|
Александр Калягин
Народный артист России,
Председатель СТД РФ
Многоуважаемая Нани Георгиевна!
Я с радостью присоединяюсь ко всем самым добрым и теплым пожеланиям в честь юбилея, которые звучат сегодня в Ваш адрес от близких, родных, друзей, коллег и многочисленных поклонников Вашего таланта.
А поклонников Вашего творчества в Грузии и на всем огромном постсоветском пространстве – не счесть, романсы в Вашем исполнении знают и любят люди всех возрастов и интересов и для многих из них с Вашим именем связаны светлые, душевные воспоминания о прекрасном безмятежном времени. Вы обладаете голосом удивительной красоты, Вашу мягкую, напевную, интеллигентную манеру исполнения нельзя перепутать ни с чьей другой. И дай Бог, чтобы еще долгие годы Вы дарили нам всем свое искусство.
Дорогая Нани Георгиевна!
Я желаю Вам доброго здоровья.
Пусть никакие трудности не омрачают Вашу жизнь, а радость и счастье сопровождают Вас повсюду!
Пусть рядом всегда будут родные и близкие Вам люди, и пусть они дарят любовь, окружают вниманием и заботой!
И пусть неизменной остается любовь и признание зрителя!
Всего Вам самого-самого доброго!
Искренне Ваш
Александр Калягин
Алиса Фрейндлих
Народная артистка СССР
Я нежно люблю Нани. Она одна из очень немногих артистов и человеков, которых я крепко люблю. Нани – высшего сорта и женщина, и человек, и актриса, и певица. Желаю ей сил, здоровья, и присущего ей ощущения детства, которое она сохранила. Такие люди не подчиняются возрасту!
Олег Басилашвили
Народный артист СССР
Дорогая Нани! Любимая Нани! Ты не просто замечательная певица, ты не просто великолепно поешь! Когда я слышу твои песни, я получаю наслаждение не только от музыки, не только от твоего голоса, но я слышу в нем голос Грузии, родины моей, которая подарила нам твой талант! Будь счастлива! Влюбленный в тебя
Олег Басилашвили
Маквала Касрашвили
Народная артистка СССР
Нани для меня уникальная личность. Повторить ее невозможно. Несравненная, я всю жизнь являюсь поклонницей, восторгаюсь ей. Для меня большой подарок судьбы и честь быть ее другом. Желаю ей всегда оставаться молодой и жизнерадостной. Я рада, что у нее есть внучка, которая, я уверена, добьется мировой оперной славы. Нани занимает такое же место на эстраде, как Мария Каллас в опере. Нани создала целую эпоху, так же, как и Каллас.
Любовь Казарновская
Оперная певица
Дорогая и глубокоуважамая Нани! Радуюсь возможности поздравить Вас с днем рождения и пожелать здоровья, вечной молодости тела и Духа! Для всех нас Вы – олицетворение замечательного интеллигентного и творческого человека-музыканта! Так хочется слушать романсы и песни с Вашей очень особенной и задушевной интонацией... Пусть оптимизм, красота, порода артиста, так свойственные Вам, будут примером молодым!!!
Люблю Вас! Ваша Любовь Казарновская
Тамрико Гвердцители
Народная артистка Грузии,
Народная артистка России
Коленопреклоненно поздравляю нашу великую Нани с днем рождения! Оставайтесь такой же прекрасной! Желаю, чтобы жизнь была полна вашими замечательными песнями. Счастья и процветания вам и вашей большой семье!
Полад Бюльбюль оглы
Народный артист
Азербайджана
Уважаемая Нани Георгиевна!
В этот знаменательный день Вашего славного юбилея для меня огромная честь и радость выразить свои самые сердечные поздравления и присоединиться к многочисленным искренним пожеланиям любящих и почитающих Вас друзей.
Далеко не каждому, и даже талантливому, музыканту суждено стать знаком эпохи. Вы им стали! Но Вы стали еще и символом целого жанрового направления – сам дух романса, его восприятие миллионами слушателей связано с Вашим индивидуально-неповторимым исполнением, служащим примером для каждого нового поколения певцов.
Дорогая Нани!
Я благодарен судьбе за знакомство с Вами! Вспоминаю 60-е годы, когда мы все были на старте: моих добрых друзей – прекрасный ансамбль «Орэра», замечательные концерты, встречи, «посиделки» после концертов, ночи напролет разговоры, споры, надежды и мечты... Незабываемое время! Как хорошо, что все это было в нашей жизни!
Ваше присутствие на моем прошлогоднем юбилейном концерте в Тбилиси осталось одним из самых дорогих моему сердцу впечатлений. Всякий раз встречаясь с Вами, я испытываю неподдельную радость. А последние киносъемки в Тбилиси, где мне довелось сыграть роль Вашего мужа (хотя бы в кино), доставили мне истинное удовольствие.
Вас очень любят, ценят и почитают в Азербайджане, где Вы стали олицетворением самых достойных качеств Грузии.
Сейчас самое главное – это здоровье! Желаю Вам еще много-много лет радовать нас всех своим замечательным искусством. И пусть Вас всегда радуют Ваши родные и друзья!
Ансамбль «Песняры»
Дорогая Нани! Бог дал нам, к сожалению, немного времени для совместной работы, но его хватило для осознания встречи с гениальной певицей, великолепным музыкантом, Человеком с большой буквы. Ваше творчество принадлежит не только Грузии. Оно – достояние всей мировой культуры! Крепкого вам здоровья и долгих лет жизни!
С уважением и любовью
Директор ансамбля
Анатолий Щелоков
Заслуженные артисты
Белоруссии
Владислав Мисевич
Валерий Дайнеко
Игорь Пеня
Анатолий Кашепаров
Леонид Тышко
Бадри Майсурадзе
Заслуженный артист РФ
Всеми любимая и дорогая Нани! Грузия гордится Вашим безграничным талантом, обоянием, профессионализмом и красотой!
Вся моя жизнь пропитана Вашим искусством и творчеством. И желаю Вам много, много лет быть такой же обворожительной, звучать так же солнечно и быть окутанной любовью народа! Искренне Ваш поклонник и почитатель.
Эльвира Узунян
Народная артистка Грузии,
Народная артистка Армении
Нани, дорогая! Как светлые праздники вспоминаю наши встречи в Тбилиси, в Ереване, в Москве. Пусть всегда Вас греет мысль о том, что Вы щедро дарили людям любовь и доброту через свои романсы и песни. Мои наилучшие Вам пожелания! Искренне Ваша Эльвира Узунян
Вахтанг Кикабидзе
Народный артист Грузии
В первую очередь, Нани моя подруга, мы дружим уже очень много лет. Я глубоко убежден, что она звезда международного уровня. Хочу, чтобы она жила долго и радовала людей. Люблю Нани как человека, как певицу, как друга. Она замечательная личность. Крепко ее обнимаю и желаю счастья!
Зураб Церетели
Академик,
Президент Российской
академии художеств
Грузия, счастливая страна, что неизменно рождает талантливых людей. Мы, грузины, гордимся, что у нас есть Нани Брегвадзе – выдающаяся певица современности.
Ее уникальный голос своей красотой и чувственной палитрой завоевал весь мир. В нем звучит истинная душа Грузии. По-особому сплелись в мощный синтез вековые традиции и пульс современности. О Нани Брегвадзе можно говорить много, но особое счастье слушать ее и наслаждаться истинным искусством.
Желаю всего самого наилучшего и море вдохновения!
Искренне Ваш Зураб Церетели
Зураб Абашидзе
Специальный представитель премьер-министра Грузии по вопросам взаимоотношений с Россией
Дорогая Нани, сердечно поздравляю с юбилейной датой!
Ваше неповторимое творчество является неотъемлемой частью не только грузинской культуры, но и жизни каждого из нас. Ваш голос – целая эпоха.
