«Там, на русской земле, погибали люди разных национальностей и верований... Вдовы в черном, калеки и инвалиды, я их видел повсюду в моем родном Кутаиси, слезы и страдание моей бабушки. Эти образы мучили меня до тех пор, пока я не создал пьесу – этот реквием по Сталинграду». Слова замечательного режиссера и сценариста Резо Габриадзе могут стать своеобразным эпиграфом к поездке делегации Грузии в Волгоград в конце апреля. Там, в преддверии 68-й годовщины Победы в Великой Отечественной войне, торжественно отметили знаменательную круглую дату – 70-летие победоносного окончания Сталинградской битвы, сражения, внесшего коренной перелом в самую кровопролитную войну в истории человечества.
За твердыню на Волге сражались десятки тысяч представителей Грузии, проводившей на фронт 700.000 человек – каждого пятого своего жителя, из которых почти половина не вернулась. Сталинградское небо защищали командир истребительной авиадивизии Эстате Татанашвили, Герой Советского Союза, заместитель командующего воздушной армией Владимир Нанеишвили, командир авиадивизии Шалва Чанкотадзе, летчицы Т.Мелашвили, И.Осадзе, Г.Турбелидзе, летчики Н.Абрамишвили, Б.Зумбулидзе, Д.Тавадзе, З.Хиталишвили и Ч.Бенделиани, о котором на его родине сложили песню. На земле громили гитлеровцев командир гвардейского стрелкового корпуса Порфирий Чанчибадзе, командиры стрелковых дивизий Николай Каладзе, Николай Таварткиладзе и Кирилл Джахуа, Герой Советского Союза командир стрелкового полка Михаил Диасамидзе, тысячи грузин – офицеров, сержантов и рядовых, личным примером поднимали бойцов в атаку политработники Варлам Джанджгава и Михаил Чиковани... Из всех них на торжества в нынешнем году сумел приехать лишь один – заместитель председателя Тбилисского городского совета ветеранов войны и Вооруженных Сил Давид Якобашвили. Он в первые дни войны, вместе с одноклассниками, добровольцем ушел на фронт.
Ветеран вошел в состав делегации, которая участвовала в работе III международного историко-культурного форума «Великая Победа, добытая единством: народы Кавказа в битве за Сталинград», который пройдет в Волгограде 25-26 апреля. Делегация, возглавляемая президентом Международного культурно-просветительского Союза (МКПС) «Русский клуб» Николаем Свентицким, возложила венок к памятнику-ансамблю на Мамаевом кургане «Героям Сталинградской битвы», посетила музей-панораму «Сталинградская битва», места ожесточенных боев с гитлеровцами – мельницу Гергардта и Дом Павлова, в числе защитников которого были и воины из Грузии. На «уроке мужества» в одной из волгоградских школ Давид Якобашвили рассказал о своем участии в Сталинградской битве. А в концерте с программой песен военных лет с успехом выступили грузинские исполнители Верико Турашвили и Темо Саджая.
На сессии представителей молодежных движений из Москвы, российских регионов Северного Кавказа и государств Южного Кавказа «Историческая память о Великой Победе глазами молодых» выступили студенты Тбилисского государственного университета имени Иванэ Джавахишвили, представители молодежного крыла «Русского клуба» Торнике Мирзиашвили и Ника Накаидзе. Тема их доклада была очень актуальна для сегодняшних дней – «Историческая память молодежи о Великой Отечественной войне как фактор миротворчества и единения». Вот лишь одно из положений этого выступления: «Нам кажется, что память о Великой Отечественной – это и государственное дело, и личное дело каждого гражданина. Мы не воевали. Но в память о наших дедах нам надо довоевывать и доказывать, что они сражались не зря. Потому что еще существуют фашизм и терроризм, национализм и ксенофобия...»
Рассказав о той большой работе, которую «Русский клуб» проводит по увековечиванию памяти о Великой Отечественной войне и укреплению российско-грузинских связей, студенты сообщили и о новой инициативе – провести международный творческий конкурс для детей и юношества «Память», посвященный теме вой-ны и победы. В нем смогут участвовать школьники и студенты из всех государств, образовавшихся на территории бывшего СССР. Им будет предложено представить любую творческую работу на военную тему – фотографию, рассказ, стихотворение, рисунок... А обязательное условие – работа должна носить личный характер, то есть быть посвящена предку конкурсанта – участнику войны, труженику тыла, очевидцу военных событий. По итогам конкурса предлагается издать сборник самых интересных работ. Авторами его впервые на постсоветском пространстве станут дети, подростки и юноши, посвящающие свое творчество теме Великой Отечественной войны. «Это и будет живой пример исторической памяти», - считают в «Русском клубе», который готов взять на себя всю организационную сторону такого конкурса.
