|
Ирина Мегвинетухуцеси родилась в Харькове, окончила актерский факультет Харьковского института искусств им. И. Котляровского и сразу же, в 1984 году, стала актрисой Тбилисского русского театра им. А.С. Грибоедова. Кстати, тем самым она осуществила мечту своего отца – абсолютный грузин по менталитету, он очень хотел, раз уж ему не суждено, чтобы дочь вернулась на его родину, в Грузию.
«Тут все свои», – это первые слова, которые произносит Золушка в пьесе Евгения Шварца. С этими словами Ирина и пришла в Грибоедовский театр, с этой роли и началась ее актерская карьера. А «своими» для нее сразу же стали звезды Грибоедовского тех лет – Наталья Бурмистрова, Борис Казинец, Тамара Белоусова, Валентина Семина.
После Золушки последовал целый ряд ослепительных ролей – Анна Каренина, Аня в «Вишневом саде», Тереза Ракен, Ханума, Кабаниха в «Грозе», Дона Анна в «Доне Гуане», моноспектакль «Желтый ангел», в котором актриса в собственной актерской интерпретации исполняла песни Александра Вертинского. Еще один моноспектакль (который она в том числе сыграла и на сцене БДТ по приглашению Темура Чхеидзе) – «Ангелова кукла» по рассказам Эдуарда Кочергина… И много других ролей. Сейчас актриса репетирует Вассу Железнову в спектакле приглашенного украинского режиссера Станислава Моисеева, и все мы с нетерпением ждем премьеры, которой 14 сентября откроется новый театральный сезон.
Сегодня Грибоедовский театр невозможно представить без Ирины Мегвинетухуцеси, как и ее нельзя вообразить без Грибоедовского. Так уж сложилось. «Я отношусь к театру как к крепкому супружеству, – говорит Ирина. – Мои отношения с театром прошли много стадий. Это можно сравнить с человеческими взаимоотношениями: сперва влюбленность, потом страсть, после расставания и потери, а еще – радости, победы и много-много счастливых минут».
В чем феномен актрисы? У нее совершенно четкий, свой собственный актерский почерк – ее узнаешь в любой роли, под любой маской, с первых же произнесенных слов. Но – вот фокус! – при этом она никогда не сыграет вам двух одинаковых или похожих образов. В каждом спектакле, в каждой роли Ирина Мегвинетухуцеси – другая, новая, всегда удивительная и всегда талантливая. А это и значит – штучный товар. Если угодно – единственный экземпляр.
Поздравляем Ирину Мегвинетухуцеси с днем рождения и желаем здоровья, благополучия, творческих побед и много успешных премьер! |
|
ВСЕЛЕННОЙ ЖИВОЙ МНОГОГРАННИК |
|
Мелодия для скрипочки и флейты...
Страшит ее святая простота.
Два голоса, две вещих птицы смерти,
Два ангела и – райские врата...
Говорят, возвращаться – плохая примета, но только не в город детства, юности, первой любви и первых стихов. Город, где остались голоса друзей, разговоры по душам и песни, боль когда-то бежавших из Карса предков, корни... Где родной дом, мама и брат. Он вернулся через 25 лет, пройдя через жизненные передряги, болезнь, поиски себя и своего места в жизни. Вернулся возмужавший, поседевший и мудрый, скромный, улыбчивый и добрый и раскрыл жаркому тбилисскому солнцу свои объятия. Правда, вернулся на время... С возвращением, Юрий! Излишне задавать вопросы о том, скучал ли он по родным местам, когда у него есть такие строчки-воспоминания:
Сашик с Людой жили-были,
Жили на Марджанишвили.
Где железные ворота,
Там, где вывеска «Плиссэ»...
Все прошло бесповоротно –
Нет ворот и подворотни.
Было все, конечно, было,
Да давно и как во сне...
Или такие:
Обметает дворы и покатые крыши.
Пыль к земле прибивает рыдающий дождь.
Облетают во тьме сололакские вишни...
Синеокая Нана, о чем ты поешь?..
Или вот – другу:
...Но тебе не избыть ни любви, ни печали.
Твой удел –это жгучая боль бытия...
Ты в тенетах судьбы, словно рыба-цоцхали,
Что сверкает под солнцем в сетях рыбаря...
Юрий Санников вернулся и привез свои замечательные стихи и песни, простые и сложные, философские и мудрые.
Вселенной живой многогранник
И золото звездной купели...
Я – только паломник, я – странник
Иду и не ведаю цели.