Вы не раз покоряли сердца многомиллионных слушателей во всем мире. Вы являлись и являетесь настоящим Послом Мира и визитной карточкой нашей страны.
Желаем многих лет счастливой жизни в окружении всеобщей любви и уважения!
Зураб Абашидзе
Роберт Стуруа
Народный артист СССР
В юности мне казалось, будто она поет обо мне, только обо мне и, может быть, немножко о себе; потом она пела о Моем любимом городе, о Моей Грузии, словно это пел я! Потом она пела про мою боль и, наверное, и о своей боли тоже. Неожиданно я услышал ее «Калитку» и понял: она, как грузинка, грузины вообще (не в обиду будет сказано) лучше россиян споют вам о любовном томлении, задевая самые сокровенные уголки вашего сердца – и снова казалось, что Нани поет о нас. Нани не пела только советских песен, а ведь все лирические певцы и певицы должны были исполнять с эстрады положенные на ноты передовицы, указы партии, даже великой Шульженко приходилось их петь, и мы гордились Нани – словно это мы не пели те безобразные песни. Она пела для простых, но обязательно красивых и добрых людей, она потрясающе исполняла песни Маленького Бродяги. Что говорить, Нани всю жизнь обращалась к нам, как ангел-хранитель, напевая нам про нас же, про наши радости и невзгоды, и про себя, счастливую и немножко грустную, с печальным юмором, великую Нани Брегвадзе!
Роин Метревели
Академик
Поздравляю Народную артистку Грузии, признанную певицу, выдающегося общественного деятеля и личность с юбилеем! Нани Брегвадзе – поистине исполнительница мирового масштаба. Я не раз слушал ее выступления за рубежом, и она всегда покоряла иностранных слушателей. Нани обладает уникальным тембром голоса. Она несравненная исполнительница русских романсов. Всем своим творчеством она подает пример молодому поколению. С пожеланиями долголетия и благополучия, с любовью и уважением.
Эльдар Шенгелая
Народный артист СССР
Моя дорогая Нани!
Поздравляю с замечательным юбилеем. Твоя жизнь и творчество – пример для всех нас. Слушаю твои песни, сколько себя помню, и продолжаю получать от них огромное удовольствие. Бог одарил тебя чудесным голосом, потрясающим вкусом и прекрасной внешностью, поэтому ты одна такая, единственная и неповторимая. Наряду с этим, ты неповторимая мать, бабушка, что самое главное, верный и надежный друг. Оставайся с нами очень долго и продолжай делать этот мир прекраснее. Я горжусь тем, что я твой друг.
Твой Эльдар Шенгелая
Нино Ананиашвили
Народная артистка Грузии,
Народная артистка России
Дорогая Нани!
От всей души поздравляю Вас с юбилейной датой.
Вы всегда были для меня яркой звездой, светящейся на небосклоне мирового искусства.
Вы были, есть и будете примером женственности, профессионализма и утонченного вкуса.
Всегда Вам преданная и любящая
Нино Ананиашвили
Нуну Габуния
Заслуженная артистка Грузии
Хочу пожелать дорогой Нани всего наилучшего. Она по праву – певица номер один в нашей стране. Нас связывает многолетняя дружба. Я помню ее замечательную маму, помню, как все друзья собирались в их гостеприимном доме, где всегда звучали песни и царила радость. И я хочу пожелать, чтобы эта радость длилась вечно. Кроме того, хочу пожелать больших успехов Эке и Наталье – талантливым продолжательницам династии.
Важа Азарашвили
Народный артист Грузии,
композитор
Я горжусь, что мы учились с Нани Брегвадзе на одном курсе – она на фортепианном, а я на композиторском отделении. Это певица всемирного масштаба, высочайшего уровня! Ее прекрасно принимают всегда и повсюду! Она популярна во многих странах мира, особенно в России. Все песни, которые я написал для Нани, стали хитами благодаря ее необыкновенному, глубокому, проникновенному исполнению. Например, «Дни идут», «Солнце, мой добрый друг», «Дороги». Вместе с ансамблем «Орэра» она исполнила «Метехи», «Песня – все мое богатство». Нани Брегвадзе умеет, как никто, передать микронюансы, у нее большой исполнительский вкус, она поет с большим чувством. Певица исполняет русские романсы не хуже, если не лучше, чем сами русские певцы.
Нанули Абесадзе
Народная артистка Грузии
Поздравляю Нани с днем рождения! Этот день для меня самый красивый и незабываемый. Этот день для нас украшала всегда мама Нани, калбатони Цабу. Я могу сказать многое, но сейчас я скажу одно. Нани – королева песни XXI века, ее голос лучший из лучших. Красивое вибрато придает ее песням хрустальное звучание и нежность. Она величайший профессионал, а ее аристократическая внешность всегда украшает сцену. Мы – представительницы одного поколения, родившиеся в один год и один месяц. Нани! Я люблю тебя и преклоняюсь перед тобой!
Лиза Багратиони
Певица
Для девушек многих поколений Нани была и остается эталоном красоты. Все девочки мечтали стать певицами именно из-за Нани Брегвадзе. И я не исключение. Моя мечта сбылась, и я имею честь и право стоять с ней на одной сцене. Но это и большая ответственность, и это всегда очень волнительно. Потому что Нани задает нам всем высокую планку, к которой нужно постоянно тянуться. Она неповторима, другой такой нет.
Желаю Вам любви, долгих лет и счастья, наша дорогая Нани!
Тамрико Чохонелидзе
Певица
Нани Брегвадзе и Вахтанг Кикабидзе – это то поколение, на творчестве которого мы выросли. Прежде всего хочу выразить им бесконечную благодарность. Они внесли много нового в современную грузинскую эстраду. Они – лицо грузинской эстрады.
Спасибо Бубе за каждую его песню. С удовольствием слушаю до сих пор и даю слушать своим детям. Он научил нас, как надо работать в киномузыке.
Нани – кумир миллионов. Для меня она кумир с детства. Грузия счастлива тем, что у нас есть Нани. Я желаю, чтобы она была долго!
Давид Кинцурашвили
Художественный руководитель Тбилисского государственного театра оперы и балета им. З.Палиашвили, дирижер
Дорогая, любимая госпожа Нани!
Примите от Тбилисского государственного театра оперы и балета им. З.Палиашвили и от меня лично самые теплые и сердечные поздравления с 80-летним юбилеем. Ваш вклад в развитие грузинской культуры безграничен. Мы все искренне любим Вас за уникальный талант, неустанный творческий труд и преданность искусству. Желаем Вам крепкого здоровья, счастья и оставаться такой же очаровательной, чем Вы всегда отличались от всех.
Ирма Сохадзе
Заслуженная артистка Грузии
Долго думала, как поздравить нашу единственную, неповторимую, феноменальную артистку с юбилеем, как пожелать всего самого наилучшего и при этом не быть слишком трафаретной. Ведь так трудно выразить свое искреннее отношение к человеку, которым всю жизнь восхищаешься, и не только ты, а буквально все кругом. Но одно очевидно – это огромное счастье быть соотечественником Нани, быть ее современником, знать лично, иметь возможность общаться, слушать ее, лицезреть. Это счастье, которое еще нужно осознать и оценить. Это действительно счастье и я хочу, чтоб оно длилось вечно!
Люблю, обнимаю, всегда Ваша Ирма Сохадзе
Тенгиз Джаиани
Заслуженный артист Грузии, композитор
Нани, дорогая моя! Вот уже почти век мы знакомы и дружим, но моя любовь к тебе от этого не уменьшается, а наоборот, становится все сильней! Я горжусь тем, что наша юность прошла вместе, что мы вместе начинали наш творческий путь. Желаю тебе крепкого здоровья, успехов, хотя трудно представить больший успех, чем ты имеешь! Счастья и добра с твоими близкими! Обнимаю! Твой Тенгиз (Беби)
Николай Свентицкий
Директор театра имени А.С. Грибоедова, Президент МКПС «Русский клуб», заслуженный деятель искусств РФ,
заслуженный артист РФ
СОКРОВИЩЕ НАЦИИ
По сегодняшний день во многих странах мира правят королевы. В Великобритании – Елизавета Вторая, в Швеции – Сильвия, в Бельгии – Матильда, в Дании – Маргрете Вторая.