Владимир ГОЛОВИН |
|
Не стало Иоланты Александровны Петроковской, ушел из жизни хороший художник, к сожалению, редко выставлявшийся. Она не стремилась к известности, имея мужа художника, быть может, не хотела ему мешать. Живопись для нее была порывом души, средством выражения чувств и эмоций, ее жизненной необходимостью. Многие свои прекрасные натюрморты и пейзажи она широким жестом дарила друзьям, а портреты в основном оставались у портретируемых. В портретах ей удавалось передать внутреннее содержание, а не только внешнее сходство, она создавала цельный психологический образ, и это неудивительно, ведь она училась у самого Василия Шухаева. Брать уроки у Шухаева подсказал ей отец, Александр Петроковский, человек разносторонне одаренный – литератор, критик, журналист, он писал статьи об искусстве, какое-то время играл в театре, рисовал. В 1918-1919 гг. он работал в журнале «АRS», был редактором первых номеров журнала, который издавала писательница Анна Антоновская. Петроковскому посчастливилось жить в Тифлисе 1910-1920-х годов, когда художественная жизнь города была бурной, полной новизны. Здесь создавались многочисленные литературные объединения, как например, Товарищество Тифлисских футуристов в 1914 году, названное его создателем, Ильей Зданевичем Синдикатом футуристов, позднее переименованное в «410»; объединение поэтов «Голубые роги», куда вошли поэты Тициан Табидзе, Паоло Яшвили и другие. После октябрьской революции Демократическая Республика Грузия стала оазисом, куда, спасаясь от репрессий, съехалась большая часть российской интеллигенции. Здесь жили и создавали свои произведения литераторы А.Крученых, Ю.Деген, С.Городецкий, художники М.Ларионов, С.Судейкин, С.Сорин, Е.Лансере, И.Шарлемань, Л.Гудиашвили, Д.Какабадзе, А.Бажбеук-Меликов, поляк З.Валишевский... О Валишевском Петроковский неоднократно писал, предсказывая ему большое будущее. «Его творчеству суждено приносить радость для души и глаз, - писал он, - не дай, только, бог остаться ему в Тифлисе». Валишевский бывал в семье Петроковских в их квартире на Дворцовой улице. Картина Валишевского «Дама в кресле» (портрет Елены Петроковской) была написана там. Всю свою жизнь Иоланта или, как ее называли, Елочка, смотрела на портрет матери, который украшал гостиную. Только в 1990 году она передала его Музею искусств Грузии. Эта работа считается лучшей из созданных Валишевским в Грузии. Слова Петроковского о блистательном будущем Зигмунта Валишевского оправдались, он вписал яркую страницу в польское искусство, живя уже в Польше.
Многие годы Иоланта старалась издать сборник статей отца и многие годы это было совершенно невозможно – в советские годы не принимали книги без включения в план издательства, а планы составлялись руководящей партийной верхушкой. После развала Союза появились десятки частных издательств, но теперь все упиралось в финансы, стало возможным печатать все что угодно, но платить из своего кармана, а карман у Елочки был пустой. И все-таки ценой неимоверных усилий она издала «папину книгу», как она ее называла. Пусть не на лучшей бумаге, не с глянцевой обложкой, но факт – статьи об искусстве Александра Петроковского увидели свет с портретом Елены Петроковской на обложке.
Работая в реакциях газет «Заря Востока» и «Вечерний Тбилиси» Александр Петроковский, встречался и писал о многих выдающихся деятелях культуры и искусства, приезжавших в Тбилиси, с многими из которых связи не прерывались. Это Генрих Нейгауз, Владимир Горовиц, Сергей Прокофьев, Давид Ойстрах, Сандро Ахметели, Котэ Марджанишвили, Константин Станиславский, Мариан Андерсон и многие другие. Его статьи об искусстве – это документы эпохи, документы культурной жизни Тбилиси первой половины ХХ века. Елочка выросла в среде, где ценилась личность и достоинство человека. Она часто повторяла слова отца: «Если тебе тяжело и жизнь неприветлива, постарайся наперекор судьбе быть веселой и доброй, откинь неприятности, - смейся, смейся даже над своими болезнями и тебе будет лучше. Всегда оставайся честной, доброй, отзывчивой к людям, их горю и нужде. Это украсит твою жизнь, смягчит ее горести, наполнит светом весь твой духовный мир».
