Четыре года спустя после смерти Иммануила четыре научных сотрудника представили в Президиум Академии наук четыре воспоминания под тремя заголовками (два из них совпали), где говорилось об одном незначительном эпизоде из жизни писателя.
Каждый из четверых, независимо от другого, утверждал, что в тот день их было только трое, и все они описывали примерно одно и то же с небольшими расхождениями.
Позднее объявился и пятый свидетель, во всеуслышание заявивший: в тот день я тоже был там и не знаю, из каких соображений меня не упомянули вообще; самого писателя, добавил он, я не видел, но небольшое воспоминание в прессе я все же опубликую и пусть, мол, они (подразумевалась четверка) не вынуждают меня сказать все, как было.
Расширенный Президиум Академии наук встретил это странное заявление молчанием, никто не проронил ни слова, а пятый свидетель свою угрозу так и не выполнил.