В Грузии – своя монархия. И своя королева. Первая и единственная. Нани Брегвадзе.
Королева романса. Императрица вокала. Или, как ее назвала сама великая Тамара Церетели, «царица эстрады».
Так, как поет Нани Брегвадзе, спеть не может никто.
Ее манера и стиль – уникальны, совершенно своеобразны. Конечно, ей пытаются подражать. У нее учатся. Ее копируют. На нее равняются. Но тщетно – она и в самом деле неповторима.
С Нани Георгиевной мы знакомы более 40 лет. И это знакомство, эту дружбу я считаю для себя знаком отличия. Если угодно – королевской наградой.
Нани – человек редкой породы. Она благородна. Очень умна. Удивительно легка на подъем. У нее прекрасное чувство юмора, и это – то качество, которое я особо ценю. С ней никогда не бывает неинтересно – ни секунды, ни полсекунды. Ее наблюдения – точны, замечания – остроумны, умозаключения – неожиданны. Впрочем, об этом я уже сказал – Нани очень умна.
Я могу сказать, что она для меня – родной человек. Как и для каждого в нашей стране. Песни в ее исполнении звучат больше полувека. И продолжают звучать. Это эпоха. Жизнь нескольких поколений.
Мы говорим романс – подразумеваем Нани.
У меня есть мечта: чтобы в Грузии наконец-то был проведен Конкурс исполнителей русского романса имени Нани Брегвадзе. Чтобы он стал ежегодным. Международным. Так поступают во всем мире, в любой стране, в которой живет персона такого масштаба и значения, как Нани. Это Школа с большой буквы, и ее потерять нельзя.
Не скрою, мы не сидим сложа руки и уже многое сделали для того, чтобы такой конкурс состоялся. Верю, что в следующем году так и произойдет.
Знаете, японцы не раздают званий своим великим соотечественникам. Избранным из избранных они присваивают один-единственный титул – Сокровище Нации.
Нани Брегвадзе – как раз тот самый случай. Про нее лучше сказать нельзя.
Автандил Варсимашвили
художественный руководитель театра имени А.С. Грибоедова
Недавно в Киеве, на большой сцене концертного зала «Украина», проходил концерт с участием Нани Брегвадзе, Вахтанга Кикабидзе, Эки Мамаладзе и Лизы Багратиони. Слушал их и любовался ими за свой век много раз, и поэтому пошел на концерт, руководствуясь чувством патриотизма и солидарности. Зашел перед началом концерта в кулисы с намерением «поболеть» за моих любимых артистов, но в последнюю секунду вдруг решил и спустился в зал, хотелось увидеть, как встречает публика моих земляков…
Когда вышла Нани, огромный зал «Украины» взорвался аплодисментами, зал приветствовал любимую певицу стоя, она еще даже ноту не взяла, а зал уже кричал: «Мы вас любим». Она стояла на сцене – соткана из теплоты, доброты, спокойствия и скромно улыбаясь, ждала, когда стихнет зал. На сцене стояла народная артистка в прямом смысле этого высокого звания, так как имя Нани Брегвадзе народно уже по самой своей сути. Потом она заговорила своим бархатным голосом и запела. Переполненный зал с умилением слушал ее, а я не уставал поражаться, насколько простым и по-человечески теплым было ее выступление. В нем был и юмор, и легкость, и увлекательность. Это была работа большого профессионального артиста со зрителем. Все, что говорила и пела Нани, шло из глубины ее души, поэтому время пролетало незаметно. Никто не ждал от нее шоу, представления. Она воздействовала на зрителей другими способами – сердечными. Я слушал знакомые мне с детства песни и видел на сцене особенного человека, без наигранности, свойственной эстрадным артистам. Она несла культуру пения великих, таких, как Тамара Церетели и Кето Джапаридзе, как сестры Ишхнели. Передо мной стояла не просто певица, мы, грузины, певчий народ, нас не удивишь умением петь, перед мной стояла великая певица, которая была олицетворением грузинского духа. Именно грузинского, даже тогда, когда пела русские романсы, она была носителем грузинского духа, грузинской культуры, грузинского достоинства, в ее песне боль и радости грузинской женщины, в ее песнях история нашего народа.
Дорогая Нани, поздравляю Вас с юбилеем, я счастлив, я горд, что вы есть у моего народа!
Коллективы театра имени А.С. Грибоедова и журнала «Русский клуб» сердечно поздравляют Нани Брегвадзе с замечательным юбилеем, желают крепкого здоровья, творческого долголетия и семейного счастья! |
|
ПЕТЬ И ЖИТЬ ПО-БРЕГВАДЗЕВСКИ |
|
Для всей Грузии она – просто Нани. Какие ей нужны эпитеты? Она – единственная и неповторимая, наша Нани.
Между тем у Нани Брегвадзе есть и другие имена: при крещении ее нарекли Ниной – поэтому дома обязательно отмечали два праздника – день рождения в июле и именины в январе. Ласково, по-братски – «Шалико» называли Нани «ее мальчики» – артисты прославленного «Орэра», с которыми певица колесила по континентам без малого пятнадцать лет, разделяя триумф в блестящих столицах мира и тяготы длинных переездов по бесконечным просторам Союза.
Свое же знаменитое имя певица получила отнюдь не случайно. Отец будущей королевы романса – Георгий Брегвадзе принимал участие в съемках фильма «Золотистая долина». Главных героев картины звали Георгий и Нани. Так уж сложилось, что во время съемок знаменитые Нато Вачнадзе и Верико Анджапаридзе, а также супруга Брегвадзе – Олико были на сносях. Режиссер картины Николай Шенгелая, супруг красавицы Наты Вачнадзе, предложил дать имя Нани девочке, которая родится первой, а мальчика назвать Георгием. Первой родилась Нани Брегвадзе, у Нато Вачнадзе вскоре появился сын Георгий. Верико Анджапаридзе родила Софико. Все трое новорожденных стали гордостью грузинской культуры. Георгий Шенгелая, известный режиссер, женился на Софико Чиаурели. Нани Брегвадзе и Софико были близкими подругами. Яркой страницей в их биографиях стало участие в фильме «Мелодии Верийского квартала», режиссером которого был Георгий Шенгелая, роль главной героини исполнила Софико, а Нани озвучила за нее песни.
Но вернемся к истокам. Появление на свет Нани сгладило несколько напряженные отношения в семье. Дело было в том, что дедушка был недоволен, что дочь вышла замуж за Брегвадзе и почти три года не разговаривал с зятем, считая его брак с дочерью «мезальянсом». Ничего не поделаешь, в родстве по материнской линии Нани сплелись две ветви княжеских родов Лордкипанидзе и Микеладзе.
Дедушка Нани окончил юридический факультет Петербургского университета, был глубоко образованным человеком, в его тбилисском доме собиралось изысканное общество. Одним из главных отличий семьи были врожденные вокальные данные женщин: прабабушка Нани была профессиональной певицей, все шесть тетушек прекрасно пели, а одна из них – Кэто Микеладзе – являлась солисткой Грузинского народного хора. По вечерам родня располагалась вокруг круглого стола, и начинались импровизированные концерты, в которые маленькая Нани вносила немалую лепту, исполняя под гитару «Калитку», «Караван» и другие романсы. Спустя много лет Нани Брегвадзе вспоминала, что уже тогда во время пения по телу ее пробегали мурашки. Тетя Кэто утверждала, что это верный признак того, что девочка поет с душой и станет певицей. Однако мудрая мама говорила: «Твое пение никому не нужно, в первую очередь ты должна быть порядочным человеком!» Конечно, и она мечтала о том дне, когда Нани прославится благодаря своему врожденному таланту.
