В Тбилиси вновь слетелись барды! И на несколько дней Большой и Малый залы Грибоедовского театра заполнили добрые, настоящие, искренние чувства людей, «вооруженных» гитарами. Они делились самым сокровенным, выражали свое отношение к любви, дружбе, родине, памяти, красоте и несовершенству окружающей реальности, размышляли о добре и зле. Очередной, четвертый по счету, Тбилисский международный фестиваль авторской песни в Грузии «Мне есть что спеть» собрал в столице как уже знакомых и полюбившихся публике авторов и исполнителей, так и новых участников. И те, и другие порадовали тбилисцев, которые за прошедший год (в последний раз фестиваль проводился в 2017-м) успели соскучиться по личностной интонации, исповедальности, по откровенному разговору с глазу на глаз, от сердца к сердцу.
В фестивале, посвященном столетию со дня рождения Александра Галича и восьмидесятилетнему юбилею Владимира Высоцкого, приняли участие представители Азербайджана, Армении, Беларуси, Германии, Грузии, Израиля, Казахстана, Литвы, Польши, России, Украины. В рамках этого события прошли три концерта авторской песни и гала-концерт, приуроченный ко Дню Победы. Проект осуществлен Международным культурно-просветительским союзом «Русский клуб» при поддержке фонда «Русский мир».
Из Азербайджана уже не в первый раз приехали двое – лидер бардовского движения этой страны, президент Бакинского клуба авторской песни, режиссер кино, телевидения и массовых постановок Джавид Имамвердиев, ратующий в своем творчестве за сохранение духовно-нравственных ценностей, сложившихся в единой некогда стране, и молодой автор и исполнитель Вафа Мамедова – она познакомила слушателей со своими работами, с интересной трактовкой известной песни Натальи Кучер «Пустая рюмка».
Армению вновь представил Вахтанг Арутюнян – один из основателей Клуба бардов в Ереване, автор и исполнитель, музыкант, поэт, сценарист, актер, кинорежиссер, художник. На его творчество оказал сильное влияние Булат Окуджава.
Из Казахстана прилетел квартет «Фламинго» – в его составе: Гульзада Бейсембаева, Галина Корнилова, Инна Урсалова и Дана Барменова. В их репертуаре – классика авторской песни: «Какой большой ветер» – Н. Матвеева, «Мадагаскар» – Ю. Визбор, «Вспомните, ребята!» – В. Берковский, Д. Сухарев, «Снег идет» – Б. Пастернак, С. Никитин, «Распогодилась погода» – Ю. Ким и другие. Этот высокопрофессиональный коллектив – хранитель лучших традиций жанра, каким он сложился в 60-80-е годы XX века.
Из Литвы вновь приехал изысканный шансонье Вигантас Казлаускас. Он представил на литовском языке лирическую зарисовку о прогулке влюбленных по улицам Вильнюса, а также попурри из знаменитых песен французских шансонье. А потом присоединился к Вафе Мамедовой и Марианне Киракосовой (скрипка, Грузия), исполнивших стильную песню известного барда Людмилы Орагвелидзе «Не говори мне про Париж» на стихи не менее известного тбилисского поэта Владимира Саришвили. Интернациональное трио не могло не понравиться слушателям...
На фестивале был и гость из Польши Антоний Мурацки, переводящий на польский Владимира Высоцкого, Александра Галича, Александра Розенбаума. В прошлом году он принял участие в записи «живого» альбома с концерта «Окуджава, Высоцкий – интерпретации» – в городе Гданьске. Очень эмоционально польский бард, поэт, композитор и переводчик исполнил песни «Москва-Одесса», «Дорога на Ваганьково»...
От имени России вновь выступали уже полюбившиеся тбилисцам Александр Ванин и Эльмира Галеева, обладающие яркой индивидуальностью. Романтичный Ванин, песни которого отличаются яркой образностью и живописностью, предложил слушателям интересную интерпретацию стихотворения Бахыта Кенжеева «Не ищи сравнений – они мервы», свои уже знакомые тбилисцам зарисовки «Если бы я был художником» и «Ангел-хранитель». Вместе с грузинским бардом Гогой Чкония они явили собой еще один замечательный пример творческого союза – дуэтом исполнили антивоенную колыбельную.
Наш старый знакомец – обаятельный белорусский бард Александр Баль исполнил в этот раз свои шуточные песни.
А Украину представил Вадим Гефтер – авторитетная фигура в области авторской песни, пришедший в этот жанр под влиянием творчества Александра Галича. Песни этого барда – его реакция на происходящее в мире и его собственной жизни. Это скорее публицистика, нежели поэзия. Творчеству Вадима Гефтера свойственны социальная сатира и юмор.
Настоящим открытием фестиваля стала российский бард и художник-график Ольга Чикина – о ее творчестве, в котором соединяются традиции русского городского романса, фолка, блюза, рока, можно говорить бесконечно. Это огромный, сложный мир фантазии, философских размышлений о мечте и истинном твоем предназначении, жизни и смерти, миге человеческой жизни и вечности. Песни Ольги Чикиной – это высокая поэзия, пронизанная горьким оптимизмом. Детскость мировосприятия, открытость всему происходящему – во вселенском масштабе! – сочетается в творчестве Чикиной с мудростью глубоко верующего человека, постигшего самую суть бытия. Вселенная Ольги Чикиной – это неприкаянный художник «Сережа», влюбленная «Летчица», «райские кошки», крылатые «белые волки» и мохнатые слоны. Это «белые облака» и «танцующие сны». Автор часто касается тайны смерти, неизбежности ухода человека в иной мир. В ее поэзии не раз появляется образ великой реки – реки жизни и смерти: «кошачья молитва течет по великой реке, по вечной великой реке»; «Я когда-нибудь стану рекой, вот уж осень летает по нашему странному краю, намекая, как будто бы скоро я стану рекой. Безвозвратные и золотые, как время само, поплывут ее письма к небесному доброму морю». Как заклинание, в песне «Плот» повторяются слова: «Мы думали, мы никогда не умрем, и мы никогда не умрем...». Еще одна тема – пронзительная тоска по утраченному раю, ностальгия по детству. Об этом песня «Белый сад», завершающаяся такими строками: «И, если спросите меня, за что я жизнь готов отдать, скажу, что жизнь мою отдам за белый сад».
Родные стихии Ольги – вода и воздух, море и небо. Лирический герой многих ее песен – подросток, делающий первые шаги в жизни, плывущий на символическом корабле в будущее. И это непростой путь, полный испытаний, разочарований и потерь. Молодой человек из «Морской» песни «любит плыть себе из прошлого просто вперед и вперед. К белым облакам!» Но человеческая жизнь – лишь недлинный отрезок между двумя точками – рождением и смертью. И как «проплыть» эту единственную жизнь достойно и чисто?
В Тбилиси Ольга Чикина исполнила свои шедевры – «Сережа», «Летчица», «Белый сад», «Слоны» и многие другие, снискав огромную любовь публики.