Такой и была дочь Александра Петроковского, принадлежавшего к передовой русской интеллигенции со своими твердыми моральными и гуманистическими устоями, к той интеллигенции, которую ссылали, расстреливали, которая несмотря на революции, голод, разруху оставалась кристально чистой. Эти основы стали правилом жизни Иоланты, до конца жизни не принявшей и не понявшей новую эпоху, новый век с его прагматизмом и техногенностью. Ее душа в ее картинах.
Генриетта ЮСТИНСКАЯ |
|
|
Исполнилось 80 лет со дня рождения Отара Чиладзе, выдающегося поэта, прозаика, драматурга, публициста, чей земной путь прервался 1 октября 2009 года. Грузинская словесность потеряла творца крупнейшего дарования.
С Отаром Ивановичем меня связывала давняя дружба. Вспоминаю 1959 год, когда вышел первый сборник его стихотворений «Поезда и пассажиры», на который я первым из наших писателей откликнулся восторженной рецензией, отметив, что в грузинскую литературу пришел поэт, сумевший сказать новое слово.
В разное время мне неоднократно случалось писать о его неповторимом писательском мастерстве. Но наиболее полно свое мнение я высказал в пространном эссе «Из повседневности в вечность», опубликованном в альманахе «Критика-2010», спустя год после кончины моего друга.
Не будет лишним привести мнение видного критика, специалиста по современной грузинской литературе Гурама Асатиани, который зорко и заинтересованно следил за живыми процессами в нашей словесности: «Отар Чиладзе с самого начала выделялся в первую очередь драматически обостренным духовным восприятием действительности. Именно он и поэты его поколения шестидесятников донесли до нас острые коллизии действительности, которые продолжают воздействовать на сознание современников. Наряду с этим он как поэт мощной духовной потенции постарался проецировать свои чувства на обширном отрезке времени и пространства».
Неоднократно признавалось – мир поэзии Отара Чиладзе ни на кого не похож, он осязаемо конкретный и предметный. В нем нет ничего лишнего, на чем может задержаться глаз. Слова подобраны предельно точно. Поэт проявляет удивительную лаконичность в выборе изобразительных средств, но это не снижает неуемный темперамент автора.
Неожиданный в прозе, Отар Чиладзе в своих романах с большим размахом, силой дает волю своей фантазии. Это обилие сравнений, метафор, символов и близких по содержанию эпитетов. Повествование в основном обретает форму внутреннего монолога, диалоги сведены до минимума, и это представляется нам как тщательно продуманный стиль писателя.
Главное в его жизни и творчестве – Отар Чиладзе никогда не забывал, что он наследник великого прошлого, и никак не мог смириться со свидетельствами упадка и вырождения. Этой раздирающей его душу теме посвящены большая часть его публицистики и цикл романов.
Мастерство Отара Чиладзе вначале проявилось в композиции лирических шедевров. Это похвальное качество затем в полном блеске проявилось в романах и особенно в его последнем романе «Годори», где с невиданной доселе мощью и правдой показан апокалипсис удручающего падения нравственности нации. В экспозиции романа Папа римский посылает в Грузию полномочного посла Лодовико из Болоньи. Тот прибывает с надеждой, что эта христианская рыцарская страна поможет Европе в борьбе с османскими полчищами. Но его ждет разочарование. Его взорам предстает земля, утерявшая свою силу после двухсотлетнего пребывания под владычеством монголов. Финал романа рисует картину разорения и упадка. После первого визита Лодовико миновало шесть веков, но изменений к лучшему не произошло. Перед читателем предстают все те же пустующие поля, жалобный крик одинокой сороки на каштановом дереве…
Впечатляет монолог Лодовико, выраженный в форме стихов, о том, что эта страна, утерявшая свое величие, все же вернет свой прежний облик:
Навсегда мы лишь то теряем, с потерей
чего примирились.
