам не годятся. |
|