Автор и исполнитель из Израиля Давид Новогрудский говорил о перспективах авторской песни.
– Авторская песня может со временем чуть-чуть видоизменяться, потому что возникают разные ответвления от ее лирического начала. Но она останется, потому что это уникальный способ самовыражения. Это возможность делать поэтическое слово более весомым. Авторская песня – в первую очередь поэзия. А музыка ложится на эту поэзию и делает ее отчетливой, интересной, яркой. Стихотворение, конечно, может существовать само по себе, но когда оно вместе с музыкой, то, во-первых, приобретает более выпуклую форму, а во-вторых, становится более доступной для широкого круга слушателей. Потому что многие поют, многие хотят что-то слушать. Даже очень хорошие стихи звучат нечасто. У Сергея и Татьяны Никитиных есть песня на стихи Давида Самойлова: «Повремени, певец разлук! Мы скоро разойдемся сами. Не разлучай уста с устами, Не разнимай сплетенных рук». Самойлов написал стихотворение, а когда к этому добавилась музыка Никитиных, получилась прекрасная песня. И она зажила совсем иной жизнью. Потому что ее поют многие. Она передается из уст в уста. И стихотворение, облеченное в музыкальную форму, проникает в твою душу. Авторская песня вечна, потому что всегда будет привязана к хорошей поэзии. А хорошая поэзия вместе с хорошей музыкой рождает третье – авторскую песню.

– Как вы считаете, растущая отчужденность между людьми отражается на потребности человека в исповедальности?
– Конечно, отражается. Средства массовой информации делают нас более отчужденными. Общение приобрело иные формы. Но это не значит, что одна форма отрицает другую. Так или иначе, песня может обрести новые возможности. Например, сейчас записанный концерт часто транслируют в интернете. Бардовский концерт может стать достоянием многих онлайн. Но все равно интернет-коммуникация не заменит непосредственного общения, духовной близости от сердца к сердцу. Человек не может полноценно существовать без духовной пищи, без любви, дружбы. Это вполне естественные вещи, и их не компенсируют механические способы трансляции. Потребность в непосредственном общении людей друг с другом все равно останется. И жанр останется.

– Авторская песня – сугубо российское явление?
– Спорный вопрос. Многие считают, что это сугубо российское явление. Но я не думаю, что это так. Скажем, я живу в Израиле и иногда слышу там песни, которые очень подходят под жанр авторской песни, несмотря на то, что они не на русском языке и писались не в русской музыкальной традиции. Но если это настоящая поэзия, положенная на хорошую, несложную музыку, которую можно наиграть, словом, если это простая, доходчивая форма, то люди будут такую песню исполнять. Хотя она может родиться на другой земле и обрести иные возможности. В жанре авторской песни работает масса исполнителей не в России. К примеру, такие, как американский фолк-певец Пит Сигер, израильский певец Дэвид Броза. У Брозы есть потрясающая песня о женщине. Она замужем много лет, муж постоянно ходит хмурый, чем-то недоволен, брюзжит. Она грустит, ищет какое-то увлечение. И каждый год в один и тот же день эта женщина начинает получать от кого-то букет фиалок. И прячет его, предполагая, что это какой-то тайный поклонник. Но цветы присылает ее муж. История трогает до слез... Я чувствую, что и меня это по-настоящему пробирает. Муж не признается, что это делает он – оставляет у жены чувство неизвестности. И в этом выражение его большой любви. Это авторская песня. Во-первых, в ней есть живое чувство, во-вторых, у нее запоминающийся мотив. В-третьих, это облечено в хорошую поэтическую форму. И, в-четвертых, Дэвид Броза поет песню на иврите. У авторской песни есть разные направления – существует политическая (Галич, Высоцкий) тематика, а есть просто лирика. Кстати, у Пита Сигера есть авторские песни о тупости чиновников. Но это родилось не в России, а в США.