Детство Нани прошло в типично сололакском дворе, в котором звучала речь на нескольких языках, и все понимали друг друга с полуслова. Дети часто устраивали спектакли, во время представлений открывали дворовые ворота, чтобы обитатели соседних домов тоже могли насладиться концертом. Наверно, эти спектакли и стали первым публичным успехом Нани.
Кстати, и большой успех долго не заставил себя ждать. Нани поступила в консерваторию, а в свободное от учебы время пела в самодеятельном эстрадном оркестре ГПИ, которым руководил Константин Певзнер. ВИА «Рэро» быстро завоевал популярность. Достаточно сказать, что в нем начинали свои звездные карьеры такие популярные солисты, как Лили Гегелия, Нази Думбадзе, Сулико Корошинадзе, Вахтанг Кикабидзе, Гиули Чохели, Ирма Сохадзе, Медея Дзидзигури.
Однако именно Нани Брегвадзе, солистка «Рэро», стала лауреатом VI-го Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве в 1957 году. Выступление дебютантки отметил Леонид Утесов: «Если эта девочка продолжит заниматься пением, из нее получится хорошая певица».
Оценка была лестной, но для Нани петь было так же естественно, как и дышать, без пения она не мыслила своей жизни. Окончив консерваторию по классу фортепиано, она продолжала выступать в «Рэро». В ее исполнении романсов было столько глубины и чувства, что импресарио и директор самого престижного парижского концертного зала «Олимпия» Брюно Кокатрикс включил молодую солистку в свою шоу-программу «Московский мюзикл-холл», для которой отбирал артистов со всего Советского Союза. Выиграв конкурс, Нани поехала на гастроли в Париж. К тому времени певица уже вышла замуж и родила ребенка. Дома с маленькой Экой осталась мама Нани.
Парижские гастроли длились два месяца и проходили с аншлагом. Нани жила в одном номере с Людмилой Зыкиной, оказавшейся очень милым и спокойным человеком. Брюно Кокатрикс приобрел всем советским артистам красивые сценические костюмы, только элегантной молодой грузинке он разрешил выступать в собственном – бирюзово-зеленом шифоновом платье, предварительно велев сузить его и вырезать декольте. В роскошной парикмахерской на Елисейских Полях Нани ежедневно делали прическу «а-ля Катрин Денев» из нашумевшего фильма «Шербурские зонтики». Но насладившись обстановкой салона, Нани возвращалась в гостиницу и разбирала высокую башню из волос, которая никак не вязалась с обликом исполнительницы «Калитки», «Московских окон», «Песни о Тбилиси». Уже тогда певица не желала идти на поводу у модных веяний, стараясь сохранить свой имидж – сдержанный и изысканный одновременно. Эти качества с годами позволили ей стать иконой стиля, всегда роскошной, но никогда не вычурной.
После концертов в «Олимпии» с певицей стремились встретиться грузинские эмигранты, отсеченные от родины «железным занавесом», но общаться с соотечественниками запрещалось категорически, что очень огорчало Нани.
Начав творческую карьеру с высокой парижской ноты, Нани в течение всей своей карьеры только поднимала планку. Пожалуй, точнее всех о ее манере исполнения высказался известный композитор и неординарный человек – генерал-майор милиции Алексей Экимян, автор песен «Вся жизнь впереди», «Вот и весь разговор», «Берегите друзей», «Подари мне платок» и других хитов советской эстрады. Написав «Снегопад», он предложил Нани включить песню в свой репертуар. Но Нани долго отговаривалась, мол, не знает, как ее исполнять. Возможно, слова ей казались чересчур банальными. Экимян не отступал и сформулировал задачу кратко: «Как исполнять? По-брегвадзевски!».Нани сдалась и не прогадала, песня стала одной из ее визитных карточек. При этом Нани «по-брегвадзевски» постоянно умудряется петь «Снегопад» так, что никто не сомневается, что «если женщина просит», то все желания ее должны быть исполнены, иначе снег засыплет землю, и наступит ледниковый период. Впрочем, все свои песни она постоянно обогащает новыми тонкими переживаниями, движениями души, неповторимыми нюансами и модуляциями богатого голоса. Нани никогда не поет под фонограмму. Однажды на сольном концерте певица забыла слова песни. Пришлось остановиться и попросить извинения у зрителей. Зал ответил громом аплодисментов, оценив, что Брегвадзе поет вживую.
Расцвет популярности Нани пришелся на время оттепели, которое стало своеобразным ренессансом для Грузии. Именно в это время торжественно отпраздновали 1500 лет основания Тбилиси, 800-летие Шота Руставели. На всех континентах с триумфом выступал танцевальный ансамбль Сухишвили-Рамишвили, о Грузии заговорили благодаря феномену шахматных королев, филигранной игре футболистов, победам борцов, атлетов, гимнастов. В столице открыли первую линию метро. Пользовалось всенародной любовью Грузинское телевидение, тбилисцы воспринимали дикторов – Лию Микадзе, Джульетту Вашакмадзе, Тенгиза Натадзе, Сашико Мачавариани – чуть ли не как членов своих семей. Открыто стали возвращать бывшие десятилетиями под запретом имена грузинских ученых, писателей и просветителей. Были на подъеме культура, наука, искусство.
Разнообразный репертуар ансамбля «Орэра», включавший песни на 22 языках, был одним из звеньев этого мощного прорыва Грузии в большой мир. Нани Брегвадзе и ее коллег по ансамблю воспринимали как посланцев прекрасной страны.
Зрители восторженно принимали «Орэра» в 80 странах. Десять красавцев-плейбоев, певшие и танцевавшие, как боги, непринужденно переходили от грузинской полифонии к песням на слова Есенина, и зал вместе с ними воспарял ввысь «на розовом коне», парни заводили зал бешеными ритмами и джазовыми импровизациями. А потом на сцену выходила царственная Нани и зрители замирали, переживая задушевную страстность русских романсов.
Некоторые поклонники ее таланта выражали свою признательность изысканными подарками. Какой-то тайный воздыхатель регулярно присылал букеты в три сотни роз. Иногда почитатели ставили певицу в неловкое положение, делая щедрые подношения – драгоценности и прочие шикарные «сувениры». Насколько трогательным выглядит в этой связи подарок Сергея Параджанова, который во время совместного концерта в Тбилисской филармонии Нани Брегвадзе и Беллы Ахмадулиной преподнес двум великим женщинам – таким несхожим внешне и так духовно единым – огромные веера собственной работы.
Среди элиты советской эстрады Нани всегда занимала особое место – никто и не оспаривал ее права на трон королевы романса, бессмысленно было соперничать не только с ее талантом, но и с врожденным аристократизмом, чувством собственного достоинства, с которым она неизменно держалась.
Интересный факт: в 1983 году Нани Брегвадзе на несколько лет раньше Иосифа Кобзона и Эдиты Пьехи получила звание Народной артистки СССР. Удостоиться самого престижного звания в сорок пять лет – случай необычный для советского времени. Статус «народной» давал разные преимущества, однако для Нани по-прежнему было главным оставаться собой: петь и радовать зрителя. Приходилось идти ради творчества на семейные компромиссы – какому супругу понравится, что жена в постоянных разъездах? Семейная жизнь в результате ряда обстоятельств была загублена, но Нани никогда не позволяла себе расслабиться. Она работала, скрывая свои сердечные раны. Только один раз в жизни она прекратила свои выступления на целый год – не могла петь после скоропостижной кончины мамы, которая всегда была для нее опорой и самым надежным другом. Для Нани всегда было важно мнение мамы об ее исполнении, поскольку калбатони Олико обладала безупречным музыкальным вкусом, и никогда не делала скидок на обстоятельства – Нани всегда должна была быть безукоризненной.