Он – странник на извилистых дорогах жизни, ищущий себя и Бога, красоту, ответы на мучающие вопросы. В нем какая-то неприкаянность и бесконечное одиночество в этом вечном поиске... Так и говорит: «Все стихи и песни написаны от чувства одиночества и тоски».
...Я дорогу давно позабыл к своему очагу,
Но сейчас вспоминаю родную деревню невольно...
Мне не больно, под ветром стою на пустом берегу,
И так сердцу легко, одиноко ему и спокойно.
Юрий Санников родился в Новокузнецке, потом семья переехала в Тбилиси, где он жил до семи лет. Три года жили в Индии: отец работал на заводе тяжелого машиностроения. Вернулись в Тбилиси. Он пошел в математическую школу им. И. Векуа. После окончания школы уехал в Москву, поступил в МИФИ, женился и перевелся в Тбилисский университет на физико-математический факультет, стал геофизиком. Супруга окончила Академию художеств, работала в оперном театре. Казалось бы, живи и радуйся, но он снова собрался в дорогу, на этот раз – на север, в маленькую деревушку под Архангельском. «Хлопнув дверью, уйду я из отчего дома,/ Где в крапиву и жимолость прячутся стены...».
– От Архангельска добирались поездом, потом на автобусе, на пароме, – смеется он. Устроился в местной школе учителем математики. Там, на севере, никто не мог понять, почему человек приехал из теплого Тбилиси в такую глухомань и присматривались с подозрением. А дом молодых супругов – учителей стал центром, где собиралась молодежь, пели песни Окуджава, вели разговоры, засиживались допоздна. Однажды водитель грузовика остановил его и сказал: «Юрий Григорьевич, о вас говорят, что у вас подпольный кружок». Это был 86-й год. И однажды пришла повестка: прийти с вещами в милицию. «Я сидел и думал, как сообщить родителям и что делать? Но никуда не пошел, а позвонил, что получил странную повестку и ничего не понимаю – я всего лишь учитель школы», – вспоминает Юрий. Ответа ждал 40 минут, в конце концов ему ответили, что перепутали фамилию и адрес. Видимо, проверяли, как он себя поведет, ждали, что испугается, побежит...
Почему именно Архангельск? «Где-то в 80-м году Армен Зурабов, который читал все, что я писал, дал мне телефон Вадима Валерьяновича Кожинова – это был ведущий критик в России, занимался именно стихами. Я попал к нему в Москве. Сейчас думаю, как я посмел пойти к нему с первыми неумелыми стихами, но он подарил мне три часа. Он меня поразил: читал Данте по-итальянски, Катулла на латыни... И он сказал такую фразу: «Невозможно жить в Тбилиси и писать русские стихи». Тогда и решил уехать в российскую глубинку, и никогда об этом не пожалел. Теми впечатлениями я питаюсь до сих пор». И действительно, первые серьезные вещи он написал именно там.
Спустя время Анна Смирнова, супруга Армена Зурабова, познакомила меня с поэтом Юрием Левитанским. Он посоветовал мне поступить в Литературный институт. Но в институт я так и не поступил. Кто-то сказал, в литинституте готовят профессиональных читателей», – смеется он.
Поездка на север была фундаментальной для Юрия, ведь это был совершенно другой мир, «другая планета», как он говорит. Особенно после Тбилиси. «Однажды в школе решили пойти на лыжах на восьмое озеро – там такая система озер, – вспоминает он. – Я на лыжах второй раз в жизни. На улице – минус 35 мороза. Все ушли вперед, а я медленно иду, т.к. быстро не умею. Тут началась вьюга, лыжню занесло, стою и не знаю, куда идти. А там волки, медведи. Хорошо, угадал направление и пошел правильно. Тут навстречу вышли коллеги – догадались, что отстал. А на озере – охотничья избушка, которая вся в инее изнутри, но в избе топор, пила. Срубили сухую сосну, развели огонь. Скоро стало так жарко, что разделись по пояс. Сидим, смотрим в окошко – сосны гнутся до земли, такая вьюга, и пьем спирт для согрева, который кажется водой, оттого что легкие заледенели и как-то очистились. И вот тогда впервые в жизни мне показалось, что я разгадал тайну мирозданья. Вот в этой заброшенности и в то же время – единении с природой. Вот такая была фантастическая эйфория». Жена всегда была рядом, над ней подшучивали и называли «женой декабриста». Жене и дочери посвящены очень теплые и нежные строчки.
...Совершается нечто...