Горячо приветствовали поклонники авторской песни немецкого мейстерзингера Тино Айсбреннера. Он исполнил на немецком языке «Песню о друге» В. Высоцкого, свои сочинения. Невероятная музыкальность и обаяние Тино были вознаграждены бурными овациями.
– 35 лет занимаюсь музыкой, – рассказывает он. – Начинал с рок-музыки. Сейчас у меня три позиции – рок-музыка, бардовская песня и театр. Мне нравится бардовская песня, потому что в ней много интимного. И она очень близка публике. В авторской песне ты можешь выразить тихие, тончайшие чувства и переживания, очень значимые для тебя вещи. Разница между бардовской песней и рок-музыкой – как между сексом и спортом. Люди готовы выслушать твой тихий месседж. Мои истории полны юмора, это маленькие вещи, нюансы, которые объединяют большие моменты. Это тихое прикосновение к чему-то значимому. К примеру, вот одна такая история. Бедный человек попадает в Париж, встречает там прекрасную женщину. Они говорят на разных языках. И в итоге он приходит к парадоксальному выводу: «Если я не понимаю женщину в принципе, то какая разница, на каком языке она говорит?»
Другая сторона моей деятельности – проект «Музыка вместо войны». Я стараюсь найти язык музыки, который объединит страны и народы. Музыка – это всегда лучший способ для взаимопонимания, для мира и дружбы. Уже через три дня мы, музыканты, – вместе, мы – большой коллектив.
Небольшая справка: на фоне обострившейся несколько лет назад политической ситуации в мире Тино Айсбреннеру пришла идея об организации тура «Музыка вместо войны». Начало этому туру положил концерт музыканта в Русском доме науки и культуры в Берлине, который прошел при полном аншлаге в 2016 году. Айсбреннер всеми силами стремится достичь взаимопонимания между народами.
У немецкого певца интересная судьба и свое, особенное место в немецком обществе. Он родился в 1962 году в разгар «холодной» войны. Однако в своем творчестве Тино постоянно обращался к песням русских бардов. В 80-е годы он попытался проанализировать русскую перестройку. В 90-е годы он уже создал музыкальный фестиваль «Музыка вместо войны». В 2002 году активно выступал против войны в Ираке. На демонстрации в Берлине «Против войны в Ираке» его слушали почти миллион человек.
Тема России особенно волнует певца именно сейчас, когда возникло столько сложностей в отношениях между двумя странами. По его словам, он вырос в Восточной Германии, изучал в школе русский язык, знаком с творчеством Пушкина, Толстого, Чайковского… Цель Тино – строить культурные мосты через все границы между Россией, Германией, Украиной, Беларусью, США, Болгарией, Польшей… Преодолеть недоверие между странами и людьми. Объединить людей с помощью музыки, искать и находить компромиссы.

Как всегда, приятным и взаимообогащающим было общение с публикой грузинских бардов. Хрусталь голоса Ирины Парошиной, ее неповторимо-личностная, трепетная поэзия, облеченная в столь же трепетную музыку, вызвали отклик в душах слушателей. Она исполнила песни «Санта Анна», «Сакура», «Альтер-эго», «Есть люди, ясные как день», «Не сыпьте сахар в горький кофе».

А Роб Авадяев – большой знаток, многолетний популяризатор и исполнитель авторской песни – умеет так прожить каждую стихотворную строку, что самая сложная поэтическая мысль или музыкальная фраза становятся понятными и близкими. Причем он, как правило, работает с самыми лучшими образцами авторской песни – выступает в качестве исполнителя, а иногда и композитора. В исполнении Роба Авадяева прозвучали: «Одному тирану» (И. Бродский), «Нет, не спрятаться мне от великой муры» (О. Мандельштам), «Возвращение на Итаку» (А. Галич).
Тронула меланхолия любовной лирики, неторопливые размышления о жизни актера театра имени А.С. Грибоедова Олега Мчедлишвили, монологи о сокровенном Гоги Чкония и Вахтанга Арошидзе.
По традиции 9 Мая барды возложили венки к памятнику неизвестному солдату в Парке Ваке, приняли участие в праздничном концерте – вместе с артистами грузинской эстрады и актерами Грибоедовского театра. На этом вечере состоялась премьера замечательной песни Ники Джинчарадзе «Памяти павших» в исполнении автора, Софи Чалашвили, Деметре Накопия и Григория Папаяна (гитара).
В офисе информационного агентства «Sputnik Грузия» прошла пресс-конференция. Ее участники – Ольга Чикина, Эльмира Галеева и Вахтанг Арошидзе поделились своими впечатлениями о фестивале и стране.

Вахтанг Арошидзе:
– Фестиваль – это большая радость для тех, кто увлечен этим жанром. Благодаря ему мне удалось познакомиться с очень многими интересными людьми. Фестиваль дает возможность представить свое творчество. Его основная прелесть и очарование в том, что многие приезжают к нам не в первый раз, и мы уже друзья.

Ольга Чикина:
– Хочу отметить прекрасный концерт, посвященный 9 Мая. Он был сделан очень профессионально с точки зрения режиссуры, подбора номеров, по уровню артистов. Моим генеральным чувством была благодарность. Тбилисскую публику даже не с кем сравнить – она такая теплая, отзывчивая, добрая и любвеобильная, что просто слов не подобрать.

Эльмира Галеева:
– Я тоже чувствую восторг и благодарность. Какие чуткие люди были в зале! Чувствовалось, что 9 Мая – это праздник для них. Песни военных лет воспринимались особенно тепло.

Вахтанг Арошидзе:
– В Баку раньше началась традиция фестивалей авторской песни, но наш уже тоже набирает силу.

Ольга Чикина:
– Мы часто пересекаемся на разных фестивалях в России, США, с Эльмирой Галеевой. Я побывала в Германии, Израиле. Страна накладывает отпечаток на фестиваль. Фестивали всюду разные – по численности, по структуре. Бывают с конкурсами и без конкурсов, камерные и многотысячные. Тбилисский фестиваль – это осуществление моей мечты о приезде в Грузию. Я благодарна «Русскому клубу» за то, что это случилось. Чем меня удивил этот фестиваль? Обычно, когда приезжаешь на какой-нибудь фестиваль, то уже знаешь, с кем встретишься, с кем разделишь сцену. А в Тбилиси у меня было много открытий, как у слушателя. И многих я видела в первый раз! Для меня это тоже огромный подарок.