Одним из самых ярких воспоминаний остался для Нани ее первый творческий вечер в Московском театре эстрады. Ведущим был Мэлор Стуруа, который и объявил ее выход. Нани вышла на авансцену, посмотрела в партер и чуть не потеряла дар речи: в зале сидели самые близкие и дорогие ей люди. Оказалось, что родственники и друзья прилетели из Тбилиси на специально зафрахтованном для них самолете. Нани пела старинные русские романсы, подготовленные вместе со своим постоянным аккомпаниатором Медеей Гонглиашвили. Апофеозом вечера стал выход на сцену Ивана Семеновича Козловского, великий тенор преклонил перед Нани колено и поцеловал ей руку. После этого триумфа Медея уговорила Нани давать только сольные концерты. Действительно, они стали готовить сольные программы, и собирают аншлаги по сей день. Правда, в последние годы прославленная певица все чаще появляется на сцене в обществе двух талантливых певиц – дочери Эки Мамаладзе и внучки Натальи Кутателадзе.
Нани сознается, что требовательна к своим девочкам. Кроме того, Нани настаивает на соблюдении выработанного годами семейного девиза благополучия: «Здоровье, порядочность и ум». Иными словами, следует следить за своим здоровьем, не стыдиться своих поступков, а поступать – по уму. И тогда – все у тебя будет.
Увенчанная всевозможными наградами Нани до сих пор боится зрителей. По ее убеждению, если она перестанет трепетать перед выходом на сцену, то перестанет быть артисткой и превратится в статую.
А это совсем не входит в ее планы. Случались ли с Нани курьезы? А как же иначе! В Одессе, выходя за кулисы, она провалилась в люк. На том концерте присутствовал большой друг Нани кинорежиссер Георгий Данелия. «Мне очень понравился момент, когда ты вдруг исчезла со сцены. Прекрасный номер!» – похвалил он певицу после концерта. Нани честно призналась, что упала, испугалась да в придачу сломала каблук.
Во время гастролей Нани часто спрашивали, как давно они женаты с Вахтангом Кикабидзе, сколько у них детей. Когда поклонники узнавали, что артисты добрые друзья и коллеги, то искренне расстраивались. Наконец, несколько лет назад к радости народа Нани и Буба «поженились». Произошло это на съемочной площадке фильма режиссера Резо Гигинеишвили «Любовь с акцентом». Молодые герои ленты видят в батумском ресторане красивую пару, отмечающую золотую свадьбу. Роли юбиляров сыграли Нани Брегвадзе и Вахтанг Кикабидзе.
Нани согласилась на этот эпизод, потому что Резо Гигинеишвили – сын ее подруги, которого она знает с детства. Когда режиссер сказал, что Нани предстоит свадьба с Кикабидзе, она воскликнула: «Слава богу, наконец, выйду замуж за Бубу! Весь Советский Союз хотел, чтобы я была его женой, и не верил, что у меня ничего такого нет с ним, кроме большой любви и дружбы. Хоть в кино пусть увидят, что я вышла за него замуж!»
Трудно поверить, что эффектная, всегда элегантная Нани, словно сошедшая со страниц парижского журнала мод, уже прабабушка. Она не собирается терять форму. Однако никогда не сидит на диетах, не занимается фитнесом. Правда, в молодости под влиянием супруга увлекалась йогой. Не полнеет, потому что не переедает, не любит сладости, не курит и не употребляет алкоголь. Хотя с удовольствием может выпить бокал киндзмараули или хванчкары.
Свой голос никак специально не поддерживает, просто поет каждый день. «Пение – это мое второе я, моя внутренняя потребность», – утверждает певица.
Чего Нани не любит, так это концерты, похожие на дискотеку, где есть все, кроме музыки. Певица не может понять, почему скачущие под фонограмму полураздетые артисты называют себя вокалистами.
Многие ждут от певицы откровенных мемуаров, интересуются, возьмется ли она за перо? Нани Брегвадзе неизменно отвечает, что никогда не будет выдергивать из своей жизни по ниточке воспоминания и описывать их на потребу читателей. Приукрашать события или быть неискренней ей несвойственно, а вдаваться в откровения для широкой публики она не считает возможным.
Так что мемуаров пока не предвидится.
Все, с чем певица хочет поделиться с другими, она выражает своим пением, отворив для нас «потихоньку калитку» в пьянящий мир романсов. И ключ от этой магической «калитки» Нани надежно хранит в своем сердце.
Ирина ВЛАДИСЛАВСКАЯ |
|
|
«СЛОВНО СЕРДЦЕМ УКОЛОТЬСЯ…» |
|
Даниил Чкония – поэт, прозаик, переводчик, литературный критик. Родился 19 февраля 1946 г. в Порт-Артуре. Учился на филфаке Тбилисского университета. В 1973 г. окончил Литературный институт им. Горького. С 1996 г. живет в Кельне. Автор 11-ти книг с предисловиями А.Цыбулевского, Ф.Искандера, С.Чупринина, М.Гарбер и др. Лауреат Премии имени В.Сирина (Набокова) 2015 г. «За непрерывный творческий поиск и приверженность русскому поэтическому слову». В 2016 г. за книгу «Стихия и Пловец» поэту присуждена Русская премия.
Этот поэт не криклив. Вы не отыщете в его стихах строчки, (даже слова!), исполненных шумного пафоса, оголенных эмоций. Кажется, что его печаль – сдержанна, ностальгия – спокойна, воспоминания – безболезненны. Конечно, это только кажется. Просто таковы его поэтическая метода, авторский художественный стиль. Даниил Чкония не раскрывает свои раны на всеобщее обозрение (разве что прихватишь взглядом мелькнувший рубец), но хранит их глубоко в себе. А чашу страдания не выплескивает безоглядно, а несет терпеливо и бережно, стараясь не уронить ни капли. Потому-то плотность страдания у Чкония выше, чем у многих, а кристалл радости – ярче.
Если бы мне пришлось выбирать одно-единственное слово для того, чтобы охарактеризовать поэтический мир Даниила Чкония, я бы выбрала слово «достоинство». Поэту одинаково чуждо как самолюбование, так и самоуничижение. Он не позволяет себе ни впадать в отчаяние, ни ударяться в панику, ни раскисать. Хотя (это так ясно!) ему знакомо любое из этих состояний. Но – достоинство мужчины обязывает. Он один из немногих по-настоящему мужественных и благородных мужчин в современной поэзии, где истериков не счесть, а имя страдающих комплексами – легион. Он снисходителен и великодушен, а это и есть главные признаки подлинной силы.
Даниилу Чкония удается сочетать в своей поэзии душевную боль (да уж какая поэзия без боли, так просто не бывает) и душевное здоровье. Поэтому его стихи целебны. Они, если и не утешают, то врачуют.
Он очевидный последователь классической золотой линии русской поэзии ХХ века. В числе его предшественников и учителей – Давид Самойлов, Арсений Тарковский. Он следует в заданном ими направлении. Но своей дорогой. Он не навязывается в попутчики никому. И никого не зазывает в дорогу с собой. «Простота» его, как и полагается, «неслыханна». Стихи Даниила Чкония узнаешь сразу, запоминаешь надолго, хочешь читать и перечитывать вновь.
А еще – хочешь поговорить с тем, кто эти стихи написал.
– Поэзия – дело элитарное?
– Знаете, Нина, у меня нет однозначного ответа. Мне уже доводилось размышлять на эту тему, давая интервью различным изданиям. Поэзия потеряла массового читателя – процесс расхождения читателя и поэзии носил объективный характер: люди вынуждены были бороться за существование, стало не до стихов. Кроме того, свобода прессы в 90-е привела к невостребованности прямого публицистического высказывания в стихах и «эзопова языка» поэзии. Объясните сегодняшнему 20-летнему человеку, о чем поет Окуджава в «Песенке о московском метро»? Кто справа, кто слева, почему одни стоят, другие идут? «Возьмемся за руки, друзья!» – это о ком? И пока прежний читатель боролся за кусок хлеба или занимался бизнесом, в смысле, воровал (а иначе, какой мог быть бизнес?!), а новый потенциальный читатель недоумевал, поэзия, обретя свободу от цензуры и стандартов «соцреализма», стремительно усложнялась и эстетизировалась, становилась в прямом смысле «искусством слова». Это оттолкнуло массового читателя еще больше, а поэзия загерметизировалась, читатель и поэзия «обиделись» друг на друга. И, пожалуй, ответ такой: поэзия сегодня все чаще – дело элитарное. Но грустноватую интонацию я бы осветил позитивным явлением: читателей поэзии стало совсем немного, зато они – настоящие!