Полуночный всадник летит,
В грязной пене и в мыле
Эпоха грызет удила...
На руках у меня
Моя нежная женушка спит.
Мне дочурку она
На закате вчера родила.
И «Колыбельная» для дочери:
На реке туман. Слышен плеск весла.
За окном скрипит старая сосна.
Рыбаки плывут по ночной реке.
Плещет под луной рыба в тростнике.
Тени на стене. Гаснут облака.
Стынет на окне кружка молока.
Я спою тебе, лампу потушив.
Спи, мой мотылек, крылышки сложив.
Там, на севере, были опубликованы и первые стихи...
Прошли три года и супруги вернулись в Тбилиси, работали, а потом началась перестройка и борьба за существование. Решили снова уехать. Сначала в Москву, затем в Петербург, где они и живут по сей день.
...Твоих коммуналок ковчег ледяной
Качаясь, плывет над полночной Невой.
Два северных сфинкса тебя стерегут,
Два сфинкса, две тайны – печаль и уют.
Наконец, Юрий нашел тихую гавань в одной из петербургских школ, где он преподает математику. Ученики обожают своего необыкновенного учителя, который может сказать: «Забудем сегодня о логарифмах» и читает стихи. Его слушают, с ним делятся, обсуждают волнующие темы.Говорят о самом разном, но и о математике, конечно, не забывают. Многие его ученики поступили в высшие учебные заведения. «Дети и работа помогают мне жить», – говорит Юрий, и очень гордится и тем, и другим. Как-то в гости пришла дама – завуч одной из школ – и сказала, что стесняется своей профессии учителя. Юрий так возмутился, что написал песню.
Одарен я завидной судьбой,
И в страну, где цветут незабудки
Я детей уведу за собой...
У меня есть волшебная дудка...
Стихи он писал всегда, а песни стал писать в конце 90-х. Однажды на концерте подошла пара – обоим было за 80. Сказали, что прошли лагеря и что песню «Щелкает челюстью время» он написал о них. Было очень приятно. Тема репрессий и лагерей близка Юрию, в то время пострадали его родственники.
Все по воле Господней,
И только по ней:
Тусклый свет преисподней
И тоска лагерей.
Лагеря да погосты,
Лагеря да кресты,
И сугробы, и кости
Воркуты и Читы...
«У меня предки армяне и русские. Мой русский дед уходил с Колчаком от «красных», а в советский период больше трех лет не жил на одном месте – боялся, вдруг узнают, что служил Колчаку. А армянский дед был известным фармацевтом. Когда в 70-е годы заходил в аптеку, меня спрашивали, не внук ли я того самого Ивана Петровича Пилосяна – все старые фармацевты его помнили. У него у самого когда-то аптека была в Батуми, и в Тифлисе он работал аптекарем. А брат моей армянской бабушки в 16-м году уехал в Италию и дослужился до кардинала. Во время Второй мировой войны он приезжал повидать сестер. Это держалось в строгой тайне. Бабушка из армян-католиков. Это была купеческая семья, бежавшая из Карса во время резни. Вот такая история семьи...», – говорит он. Армянской тематике посвящены замечательные стихи.
...Армения, судьбе наперекор
Стоишь ты, сотворенная из камня,
Из корневищ вспоенных кровью гор.
Пусть Промысел до времени таится –
Взрыхляет души музыка, как плуг...
Благословил Господь твою десницу,
Лозу и Крест, и плачущий дудук!
И еще:
...Не спасли ни Господь, ни любовь.
Словно память, черна моя кровь.
Голос твой раздается вдали...
Мое сердце с тобою, Ани...
А вот строки из стихов о Холокосте.
Нет, печаль несладима, этот плач несладим
Дщери Эршалаима, я ваш пепел и дым.
Дщери Эршалаима, я ваш пепел и прах,
Я сгорел вместе с вами в нацистских печах.
Горе мне! Я не спас стариков и детей.
Обезумел. Я – там, среди черных костей.
Мой расколотый разум, как пламя, угас...
Он пишет обо всем, что не может оставить равнодушным настоящего человека – о страшном, печальном, красивом, добром... В его поэзии боль всего человечества, запахи жизни и поиск смысла, поиск Бога, себя в этом странном мире, замешанном на разных языках, культурах, религиях...
...Славяне, тибетцы, евреи, арабы и копты,
Сандал я и ладан в пропорциях равных смешаю...
И что мне ответят, коль спросят презрительно:
– Кто ты?
Я капельки крови своей по Земле собираю.