Эльмира Галеева:
– Фестиваль в Тбилиси – это атмосфера гостеприимства, домашнего тепла. География фестиваля широкая, я открыла для себя Вигантаса Казлаускаса, Антония Мурацки. Это интересное общение и после концерта. С крыши нашей гостиницы открывается прекрасный вид на ночной Тбилиси. Я тоже много-много лет мечтала оказаться в Грузии. У меня в репертуаре есть песни на стихи поэтов, связанных с этой замечательной страной: Осипа Мандельштама, Арсения Тарковского. Я исполняю песню на стихи Николоза Бараташвили – это стихотворение является магическим ключом к моей душе. Я с этим жила давно. Мне казалось, что я знаю этот город и очень хотела сюда приехать. Я представляла Грузию прекрасной страной, но на деле все оказалось гораздо лучше. На каждом шагу попадались люди удивительные! Они всегда готовы были пойти навстречу, помочь, разделить радость.
Во время пресс-конференции возникла дискуссия о перспективах авторской песни, об истоках ее возникновения.

Ольга Чикина:
– Думаю, авторская песня – это нечто, возникшее на базе русского языка. Нас язык объединяет. Мы его любим, бережем. Поэтический русский язык – это концентрация нашей жизни. Это та точка, которая объединяет нас! Именно поэтому так важны мероприятия, проходящие на русском языке и касающиеся культуры, литературы,
музыки.

Эльмира Галеева:
– Авторская песня – это не сугубо российское явление. Такая традиция авторской песни есть, к примеру, и в Греции, и в Португалии, и в других странах. Когда человек поет сердцем, неважно, на каком это языке. К сожалению, в России СМИ далеки от хороших песен в хорошем исполнении. Засилье пошлой эстрады на телевидении только утомило людей, поэтому они приходят на концерты авторской песни. Эти фестивали для того и существуют, чтобы география авторской песни росла и чтобы люди больше узнавали о ее лучших представителях. Кто-то придет домой после концерта и прочитает стихи вашего прекрасного барда Гоги Чкония... Здорово, когда такие поэты участвуют в фестивалях. У меня мечта, чтобы люди как можно больше узнавали хорошую поэзию и хорошую музыку.

Вахтанг Арошидзе:
– Хочу процитировать великолепного автора, столетию которого посвящен это фестиваль. Александр Галич провел в эмиграции большую часть своей жизни, потому что это русское явление – авторскую песню – в России не приняли, и ему пришлось покинуть страну. Вот его строки: «Мы пускаем гитару, как шапку – по кругу. Кто-то против поет, Кто-то, кажется, за! Пусть слова непонятны Новому другу, Но понятны, понятны, понятны – глаза». Я считаю, что русский язык несомненно накладывает свой отпечаток. Мы не задумываемся над этим, но различия национальные тоже присутствуют. На нашем фестивале часто выступает бард Папа – Зура Закариадзе... Но его Оля Чикина не поймет – он поет на грузинском. Только разве что увидит его глаза. Естественно, желательно фестиваль проводить на понятном для всех языке.

Ольга Чикина:
– В США, к примеру, на фестивалях достаточно разнообразная публика. Это люди, которые давно туда уехали и вырастили там детей. Они приходят на русскоязычные фестивали, но молодое поколение тоже подтягивается. Когда фестивали с конкурсами, дети во всем этом обычно участвуют. Есть фестивали, которые ратуют за чистоту жанра. А она не всем интересна. Чем шире границы жанра на фестивалях, чем они проницаемее, тем с большим удовольствием приходят молодые. Каждая страна накладывает свой отпечаток и на людей, на авторскую песню. Особенно если песня написана там. С другой стороны, фестивали авторской песни атмосферно все-таки придерживаются одной традиции, которая родилась 15-20 лет назад. Эта традиция есть, и мы в ней каким-то образом присутствуем, варимся. И пусть это другая страна, но традиция – то, что объединяет. За границей у фестиваля авторской песни еще дополнительная функция: напоминать людям о том, чем мы жили когда-то, что нас объединяло и что для нас не перестало быть ценностью сегодня. Так что тут два полюса: страна накладывает отпечаток, но для людей важно и то, чтобы это было узнаваемо, любимо.

Эльмира Галеева:
– И все-таки те, кто ездит за рубеж, говорят, что авторская песня уходит. Молодежь меньше интересуется – именно дети. Сами эмигранты тревожатся, думают о том, что будет, когда они уйдут. Но потребность говорить о том, что на душе, будет всегда. Через слово, через музыку. Проблемы все равно останутся. Всегда будут петь о любви, о близких, о том, что вокруг, о смысле жизни. Потребность будет – и песня будет. Все обязательно должно строиться на искренности. Зритель приходит на концерты авторской песни за теплотой, душевностью, эмоциями. Очень многим в жизни этого не хватает. И потребность в искреннем слове, которое попадает прямо в сердце, есть и будет везде.

Ольга Чикина:
– Фестивали исчезнут ровно тогда, когда люди перестанут пользоваться русским языком. Потому что поколения меняются и молодые люди за рубежом ассимилируются. Родители почти не учат своих детей русскому языку. В тот момент, когда русского языка не станет, не будет и фестивалей. Будет что-то другое. Но пока фестивали авторской песни проводятся, слава богу, мы их наблюдаем и с удовольствием в этом участвуем. Но вечным это быть не может – такова жизнь...

Вахтанг Арошидзе:
– Огромное русскоязычное пространство остается. Авторская песня всегда содержала большой элемент протеста, диссидентского настроения, социально-политического звучания. Но это же не значит, что она диссидентская! Раньше протесты были социально-политическими. Произойдет замена, будет какая-то новая волна и возникнет другая причина для неудовлетворенности. Но то, против чего возникает протест, будет меняться в зависимости от того, какова будет жизнь.