– Как вам кажется, зачем человеку читать стихи? Простите за наивный вопрос.
– Чтобы стать человеком! Чтобы развивать в себе личность, гуманизироваться (несколько неуклюже звучит, но пускай), воспринимать мир не только умом, но и чувствами, сердцем, как я настойчиво повторяю, «умным сердцем»!
– Есть ли люди, которых невозможно приучить читать стихи?
– Ну, конечно, есть! Я даже рассуждать на эту тему не стану, разве что выражу им свое сочувствие. Но они в меньшинстве. До революции в гимназии на уроках словесности учили не только читать стихи, но и писать их. Гусар, явившись в дом на званый ужин, оставлял дамам в альбомах какие-никакие стишки. Нынешние «гусары» чаще существа примитивные.
– Как сочетаются в поэте ремесло и дар свыше? Надо ли учиться писать стихи?
– Учиться надо. Всю жизнь. У великих, у мастеров. Приобретать опыт, умение. В этом смысле можно говорить о ремесле, о профессионализме. И тут же замечу: душа-то спит, на ремесленном посыле творчество не происходит. А вот привычка писать, не испытывая «вдохновения», подарила нам уже столько умозрительных сочинений в стихотворной форме, что у некоторых молодых авторов возникает мысль: существуют технологии создания текстов, ими нужно овладеть. И они – правы: технологии существуют, тексты создаются. К поэзии это никакого отношения не имеет.
– А как вы относитесь, например, к пособию Владимира Маяковского «Как делать стихи»?
– Тут есть проблема – читано столь давно и, признаться, с недоверием, но с огромным интересом! Во-первых, провокационное название: «… делать стихи», оно для иных читающих-пишущих – соблазн поверить, что «делать стихи» можно. Стихи – можно! Поэзию – нет! И сам Маяковский в своей статье все время оговаривается, то, что он сам делает, не является универсальным правилом. Да и не делал он стихи своей молодости, кровью писал. Поэтому «Облако в штанах» – шедевр, за которым «я себя под Лениным чищу» – пошлятина. А вот то, что стихи можно и нужно редактировать, уже написанные, «отделывать стихи», это – верно. Тут лучше за образец взять книгу Бонди «Черновики Пушкина». Замечательный пример: каким рядовым был первоначальный вариант стихотворения, которое после пушкинского редактирования превратилось в знаменитое «На холмах Грузии лежит ночная мгла».
– У кого и как учились вы?
– Учился я в Литературном институте имени М.Горького. Семинары творческие вели выдающийся литературный педагог Лев Адольфович Озеров, феноменальный Фазиль Абдуллаевич Искандер (куда смотрят остолопы из Нобелевского комитета!), восхитительная умница и красавица, не по годам серьезная и ответственная, мастер художественного перевода Анаида Николаевна Беставашвили. Позже, работая консультантом СП Грузии, я подружился с Александром Семеновичем Цыбулевским, замечательным поэтом, который стал не только литературным, но и моим духовным наставником. Он, кстати, был инициатором издания в «Мерани» моей первой книги «Звук осторожный». Его влияние на становление моей личности и формирование творческого лица было определяющим. Он придал мне чувство большей уверенности в моих способностях, «расковал» меня.
– А можно поподробнее об Александре Цыбулевском? Что вам вспоминается о нем?
– Для меня Шура, как его звали все, независимо от возраста и приближенности или отдаленности знакомства, навсегда останется Александром Семеновичем – старшим другом, наставником. Впервые я открыл для себя поэта Цыбулевского, купив его книжку «Что сторожат ночные сторожа», уезжая из Тбилиси, где какое-то время проучился на филфаке ТГУ, в Москву, в Литинститут. Книжка эта, совершенно неординарная, в силу «эстетических расхождений с советской властью» невозможная для издания в Москве, только и могла выйти в тбилисском «Мерани» – на грузинском островке свободы для русской поэзии. Она была моей настольной книжкой в общежитии Литинститута. А когда я вернулся в Тбилиси после окончания института и был принят на работу консультантом правления СП Грузии, многих своих новых друзей-литераторов расспрашивал о нем, делясь своими впечатлениями от его поэзии. И все в один голос восклицали: «Шура? Конечно, знаю! Я тебя с ним познакомлю!» Так не менее двух десятков тбилисских поэтов обещали мне это знакомство, но случая, видимо, не представлялось. Прошло месяцев восемь. Сижу однажды в библиотеке Союза писателей на Мачабели. Входит человек и спрашивает меня. Представляюсь. Он говорит: «Я – Цыбулевский. Мне многие говорят о том, как вы обо мне отзываетесь и что хотите познакомиться со мной, так вот я и зашел». Не могу сказать, кто из нас при этом был больше смущен. Так началось знакомство, быстро переросшее в человеческую дружбу. И вот что было дальше. Мы часто виделись в доме у Цыбулевских, часто гуляли по Чугурети, по Майдану. Говорили о поэзии. Я больше слушателем был, благодарным! О жизни! Он – о своих историях, я – о своих, в основном, отвечая на его расспросы. И периодически он напоминал, что я должен показать ему свои стихи. Я тянул, сколько мог, оправдывался, что никак не найду времени отпечатать какое-то их количество. На самом деле, это был панический страх разочаровать его, провести трещину в дружбе. Но он настаивал. И однажды я принес три десятка стихотворений, отпечатанных на машинке. Забежал и откланялся: в Тбилиси проходили какие-то очередные всесоюзные дни литературы, прибывали гости-писатели из Москвы, из других республик (мы это в СП Грузии называли «шашлычным десантом»), надо было заниматься ими. На следующее утро, часов в восемь, спешу в гостиницу «Иверия», перед входом кто-то из сотрудников правления говорит мне: «Тут минут пятнадцать назад тебя Цыбулевский искал, пошел в Союз писателей». Освободившись поздним вечером, прихожу все же к нему домой, с замиранием сердца! И первые его слова: «Что же вы, Даня, прятали от меня стихи, это же уже книжка готовая! Ее нужно издавать!» А дальше – больше. Пока я размышлял о том, что нужно делать, Цыбулевский отнес рукопись в «Мерани», убедил Марка Златкина и Михаила Заверина в необходимости самым скорым временем издать книгу и вызвался быть ее внешним редактором. Мы приступили к работе над рукописью. Это была школа! И Маечке Бирюковой, штатному редактору издательства, работы уже не осталось. А для меня и по нынешний день многие подходы к тексту базируются на том опыте. Книжка уже была в плане издания, уже ушла в типографию, когда Миша Заверин позвонил мне и сказал: «Имей совесть. Приди, напиши заявку от автора на издание книги, а то она выйдет, а элементарные правила не соблюдены». Златкин, Заверин, Михаил Лохвицкий, Отар Нодия и его Коллегия – это легендарные люди, благодарное чувство к которым сохраню до конца жизни. А об Александре Семеновиче еще многое напишу, ибо в памяти его образ, его поступки протянуты, как в его строчках:
Гостеприимства шепот ветхий,
И лень узнать, при чем тут мы…
Всю ночь протягивают ветки
К окну фонарики хурмы.
– От каких поэтических строк вы испытали самое большое наслаждение, потрясение?