Но, пожалуй, вернемся в Тбилиси!
Считает ли он себя тбилисцем? – «Конечно! Но в изгнании. Знаете, чего мне там не хватает? Тбилисской компании, несмотря на то, что есть круг. Но нигде так не сидели и не общались, как в Тбилиси. А еще не хватает тбилисских гроз и ливней». Юрий замечает, что город изменился, но в то же время остался таким же. «К сожалению, для меня Тбилиси стал городом воспоминаний. Хожу и вспоминаю: вот здесь жил тот-то, но уже умер или давно уехал... До семи лет я жил на Калинина, 23. Недавно друг привел меня в этот двор. Из окон квартиры, в которой мы жили, выглянул мужчина и спросил, кого мы ищем. Я сказал, что жил в этой квартире 50 лет тому назад. Он спустился, разговорились и оказалось, в этом дворе на первом этаже жил его дядя – Яша, который был младше меня на три года и с которым я играл в детстве! Как хорошо, что есть люди, с которыми можно вспомнить что-то радостное из детства».
...Тоска и печаль, растворенные в звуке, –
Какая-то смутная память о детстве...
Плывет по реке пароходик разлуки,
И в муке прощанья заходится сердце.
Юрий Санников публиковался в журналах «Нева», «Невский альманах», ежегоднике «Окно», издал две книги, выступал с песнями на радио. Первый поэтический сборник «Все по воле Господней» вышел в 2006 году, во второй – «Вселенной живой многогранник» вошли стихи и песни последних лет.
Анаида ГАЛУСТЯН |
|
|
Владимир Долидзе: титан науки Грузии |
|
Лауреат Государственной премии СССР, доктор технических наук, профессор, академик, действительный член Международной Инженерной Академии, член президиума Инженерной академии Грузии, вице-президент Академии экологических наук Грузии, выдающийся ученый в области аналитического приборостроения, ионоселективных материалов, физической и аналитической химии Владимир Александрович Долидзе скончался 16 мая 2016г. Его жизненный путь был ярким и успешным, он добился этого благодаря титаническому труду и преданному служению науке.
Он родился 25 апреля 1932 г. в Тбилиси. Отец – в войну командовал пограничными войсками, мама – из семьи священника. Владимир после окончания школы поступил в Московский химико-технологический институт им. Д.И. Менделеева (Российский химический университет). Его преподаватели – ученые с мировыми именами.
В институте он учился хорошо, уже тогда обнаружив основные черты характера: настойчивость в обретении знаний, педантичность и упорство в труде, энергичность в общении и горячность в отстаивании точки зрения. Многие сокурсники запомнили его веселым, азартным, спортивным и... с гитарой в руках. Острый ум, обаяние, любознательность и невероятное стремление к вершинам знаний. Таким был в юности будущий выдающийся ученый.
Человек действия
Для него не существовало слова «невозможно». Он упрямо и уверенно двигался вперед и добивался отличных результатов. Владимир Долидзе прошел путь от рядового инженера НПО «Аналитприбор» до заместителя генерального директора. Тридцать семь лет он посвятил деятельности на этом объединении.
Еще молодым специалистом он возглавил ряд основополагающих тематик. Для развития в СССР отрасли аналитического приборостроения требовалось разработать и освоить серийно электроды, приборы, комплексы и системы. За десять лет (1959-1969 гг.) эта задача была выполнена. Разработано и широко распространено в Союзе крупносерийное производство рН-метрии и ионометрии. Это привело к огромному экономическому эффекту в масштабах всей страны.
В 1973 г. за цикл работ по теории стеклянного электрода и электродным свойствам материалов В.А. Долидзе удостоен Государственной премии СССР в области науки и техники.
Со временем тематика разрасталась, появлялись новые направления и новые задачи. В 70-е годы работы выполнял уже не малочисленный коллектив в 150 человек, а мощное научно-производственное объединение с шестью тысячами сотрудников. Это несколько НИИ, КБ, опытных заводов, которые имели выход для производства своей продукции более чем на тридцать заводов Советского Союза. Государственный заказ составлял до 90% всех работ.
На этом этапе научный и практический интерес Владимира Долидзе связан со становлением и развитием рН-метрии и ионометрии в Союзе. Особый его интерес – экстремальные условия, т.е условия, граничащие с предельными возможностями методов измерения и конкретных технических средств. Именно с этой областью связана его докторская диссертация, которую Владимир защитил в ГНОХИ им. Вернадского в 1984 г. А его теоретические работы по образованию потенциала в твердых телах и многочисленные изобретения способствовали развитию ионометрии на современном уровне, включая возможность создания широкой номенклатуры измеряемых ионов, сенсоров на основе полупроводников и датчиков для бесконтактного измерения.