Инна БЕРИДЗЕ

Двадцатилетний юбилей Международного фестиваля искусств имени Михаила Туманишвили «Gift» («Сачукари») стал долгожданным праздником для всех, кто неравнодушен к театру, музыке, хореографии, искусству кино и анимации. И праздник этот, как всегда, удалось создать благодаря команде профессионалов во главе с яркой, креативной Кети Долидзе – художественному руководителю фестиваля, из года в год (с небольшим перерывом) собирающей в Тбилиси лучших из лучших представителей мировой культуры. Каких невероятных усилий ей это стоит (в первую очередь, в материальном отношении) – вопрос отдельный. Но факт остается фактом: на протяжении двух десятилетий «Сачукари» – это неординарное событие, вызывающее огромный интерес тбилисцев и гостей Грузии. Отметим, что «Gift» – единственный фестиваль в Грузии, который является членом Европейской ассоциации фестивалей. В его международный директорат входят многие знаменитости.  

Уже само открытие фестиваля в Студии фабрики шелка, где развернулась фотоэкспозиция Лаши Купрашвили, стало праздником. Гостей встречала сияющая Кети (ее и режиссера Темура Чхеидзе наградили почетным призом фестиваля – статуэткой М. Туманишвили). Все были в предвкушении новых впечатлений, и они не заставили себя ждать. Фестиваль стартовал показом генеральной репетиции спектакля «Сегодня мы импровизируем. Шекспир» в постановке украинского режиссера-авангардиста Андрея Жолдака. Правда, в видеозаписи: режиссер по ряду обстоятельств не успел завершить работу к фестивалю, как планировалось. Но то, что увидели зрители, – серьезная заявка на необычное, экстравагантное зрелище. Это «Король Лир», перенесенный в грузинские реалии. С фантазийными приколами, стремительным темпоритмом и сумасшедшей энергетикой, с импровизацией на грани фола. Когда одновременно и ужасно, и смешно до слез. «Мы все знаем историю о короле Лире, и я придерживаюсь этой линии, – говорит режиссер.– Но все-таки наш спектакль – это притча про сегодняшний день, про грузинскую семью... Начинается все с того, что ведущий как греческий хор выходит и объявляет о том, что умер Лир – хозяин дома, глава семьи. И все переходит его старой жене, которую зовут Лира. Вокруг этого мы и начинаем фантазировать. Что-то рассказываем и про театр Туманишвили, и про отношения в семье, которая могла или не могла быть в Грузии, и вообще – про человека».
Наряду с нетрадиционным «Лиром» в фестивале участвовал «Лир» традиционный. Два совершенно разных спектакля сближает акцент на разрушение семейно-нравственных ценностей. Грузинского Шекспира на сцене театра киноактера им.М. Туманишвили представил актер, режиссер, директор театра Зураб Гецадзе. Традиционность стилистики спектакля, в первую очередь, в том, что он базируется не на режиссерских «перевертышах», а на крепких актерских работах, яркой индивидуальности исполнителя заглавной роли. Речь идет о Зурабе Кипшидзе – актере высокого класса, создавшем поистине трагичный, мощный образ Лира, вызывающий острое сострадание зрительного зала. Спектакль поставлен «по Шекспиру» – без попыток искусственного осовременивания и без значительных купюр, с точными психологическими характеристиками персонажей и четко выстроенными мизансценами, с мобильной абстрактной декорацией, мгновенно меняющей сценическую ситуацию, и эффектным финалом: подвижная, но при этом казавшаяся незыблемой конструкция, ассоциирующаяся с абсолютной властью, приподнимается и зловеще зависает над сценой как беспощадный рок. Распалась связь времен.
На фестивале было представлено хореографическое искусство двух мировых знаменитостей: немецкой танцовщицы и хореографа Саши Вальц, создавшей компанию «Sasha Waltz & Guests», и основателя и руководителя японской труппы театра Буто «Санкай Дзюку» Ушио Амагацу. Два мира пластики, совершенно не похожих друг на друга.
«Сontinu» в постановке одного из лидеров contemporary dance (современный танец) Саши Вальц (ее иногда называют продолжательницей традиций немецкого экспрессионизма в этой области), – это открытая эмоция, стихия чувств, масштаб судьбоносных событий и исторических потрясений, в которые активно вовлечены массы людей. Синхронные пробежки и всплески рук, единое биение сердец, танец, исполненный страсти, столкновение противоборствующих сил. Создается впечатлениие разбушевавшейся морской стихии или штормового ветра, сметающего все вокруг (музыка Эдгара Вареза). Под звуки ударных инструментов или в полной тишине, на ярко освещенной сцене или в полутьме. Вначале это кажется абстрактным сюжетом о борьбе добра и зла, выраженной в танце. Но вот история обретает вполне реальные «очертания». Борьба с фашизмом. Массовый расстрел. Звучат команды. Жертвы падают замертво – одна, другая, третья... десятая... двадцатая. Потрясают массовые сцены, напоминающие монументальные скульптурные композиции. В финале наступает торжество красоты и гармонии. Звучит музыка Моцарта. Двое соединяются в танце, близком к классическому. Конец игры – и белый «лист» сцены, на котором происходило все это пластическое действо, на глазах зрителей «сворачивается» и исчезает. Один миг – и от увиденного остаются одни воспоминания.
На тему жизни и смерти человечество размышляет на протяжении всей истории своего существования, что, конечно, находит отражение в искусстве. Своеобразное и непостижимое – в японском театре Буто. Это нечто завораживающее, медитативное и практически не поддающееся анализу и описанию. Что бы ни говорили о своем театре участники творческого процесса, которым руководит Ушио Амагацу (он тоже стал обладателем статуэтки М. Туманишвили), загадка остается загадкой. И разгадка таится в самом культурно-генетическом коде японцев...