Но если без обретения жизнь не имеет смысла,
тогда оно возвращается, точнее – рождается заново,
и однажды,
как земля из вод
иль как из молока головка сыра,
восходит в ослепительном сиянье...
В 1995 году мой старший друг стал номинантом на Нобелевскую премию по литературе, среди самых избранных, но в комитете рассудили иначе.
Институт грузинской литературы имени Шота Руставели к годовщине со дня смерти О.Чиладзе издал специальный номер альманаха «Критика-2010», где творчество писателя рассмотрено и проанализировано всесторонне. Это нужное и полезное дело заслуживает продолжения. Его богатое наследие и впредь будет оставаться мерилом мастерства для будущих поколений.
Издательство «Интеллект» в серии «Записки» в том же году выпустило в свет книгу О.Чиладзе «Небо начинается с земли». Знакомство с ней убеждает нас в том, что трудно назвать другого современного грузинского писателя, который столько сил отдал работе над совершенствованием своего мастерства и отразил трагические события двух последних десятилетий.
В этой книге читатель встретит и такое откровение. 7 сентября 1982 года Отар Иванович, отдыхая в доме творчества писателей в Пицунде, сделал запись в дневнике: «Сегодня спас ребенка, тонувшего в море. Я счастлив!» В этой трогательной записи проявился весь Отар Чиладзе, неутомимый певец жизни и радости.
Последнюю книгу стихов, очень важную для него, он писал в течение тридцати лет и неслучайно озаглавил «Помни жизнь». Она звучит как завещание потомкам.
Многие из нас знают, какое завидное братство связывало Отара и Тамаза Чиладзе. Миновало два года после кончины младшего брата, когда Тамаз опубликовал исполненную печали книгу «Вместе с Отаром», которая включает драгоценные для будущих исследователей материалы. Не говоря о высоких литературных достоинствах, это пример воли и гражданского долга.
Не буду вдаваться в подробности, пересказывая эту редкую и очень правдивую книгу. Приведу лишь один факт – доказательство того, какую огромную силу обретает истинно художественное слово.
Лучший роман Отара Чиладзе «И всякий, кто встретится со мной» восхитил педагога из Новосибирска, профессора Эльвиру Горюхину. В 1982 году, посетив Тбилиси, она пришла к Отару Чиладзе и рассказала, что в одной из новосибирских школ, в старших классах, этот роман включили в учебную программу.
Понятно, почему Тамаз Чиладзе пишет с такой гордостью об этом факте. «Это было настоящей сенсацией – в истории русской педагогики не было случая, чтобы в выпускных классах для обязательного чтения вводили роман писателя другой страны».
Профессор Э.Горюхина в своем начинании встретила немало возражений как со стороны родителей, так и от именитых коллег. Но после того как семьдесят ее учеников единодушно написали восторженные отзывы на книгу, предложение было поддержано.
Все мы, коллеги и товарищи Отара Чиладзе, - свидетели того, что он всегда находился в потоке жизни, не чурался трудностей и не отступал перед ними.
С кончиной Отара начался его путь в бессмертие. Подтверждением этому служит то, что грузинский народ определил местом его упокоения Пантеон Мтацминды, рядом с Важа Пшавела.
Эмзар КВИТАИШВИЛИ
Перевел Арсен ЕРЕМЯН
Отар ЧИЛАДЗЕ
(1933-2009)
Стихотворения
***
Как мокрые замызганные псы,
визжат и воют у порога тени,
и снова просят дверь открыть –
в часы, когда вокруг беззвездное смятенье.
И снова каплет мгла или вода,
которая вся тиною покрылась,
а может, рана, та, что не видна,
но вдруг от одиночества раскрылась,
а может, обессмыслившийся миг,
похожим став на капающий крик.
И я – чем на земле я заменю
покинувших ее, чтоб возродиться?
Стать кровью теплой не дано огню,
а обещанью – в клятву превратиться.
Не избежать на свете ничего.
Пуль не вернешь – у пуль такое свойство,
и не обеспокоит никого
то, что твоим зовется беспокойством.
Река сама съедает берега,
и от души, которую так гложет,
надежду – ее главного врага –
никто прогнать не смог,
да и не сможет.
Вся жизнь моя, как зеркало природы,
и, как изголодавшаяся мышь,
среди людей – существ иной
природы,
рискуя жизнью, пищу ищет мысль.