В интересах различных отраслей промышленности, медицины, биологии, экологии совместно с другими руководителями работ Владимир Долидзе также развивал традиционные направления организации: спектрометрию, атомную абсорбциометрию, турбидиметрию, кондуктометрию, гигрометрию, титрометрию и др.
География его контактов была обширна, охватывала всю территорию Союза – долгие годы В.А. Долидзе был Главным конструктором электрохимического приборостроения.
Значимый этап его деятельности в 70-80-х гг. – это руководство работами по разработке приборов и автоматизированных систем морского назначения. И сегодня эти приборы с успехом выполняют свои функции на многих надводных и подводных судах, обеспечивая надежную работу атомных энергетических установок.
В 1985 г. Министр приборостроения СССР М.С. Шкабардня в письме в адрес Президиума Академии наук Грузии подчеркнул: «Практически все выпускаемые предприятиями Минприбора СССР рН-метры и ионометры созданы с использованием результатов работ В.А. Долидзе».
Он относился с фанатичной привязанностью к своей работе и требовал этого от других. Наизусть знал параметры всех приборов на производстве. Невероятно был требователен к самому себе и к окружающим. Он на лету схватывал суть, обладал феноменальной памятью и врожденной грамотностью, вкупе со строгостью и непримиримостью к халатности – так выглядел заместитель генерального директора крупного предприятия НПО «Аналитприбор».
Оставив руководящий пост, Владимир Долидзе продолжал вносить свой вклад в науку. Он работал профессором на кафедре информационно-измерительной техники Грузинского технического университета, был членом Комиссии по присуждению ученых степеней, а также – экспертом Американского библиографического института (ABI), трудился в НИИ экспериментальной и клинической медицины Тбилисского государственного медицинского университета, руководил научно-техническими работами по разработке новых методов анализа, биосенсоров, нанотехнологий.
В.А. Долидзе вел активную редакторскую деятельность: принимал участие в составлении и выпуске более тридцати изданий. Под его научным руководством защищены 1 докторская и 4 кандидатских диссертации.
В 1996 г. Владимир Александрович под патронажем Инженерной академии основал научный журнал «Georgian Engineering News» (ISSN 1512-0287), где работал главным редактором. Таким образом многие ученые Грузии, Азербайджана и Армении получили возможность опубликовать свои труды, повысить уровень профессионализма и получить консультации.
Основные научные достижения В.А. Долидзе отражены в его трудах. Его разработки отмечены пятью золотыми медалями ВДНХ СССР. У ученого около 200 опубликованных работ, 2 монографии, 74 изобретения и 22 зарубежных патента в США, Великобритании, Германии, Франции, Японии и др. странах.
Владимир Александрович Долидзе имел правительственные награды – «Орден Чести», орден «Знак Почета», медали.
О семье
За каждым великим мужчиной стоит преданная ему женщина. Владимиру Долидзе повезло. В 27 лет он познакомился с юной красавицей Мзией. Спустя три года они поженились. Она – его путеводная звезда. Мзия озаряла ему дорогу в жизни. Его жена была яркая, образованная, веселая. Ее энергии хватало на все и всех: на его друзей, коллег и, конечно, семью.
У них родилось двое сыновей: Александр и Давид. Казалось бы, карьера на взлете, дома – порядок и уют. Горе ворвалось в их семью неожиданно: умер младший сын, четырехлетний Дато. Владимир и Мзия долгое время были подавлены. Однако оба этих незаурядных человека смогли найти в себе силы жить дальше, сквозь годы пронеся и храня в сердце скорбь о потерянном ребенке.
Старший сын Александр пошел по стопам отца, выбрав химический факультет. Окончил в Ленинграде технологический институт им. Ленсовета, защитил докторскую диссертацию и стал член-корреспондентом Инженерной академии Грузии.
Мзия Михайловна была преподавателем музыки, у них в семье часто бывали люди искусства. Беседы о музыке, живописи и литературе сопровождали их всегда.
В квартире было два инструмента: концертный рояль, до которого Владимиру Александровичу было запрещено дотрагиваться. И пианино, которое, по словам его жены, можно было терзать. И не случайны были такие запреты и опасения. Владимир Долидзе играл со всей присущей ему страстью, не щадя клавиш.