Идет спектакль «Семена Кумквата». В «лунном» свете (лунной дымке) движутся мужчины с выбеленными лицами. Их полуобнаженные тела кажутся полупрозачными, ирреальными или существующими на грани двух миров. Рисунок их слегка замедленных движений прихотлив, изысканно-причудлив (красавец-павлин, участвующий в спектакле, также добавляет стилистике представления толику рафинированности), от него невозможно отвести глаз – ты весь во власти какого-то наваждения, гипноза. По словам самого Амагацу, «любое движение начинается не с музыки, а с тишины. Это дает возможность сконцентрироваться на внешнем космосе и в то же время ощутить внутренний мир. Танцоры на сцене находятся в состоянии, которое можно назвать «небытие». Их глаза прикрыты, эмоции не проявляются».
«Чтобы выразить философию жизни, Ушио Амагацу использует очень интересные, креативные методы, – рассказали на пресс-конференции участники труппы «Санкай Дзюку» (Семимару Санса выступил в качестве представителя Амагацу). – Он создал совершенно особый, уникальный мир. Придумал метод, который мы используем в наших спектаклях: жизнь и гравитация! Как совершает прыжок, к примеру, животное – так и человеческое тело может сопротивляться силе притяжения. Амагацу хорошо изучил историю западного танца, разные стили хореографии, и в наших представлениях мы демонстрируем этот синтез. Накопленные впечатления повлияли на его творчество, поэтому в «Санкай Дзюку» существует баланс между разными культурами. Критики говорят, что Буто – абсолютно универсальный театр. Амагацу много читает – философские произведения, книги по географии, социологии, изучает все, что касается других танцевальных школ. Дружил с немецким хореографом Пиной Бауш, при этом стиль Ушио Амагацу – диаметрально противоположный ее хореографии.
В шоу «Санкай Дзюку» выражены софистическое начало и особенная стилизация – это и есть привнесенные западные ценности. Так же, как и культура света. И еще. Когда мы что-то придумываем, это остается неизменным и превращается в традицию – свет, звук. Наш театр поставил около десяти спектаклей – итог огромного труда. Работаем по 5 часов в день. Конечно, у каждого исполнителя свой бэкграунд. Нужно потратить очень много времени и сил, чтобы твоя физическая подготовка дала возможность посвятить себя искусству Буто. Во время международных турне Амагацу много работает с нами. При этом мы можем делать и солопроекты, не связанные с компанией «Санкай Дзюку».
О движениях. Они могут быть и артикуляционными. Но слово всегда приходит потом, и собственно движения тела выражают гораздо больше. Амагацу считает, что интерпретация должна быть разнообразной. В основе представлений Буто может быть много историй, но это больше впечатления. Амагацу – это уникальный и единственный в своем роде мастер, который вдохновение, инспирацию поставил выше конкретных сюжетов».
Русская классика, как всегда, дает пищу для бесконечных творческих новаций. Актер и режиссер Александр Галибин, вслед за своими коллегами из мира кино, обратился к «Анне Карениной», предложив оригинальную трактовку романа. В его сценической версии «Анна Каренина» – экспрессионистская драма. Со сложной символикой и хором, отсылающим к античному театру.
Как отмечает энциклопедический словарь, в экспрессионистской драме сцена  превращается в проекцию сознания героя – в данном случае, толстовской Анны. Большое значение имеют видения, сны, предчувствия, воспоминания, для этого жанра характерна так же быстрая смена мизансцен, деление действия на короткие эпизоды. Все это можно наблюдать в постановке Александра Галибина на сцене московского театра «Балтийский дом». Происходящее в его спектакле, так или иначе, – отражение психологического состояния и отношения к окружающей реальности главной героини.
Большое значение в галибинской версии имеет символика – она выражена, прежде всего, грандиозным образом вокзала – чудовищного молоха, несущего угрозу (сценография Николая Симонова). В финале эта металлическая громадина приходит в движение – как страшная машина неотвратимой судьбы! Символика выражается и звуками, которыми наcыщен спектакль. Лейтмотив «Анны Карениной» Галибина – навязчивый звук лязгающего железа (уместно вспомнить строки стихов: «У расставаний лязгающий звук и мертвый привкус ржавого металла»). У Толстого мотив железа и связанный с ним образ мужика с взъерошенной бородой сопровождают Анну на протяжении всей ее жизни, появляясь в критические моменты. В спектакле театра «Балтийский дом» мужик, названный в программке кочегаром, на сцене находится постоянно...
Настойчивый, действующий на нервы лязг железа доминирует в сцене трудного объяснения Анны и Вронского: участники хора ритмично, синхронно затачивают косы (коса, сельскохозяйственное орудие для скашивания травы, – языческий символ смерти). Другой момент: Каренин произносит свой монолог под «аккомпанемент» позвякивающей в стакане ложки. Еще: кочегар монотонно ворочает железо в тачке – в такт ему вторит Анна, постукивая склянками из-под морфия. Все эти детали, звуковая партитура спектакля будоражат, воздействуют на психику зрителей, их подсознание, создают атмосферу надвигающейся катастрофы.
В одном из эпизодов Анна голыми ногами ступает в ванну, наполненную, как представляется, железом и битым стеклом. И это позволяет остро, почти на физическом уровне, ощутить мучения героини. Пик ее исповедальности – сцена родов. Анна – актриса Ирина Савицкова – выходит со своей болью, экстремальной обнаженностью чувств в зрительный зал. Дистанция между актрисой и зрителем сведена в этой сцене к нулю...
Галибин смело, используя довольно рискованные приемы, приближает роман к дню сегодняшнему – вводит, как уже отмечалось, античный хор, излагающий и комментирующий события, но на языке и в стилистике, близких и понятных современному зрителю. А его Каренин неожиданно появляется на сцене с рэповой «партией», скрывая свою сущность за куклой-маской. Манекеноподобное, бездушное существо! На нем длинное черное одеяние, напоминающее сутану (хочется сказать: «сутану инквизитора»).