– Ну и вопрос! Вы, Нина, меня озадачили! Их множество, таких строк! Я бы не назвал конкретные строчки, а скорей – имена. Серебряный век русской поэзии. Анненский, Ходасевич, Георгий Иванов. Особенно выделю имя Осипа Мандельштама. Названия двух моих первых книг «Звук осторожный» и «Подводный камень» уже говорят о моем отношении к этому поэту. Следующим потрясением стал Иосиф Бродский. Что интересно, ни эти двое, ни Пастернак, Цветаева не имели на меня прямого влияния. Просто любил эту поэзию. Влияли Самойлов, Тарковский.
– Тарковский писал: «Не описывай заранее/ Ни сражений, ни любви,/ Опасайся предсказаний,/ Смерти лучше не зови!/ Слово только оболочка,/ Пленка жребиев людских,/ На тебя любая строчка/ Точит нож в стихах твоих». Сбываются ли ваши строчки?
– О, Арсений Александрович абсолютно прав. Слово способно материализоваться. И лучше бы не рисковать. Но если слово родилось в конкретном стихотворении, деваться некуда, страх надо преодолеть. Пророчества? Некоторые сбылись, но говорить об этом не стану – все равно, что злорадствовать. Но вот такой пример – стихотворение написано лет 8-9 назад:
Ботинки сбивая, стираю булыжник Европы,
Стираю столетий незримые ныне следы.
Спаси эту жизнь от падения и катастрофы,
Даруй нам надежду глотком
животворной воды.
Фронтоны и арки, и всадники
в бронзовом свете,
И древние стены, поросшие вечным плющом,
И времени ветер, усталый от времени ветер,
И путник, укрытый суровым
и мрачным плащом…
Послушай, Европа, пока оказалось не поздно,
И в жилах струится, как прежде соленая,
кровь,
Очнись, пробудись, и под небом пронзительно
звездным
Еще устыдись, что презрела Господню
любовь.
Я книгу столетий сегодня с тревогой листаю.
Отринь свою спесь и трусливость свою не таи
Сама от себя,
ведь сбиваются варвары в стаю,
И в жалкие толпы собьются народы твои!
Оно публиковалось в трех моих книжках, начиная с 2007 года. Я его трижды выставлял в фейсбуке, но только после трагедии в Брюсселе его в фейсбуке «увидели».
– Как пишутся ваши стихи? По Бродскому: начиная писать, поэт зачастую не знает, что напишется и бывает удивлен результатом? Стихи сочиняются или откуда-то диктуются?
– Бродский абсолютно прав. Подписываюсь под каждым его словом, произнесенным по этому поводу. Иногда просто физическое ощущение, что тобой движет неведомая сила. А потом удивляешься – откуда взялись у тебя эти слова?
– Похожи ли вы на свои стихи? Вы живете, как пишете, или пишете, как живете?
– Мне кажется, что стихотворение похоже на автора своим духовным строем. С позволения замечательного поэта Ильи Фаликова, приведу несколько слов из его письма ко мне в связи с выходом моей новой книги «Стихия и Пловец». Илья пишет: «Знаешь, что лучшее в тебе? Абсолютное соответствие написанного тобой тебе самому. Это редкость. Это имеет отношение к естественности, о которой Межиров говорил мне как о базе поэзии». Мне, конечно, лестно это услышать от многолетнего друга, который достаточно сдержан в своих оценках. Надеюсь, что толика правды в этом есть. С другой стороны – классическое: «пока не требует поэта…» имеет место быть.
– А какой вы, «пока не требует поэта…», как вам кажется?
– Ой, Нина! Ленивый. Безалаберный. Мне повезло в жизни! Кем и где бы ни работал, чем бы ни занимался, мне было интересно, и лень на время отступала. А если говорить о главном в себе: радующийся жизни – опять же – во всех ее проявлениях! Это моя строчка, о себе: «Я радость из печалей выплавляю»…
– Как вам кажется, какие времена переживает сейчас русская поэзия?
– На мой взгляд, русская поэзия на подъеме, несмотря на множество сложных и противоречивых процессов литературной жизни. Есть имена. Есть тексты.
– Некоторые считают, что интеллигент вообще и художник в частности обязан быть в оппозиции к власти. Вы согласны?
– Мне эта формула не кажется универсальной. К дурной власти – да! К диктатуре – да! Но если власть действует разумно, если человек является предметом заботы власти, почему нужно быть в оппозиции? Но сервильность в любом случае мерзостна.
– Что такое свобода в вашем понимании?
– Право свободно высказывать свое мнение, независимость от государства, которое может предъявлять свои требования исключительно в рамках закона, свобода творчества, наличие гражданского общества, поведение человека, не ущемляющее другого индивидуума.
– Какой и чей поступок вас восхищает?
– Теряюсь – в жизни множество ситуаций, в которых люди совершали поступки, требующие мужества, героизма, высокой нравственности, жертвенности… Но я бы все-таки назвал Януша Корчака!
– Что делает вас счастливым?
– Сам факт жизни, как бы она ни складывалась.
– С кем, из живших ранее, вам хотелось бы поговорить?
– С двумя своими дедами, которых я не знал, так как одного уничтожили в 1937 году большевики, а другого – в 1941 – фашисты.
– Чему вас успела научить жизнь?
– Терпению, когда наступает черная полоса жизни, вере, что за черной опять придет светлая.
– И напоследок. Думая о Грузии, что вы вспоминаете в первую очередь, по чему скучаете?
– Я просто очень люблю эту страну! Люблю этот народ с его мужеством, благородством, достоинством, умением дружить, с его неутолимой верой в себя, с ярким артистизмом… Странным образом в грузинах наряду с мудростью живет детская наивность, с достоинством – умилительное бахвальство, с восточной безалаберностью и ленью – способность упорно трудиться и достигать больших успехов в разных сферах человеческой деятельности! Скучаю по близким, по друзьям, по дружеской посиделке…
Все – Тбилиси, Тбилиси, Тбилиси!
Это имя звучит без конца.
Эти улочки, вывески, выси,
Многоликое чудо лица.
Все сплелось, перепуталось, спелось,
Все смешалось, навек обнялось.
Это – словно усталость, и спелость,
И веселая юная злость.
Это – совесть, и это – дыханье.
И дышу.
И пока не умру, это – листьев моих колыханье
На последнем, на вечном ветру.
Нина ЗАРДАЛИШВИЛИ-ШАДУРИ |
|
Тамазу Чиладзе – 85
Называя так смело свое скромное посвящение моему старинному другу и любимому автору, я вкладываю в это привычное словосочетание множество смыслов. Живой – не только потому, что жив и здравствует, но еще и потому, что открыт всем ветрам непредсказуемой современности, любит, ненавидит, страдает, борется. Главное тому доказательство – поразительное родство сочинений более чем полувековой давности с теми, которые созданы совсем недавно. Это совсем не значит, что Тамаз Чиладзе за все эти годы не развивался, не становился мудрее, не отшлифовывал свой редкостный талант, не углублял своих знаний. Просто он всю свою жизнь прислушивается к той пронзительной ноте, которую лично я услышала, прочитав его раннюю и совершенно зрелую повесть с таким необычным для прозы тех лет названием «Прогулка на пони». Возможно, эта же снайперская точность попадания в самое сердце поразила и нашего выдающегося режиссера Роберта Стуруа, когда он совсем недавно поставил на сцене театра Руставели подряд две пьесы Тамаза. Я могла бы сказать три пьесы, если бы между первой и последующими не прошло достаточно долгое время. А первой была «Роль для начинающей актрисы», имевшая огромный успех в Тбилиси и не меньший в Москве.