Не зная нот, он играл на слух так, что ему позавидовали бы многие профессионалы. Во время шумных встреч с друзьями Владимир Александрович был душой компании. Он садился за инструмент и играл на заказ любую мелодию или песню.
Супруги даже ссорились из-за того, что во время дружеских вечеринок Владимир никому не давал раскрыть рта. Он был центром вселенной. Сыпал шутками, анектодами, байками или научными открытиями в популярном изложении. На его фоне не каждый мог блеснуть красноречием. Многие родственники и друзья до сих пор вспоминают, как он, химик по образованию, блистательно разбирался в физике, математике, медицине, астрономии, литературе, искусстве... Любил и умел грамотно поговорить о мировой политике и выдающихся деятелях. В узком кругу его называли живой энциклопедией.
Они прожили вместе почти полвека, в радости и горе. Он был не приспособлен в быту, полностью погружен в науку и производство. Она хранила домашний очаг, обеспечивая надежный тыл. А те редкие минуты, когда они оставались наедине, были праздником для обоих. Он, романтик в душе, мог в порыве чувств прямо на бумажной салфетке в ресторане написать экспромт – признание. А она – настоящая женщина, всепонимающая и преданная, хранила годами столь трогательные проявления любви.
В их жизни бывало всякое. После развала СССР науку финансировали крайне скудно. Но Владимир Долидзе не мог предать ее, эту страсть, которой посвятил многие годы своей жизни. Только исследования и открытия занимали все его сознание. В то время он получал в купонах огромную зарплату – пачки купюр, которые не умещалась в карманы брюк. Однако вся эта сумма в эквиваленте равнялась одному доллару...
И снова выручила верная спутница жизни. Она, заслуженный педагог Грузии, устроилась на подработку, совершенно не связанную с ее профессиональным образованием, чтобы помочь мужу прокормить семью.
Среди многих записей, тетрадей и заметок Владимира и Мзии Долидзе есть одна интересная вещь. Ее сохранила с любовью жена. Это школьная тетрадка маленького Володи, а в ней засушенный цветок, что когда-то в пору юности он подарил ей. Их история – это история верности, любви и мужества.
Многогранная личность
Владимир Александрович читал неимоверно много. Собрал роскошную библиотеку мировой классики и специальной литературы на разных языках. Во время дефицита информации, при отсутствии интернета он был в курсе многих новейших разработок ученых из разных областей.
Владимир Александрович никогда не останавливался на достигнутом. Он в совершенстве знал грузинский и русский. Мог писать стихи на обоих языках, используя такие тонкости и обороты речи, которые порой известны только лингвистам.
Самостоятельно изучил испанский и английский. Без современных методов и аудиокурсов. Только по книгам и самоучителям. Довел свои знания до такого совершенства, что мог свободно читать лекции на этих языках. В 1970 годы читал лекции в университете на Кубе.
Он был увлечен шахматами. В свободные минуты устраивал жаркие блиц-турниры с коллегами и друзьями. Однажды на отдыхе, в непринужденной обстановке, ему удалось сыграть вничью партию с чемпионкой мира по шахматам, удивив окружающих.
Острый ум, обаяние и огонь в глазах – таким был Владимир Александрович Долидзе, человек, который самоотверженно добивался для науки и промышленности страны огромных успехов.
Он был знаком со столичными академиками и профессорами, дружил с выдающимися учеными мира, тесно общался с министрами, ректорами различных вузов и руководителями крупных предприятий. Но при этом никогда не кичился своими успехами или знаниями. Его любимая фраза и сейчас воспитывает внука, названного в его честь: «Скромность украшает мужчину...».
Порой человеку, чтобы прожить насыщенную, яркую жизнь, хватает только одного таланта в одной области. Владимир Долидзе был щедро одарен многими выдающимися качествами. Он был подобен химическому элементу – титану: легкий и прочный. Исключительной силы ума и твердости духа, истинный титан науки.
Юлия ТУЖИЛКИНА |
|
СТОЛЕТИЕ ЗВЕЗДЫ ГРИБОЕДОВСКОЙ СЦЕНЫ |
|
Незабвенная Наталья Михайловна Бурмистрова. Народная артистка СССР. Обладатель ордена Чести. Почетный гражданин Тбилиси... А за всеми этими регалиями – удивительная, талантливая актриса, обаятельная женщина, наделенная живым умом и чувством юмора. Прошло уже десять лет, как ее не стало. Но Наташу невозможно забыть... Актрису по-прежнему любят, вспоминают ее роли, рассказы, шутки.