Метаморфозы происходят постоянно. Последнее объяснение с Анной (на ней платье «цвета страсти» – красное). Вронский играет на саксофоне (!), а вся сцена решена в каком-то мелодраматическом, очень театральном и тоже сегодняшнем контексте.
Большое значение в спектакле имеют пластические средства выразительности. Эффектные, модерновые хореографические этюды передают глубину, надрывность переживаний, противоречивость отношений, неразрешимость конфликта. Так, в сцене первой близости с Вронским Анна – жертва! Мы становимся свидетелями чуть ли не убийства героини, выраженной пластически, – в этом прочитывается грядущая гибель Карениной.
Языком визуального театра рассказана история Поприщина из гоголевских «Записок сумасшедшего» (безумный герой спектакля – продукт современного безжалостного, механистичного мира, в котором цифры заменили человеческие отношения) в спектакле «B Polar» израильской труппы Ayit Beer Sheva Fringe Theatre (режиссер Иоав Микаэль). Восхитили сложные, разнообразные театральные технологии (так, воспаленное, пульсирующее сознание чиновника Поприщина постоянно выдает сначала – цифры, а затем – бесконечные строки его дневника), на наш взгляд, использованные иногда в ущерб живому творческому процессу.
В то же время живое поэтическое слово, практически в пустом сценическом пространстве, озвучил «человек-оркестр», актер и режиссер театра на Таганке, возглавляющий московский Театр Грановского, Игорь Пехович. Он представил тбилисцам свой очередной моноспектакль «Век скоро кончится», в основе которого – поэзия Иосифа Бродского. Игорь Пехович обладает особым знанием и творческим чутьем, с помощью которого открывает самые глубокие, новые смыслы, прозрения и прогнозы, заложенные в его стихах.
«Век скоро кончится» – его третье обращение к поэтическому космосу Бродского. В этот раз Игорь Пехович сделал акцент на отношении Бродского к проблеме войны и мира, его развенчании военных мифов – в спектакль включены стихи «Кентавры», «Письмо генералу Z», «Зимняя кампания 1980 года», связанные с историческими событиями прошлого, но прозвучавшие остро и актуально в контексте нынешней реальности. Пехович приблизил к аудитории и стихотворение «Представление», в котором поэт дает обобщенный образ советской эпохи – через расхожие обороты, клише массового сознания, отложившиеся в коллективной памяти. В драматургию моноспектакля было вплетено стихотворение «Исаак и Авраам» на ветхозаветную тематику, а также «Римские элегии». Диалог человека с миром, отражающий единство вечного и временного. Весь этот поэтический дискурс тесно связан в спектакле Пеховича с еврейскими молитвами, Седьмой симфонией Дмитрия Шостаковича, украинской и русской народными песнями, музыкой из цикла «Картинки с выставки» Модеста Мусоргского «Два еврея, богатый и бедный».
«Жест есть выражение мысли» – такова суть методики режиссера Алексея Грановского, в соответствии с которой работает Игорь Пехович. Речь идет о жесте-метафоре, жесте-аллегории, жесте, который может выразить смысл всей роли и всего спектакля.
В чем-то это близко форме актерского существования в спектакле «На самом деле», поставленном режиссером, певицей, художником, актрисой Мананой Менабде, как она утверждает, по методу биомеханики Всеволода Мейерхольда. Премьера состоялась в рамках фестиваля «Gift» на сцене театра киноактера имени М.Туманишвили. В основе спектакля – притчи Мананы Менабде (Н. Садгобелашвили и К. Джавахишвили помогли Менабде сделать на их основе пьесу). В центре – парадоксальный мир человека. Поиск смысла жизни, самоидентификация личности, отношение к миру и к самому себе. Кто я? Что я? Зачем я? Каков я на самом деле? Нравственно-философская проблематика раскрыта в спектакле очень легко, в игровой, гротесково-абсурдистской форме, с использованием необычной музыкальной и хореографической лексики (композиторы Дато Тавадзе, Манана Менабде, хореограф Муро Гагошидзе), соединяющей национальные и общеевропейские традиции. Восемь актеров, одетые в одинаковые брючные костюмы и котелки, представляют собой единое целое, работают слаженно и точно, демонстрируя ансамблевость и прекрасную физическую и танцевальную подготовку. Эти персонажи – не персонифицированные – чем-то напоминают картину Рене Магритта «Голконда», на которой изображены мужчины в котелках – в виде капель дождя. В спектакле Менабде эта живописная работа связана и со сценографией-видеографикой (художник Мамука Ткешелашвили): облака на голубом небе, и на этом фоне в зачине появляется всего один человек в котелке. Потом он «размножается», как на картине Магритта... Звучит текст: «Одного человека было настолько мало, что он решил: давай стану много, и меня будут любить!»
«Книга притч есть переоценка всей моей жизни, которую я провела в Грузии, в своем доме, – говорит М. Менабде. – Иногда я смеялась, порой плакала. Так что тот человек, о котором идет речь в этой пьесе, – я сама. Для меня важны грузинские корни. Восемь участников спектакля – как одно целое. Что-то спит в каждом из нас, и неизвестно, как это «что-то» проявится при известных обстоятельствах. Наш спектакль о человеке, у которого много альтер-эго. В нем достаточно как хорошего, так и плохого».
Невероятно красивый визуальный театр представили финны – компания WHS из Хельсинки. Спектакль для двоих, разыгранный пластически и с помощью специфических возможностей циркового искусства, в первую очередь, – иллюзии, магии, впечатлил публику. Артисты (режиссер Калле Нио, Вера Селене Тегелман), мастерски работающие на стыке визуального театра и циркового представления, рассказали поэтическую историю любви и расставания. Впрочем, театр – независимо от жанра – вообще невозможно представить без иллюзии, когда условные или воображаемые предметы обретают объем и суть. Так, в спектакле «Расставание» сцена превращается в палубу корабля, а занавес – в паруса... Буря, шторм символизирует препятствия, которые вынуждены преодолевать персонажи.