Тамаз Чиладзе – бесспорный новатор и формы, и содержания. Он пишет и всегда писал так, как будто за ним не стояли многовековые традиции грузинской литературы, хотя он является истинным продолжателем этих традиций. Он окидывает мир взглядом современного человека и замечает в нем мельчайшие детали, возможно, неописанные до него, находит для своих открытий совершенно новые стилистику, тональность, форму. Его всегда считали новатором и даже авангардистом. Когда я, будучи выпускницей Литературного института имени Горького, предложила к защите в качестве дипломной работы перевод повести Тамаза «Полдень», она не была принята. Как сказал председатель экзаменационной комиссии, признанный классик соцреализма Всеволод Иванов, это слишком далеко от традиций двух наших литератур. И это не удивительно, ведь эта проза была прорывом в новое, а скорее в будущее время. Однако очень скоро романы, повести и рассказы Тамаза Чиладзе, поначалу казавшиеся «странными», были признаны не только грузинской, но и русской критикой. Напомню только одну статью Евгения Сидорова, которая так и называлась «Странные люди Тамаза Чиладзе». Герои таких шедевров, как «Пятница» или «Журавль» стали понятными и любимыми для читателей многих стран, на языки которых сочинения Тамаза были переведены, а таковых несколько десятков.
Тамаз Чиладзе начинал свой творческий путь, как и многие писатели, со стихов, которые он продолжает писать всю жизнь. Они тоже сразу обратили на себя внимание искренностью и простотой наряду с глубиной и тонкостью. В моем восприятии поэзия Тамаза продолжает высокую ноту, взятую в нашей литературе великим Николозом Бараташвили. Это стон мятущейся души, взывающий из бездны, души, стремящейся к божественной истине. Стихи последних лет привлекают сочетанием зрелости и мудрости с почти юношеской страстью и мятежностью. Конечно, здесь очевиден почерк опытного Мастера, продолжающего свой вечный поиск. Поэтическое творчество Тамаза Чиладзе всегда привлекало внимание таких разных русских поэтов, как Белла Ахмадулина, Евгений Евтушенко, Наталия Соколовская и недоживший до 20 лет Владимир Полетаев, а также многих других известных поэтов. Ниже мы предлагаем подборку новых стихов Тамаза в переводе его давнего друга, крупнейшего поэта современной России Юрия Ряшенцева, в нынешнем же году отмечающего свое 85-летие. Встреча знаковая и символическая.
Особое место в творчестве Тамаза Чиладзе всегда занимала и продолжает занимать столь редкая в наши дни эссеистика. В этом жанре в полной мере раскрывается блестящая эрудиция автора, его поразительная образованность и редкостные знания в области родной и мировой культуры. Даже мало осведомленный о грузинской литературе читатель, к которому попадет опус эссе, может проникнуться неподдельным интересом к древнейшему шедевру Якова Цуртавели («Мученичество Шушаник»), к поэме предвестника эпохи Возрождения Шота Руставели, к целым пластам достижений прозы и поэзии Грузии XIX – XX веков. Именно объем и многообразие сочинений Тамаза Чиладзе позволяют мне считать и называть его классиком. По сей день он творит под надежным девизом – опираясь на прошлое, вдыхая воздух настоящего, смотреть в будущее.
Я познакомилась с братьями Чиладзе, уже ныне ставшими легендой для современников и не только среди соотечественников, в конце 50-х годов в редакции журнала «Цискари», где собирались самые яркие представители так называемой «новой волны», захлестнувшей в те прекрасные годы не только Европу, но и Грузию, и Россию. Это был период абсолютного обновления языка, литературы, музыки, живописи, театра и кино. Мне кажется, что мы до сих пор живем кислородом, полученным в те не такие уж далекие неповторимые, к сожалению, времена. Чуть позже мне посчастливилось бывать с мужем и даже с детьми в доме, где ореолом любви и уважения были окружены родители Тамаза, Отара и Тины – благородный и деликатный отец батони Иванэ и добрейшая красавица его супруга Тамар. Я до сих пор дружу с умницей Тинико, участницей и создательницей того бесценного и душевного уюта, который царил и царит в этом доме и в этой семье.
Несколько лет назад Тамаз попробовал себя в новом образе автора биографической прозы. Я имею в виду небольшую книгу «Вместе с Отаром», создающую двойной портрет братьев, чей вклад в родную литературу невозможно переоценить.
Мне трудно поверить, что моему доброму и давнему другу 85, но даты – вещь упрямая, и остается только поздравить и пожелать Тамазу Чиладзе несокрушимого здоровья, ибо литература – тяжелый труд, новых свершений и счастья, для настоящего писателя неразрывного с благополучием его Отчизны.
ТАМАЗ ЧИЛАДЗЕ
***
Та наша встреча
Была как рука провиденья,
А ведь расстаются обычно –
Друг другу осточертев.
Явленье твое подобно
Молнии,
Вдруг обернувшейся
Женщиной – да какой!
Перед тобой
Подъемы, спуски – дороги жизни.
Передо мной –
Волненье
Высохшей глуби морской.
Та наша встреча, пусть в ней заметно Божье участье,
Разве позволит нам этот напиток медленно пить,
Между зарницей и человеком – странное счастье.
***
«Живу здесь как лишний гость»
(Ван Вей)
На заре голубая дымка реки
Розовеет – не вмиг, постепенно.
А в камине нетленной мечты огоньки
Вновь меня согревают нетленно.
Смолк сверчок. Время бденья царит на земле.
И - не скрыться, не стоит пытаться.
И очки мои тихо лежат на столе
Рядом с мудрою книгой китайца.
Между зарницей и человеком... Может ли быть?
***
«Это означает полет без крыльев во мраке»
(Отар Чиладзе)
Ты, как будто назло провиденью,
Время опередил и судьбу,
В одиночку стремительной тенью
За глухую скользнув городьбу.
Вспоминаю былое сегодня я,
Как без крыльев над тучей полет.
Речь небес, столь внезапно свободная!
В ней хоть тень утешенья живет.
Там привычно тебе, где лишь звездочки
Разговаривают во мгле –
Ведь, как птица, земли ты ни горсточки
Никогда не имел на земле.
Как от жизни хмелели, по чести, мы!..
Хоть глоток на двоих бы испить,
Чтоб из этого мира да вместе бы
На пароме Харона уплыть...
***
Кто поверит – никто, наверное: вдруг умолкла морская раковина,
Что лежит на столе транзистором,
Позволяющим слушать молчание
Океанских глубин порой.
Голос моря исчез, и, стало быть,
Тайна жизни его ушла.
Да, ракушка лежит, безмолвная,
Что ни делаю – толку чуть.
И глазами ищу невольно я
Телефон, чтоб услышать голос твой,
Голос,
Голос,
Похожий, мне кажется,
На живую и говорящую
Тишину морской глубины.
Но – жужжание одиночества,
Вместо голоса твоего.
Мир пустеет. Что-то закончилось.
Что-то... Только-то и всего...
Да, оказывается и раковина,
И раковина не пуста.
Вот что-то внезапно угасло в ней, и – полная немота...
***
Он как будто задремлет. Но живо
Станционный разбудит трезвон.
И покатит приют пассажира,
Полный старческой боли вагон.
Как беглец добровольный, навстречу
Тьме дорог устремляет он взгляд.
Пепел жизни покрыл его плечи...
Путь к себе, возвращенье назад.
Так в бездушной железной машине
Молча старости мчит колыбель.
Одиночество,
Гребень всей жизни,
Приглушают привычную боль.
***
В городе ветер не умещался,
Бился о двери в приступах лютых,
Словно ворваться к людям пытался:
То ли разведал что-то им сверху,
То ли надежду, тлевшую в людях,
Думал задуть он, словно бы свечку.
Эта надежда, данная свыше,
То угасает, то вдруг пылает.
То, что Господь нам в судьбах напишет,
С нашим рожденьем сам и стирает.
Что написал он, то не изрек он.
Только надежду нам он оставил.
Но не за это ль Бога мы славим,
Дом наш украсив светом из окон?
Мы их открыть готовы. Но прежде
Ждем тишины пред вихрем, потоком
В мире, где нету места надежде.
Перевод с грузинского Юрия РЯШЕНЦЕВА |
|