Наталья Бурмистрова очень любила цветы. В день векового юбилея Бурмистровой, который отмечался в Грибоедовском театре 14 марта, великолепные цветы украсили ее мемориальную гримерную. Она была открыта именно к столетию Натальи Михайловны. Представленная здесь экспозиция – часть большой музейной экспозиции театра имени А.С. Грибоедова – отражает яркий творческий путь актрисы. Путь, усеянный розами, в буквальном смысле этого слова. Потому что Наталья Бурмистрова стала любимицей тбилисской публики, олицетворением таланта и женственности для нескольких поколений театралов. Она сыграла на грибоедовской сцене около 200 ролей, и каждая ее новая работа становилась событием культурной жизни Тбилиси. В театр Грибоедова ходили «на Бурмистрову», ставшую неотъемлемой частью грузинской культуры.
Назовем наиболее известные роли, сыгранные Бурмистровой на грибоедовской сцене: Таня («Таня» А. Арбузова), Нина Заречная, Лариса Огудалова, Лиза («Дворянское гнездо» И. Тургенева), Маша («Живой труп» Л. Толстого), Валя («Иркутская история» А. Арбузова), Нила Снижко («Барабанщица» А. Салынского), Леди Торренс («Орфей спускается в ад» Т. Уильямса), Бланш Дюбуа («Трамвай «Желание» Т. Уильямса), Софья Ковалевская («Ценою жизни» бр. Тур), Люси Купер («Уступи место завтрашнему дню» В. Дельмар), Лидия Васильевна («Старомодная комедия» А. Арбузова), Роза («Улица Шолом-Алейхема, 40» А. Ставицкого)...
Она работала с замечательными режиссерами – такими, как Ефим Брилль, Александр Такаишвили, Леонид Варпаховский, Александр Гинзбург, Арчил Чхартишвили, Александр Товстоногов, Гига Лордкипанидзе, Константин Сурмава, Гайоз Жордания, Гоги Кавтарадзе…
Выходила на тбилисскую сцену вместе с Беллой Белецкой, Тамарой Белоусовой-Шотадзе, Павлом Луспекаевым, Арчилом Гомиашвили, Анатолием Смираниным, Ефимом Байковским, Борисом Казинцом, Михаилом Иоффе и другими мастерами.
Ее партнершей была великая Верико Анджапаридзе. Среди представленных в экспозиции фотографий одна из наиболее значимых – сцена из спектакля «Деревья умирают стоя» А. Касоны, где Наталья Бурмистрова запечатлена вместе с грузинской актрисой. Наталья Михайловна создала образ молодой аргентинки Марты – психологически сложную, драматическую роль она играла легко, непринужденно. А Верико Анджапаридзе выступила в роли Бабушки. Она блистала в этом образе на марджановской сцене, а затем появилась в роли Эухении Бальбоа в театре имени А.С. Грибоедова, причем играла на русском языке. «Наташа Бурмистрова с необыкновенной верой в будущее выходила на сцену. И это будущее ей не изменило!» – пророчествовала Верико.
Еще один звездный партнер и друг Бурмистровой – Армен Джигарханян. С ним она играла на ереванской сцене в спектакле «Иркутская история». «Я любил и буду любить вас всегда, моя дорогая Наташа! – писал он. – Вы одна были моей самой удивительной партнершей. Вы должны жить бесконечно, потому что вы редчайший случай оправдания нашей сомнительной профессии перед Господом Богом!»
Дружила Наталья Бурмистрова и с печальным клоуном Леонидом Енгибаровым. В музее Грибоедовского театра хранится фотография артиста с дарственной надписью: «Наташе от Рыжего».
Рассматриваем бесценную фотографию, на которой запечатлена арбузовская Таня. Наталья Михайловна с особым трепетом вспоминала эту раннюю работу, сделавшую ее в один вечер любимицей тбилисских театралов. А рядом другой снимок: «барабанщица» Нила Снижко, влюбившая в себя зрителей-мужчин и очаровавшая женскую часть публики. На этой фотографии Наташа Бурмистрова предстает в танце, в смелом по тем временам костюме, вызывая восхищение безупречной фигурой.
А вот сцена из спектакля «Двое на качелях» У. Гибсона. Блистательный дуэт Натальи Бурмистровой и Арчила Гомиашвили. Эта постановка Арчила Чхартишвили была очень популярной, настоящим хитом! Актеры поражали своим мастерством, искренностью чувств.