Начало. Накрытый стол. Мужчина напряженно тычет вилкой в тарелку с едой, женщина наполняет бокал шампанским и без слов дает понять возлюбленному, что пьет за его здоровье. Мужчина в ответ демонстративно бросает ключи на стол и начинает одеваться... Эта сцена повторяется неоднократно. А потом начинаются настоящие чудеса. Вдруг оживает сорочка, которую Он пытается погладить на гладильной доске (сначала она была серфбордом – доской для серфинга). Странно ведут себя одежда, в которую облачены герои, и заставленный посудой стол (мужчина и женщина сидят за ним, помещенные в какое-то очень условное пространство-резервуар): на наших глазах все это начинает расползаться и плавиться. Мужчина и женщина остаются нагишом... Так воссоздается эфемерный, ускользающий, такой непрочный мир. Мир хрупких человеческих отношений.
В этом мире приходится преодолевать трудности и расстояния – в одной из сцен герои находятся по разные стороны прозрачного материала. Оба отражаются в нем. Благодаря какому-то оптическому эффекту то Женщина проецируется на экран, оказываясь рядом с мужчиной «по ту сторону», то наоборот: Мужчина – рядом с ней...
Спектакль для двоих – о любви, зародившейся в совершенно невероятной ситуации, показала и Кети Долидзе. В основе – трагикомедия американского драматурга Мюрея Шизгала «Тигр», в которой затрагивается тема отчуждения в современной реальности. Отношения мужчины и женщины, начавшиеся с агрессии и страха, оборачиваются нежностью и взаимопониманием. Действие разворачивается в «логове» – полуподвальном помещении (на протяжении всего действия мы слышим неприятные звуки сантехнических коммуникаций), где нашел приют интеллектуал-неудачник, не вписавшийся в социум и работающий почтальоном. Для «тигра» Бена, захватившего «добычу» – Глорию, последняя становится поистине спасением. Спасением от мизантропии и отчаяния. Любовь спасет человечество – такова идея спектакля.
В рамках фестиваля «Gift» произошли также две интересные встречи. Гостем одной из них стал генеральный директор национального театра Сардинии Массимо Манчини, развернувший активную деятельность для культурного возрождения этого региона Италии.
«Очень трудно объединять культурные учреждения и людей культуры во что-то единое. Все разрознены. Фестиваль, который проходит в Сардинии, – это объединение десяти фестивалей в нечто единое. Гораздо более эффективно, когда соединяешь в одно явление несколько сфер. Государство нас субсидирует, но это не исключает риски. Мы выиграли трехлетний грант, и две задачи, которые ставит перед нами государство, – обеспечение в условиях культурного риска всем, что необходимо для развития той территории, где осуществляется проект. Ищем новый язык, проводим эксперименты, поощряем молодых итальянских режиссеров и способствуем рождению новой драматургии. Увы, в Сардинии нет сильной театральной традиции – в отличие от музыкальной, мы стараемся объединить литературу, театр и музыку. Билеты должны быть доступны всем, а театр должен стать культурным центром главного города Сардинии – Кальяри. Показываем спектакли в неблагополучных районах, где много зэков, наркоманов. Один раз в месяц привлекаем бомжей, которые приходят на наши воркшопы и даже участвуют в спектаклях наряду с профессиональными актерами. У нас много международных связей, и мы хотим создать пространство, где актеры, режиссеры, художники, драматурги будут собираться и осуществлять экспериментальные проекты с нетрадиционной эстетикой».
Не менее значимой была встреча с двумя яркими личностями – художественным руководителем Филиппом Винсентом и музыкантом Олвин Причард в связи с презентацией их совместной работы – международного проекта «К. Opus 1 Свадьба» (Франция-Норвегия). Они представили необычный концепт – в сущности, совершенно новый жанр, соединивший театр и кино. Это, по сути, поиск и формирование нового театрального языка, в создании которого ключевую роль играют возможности кино. Новый театральный почерк – смесь сценических, кинематографических, литературных, музыкальных дисциплин и эстетик. С помощью актеров, писателей, переводчиков, технического персонала, зрителей и приобретенного опыта, в формате взаимопонимания или конфронтации и живой дискуссии, Филипп Винсент создал уже не один фильм, спектакль и перформанс. С момента организации в 1988 году в Сент-Этьене компании Scenes Theatre Cinema Филипп Винсент работает над созданием радикальной современной драматургической формы, когда на помощь языку театра приходят новые нарративные и эстетические принципы. Исследует новые возможности – погружение аудитории в интерьер самого театрального производства. Зрители смотрят представление, одновремено ведется съемка, и зрители выступают в роли актеров.
Фестиваль «Gift» завершился прямой трансляцией фильма, снятого и отредактированного Филиппом Винсентом в режиме реального времени – онлайн. Картина «К. Opus 1 Свадьба» транслировалась из Рамдама, артцентра в Рона-Альпах, во Франции – в разные страны мира. В том числе – в Тбилиси!
«К. Opus 1 Свадьба» – очень странная, сюрреалистическая картина с элементами хоррора, снятая в стилистике 60-х годов. В сущности, это – демонстрация мобильного творческого и технологического процесса создания фильма в интерьере производства. Когда все заранее продумано, проработано и отрепетировано – так сказать, спланированная, подготовленная импровизация, что дало возможность участникам проекта добиться неожиданного и смелого творческого результата.
«Gift»-2017 отдал дань и анимации – из Лондона в Тбилиси приехал Том Грэхэм Адриани со своим симпатичным мультфильмом «Ночные грезы».


Инна БЕЗИРГАНОВА