Прощай, свобода моря в буйстве белом!
Но и вдали, исхлестан красотой,
я слушаю своим оглохшим телом
твой вечный голос – бодрый
и простой.
***
Он упрямо писал и писал,
ни на миг не подняв головы.
Он писал, словно всех спасал,
тех, что живы, и тех, что мертвы.
Его мучило что-то всю ночь,
словно скрытый недуг и печаль.
Тень хотела помочь, словно дочь.
Он упрямо писал и писал.
Словно прахом всех лет прожитых,
он страницами стол забросал.
Ветер дул, и, пока не затих,
человек все писал и писал.
Переводы Евгения Евтушенко |
|
БОЛЬШОЙ ЧЕЛОВЕК С ДУШОЙ РЕБЕНКА |
|
С Гурамом Георгиевичем я дружил тридцать четыре года. Когда я ставил в театре Руставели свой первый спектакль «Прекрасная грузинка», он сыграл в нем одну из главных ролей. Естественно, я страшно нервничал, и Гурам с самого начала репетиций создавал дружескую атмосферу, по-отцовски старался помочь своими советами. В этом спектакле он сыграл напыщенного, пылко влюбленного князя Дадиани.
Позже мы встретились на съемках моего телесериала «Дом в старом квартале», где Гурам выступил в зловещей роли «батони Жоры». Она принесла ему огромную популярность, внесла в его творческую жизнь какие-то новые штрихи, потому что раньше Сагарадзе не играл столь ярких отрицательных ролей. Актер воплотил образ злодея с такой мощью, с такой силой, что во время гастролей в разных городах зрители называли его не иначе, как «батоно Жора!» Гурам Георгиевич шутя упрекал меня: «Что ты со мной сделал? Я играл Шекспира, читал Гете, и вдруг все об этом забыли и говорят: «Жора, Жора».
Потом Сагарадзе замечательно сыграл в моей постановке «Пляски смерти» Стриндберга, причем его ввели в спектакль за несколько репетиций вместо Кахи Кавсадзе, который оставил нас в сложную минуту. Дело в том, что тогда мы открывали «Театральный подвал», причем именно этой постановкой. Гурам понимал, что должен поддержать новое начинание. Впрочем Сагарадзе как гражданин – это особая, большая тема…
Последняя наша совместная работа – Клавдий в «Гамлете». По-моему, это одна из его лучших ролей. Мы с ним решили лепить Клавдия не как прямолинейного злодея. В нашем спектакле он с первой же секунды ощущает тяжесть своего греха. Дорвавшись до власти, Клавдий – Сагарадзе осознает, что совершенное им преступление перевешивает радость победы, он не может насладиться ею…
Актер играл сильно, масштабно, трагично. За исполнение роли Клавдия на международном театральном фестивале, проходившем во Львове, Сагарадзе получил приз – «Золотого льва». Спустя годы после этого я встретился с председателем жюри фестиваля, который является завлитом Национального театра Англии. Мы заговорили о спектакле «Гамлет», и он вспомнил игру Гурама Сагарадзе: «Конечно, этот актер играл лучше других. Но знаете, что еще заставило меня проголосовать за него? Потому что актеров такой генерации больше нет». И англичанин абсолютно прав…
Я много раз бывал с Гурамом Георгиевичем за пределами Грузии, где не знают его работ, но на него всегда обращали внимание, даже когда мы просто шли с ним по улице. Сагарадзе был артистичен, аристократичен, с особой осанкой, которая характерна для мудрых старых мастеров сцены. Его нельзя было не заметить! Ведь Гурам Георгиевич, помимо всего, относился к той категории людей, которые светят.
Несмотря на тридцатилетнюю разницу в возрасте, мы дружили. Гурам в свои восемьдесят четыре года оставался ребенком, у него была душа ребенка, и я обожал его. Мы дружили семьями, его жена Таня Бухбиндер была моей подругой, всю свою молодость я провел в их доме. На гастролях мы все время были вместе.
Часто я бывал вместе с ним в казино, без которого Гурам не мог жить. Сам я не играл в казино, просто сопровождал его, наблюдал, как он горел в азарте. Он по натуре был азартным человеком, не мог жить без азарта. А теперь его нет, осталась только память о большом артисте и большом человеке с душой ребенка.
Автандил ВАРСИМАШВИЛИ |
|