Венчает фотоэкспозицию Наталья Бурмистрова в роли Нины Заречной. Этой работой Наташа гордилась. Кстати, после премьеры спектакля «Чайка» ее приглашали во МХАТ, но Бурмистрова не изменила родной сцене... Сколько воспоминаний связано с этой работой! Актриса с нежностью рассказывала о режиссере спектакля, знаменитом Леониде Варпаховском, а также своем талантливом партнере Павле Луспекаеве, сыгравшем Тригорина.
Критика называла «Чайку» Варпаховского «исключительно вдумчивой и тонкой работой», оставившей неизгладимое впечатление «той жизненностью и проникновенностью в душевный мир персонажей, которая характеризовала игру актеров».
Наталья Бурмистрова вспоминала: «Тригорин, знаменитый писатель, элегантный, светский человек, и Паша казались несовместимыми. Но постепенно, через препоны и творческие муки, Луспекаев одолел роль Тригорина. Играл ее очень интересно».
Сколько воспоминаний! На одной из фотографий – молодые, красивые Наташа и Игорь Злобин, ее коллега, муж и друг. Многие годы их связывали нежные отношения, взаимная забота, понимание. Это было настоящее партнерство, любовь. Сегодня Наталья и Игорь покоятся рядом в Сабурталинском пантеоне, неразлучные... В своей книге воспоминаний актриса посвятила мужу отдельную главу. В коллекции музея – рисунки Игоря Злобина, вдохновленные образом любимой женщины, Натальи Бурмистровой.
На гримировальном столике стоит цветная фотография Бурмистровой 2001 года. Привлекательная, пусть уже и немолодая женщина, одетая в красивую, яркую блузу. Грустный, задумчивый взгляд. Хотя сфотографирована она в радостный день – на презентации своей книги воспоминаний «Путешествие во времени». Может быть, актриса предчувствовала, что это ее последний выход к публике?
Украшение музейной коллекции театра – черное с блестками концертное платье Натальи Бурмистровой. Можно себе представить, как оно подходило актрисе! Бурмистрова умела красиво, элегантно одеваться, обладала безупречным вкусом.
В день юбилея грибоедовцы пришли не только в гримерную Натальи Бурмистровой, но и к ее дому на улице Георгия Леонидзе, сфотографировались у памятной доски... А затем посетили могилу актрисы, возложили венок. Архимандрит Антоний (Гулиашвили) храма святого Александра Невского отслужил панихиду. В юности, до поступления в Духовную семинарию, ему довелось работать в театре имени Грибоедова, и он тепло, с нежностью вспоминал актрису.
– Вот уже десять лет прошло с тех пор, как Наталья Михайловна покинула нас, – говорит ведущий актер театра Грибоедова Валерий Харютченко. – Сегодня ей исполнилось бы 100 лет – целый век! И всю свою жизнь, с самого раннего детства, Наталья Бурмистрова отдала сцене. Театр стал ее судьбой. Наталья Михайловна была удивительной актрисой, замечательной женщиной, умной, красивой, тонко чувствующей. Она излучала какой-то магнетизм. Ею любовались, ей завидовали, ее обожали! Последние годы жизни Наталья Бурмистрова была прикована к постели, но никогда не теряла чувство юмора, ясность ума и прекрасную память. Память – это великая вещь. Это источник, из которого мы черпаем свои воспоминания. И пока мы живы, давайте будем помнить тех, кто дарил нам щедрость своего таланта!
– Наталья Михайловна Бурмистрова прожила яркую жизнь, полную драматизма и одиночества. Такова судьба всех великих. Она и есть великая актриса. Она народная артистка не только по званию. Бурмистрова – одна из последних великих народных актрис. Она оставила в сердцах зрителей память, какую оставляют только великие, – считает худрук Грибоедовского театра Автандил Варсимашвили.
– Она могла бы украсить любую сцену мира, – говорит директор театра Николай Свентицкий. – Ее приглашали театры Москвы и Ленинграда, но она полюбила Грузию и осталась здесь, предпочтя театр имени Грибоедова. Бурмистрова по праву являлась почетным гражданином Тбилиси. Наталья Михайловна была любимицей всего грузинского народа и своих коллег.
– Вот и прошло десять лет со дня смерти Натальи Михайловны. Никогда не забуду, как умирала народная артистка Советского Союза. Я держал ее за руку, а она уходила. И вместе с ней уходила целая эпоха, – поделился сокровенным актер театра Грибоедова Дмитрий Спорышев.
Инна БЕЗИРГАНОВА |
|
